тишину зала:
- А вдруг сверхчеловек уже среди нас? Дамы и господа, приглянитесь друг
к другу, ничего такого не замечаете?
Публика стала машинально озираться, инстинктивно высматривая сатаноида,
и мне почему-то стало не по себе. Мои соседи по ряду, папуас и булемист,
посмотрели на меня. Юморной представитель южных морей сказал: "Пока его не
вижу. Но увижу - съем". А человек, страдающий булемией, с готовностью
облизал жирные губы, а потом, что-то вспомнив, стал искать на полу
потерянную куриную ногу.
- Нас не может не пугать такая перспектива. Мы привыкли вламываться в
разные темные комнатки по всему миру и включать свет, громко спрашивая: "А
что это вы тут делаете?" Но есть такие подвальчики, куда не влезешь, потому
что мы с ними существуем как бы параллельно. Нам не раскрыть интриги, если
она плетется в фейнмановской глубине, на уровне квантовых суперпозиций.
Как мне показалось, зал, состоящий из амрашей, брутов [Персоны,
сертифицированные в рамках проекта British Ruthenia. - Примеч. автора.] и
амславов, особо по этой теме переживать не стал. Они приняли доклад просто
как информацию "к сведению", nice to have, но не более того. Даже байка про
этого кошмарного сверхчеловека прошла по периферии их сознания, там, где
гуляют страшилки из фильмов ужасов. Самые тупые из слушателей залопотали,
что госсекретарь готовит общественное мнение к тотальной борьбе против
нанохакеров и наноцистов. Возможно, Огастес Октавио специально подобрал
такую аудиторию, чтобы не распугать тех, кто действительно может испугаться.
Но, с другой стороны, уровень стратегического мышления амрашей его явно не
порадовал - и на римском лице лидера напоследок отразилось некоторое
неудовольствие. Или презрение. Ореол, окружающий цезаря, погас, и он исчез
так же скромно, как и появился.
А затем была фуршетная часть, вызвавшая законное воодушевление у
публики. Говорящие птифуры и что-то вкусное с подмигивающими глазками
(глазки-то лучше не есть, как посоветовал один их жующих, они и в животе
моргать будут). А вот девушки на фуршете не в кайф, все те же амрашки с
деревянными лицами, рыбьими ртами и жадными глазами. Пусть их
буратины-амраши удовлетворяют. Эх, если б хоть официантки были настоящими
бабами. Ан нет - фольга, набитая микрочипами.
- Простите. - Левее левого уха зашелестела какая-то дама с огромной
голубой прической а-ля аэродром. - А извините, я ошиблась. Но вы, пожалуй,
на него похожи.
- А вы уверены, что я - это я, а не он?
- Теперь уверена, ведь он наверняка греется на солнышке в своем
Нановилле. Хотя его яхта действительно здесь, на пристани.
9
На пару минут меня охватила тревога, такая, что с места не сдвинуться;
руки, ноги, грудь - словно пустые трубы, по которым разносится стук
одинокого маленького сердца. Тревога, сравнимая с той, которую испытал я в
детстве, когда понял, что ВСЕ люди смертны. Сегодня, сам или не сам, я лег
на абсолютно необратимый курс. У меня нет возможности подумать, посидеть под
пальмой, жуя банан, нет даже пути назад... И пусть мои действия давно за
гранью кретинизма, сейчас я должен взять эту яхту на абордаж. Мне ведь
сегодня фартит, я накопил столько неиспользованной удачи за пять лет, это
мегатонное везение уже перебросило меня с питерской помойки на заоблачный
курорт и несет все дальше...
Я сбежал по южному склону "потухшего вулкана" к лагуне и, пройдя
пружинящим курортным шагом по пирсу, нашел небольшую яхту с гордой надписью
на корме "Порт приписки Нановилль". Не беря никакой паузы на рассматривание
и размышление, соскочил на ее палубу. В этот момент я сильно рисковал
здоровьем. Но яхта не ударила меня разрядом, не скрутила антиугонной сетью!
Она приняла меня как своего.
Удивительно, но на этой яхте не было никакой автоматики, управляющей
отшвартовкой, якорем и парусами, что давно уже стало нормой для любого
парусного сужа. Пришлось все делать руками - хорошо, что имелся некоторый
навык с тех давних времен, когда я был сытым доцентом. Совсем упарился,
поднимая грот. Но когда гордое полотнище развернулось над головой, "ветер
кончился", словно кому-то помешал сквозняк. Я с тоской посмотрел на
бессильно висящий импотентский парус, и в этот момент яхта отошла от пирса -
словно под действием полтергейстов и прочих неестественных сил.
Я обыскал всю яхту, чуть не разобрал ее на ходу, но не нашел ничего
похожего на мотор. Даже каютка нашлась, а вот машинное отделение - нет. Но
яхта же так или иначе выполняет какую-то навигационную программу. И если у
нее нет собственного двигателя и парус висит, как полотенце на крючке,
значит... ее несет внешняя гидродинамика. Я свесился через леер - теперь
заметна полоса более темной, как будто маслянистой жидкости, которая не
смешивается с остальной водой. Эта полоска, наверное, и есть фарватер для
моего суденушка.
На голографическом дисплее, возникшем в районе фактически декоративного
румпеля, появилась карта с проложенным курсом. Яхту несло к ажурному
акведуку, который уходил на соседний космический остров Самоа-2.
Я стал лихорадочно искать маршрутный чип, по новой перерывая яхту.
Догадался свинтить медную табличку "Порт приписки Нановилль" - а за ней
скромная пластиночка, украшенная шевелюрой из световодов. Вырвал ее с
"волосами", швырнул за борт, как Стенька Разин свою княжну.
Яхта перестала плыть куда не надо. Минут на двадцать она застыла, как
дохлая муха в киселе. Потом, похоже, началось проветривание острова и парус
слегка надулся. Ну что ж, вперед! К белому пятну на карте, обозначенному как
"Владение Нановилль". Я неловко переложил гик, едва не вылетев за борт, и
поплыл по тихой затянутой маревом воде, что навевало ассоциации с Бермудским
треугольником и его сюрпризами...
- Простите, сэр. Это граница частного владения. Если вы приглашены к
обеду, покажите вашу визитку и переоденьтесь в смокинг.
Слова исходили не от лодки, а от фоглетового "лучезарного существа",
которое скоагулировало [Фоглеты - тип нанороботов симметричной формы, их
конгломераты функционируют в виде аэрозоля. - Примеч. автора.] над
поверхностью воды. Очертания туманного существа были зыбкими, нечеткими, но
угадывались бакенбарды и ливрея лакея. Значит, я попал по адресу. Однако,
если я не покажу смокинг и визитку, система безопасности может выплюнуть на
меня стаю кровососущих орнитоптеров и парочку сторожевых акул в придачу.
На несколько секунд меня ослепила вспышка. Дыма нет, значит, это не
взрыв, а сканирование моей сетчатки.
- Простите, сэр, что не сразу распознал вас. Доступ открыт, - сказал
фоглетовый лакей и рассеялся, чтобы не выглядеть назойливым. "Распознал"?
Опять я кого-то напоминаю?
Вскоре из марева появился дом на сваях в полинезийском стиле. Над домом
витало еще одно аэрозольное облачко, по форме и цвету, как зефир, с кремовой
надписью "Усадьба Нановилль". Я завел швартовый конец на одну из свай, и он
мигом примагнитился. А дальше нестыковочка: пришлось долго карабкаться по
облепленному водорослями столбу - пирс был предназначен для причаливания
королевских яхт с высокими бортами.
Отдышавшись, я выпятил нижнюю челюсть утюгом и дунул в дом. Сперва
прошел через большую комнату, обставленную по принципу всех нуворишей:
"Смотри, чувак, чего у меня есть". Иначе говоря, в обстановке четко
просматривалось коллекционное направление.
Полинезийские и папуасские демоны. Идолы с членами, что твоя
монтировка. Высушенные головы. Среди этих "сухофруктов" видна звезда
коллекции - голова белого господина, душу которого сейчас всласть терзают
туземные божки. Повсюду лежат ассегаи и всякие ножики, которыми дикари
пытались поддеть цивилизаторов. По углам разложены калебасы-барабасы,
курильницы-кадильницы и прочие вещи, насилующие мой сверхчувствительный нос.
Крыша лежит на полинезийских столбах с резьбой фаллическо-языческого типа -
сплошное порно снизу доверху.
Когда я перестал глазеть на бесстыжие столбы, то сразу почувствовал -
за мной внимательно наблюдают. Это быстро перевело мои нервы в состояние
натянутых до предела струн. А потом кто-то метнулся за тростниковой
перегородкой. Я вздрогнул и, подхватив ближайший ассегай, швырнул его в
тень, мелькающую за тростником. Ну, здравствуй, Грамматиков, и прощай. Копье
легко пробило шаткую преграду, а следом уже я разнес ее в клочья своим
корпусом.
В соседнем помещении было сумрачно, но и сумрака хватало, чтобы
различить фольклорное убранство - огромные глиняные сосуды и висящие
рыболовные снасти. А также стоящего передо мной человека, в руках у которого
было короткое копьецо. Тот самый ассегай. Человек этот был так близко, что
протяни я руки и мои пальцы вцепятся ему в глотку. А в самом ли деле это -
хозяин? Сейчас, когда приступ страха прошел, я оказался в состоянии глубокой
задумчивости, где между моими руками и моими же мозгами был километр пути. И
хоть я уже швырял в этого человека один сильно колющий предмет, только
сейчас меня пронзила мысль. Я оказался здесь, чтобы УБИТЬ Грамматикова. Я
должен уничтожить его - за Глеба и Веру, за Бабаяна и за себя. Я должен...
- Вы кто? - спросил я у своего визави, наверное, чтобы заполнить паузу.
- Я здесь живу, - также бесхитростно отозвался он. Грамматиков, не
иначе.
Хозяин виллы не стал дожидаться, пока незваный гость, дозрев, вцепится
ему в глотку, и сделал выпад ассегаем.
Цепочка рефлексий оборвалась, мое тело приступило к активным действиям
помимо меня.
Отпрыгнув в сторону, Негр перехватил сбоку ассегай и, опираясь на него,
двинул хозяина ногой в грудь. Грамматиков, отлетев в сторону, выпустил
оружие, потом обернулся и резво побежал к выходу, прикрытому тростниковой
занавеской.
Негр швырнул вдогонку ассегай. Попадание в яблочко! Копье застряло у
хозяина между лопаток, но... тот драпал себе, как ни в чем не бывало.
Киллерская капсула, сдавленная под моим ногтем, выбросила кусари.
В луче солетты, внезапно заглянувшем в помещение, я увидел несколько
искорок на пути от Негра к Грамматикову. А виртуок показал во всей красе,
как кусари захлестывает шею Грамматикова, моментально перерезая плоть,
позвонки и сосуды.
Я еще подумал, что убивать - это не так уж сложно. Голова Грамматикова
соскользнула по срезу, потом упала на пол и даже эффектно прокатилась в
сторону выхода.
- Вы совершили жестокое убийство. Человек не может жить без головы...
Обличительная речь завершилась шипением воздуха, выходящим из порванной
трубки.
Это всего лишь техманн хозяина виллы.
- И если бы я был человеком, то безусловно бы погиб! - донеслось
откуда-то с пола.
Рука техманна легко загнулась ему за спину и, вытащив ассегай из
пробоины, бросила его в меня.
Негр резко наклонил голову вправо, и зулусское копье, просвистев около
уха, поразило эбенового божка.
- Зря ты обидел богов, - сказал Негр голосом оскорбленного жреца.
Я видел, что техманн атакует, а Негр в перескоке уходит от атаки. Все
происходящее было странной смесью моих ощущений и не-моих действий. Негр
упал на руки, его лицо застыло в тридцати сантиметрах от циновки, пахнущей
травой и морскими водорослями. Нога техманна рассекла воздух над макушкой
Негра, словно заточенный конек фигуриста.
Негр удачно воспользовался миллисекундной паузой, которая нужна была
безголовому "фигуристу", чтобы вернуться в позицию для следующего удара.
Я не без удивления и, прямо скажем, с гордостью наблюдал за чередой
стремительных действий Негра. Удар врагу в бок - слышен хруст; пинок коленом
во вражеский живот - доносится хлюпанье. Но когда Негр должен был влепить
свой локоть в грудь техманна, тот поднырнул под атакующую руку и сыграл роль
рычага. Получив мощный толчок, Негр вылетел в окно.
Если точнее, вылетел я, эффект отчуждения уже пропал.
В фильмах положительный герой вылетает в открытое пространство в режиме
"временной лупы" - для пущей красоты в нимбе из сияющих осколков стекла.
Осколки, конечно, не причиняют герою никакого вреда, словно тот сделан из
гранита.
Я, очевидно, не был таким уж положительным героем. Окно под натиском
моего летящего тела лопнуло, резанув в районе шеи и правой руки. И едва я
плюхнулся в лагуну, меня подхватило искусственное течение - поток
управляемой магнитной жидкости понес мое тело прочь от виллы.
Все закономерно, незваный гость получил заслуженный пинок под зад. Из
потока не вырваться. Жидкость, мало похожая на воду, была трясинно-вязкой.
Кровь, вытекающая из раненой руки, не растворялась, а чертила трассу,
состоящую из красных шариков. Я лишь старался не утонуть. Это было все
сложнее, поток ускорялся и вскоре стал заливать меня с головой. При такой
динамике я удержусь на плаву едва ли еще пять минут. Однако и пяти минут у
меня в запасе не было...
Марево рассеялось и передо мной вздыбилась огромная волна, настоящее
цунами. Вот она уже надо мной. Но меня не захлестнуло, а потащило вверх.
Несколько секунд шарики-ролики в моей голове перенастраивались. Никакая
это не волна - на искусственных космических телах сразу ничего не поймешь, -
просто я доплыл до края таитянской "сковородки", который вздымался под углом
в сорок пять градусов к плоскости лагуны. Еще одна скоротечная перестройка
мозгов, и край стал для меня горизонталью, а вот сзади поднялась водяная
стена, на которую лучше не смотреть, а то обделаться можно - так
представлялась теперь таитянская лагуна.
Вперед смотреть тоже страшно, там конец сковородкообразного мира.
Совсем, как на миниатюре из средневековой книжки. На самом краю - алмазный
кристалл небосвода, за ним бездна, в которой плавают звезды, похожие на
глаза глубоководных хищников.
Вместе со мной на край мира плывет всякий мусор, начиная от обрывков
туалетной анимэ-бумаги и кончая кусками пленочных дисплеев, которые все еще
показывают рекламные мультяшки. Над головой жужжат то ли мухи-мутанты, то ли
роботы-инсектоиды.
Я думал, сейчас врежусь башкой в небосвод, я уже видел на этой алмазной
стене свое отражение, поэтому вытянул руки вперед. Но отражение исчезло, а в
небосводе раскрылся люк - и я вместе с мусором оказался в шлюзе, в
промежуточном пространстве между жизнью и смертью. Уютная теплая емкость
острова осталась позади...
Давление начинает падать. Боль, расширяясь, выходит из глубины груди.
Наверное, у меня есть несколько секунд на то, чтобы вспомнить свою
биографию, если не всю, так что-нибудь особенно хорошее. Однако все
хорошее - даже утехи с юными девами Машей и Мариной - словно уже не имеет
никакого отношения ко мне.
Быстро отекают, превращаясь в бутылки, мои руки и ноги; набухают,
приготовившись разорваться, легкие. Еще немного и боль наполнит меня всего,
а потом разнесет мое тело, как газетную бумагу.
Грудь заливается мокротой, из-за которой я начинаю захлебываться, глаза
затягиваются тяжелой багровой мглой, в голове что-то бьет изнутри молотками;
и вдруг - толчок ветра. Я тщетно цепляюсь пальцами за глянцевые жирные
поверхности. Боже, меня выносит наружу, в ад!
Какая-то лепешка шмякнулась мне в лицо и залепила все, за исключением
левого глаза.
Ручейки кислорода чистили мои легкие; маска, налипшая на лицо,
впитывала извергавшуюся из моих дыхательных путей мокроту - а я кашлял как
Зевс Громовержец. Одним глазом я видел, как техманн хозяина, похожий сейчас
на здоровенную бабочку, натужно машет своими крыльями, сотканными из
кремниевых нитей. Он вытаскивает меня и себя обратно к свету. В какой-то
момент света стало слишком много, его излучал виртуальный многогранник,
похожий на граненый стакан. Я увидел свое изображение на одной из граней и
схемы своего тела на других гранях. Некоторые схемы были тревожно красного
цвета. А потом стакан треснул, и от его резкого звона я перестал что-либо
соображать...
Глава 2. Узник замка Нановилль
Сегодня катался на катамаране по акватории виллы. На обратном пути
попал в почти настоящий шквал. Раны на шее и плече залеплены "второй кожей"
и не мешают мне управляться с гиком и парусом.
Вокруг меня идеальный курортный мирок. Жидкомагнитные потоки,
напоминающие морских змей, снабжают виллу, вернее ее матсборщики, всем
необходимым. Пару раз в сутки с неба, точнее, с ползущей по небосводу
электростанции, падает молния и заряжает аккумуляторы Нановилля.
Меня не сдали в полицию, даже не побили. Более того, весь Нановилль
подвластен моей воле. Молекулы, из которых он состоит, работают как
маленькие машинки, которыми я управляю через открытые для меня интерфейсы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг