наверное, молоденьким зелененьким издателем, который ищет, как подластиться
к старому испытанному литературному коню.
Ограды здесь были хоть и высокие, но решетчатые, с просмотром. Я
позвонил - там и кнопочка имелась возле калитки,- а когда никто не
откликнулся, просунул свой рот между прутьев решетки.
- Эй, господин Цокотухин, товарищ писатель, давайте побеседуем,
разрешите прогуляться вдвоем по аллеям тенистого парка.
В ответ на это писатель все-таки возник на крыльце. Но вид у него был
явно недобрый.
- В третий раз за сегодняшний день. Запомните, сволочи, этот дом был,
есть и будет моим.
Конечно, конечно, собственность становится священной и частной лишь
после того, как мы ее хапнули. Кто его, интересно, раздразнил?
- Вы, господин Цокотухин, меня не за того принимаете.
- Ну сейчас я тебе помогу запомнить мои слова.
Свирепый писака стремительно скрылся в дверях и наступила краткая
пауза. Она завершилась тем, что Цокотухин вернулся с охотничьим ружьем,
которое стал недвусмысленно наводить на меня.
Я вовремя понял, что не успею чего-либо ему объяснить. Хотел было
припустить вдоль улицы, но потом вспомнил - я же на машине, и мотор у нее
заводится вмиг. Юркнул в кабину, повернул ключ, и в тот момент, когда я
рванулся с места, матерый литератор пальнул. Вначале я усек только одно
обстоятельство - Цокотухин в мое тело не попал, чем меня премного обрадовал.
Но спустя секунд десять я сообразил, что попал он в машину, а еще через
полсотни метров движение мое прекратилось. Я выбрался из кабины - так и
есть, в капоте дырка, карбюратор просквозило пулей двенадцатого калибра. А
вдруг этот зверь сейчас побежит за мной по улице, чтобы добить?
Буксир бы мне. Полцарства за буксир! Откликнувшись на мольбу и воздетую
руку, рядом затормозил джип "Тоета". За его рулем сидела весьма приятная
дамочка.
- Послушайте, леди, я бы попросил вас то, что мужчина у женщины просить
не должен. Не могли бы вы отбуксировать меня на Нейтронную улицу? С меня
"шанель номер пять".
Без долгих слов она вышла и стала разматывать буксирный трос. Вот на
такой женской тяге я и добрался до папашиного дома.
Владелица "Тоеты" уже хотела трогаться с места, когда я снова напомнил:
- Девушка, я ведь не наврал насчет "шанели".
Она отрицательно мотнула головой.
- Тогда бутылка "бургундского".
Опять отрицаловка.
- Может, стакан компота?
- Вот это подходит.
Я тут же послал выскочившего папашу подсуетиться насчет угощения и
усадил дамочку в кресло-качалку в наиболее ухоженной части садика. Обзор
нижней части дамского тела оказался как всегда отличный. Некоторым нравятся
мясные бабы, у которых все выпирает, но только не мне. Так вот, новая
знакомка была в моем вкусе, аккуратненькая барынька.
- Мне показалось, что на улице Нейтринной кто-то в кого-то стрелял,-
ехидно припомнила она.- Судя по дырке в капоте, стреляли в...
- Этот "кто-то" чуть-чуть, самую малость, пальнул в меня. Наверное,
обознался. Такое еще случается.
- Вы не хотите сообщить куда следует?- спросила дамочка.
- Я не ябеда.
- Странная молчаливость. Вы случаем не мафиози?- уточнила она.
- Ну просто... мне немножко не везет в этом городе. Впрочем, моему
корешу Степе Неелову не повезло всерьез. Когда я приехал из Свердловска, он
был уже трупом, тем не менее милиция как-то косо на меня посмотрела. Я
опасаюсь, что второй сомнительный эпизод может испортить мою биографию.
- Я знаю о деле Неелова. Я даже читала его последний опус.- дамочка
довольно активно втянула притащенный моим папашей компот. Мне показалось,
что старый алканавт все-таки добавил в него ликеру - для "скусу".
- Значит, вы трудитесь либо в ментовке, что маловероятно, учитывая ваш
вдохновенный вид, либо в местной газете.- предположил я.- Ага, вы -
журналистка. Ну, так что будете писать насчет этого дела?
- Ничего,- довольно безразлично отреагировала дамочка. - У нас теперь
каждый месяц по убийству - столько же, сколько раньше было за двадцать лет.
Всё, как в Медельине.
- А, это в Колумбии. Есть теперь на кого равняться.
- А что вы хотели? Раньше население нашего городка понимало ради чего
живет. Кто-то вымучивал диссертацию, ну а кто-то делал науку, изобретал,
ждал внедрения. А сейчас все вдруг обратились в племя собирателей и
охотников. Это мой камушек... нет это мой камушек... раз и по черепу. Мы ж
не виноваты, что из нас Колумбию делают.
- Как это не виноваты. Брат ваш Тархов, как мне кажется, и раньше думал
не о Марсе, а о приятных сторонах жизни. Не зря же он так легко перепрыгнул
из комсомольского горкома в замы Гунякова, то есть Бессерглика по фонду.
- Типичная судьба представителя нового российского бизнеса, Запад на
таких не нарадуется. Если бы почаще бы катался на конференции фонда Сороса
для юных демократов, то уже бы наверное в правительстве сидел вместе с
Егором, Толей, Петей, Мишей и прочими молодыми реформаторами.
- Не, не потянул бы. Ребята-реформаторы, которые в Москве,
промышленность и науку целой страны спустили под откос, а ваш ближайший
родственник только распродал запасы маленького городка на Урале.
- Уж он-то не мелкий спекулянт, как вы. Мне про вас лейтенант Хоробров
рассказывал,- перешла в наступление Елена.
- А про крупных расхитителей Хороброву слабо рассказать? Ну да, я -
стервятник, доклевываю остатки с костей, после того как ваши братья-львы
сытно пообедали и легли в тенек переваривать.
- Нет, на грифа вы не похожи,- неожиданно пожалела меня Елена. Похоже,
предыдущей перепалке она никакого особого значения не придавала.
- И у вас фигурка отличная. Может махнем в лес, за грибками, ягодами и
прочими фигами-мигами? На велосипеде поедем, говорят он половое влечение
снижает.
- А если он вдруг сломается на ухабах?
- Тогда лучше сходим куда-нибудь вечерком, потанцуем. Я отлично
чувствую музыку - словно у меня в одном месте скрипичный ключ. Кроме того я
классный плясун. В самом деле, у меня ноги виртуоза.
- Не верю, вы косолапый... Ладно, вот вам мой телефон, позвоните
сегодня в семь вечера.
- Меня можно на "ты".
- Ты не засни раньше времени.
Как же, засну я. Едва моя цыпочка за ворота, я к телефону. Собрался
гипотезу проверить насчет Цокотухина. Не лежит ли его книга сейчас в
типографии. Вместо Степиной. А поскольку редакция газеты по совместительству
является и издательством, то рукопись Цокотухина к производству должны
готовить именно там.
- Алле, это из типографии беспокоят. Я по поводу книги Цокотухина...
Трубку видимо взяла редакционная секретарша.
- Сейчас вам дам Афанасия Петровича...
Это, наверное, зам по производству, а может техред. Я постарался
исказить свой сочный баритон, сделав его тусклым и хриплым.
- Афанасий Петрович, это типография, наборный цех. Где листы
оригинал-макета по Цокотухину с новой корректурой? Мы ж тут не можем
фотопленки в десять приемов делать.
- Так разве вы ничего не получали? Я лично, бля, отдавал Никите
Алексеевичу, вашему начальнику.
Конечно, отдавали, конечно, получали. Цокотухинскую книгу должны делать
с прилежанием. Но я все-таки засек его, голубчика. А сейчас надо как-нибудь
выпутаться.
- А... Никите Алексеевичу. Я, наверное, чего-то не врубился, первый
день после больничного. Чего-то я промашку сделал. Вот неловкий. Извините, я
тут сам все выясню.
Афанасий Петрович скептически хмыкнул, выставляя оценку "два" моим
умственным способностям, и бросил трубку. Я тут же напечатал на машинке три
страницы текста - так, всякую ахинею. Про то, как три мужика с оборонного
завода сделали из двух танков гусеничный мотоцикл с коляской, добрались на
рыбалку и сели на бугорке обсуждать сравнительные достоинства виски,
денатурата и одеколона, вдаваясь в химический состав и способы воздействия
на нервные окончания и половые концы. А закончили мужики спором на
футбольную тему - мешают ли яйца футболистам. По-моему, такой эпизодий может
в любой книжке иметь место, или я ничего не смыслю в большой литературе.
Наконец я почиркал карандашом а-ля техредактор, указал, где какой кегль, где
жирный шрифт, где курсив и такое прочее. Оделся попроще и дунул на
велосипеде к типографии.
Там на вахте меня, естественно, стали тормозить.
- Я из газеты, с материалом от техреда, к Никите Алексеевичу.
Вохровка немного покумекала и, глядя на мое уверенное улыбчивое лицо,-
а я как раз седуксеном зарядился - решила пропустить. Но надо было еще нагло
выведать кое-что.
- Где он сидит-то, ваш Лексеич? Я ж впервые.
- Второй этаж, третья дверь налево.
Никита Алексеевич, начальник наборного цеха, весьма удивился моему
появлению.
- Но Петрович твердо обещал, что больше никаких изменений.
- А вы будто не знаете - автор Цокотухин такой капризный. Вдруг ему до
усрач... позарез понадобилось пару предложений переставить. Он же имеет
право сколько-то процентов текста менять своими коррективами, понимаете.
- Да, но после получения гранок. Звякну-ка я Петровичу, побранюсь
немножко или предела этому не будет,- решил начальник наборщиков.
Вот так развязка. Куда мне сейчас драпать? Прямо в окно сигануть или
мимо вооруженной вохровки проскочить?
Я весь напрягся, как кот, случайно повстречавший бультерьера. Но
обошлось.
- Что, Афанасия Петровича опять нет... где вы его прячете? ... да
ладно, пустяки...
Никита Алексеевич не стал настаивать на разговоре с Афанасием
Петровичем, звякнул в наборный цех и какой-то парень,- замызганный, словно
им станок протирали,- провел меня туда. Там я и познакомился с рукописью
Цокотухина. Причем сразу наткнулся на знакомый, хотя и искаженный кусок
текста.
"... Пустая трата времени - самая страшная из потерь. А ведь святая
наша обязанность постоянно раздувать в себе огонек милосердия. Эх, давно я
не навещал свою учительницу Любовь Абрамовну, которая еще в Гражданскую била
врагов революции из нагана и научила меня всему, даже башкирскому языку. Чем
же порадовать старушку в это смутное неприкаянное время? Может быть,
тортиком с шамапанским? Пошел я, вдыхая утренние ароматы ласковых лип и
суровых дубов, в магазин на углу Нейтронной, и уже на расстоянии шагов в сто
заметил народ. Люди, простые труженники, смирно стояли в длинной очереди и
лишь кто-то вздыхал. Я обратился к размалеванной продавщице, лениво жующей
резинку.
- Почему не торопитесь, почему медленно отпускаете товар?
А она, не глядя в мою сторону, ответила, словно сплюнула.
- На всех не наторопишься. Сюда же полгорода кинулось, разве с такой
оравой управишься,- она походя обозвала "козлом в кирзухе" старика-ветерана,
протягивающего котомку.- Говорят, метеорит на город свалится, вот все спешно
стали запасы составлять.
Я обернулся к людям:
- А что, правда метеорит на нас упадет?
- Как только еда закончится, то метеорит и упадет,- ответила за людей
бабуся в ветхом зипуне, подпоясанном бечевой.
Когда я достоял свою очередь, то вместа торта пришлось взять кулек
пряников, который обошелся мне в половину месячной зарплаты.
- Почему так дорого, женщина?- обратился я к наглой продавщице. - К
метеориту готовитесь?
- На дороге авария. Мост рухнул и подвоз прекратился, понял? - "
Нееловский текст. И авария на дороге, и очередь, и метеорит. Однако
Цокотухин свою лепту внес. Ну, я ему сейчас тоже помогу. Выкинул я три
листика из стопочки и положил туда свои, про трех мужиков на бугорке.
Потом вышел на улицу и стал названивать из первого попавшегося
таксофона в ГУВД. Дежурный меня остудил, что-де лейтенант на ответственном
задании. Позвонил ему из дому, и опять то же самое. Похоже, рабочий день у
товарища милиционера закончился. Ладно, подождем завтрашнего свидания.
Надеюсь, до завтра Цокотухин не сроет из города.
Потом я нашел автослесаря, который готов был залатать капот и починить
карбюратор. Кстати, это был братан по Афганистану, где мы оба служили
вертолетными стрелками. Правда, такое обстоятельство сейчас не помешало ему
запросить приличную сумму почему-то в баксах и взять на работу целых три
дня.
Это меня расстроило. Значит, завтра утром я не смогу умотать в
Свердловск. Еще три дня вместо того, чтобы культурно заниматься делами, я
буду и кипятиться, и горячиться, и пытаться отомстить негодяю Цокотухину.
Хотя, собственно, говоря, какое мне до этого всего дело? Мне - никакого, а
вот моему неврозу есть дело до всего.
Я так разволновался, что чуть не забыл звякнуть своей новой подружке.
Она сама мне предложила сходить в кабак "У Далилы" и я согласился. С прессой
ведь надо дружить.
Когда я увидел Лену Тархову вечером, то, во-первых, мне захотелось
потушить свет, а, во-вторых, оказаться поближе к ней.
- Надеюсь, ты интересный собеседник,- сказала она, когда мы усаживались
за столик.
- Конечно, я могу говорить на любую тему три часа кряду. Пожалуйста, о
флорентинских банках начала 14 века, о значении голубого цвета в творчестве
Пикассо, или о том, какие методы английская Ост-Индская компания
использовала для разграбления Индии, и легко ли создать новую "Ост-Индскую"
на современном Урале...
Я заметил, что официант подлетел к нам несколько быстрее, чем положено,
похоже, к представителям фамилии Тархов здесь относились с подчеркнутым
вниманием... Как-никак новая аристократия, неважно, что на дерьме выросшая,
английские джентльмены тоже были изначально пиратами и работорговцами.
- Ты что заканчивал, Леня?
Вопрос элементарный, но убийственный. Начинал я и заканчивал
Свердловский Педагогический. Подался я в педвуз только оттого, что мужским
особям там натягивали оценки, как на вступительных экзаменах, так и на всех
прочих.
- Лена, я по профессии педагог. То есть меня так и тянет поставить
"неуд" мальчику, который плохо себя ведет.
- И ты нашел такого мальчика здесь?
- Нашел. Его зовут Цокотухин. Он, конечно, то строит из себя
шестидесятника, то строго взирает на плоды распущенности, но скоро вам
придется смириться с тем, что он примитивный злодей. Я сегодня был в
типографии, его так называемая книга передрана с ныне уничтоженной рукописи
Степана Неелова.
На секунду ее лицо стало откровенно красивым, но как-то по-хищному.
- Я чувствую, Леня, ты воспользовался моим телефонным номером
ненадлежащим образом. Похоже, что плохой мальчик - именно ты. А натянуть
доказательства, что Цокотухин убил Неелова, дабы слямзить его роман - у тебя
кишка тонка.
- Да, тонкая кишка тонка, а вот толстая - нет. Конечно, рукописей
Неелова, скорее всего, больше не существует в физическом мире, конечно,
Цокотухин передирал Неелова в своем кондовом стиле, но дело в том, что
Степин роман обо мне. Там масса вещей, тиснутых из моей биографии. Он их
знал, я ему рассказывал и разрешил пользоваться. А Цокотухин ничего такого
не знал, не ведал. И я смогу доказать с помощью своих свидетелей, что и
герой в изданной книжке - я, и события выписаны из моей жизни.
Я, конечно, блефовал, но это был единственный способ растормошить
собеседницу.
- Я читала роман и Неелова, и Цокотухина, - призналась она. - В самом
деле... в обоих вещах главный персонаж закончил Свердловский педагогический
институт... Но он служил потом в Афганистане, в вертолетных частях...
- У меня сорок боевых вылетов, был я не хухры-мухры, а бортовой
стрелок. Здесь, в Свердловске-66, живет "братан", который может подтвердить.
- Главный герой метко стрелял по душманам. Значит ты - задира?
- Я становлюсь агрессивным, если меня раздражают.
Дама, как бы признавая некоторую мою правоту, придвинула ко мне свое
дурманящее декольте и свою голую коленку... и тут я заметил Цокотухина.
Оказывается, он культурно отдыхал в том же ресторане. За столиком был он,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг