Александр Тюрин
Убойный Сюжет
или Гоморра местного значения
СПб - Екатеринбург, 1992
1.
Свердловск-66 - это душевный городок, если подумать. Кто-то назовет его
наукоградом, кто-то осудит за слишком поспешный прорыв к коммунизму. Узлы
для ракет, систем наведения и обнаружения - вот его мелодия. Редкоземельные
металлы, платина, золото - все это проходило через местные умелые руки, не
прилипая к ним. До поры до времени.
Мой батяня, можно сказать, питерец. В марте сорок второго его
доходягу-огольца забрали из вымершей квартиры, перевезли по коварному льду
Ладоги и посадили в эвакуационный эшелон. Эшелон тянулся куда-то на Восток.
Тысячи эшелонов тянулись на восток; ехали заводы, недавно только возникшие
будто из ничего, ехали закутанные в платки дети с огромными мудрыми глазами,
ехали и странные почти безплечие люди, не говорившие на русском. (Папа
познакомился там с Меером Фишем, юным портным из городка Аушвиц-Освенцим,
они шепотом общались на немецком, портняжка рассказал, как в октябре
тридцать девятого пешком прошел три сотни километров по занятой германцами
территории до новой советской границы, а родители его не дошли, их закололи
вилами какие-то польские хуторяне, испугавшись за сохранность своих кур.)
Навстречу поезда несли крепких уральских и сибирских мужиков в солдатских
шинелях, и мужицкие руки были как лопаты. Сироты смотрели на этот могучий
поток и верили, что мужики не пустят войну дальше. Но вот на уральской
станции Камышлов на пацана-папу так хорошо пахнуло картошкой, что он сошел в
поисках еды и отстал от поезда.
Это могло стать явно неверным шагом в его биографии, однако юный папа
отыскал поедателя овощного продукта. То была местная деваха, чья курносость
весьма контрастировала со шнобелем моего папаши. Он, кстати, не еврей, а
немец, но ему всю жизнь было стыдно признаваться в этом после блокадной
ленинградской зимы 1941-42 годов. Опуская прочие детали, отмечу лишь, что
девушка поделилась харчами с моим папашкой, потому что привыкла делиться и
жить сообща. Даже повела его домой навстречу орущей мамке. Мамка хоть
поорала, но пацана не выгнала, посчитав за мужскую особь, способную к
нормальному труду,- что было ценно в отсутствии основного кормильца,
занятого войной с фашистским гадом. Так прибился мой папаша к новой семье.
Никто отвадить его и не пытался, потому что основного кормильца фашистский
гад все же отнял. Впоследствии мой папаша женился на девахе, некогда
угостившей его картохой, то есть на моей мамаше (она сейчас, к сожалению,
уже не в живых). Впоследствии закончил Уральский Политехнический, стал
специалистом по резке твердого тела, перебрался в Свердловск-66, где
тридцать с довеском лет назад встретился с этим миром я.
Я-то после института прижился в самом Свердловске, но по делам бизнеса
навещаю папашины края. Иногда помогаю всяким редким элементам вроде индия и
осмия попасть в Гонконг или суланаты-эмираты. Я знаю, многим приличным
гражданам это не по вкусу, да мне и самому порой стыдно, но кормиться надо
согласно духу времени, подлого и изворотливого. Я не один такой ловкий, и на
мое место всегда найдется тысяча других. Другие не только осмий продадут, но
и потроха своей бабушки, и ядреную бомбу, и какое-нибудь достижение русского
гения, до которого японцам-американцам еще долго мыться и бриться. Доход
идет товарищам-господам из Свердловска-66, польза - султанам и эмирам; да и
западные друзья наших президентов и премьеров страшно довольны исчезновению
русской высокотехнологической продукции, распотрошенной на вещества и
молекулы.
Закрытый городок уже несколько лет как открылся. И оказалось, что пока
здесь создавались высокие технологии, мораль двигалась в обратном
направлении. Привилегированный народ все меньше думал о родине и о космосе,
а все больше о личном уюте. "Виноградную косточку в теплую землю зарою", а
для этого где-надо словчу и когда-надо сопру. Директора и специалисты всё,
что можно, приватизировали, вытурили большинство ученых и инженеров,
сбросили социалку, зарубили все проекты, где нельзя выручку тут же положить
в карман, ну и за счет базара пытаются попасть в светлое капиталистическое
будущее в версии для Третьего Мира. Облик грядущего уже приметен. Улицы как
после урагана выглядят, детсады превратились в офисы с решетками на окнах,
двери на квартирах стали лобовой броней танка "Тигр", вместо автобусов
обшарпанные "иномарки" катаются и все жители поголовно смотрят порно по
видюшнику. Иные наши директора уже вхожи в западные банки и штаб-квартиры
транснациональных, понимаешь, корпораций. Пока их там снисходительно
похлопывают по плечу, как дружественных дикарей, готовых продать родину за
зеркальца и бусы, но лет через дцать уже позовут на партию в гольф... Если
учесть, что гайдаровские мальчики с гарвардскими консультантами учредили
вокруг Свердловска-66, как и по всей провинции, режим полуголодной смерти,
то уже неплохо.
В тот погожий августовский денек я приехал в Свердловск-66 к полудню
(никакая "железка" нынче туда не ведет, провода срезали позапрошлым летом, а
рельсы стащили прошлым, так что приходится личные шины изнашивать). Деловых
планов у меня не имелось, поскольку всю интересную коммерцию в городе,
кажется, подмял под себя фонд "Спасем Урал", учредители которого
зарегистрированы на Каймановых островах. Просто хотелось окунуть
отсидевшуюся задницу в озеро Долгое, да прошвырнуться по части грибков в
лесу. Ну и навестить Люську. Я хороший семьянин, больше пяти раз в год жене
не изменяю, но школьную "лавстори" бережно храню в сердце. А от сердца к
"перцу" всего один шаг.
Поначалу все вроде складывалось по программе. И грибы, и озеро. Только
вот отец меня немножко насторожил. Мол, с утра к дому подъехал "мерс", из
него вывалилось трое гастролеров, и давай пялиться на жилье, огород и садик.
Батяня не выдержал, подгреб к забору и вежливо напомнил, что не надо так
пристально смотреть, никакого представления не будет. Так эта тройка имела
нахальство интересоваться про отопление в доме и сколько лет яблоням, как
будто она назавтра собралась сюда вселятся. Мой старик несколько
демонстративно побежал за ружьем, а тройка плюхнула свои задницы на мягкие
сидения и укатила с ухмылками. Папаша не поленился пройтись вдоль улицы и
собрать информацию. Оказывается мерзавцы, раскатывающие на "мерсе",
приставали с наглыми вопросами ко всем, кто их пытался проводить подальше.
Ладно, я это в мозги не стал впитывать. Нахалов-приватизаторов у нас
хватает, и половина из них - бывшие гладкие мальчуганы из райкомов
комсомолов. (Впрочем, комсомольцами я бы их поостерегся называть, памятуя,
что и мученица Зоя Космодемьянская была комсомолкой. Им больше подходит
название "консумольцы", от словечка "консумер", то бишь, "потребитель"
по-английски).
Настроение, в общем, не испортилось, заскочил я в лабаз, купил пару
шоколадок "Милка", бутылочку "Мартини Драй" и прочие дары данайцев, которые
мы получаем за разрушение своей промышленности, затем двинулся в сторону
Люськи. Но тут вспомнил очевидное обстоятельство - по дороге к моей
"зажигалочке" будет место проживания Степы Неелова, моего однокашника и
корешка. Я же у него всегда списывал контрольные по алгебре и геометрии.
Правда, взамен физически оборонял от всяких надоедливых здоровяков и давал
скатывать сочинения по литературе. Впрочем, мы оба никогда больше трояка по
этому предмету не имели. Вот такой был у нас странный симбиоз.
Я дал задний ход, приобрел в собственность еще бутылочку "Распутина",-
надеюсь чутье не подвело меня насчет подделок,- и через пять минут въехал в
нееловские ворота.
Думал, что человек сразу выскочит проверить, кто у него по двору
катается, а тут полная безмятежность. Лишь из окна второго этажа вылетают
постукивания и позвякивания пишущей машинки.
Решил я тогда стать полным сюрпризом, в дверь не позвонил, а сунул
бутылку за пояс, потом вскарабкался на дождевую бочку, с нее перемахнул на
козырек крыльца, прошелся по карнизу, раз-два и в окне.
Степка увлеченно садировал свою машинку, сидя спиной ко мне. Мне,
конечно, пришло в голову, что какой-нибудь злодей запросто может повторить
мой путь и увлеченного писаниной Неелова - шарах со спины. Молотком,
например, по умной голове.
Я, продолжая свою игру, подвалил поближе и глянул через Степкино плечо
на то, что он там кропает. И вот что прочел:
"... Я не люблю терять времени даром и, кроме того, любой орган,
который уважаешь, нуждается в постоянном упражнении. Что это означает? Это
означает, что пора навестить Маринку, несмотря на то, что вчера я ее уже
навещал. Решил заехать в магазин за деликатной провизией, но еще с дистанции
в сто метров заметил неладное. Очередь, которая пыталась втиснуться вовнутрь
лабаза аж с крыльца. Таких людских цепочек не видать было с горбачевской
талонной революции. А сейчас-то какая неурядица могла случиться? Я с утра и
телек и радио вкушал, никаких вроде перетрясений на высшем уровне. Так может
случилось что-то в локальном масштабе? Я вышел из машины, протиснулся мимо
очереди в дверь и крикнул поверх теснящихся голов знакомой продавщице.
- Тебя что мёдом намазали?
А женщина была рада отвлечься от тяжелой работы, несмотря на
требовательные вопли толпы.
- Да очумели, носороги, сметают всё подряд, - продавщица мощным
рычанием подавила какого-то особо настойчивого покупателя и продолжила.- В
нашей газетке чиркнули, мол, какой-то английский мудрец вычислил, что прямо
на наш городок метеорит должен шлепнуться. А утром представитель мэрии по
радио выступил, мол, ничего такого не будет, не верьте, граждане. Ну и все
естественно решили, что так всё и будет. Покупатели просто взбесились. Это
уже не покупатели, а насильники какие-то..."
- Шварц, не торчи за моей спиной, она у меня нервная,- бросил Степа, не
оборачиваясь и не отвлекаясь от работы.
- Так ты меня видел, стервец? Третьим глазом что ли?
- Первым. Еще в полдень, через бинокль. А ночью я с его помощью за
небесными телами наблюдаю. Я со скуки много чего умного делаю...
Я отвинтил крышку у "Распутина", вытащил каких-то два пыльных стакана
из серванта.
- А я, Стив, в основном наблюдаю за земными, если точнее - бабьими
телами. Кстати, есть тут у тебя какая-нибудь сожительница, которая может
притащить тарелку соленых огурчиков или грибков?
- Сожительница ушла и огурчики с грибочками унесла,- вяло отозвался
Степа, наконец-то прекратив трудиться.- Потому что нет зарплаты. И в
сберкассе сам знаешь, что осталось после бурной деятельности молодых
реформаторов. Мы теперь деньги Парижскому клубу платим, там нужнее.
- Бедствуешь, значит. А, между прочим, огурчики с грибочками не в
сберкассе лежат, их на огороде выращивают и в лесу собирают.
- Ну их, это всё радость для брюха, а не пища для ума. У меня в огороде
ничего не хочет расти, кроме лебеды и других лекарственных растений. Поэтому
я больше в духовном мире проживаю, прозой занимаюсь, астрономией,
краеведением, вот монгольский язык стал изучать...
- Огурчики у тебя, значит, духовные. Интерес к монгольскому языку тоже
понять не могу, все наши матерные слова оттуда пришли. Это что, наш
"всенародно избранный" тебе хана Батыя напоминает? И поводу твоей прозы
вопросы. Впечатление такое, Стив, что ты по-прежнему передираешь мои
школьные сочинения. А кому-нибудь еще нравится, кроме тебя и меня?
- Стасику. Помнишь, из нашего класса. Правда, он только эротическими
эпизодами интересуется. Еще знакомой одной. Кстати, она весьма интересная
дама,- Неелов поморщил лоб и добавил.- Цокотухину немножко нравится. Это
матерый писатель из Екатеринбурга, у нас здесь на даче живет.
- Если бы ты был танцор или певец, я бы не знал, что тебе посоветовать.
А так мой рецепт прост: опубликуй свои бредни. Типография в городке-то есть.
Ну та, которая бесплатную газетку с рекламой и прочую муру выпекает. В этой
типографии миллион раз слово "жопа" напечатают, только плати. Твоя
талантливая проза им сгодится.
- Леня, ты прав! Кстати, эта интересная дама свела меня уже с нужными
людьми из газеты,- там же еще и издательство,- они готовы почти бесплатно
произвести подготовку рукописи к печати. Но деньги на саму типографию все
равно отсутствуют. Или ты собрался предложить?- как бы невзначай
поинтересовался Степан.
Я несколько опешил, хотя и скрыл это тонкое чувство. Но впрочем, отчего
не предложить. Я не столь уж много на этом потеряю.
- В натуре, Неелов. Иначе давно свернул бы толковище в другую степь.
Надеюсь, трех "лимонов" тебе хватит? Ну, хотя бы два с полтиной мне вернешь.
Пол "лимона" спишем на внутренние нужды российской словесности, так сказать,
на метаболизм.
- А чего вдруг расщедрился? - по прокурорски вскинув бровь, спросил
Степа.
- Ну, это отчасти и моя проза, я правда, на авторство не претендую,
чтобы не опозориться. Но за культуру мне обидно. И я хочу культуре помочь.
Однако, не всякой культуре. Пикассо для меня просто перебравший коньяка
чертежник, так с какой радости я буду ему помогать? Я лучше в тебя
инвестицию сделаю. Был, конечно, такой Тарас Шевченко; ему императрица,
супруга Николая Павловича, помогла начать новую творческую жизнь, а он про
нее гадости накатал.. Однако ж риск - разумное дело. Всё, айда заключать
договор с твоей типографией...
2.
Степа тогда еще немного покочевряжился для приличия, но все дела мы
обстряпали в течение двух часов. А уже через неделю я половину денег
перечислил, вторую половину, как нынче водится, собирался пустить по
предъявлению сигнального экземпляра.
Я думал, деньков через двадцать позвонит радостный Стив и будет взахлеб
щебетать, что держит в руках сигнальный экземпляр своей книжульки, такой
пахнущий, такой яркий. Но Неелов не прозвонился. Тогда я, плюнув на
солидность, набрал номер этого лоха. Степа откликнулся сопливым скудным
голосом.
- Леня, они даже не приступали к работе.
- Но я проверял, проплата произведена, денежки поступили на их счет две
недели назад.
- И с моей стороны все тип-топ. Техред из газеты произвел разметку
рукописи. Когда я ее притащил, директор типографии кинулся меня поздравлять
и чуть ли не обнимать, дескать, наконец, у нас в городе писатель объявился,
текст-де немедленно пойдет в горячий набор... А потом началась всякая
ерунда, наборщик то болеет, то пьяный лежит, то в декрете, печатная машина
то неисправная, то несмазанная. Короче, кто-то меня тормозит, Шварц.
- Все ясно, кто. Дуректор хочет еще и на лапу получить... Погодка
сегодня хорошая стоит, значит, сегодня и приеду. Этот гад типографский будет
у нас с тобой еще за водкой бегать.
Несмотря на погожий день, настроение было поганое. Не дали мне красивый
жест красиво сделать. У этого директора рефлексы как у грызуна - обязательно
надо что-нибудь урвать под прилавком. А в Свердловске-66 никуда, кроме него,
не сунешься. В Екатеринбурге же печать устраивать - хлопотно и дорого.
Радио тоже портило настрой. У меня дома или на работе табу на всякие
масс медиа и медиа для масс, особенно на болванский телек и газеты. Теперь
ведь репортерам можно собственную дурь беспрепятственно качать наружу.
Но в разъездах я все-таки радиоголосами пользуюсь, чтобы не отключаться
от такого монотонного дела как вождение.
"...Директор фонда "Спасем Урал" Алексей Гуняков-Бессерглик заявил, что
в условиях, когда правительство удушает налогами заводы и фабрики, его
организация остается единственным спасительным плотом для детских домов и
домов престарелых..."
Поменьше бы таких "плотов". Гуняков-Бессерглик - это наш, из
Свердловска-66. Когда Михаил (который не архангел) дал партейцам добро на
коммерцию, то скромный научный сотрудник Алексей Гуняков, показал секретарю
горкома свой иностранный паспорт на Алекса Бессерглика и они совместно
организовали этот самый фонд, через который потекли на биржу цветные и
потихоньку редкоземельные металлы, а также всякие запасы с госпредприятий,
ну и пошла обналичиваться безналичка. Тут как раз законы подоспели,
превращающие директоров в капиталистов, а государственные предприятия в
гасиенды и фазенды. В прекрасном новом почти латиноамериканском мире жить
стало лучше и веселее не только Гунякову-Бессерглику, но и десятку других
товарищей, обратившихся в господ. Но на то они и самые демократичные и
либеральные представители народа, первыми осознавшие в нашей провинции
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг