Александр Тюрин.
Иван-царевич и титановый пес
Пролог
На момент всё застыло вместе с его дыханием, повиснув пестрым облаком в
пространстве. Развороченная обшивка, сломанные ребра шпангоутов, вздыбленная
палуба, выбитые соты локаторов, гранитного вида силовые агрегаты, цилиндры
компрессоров и пластины теплообменников, порванные жилы кабелей и трубы
жизнеобеспечения в густых облаках кристаллизовавшейся жидкости. Всё словно
легло разноцветными мазками на холст сбрендившего экспрессиониста. Застыл и
стяг державы, окруженный слепящей тьмой.
Около его пальцев повис небольшой контейнер с хроноквантовым
конденсатом, полученным в результате эксперимента на станции "Юпитер-25",
где "переохлажденный" вакуум привел к высвобождению темпоральных трубок из
связанного состояния. Тех самых, что определяют фундаментальное
взаимодействие во времени, спутывая или разъединяя фазовые траектории
систем. Из-за этой "пробирки", успел подумать он, и велась охота на корвет.
Корабль подорвался на мине, не давшей отметки цели ни для одного локатора.
Всё произошло слишком быстро, чтобы капитан вывел в пространство боя звено
истребителей или электронный командир БЧ-2 поставил корабельному оружию
огневые задачи.
Окружающее разом пришло в бешеное движение. Он с разгона чуть не
врезался шлемом в шасси спасательной капсулы; рванув ручки ее люка, ворвался
внутрь, с ходу дернул тумблер двигателя, увидел надвигающуюся сзади стену
бешеного огня, и выжал дроссельный рычаг на полную. Десятисекундное
ускорение в 23 g ненадолго вырубило его. Когда пришел в себя, то
оптико-электронная система наблюдения показала три вражеских истребителя на
хвосте, скорость в два раза больше, чем у него, маневренность и ничего
сравнивать. Оружие у них, какое хочешь; у него - ноль, даже если плюнешь - в
себя попадешь. С пилона одного из тех истребителей сошла ракета. Он видел
просверки её маневровых движков, её факел, нагоняющий его. Неотвратимо, как
падает нож гильотины на казнимого. А ему ничего, кроме ругани, не остается:
"Козлы, я вас с того света достану!"
Его рука сжала контейнер и почувствовала, как тот крошится. Конденсат
стремительными голубыми искорками прошел сквозь скафандр.
Взрыв разодрал капсулу, выбросив его навстречу звездам. И космос
ворвался в его грудь вместе с рваным куском обшивки.
1. Плен и побег
Мне снятся золотые купола, омывающиеся в яркой голубизне неба. То ли
ракеты, то ли храмы. И деликатный ветерок, треплющий мне волосы, и
осторожное солнце, ласкающее мою кожу, и шепот листвы пополам с колокольным
звоном, нежащие мой слух. Когда я просыпаюсь, не могу понять, было ли
что-нибудь такое наяву. А вообще после побудки надо поскорее выковырять
крохотных, но вредных биомехов-твурмов, которые во время сна норовят залезть
тебе под кожу - паршивцы особенно любят естественные отверстия...
Я не знаю, что было со мной раньше, до того как оказался на мусорной
плантации. Но мне прекрасно известно, что теперь всё мое существо, время и
силы принадлежат господину, именуемому Кубхан, да сгорят у него яйца и
протухнут мозги. И даже когда я откину копыта, мои потроха под элегантным
наименованием "человеческие экспланты", как и одолженные мне
карбонопластиковые ребра и артерии из поликапролактона будут использованы
Кубханом при производстве одного-двух злобных франков. А мое синтетическое
сердце отправлено почтой обратно в корпорацию "Бест Эйдж", вырастившую его
на своих трехмерных хитозановых подложках и предоставившую его в лизинг.
Вся остальная память стерта хорошо подобранным электромагнитным пучком,
который что-то там раздербанил в коре моего мозга. То, немногое, что
осталось мне от прошлого - это погасшая фотоническая татуировка у меня на
запястье - в виде якоря со звездами вместо лап. И саднящая тоска под моим
эрзац-сердцем - я ведь не всегда был таким куском дерьма как нынче.
Уже около года я нахожусь в замкнутом пространстве непонятной
протяженности и геометрии, перерезанном плоскостями и линиями платформ,
рамп, трапов, труб и шлангов. Здесь холодно и сумрачно, кислорода явно
меньше нормы, имеется сила тяжести, естественная или искусственная, треть
базовой земной. Что это, космический корабль или станция; нутро астероида,
изъеденного проходческими комбайнами и раскрученного буксирами-толкачами;
подземелье, прорубленное ядерным взрывом на спутнике Юпитера?
Думать мне позволяется; но о чем думать, когда в голове - ноль? Ясно
только одно, что я - в клетке, какой бы размер она не имела. Видно, что
полость обитаема. Из тьмы во тьму уходят сортировочные конвейеры. Вдоль
них - колеблющиеся красные огоньки, это рабы Кубхана. Сверху опускаются
ковши и манипуляторы - там, наверное, крановые мосты и монорельсы
транспортеров, но их уже не видно; если долго вглядываться, то прилетит
лазерный лучик прямо в глаз. Иногда оттуда доносится что-то похожее на лай и
урчание - это, наверное, робопес в добавление к охранникам - франкам и
скиннерам. Если туда доберешься, он радостно похрумкает твоими костями.
У котла-дрекслера должна пройти вся моя оставшаяся жизнь - в компании
кибоксов, соединенных нейрокабелем со своим сервером. Я, от нечего делать,
вроде как общаюсь с ними. Ведь если молчать, то можно быстро съехать с
катушек. Подкидываю им короткие бессмысленные фразы: "Эй, лупоглазый, а у
тебя девушка есть?", "Ау, грязнуля, хочешь, научу попу вытирать?" и так
далее. В ответ - зачитываемые речитативом параграфы из инструкций или
краткие нравоучения: "Кубхан дает тебе десять кубометров воздуха каждый
день, да здравствует ответственный бизнес", и тому подобное...
Эти товарищи по несчастью вкалывают 24 часа в сутки, я на четыре часа
меньше, да еще на рабочем месте иногда отбиваю чечетку - украдкой, конечно;
чтобы не свихнуться от работы. Получается, что кибоксы обходятся Кубхану
несколько дешевле, чем я, и окупаются они уже через полгода после
изготовления. Согласно закону прибыли, требующему уменьшения издержек, я ему
нужен не более, чем биоотходы в дрекслере. Так зачем я ему все еще нужен
живым - этот вопрос оставим на потом.
В дрекслере пузырится всякая отчаянно воняющая гадость, которая
поступает по трубам, изгибающимся как змеи благодаря своим синтетическим
мышцам. Прилипчивые мицеллы с режущими головками, то есть дизассемблеры,
резво перерабатывают отбросы. То ценное, что осталось от живых и квазиживых
организмов, является моей работой - я с напарником-кибоксом вылавливаю
большими сетями с управляемой ячеей всё, что может пригодится Кубхану для
продажи на рынке, пока это добро не растащено на молекулы. В первую очередь,
органические чипы.
Несмотря на свою прочищенную голову, я тут самый хитрый. Здешние
кибоксы не прикарманят, они запрограммированы на обеспечение максимальной
прибыли хозяину, поэтому им доверено выискивать кубитные процессоры,
терабайтные накопители и то, что содержит редкие земли. У кибоксов
червеообразные пальчики, усеянные пупырышками рецепторов, и квантовый
крючковатый нос, которым всё они обнюхивают, улавливая колебания молекул
ценных веществ. И ничего их от работы не отвлекает. Даже гадят под себя -
это затем вылизывают слизни-биомехи. Питание поступает им прямо в
кровеносную систему. Каждые четыре часа включается помпа, от которой тянется
шланг к каждому из них, точнее, к патрубку в районе поясницы, соединенному с
их системой питания.
От варева в дрекслере поднимается жирный пар - состоящий из агрессивных
дизассемблеров - они забивают отверстия воздушного фильтра у моей
дыхательной маски. Поэтому лучше иметь баллончик оксигеля, чтобы дотянуть до
конца смены. Оксигель можно выменять у роботехов-харонов, которые доставляют
сюда новый персонал взамен скапустившегося и новое оборудование вместо
износившегося. Но сделать заначку - к примеру, алмазный чип, алмазик с
особыми дефектами в трехмерной решетке - надо так аккуратно, чтобы не
заметили охранники-франки. Кстати, наказание на нашей мусорной плантации
единственное и однократное - тебя отправляют прямиком в тот самый дрекслер.
Вчера франки бросили туда кибокса, который работал несколько недель
рядом со мной - за левый игровой софт, который он сунул себе в разъем под
мышкой, чтобы, как зачитал в приговоре виртуально явившийся Кубхан, "не
отдаваться полностью работе на своего законного владельца". Кибокс -
чувствующий биомех, и орёт он, когда его сжирают заживо, соответственно. На
моих глазах дизассемблеры растаскивали его на куски: приводы, чипы
контроллеров и кристаллы процессоров, трубки системы питания, светящиеся
нити информационных магистралей, гелевые амортизаторы - последним истаял его
динамик, горестно шепчущий: "Я всего лишь хотел немного развлечься". А я
ведь пытался научить его украдкой отбивать чечетку и он был мне почти что
братом...
Сегодня стало плохо с моим воздушным фильтром уже на пятом часу работы;
жарко, душно, ко мне словно вампир присосался. Мне не достаточно кислорода,
не хватает даже слов. Чувствую, еще немного, мое сознание полетит куда-то
вдаль, а сам я свалюсь - головой в булькающий дрекслер. У меня сегодня нет
заначки, и если б была, то хароны появятся лишь через пару часов.
Одновременно с этой немощью ощущаю, будто растекаюсь и расплываюсь по
всей этой полости. Мир вокруг меня дрожит, колеблется, раздувается и
сдувается в такт моему натужному дыханию. И кибоксы, и франки, и спиннеры, и
дрекслеры и все остальные объекты становятся бледнее, тоньше, словно бы
узором на пленке. При вдохе они стягиваются все в точку, находящуюся внутри
меня, при выдохе исходят из этой точки. Я просто точка в пустоте. Минимум
сознания.
Я, находясь на грани нокаута, словно выдохнул себя в того кибокса,
который стоял неподалеку, и очутился в биомеханической тесноте его тела, с
его спинтронными мозгами, гидравлическими приводами и человекоподобной
кровеносной системой. Чувствую карбонопластик с его плотно упакованными
цепочками атомов углерода; из него, в основном, и сотканы биомехи этого
типа. Дальше - больше. Вливаюсь в системную шину кибокса, меня словно
подгоняет электронный ветер - и осязаю пульсации, проходящие через нее;
отсчитываю их частоту, протяженность, силу. Как будто в моем неокортексе
гнездятся необходимые для этого интерфейсы. Однако, в отличие от
визуализации, присущей обычным киберреальностям, упор сделан на тактильные
ощущения, осязание. Я вмешиваюсь в поток сигналов и обработчик прерывания
переводит операционку кибокса в режим отдыха.
Краем глаза замечаю, как кибокс, застыв в прострации, шепчет:
"Останов - причина выясняется". Мое тело срывается с места как бумажка под
порывом ветра. На меня бросается франк-охранник, собираясь прижучить меня
разрядом тазера. Пока собирается, сам попадает в мой сачок и улетает в
котел, оставив свое оружие в подарок. Дюжина кибоксов вяло пытаются
затормозить меня, но лишь тыкаются друг в дружку и неловко пытаются
выкрутить друг другу руки.
Мономолекулярные дисплеи, сидящие как линзы на моих глазах, показывают
сейчас не инструкции, а виртуального Кубхана. Он как настоящий, только в
руке его блещут молнии: "Немедленно вернитесь на свое рабочее место или вы
будете брошены в котел".
Мимо пролетает ковш загрузчика - перемахиваю на него, по пути откидывая
ногой франка-охранника - каблуком ему в лоб на долгую память. Ковш
поднимается наверх и я вместе с ним - мимо монорельса, по которому скользят
транспортеры, мимо ремонтных трапов; соскакиваю на один из них. Из последних
сил отсчитываю ступени наверх, всерьез задыхаюсь, но вскоре мне становится
легче бежать; значит, сила тяжести искусственная и убывает. Однако на хвост
мне уже сели. Снизу по трапу поднимается, пуская пар, патрульный спиннер и
сверху спускается еще один. У этих биомехов нет лица, только керметовый
панцирь, напечатанный на 3D-принтере, и челюстеруки-хелицеры, с которых
свисает ядовитая слизь метаболитов; тело сегментировано на головогрудь и
брюхо, шесть конечностей с клешнями, перекусывающими даже арматуру.
Заряда у тазера достаточно, стреляй - не хочу. Да только спиннер
прыснул чем-то эластично-полимерным, что, намертво приклеившись адгезионным
кончиком к моему трофейному оружию, выдернуло его. Чем теперь обороняться -
даже соплей нет. Я вспоминаю, что у меня там в рюкзачке - всё ж свое ношу с
собой, потому что не знаю, где удастся прилечь после смены. Две пластинки
комбикорма, выработанного на механохимической фабрике из откровенного кала,
плюс мочалка-грязеедка.
Я как будто в прострации, время растянулось резиновым жгутом; "выдыхаю"
себя в того спиннера, что снизу, и достаю того, что спереди - ощущаю
паутинки электромагнитных взаимодействий в их "мозгах", а затем словно пучок
пульсирующих нитей оказался в моих руках. Я их что, хакнул, получается?
Единицы и нули пульсациями стекают по моим пальцам. Мыслительная схема у
скиннеров, похоже, попроще, чем у кибоксов; эмоциональной матрицы вообще
нет. Пробую самостоятельно задать пульсациям силу и частоту; с третьей
попытки сымитировал прерывание для процессора, передав код ошибки от
контроллера челюстерук. Спиннеры дружно перешли в режим тестирования, их
хелицеры заплясали как руки дирижера. Откуда это словцо - "дирижер", кто
это? В любом случае, пора ускользать.
Прыгаю с трапа и повисаю на бухте кабеля, переносимой краном. Кран
поднимает бухту, да и я активничаю, карабкаюсь вверх по тросу - к балке
кранового моста.
Когда выбираюсь на пролетную балку моста, ко мне с обеих сторон уже
торопятся франки. Их правые руки, благодаря синтетическим генам,
заканчиваются клинками. На лезвиях, заточенных до одноатомного предела,
играет интерференционными узорами свет.
Спереди и сзади - всё ближе. А мне сейчас одна забота - отдышаться. Им
бы изрубить меня сразу в лапшу, но наверняка есть приказ Кубхана: взять меня
живьем и швырнуть в котел, для красоты и педагогического эффекта. Тот, что
сзади, лупит меня нейрохлыстом, чтобы я выключился от боли, но у меня на
кисть намотана мочалка - перехватываю хлыст и выдергиваю; франк от
неожиданности выпускает рукоятку, которая оказывается в моей руке. Мне
удается захлестнуть нейрохлыстом шею переднего франка, тот из-за боли теряет
контроль над своим клинком. Взяв его руку на излом, направляю клинок во
франка номер два. Острие входит в него легко, как в жижу. Танец
заканчивается падением партнеров с моста.
Я, добежав до концевой балки, огляделся - метрах в двадцати от меня
кабина дистанционного управления краном. За ней как будто трап.
Но из кабины выглядывает косматое существо, вроде робопса; это не тот
ли, что грозно лаял и подвывал сверху? Сейчас он свирепо гудит и с его пасти
слетает чехол, пятисантиметровые приятно поблескивающие клыки с щелканьем
встают в пазы на челюстях - надо обогнуть его, чтобы не лишится какой-нибудь
важной детали ниже пояса. Однако робопес легко просчитывает мою траекторию;
его тело, полное синтетических мышц, с легким шипением шарниров вытягивается
из кабины, становясь как тугая струна.
- Отстань, тварь, - я бросаю из рюкзачка обе пластинки комбикорма ему
на растерзание, затем и мочалку прямо ему на нос. Это пока что отвлекло его,
красные огоньки глазков-камер фокусируются на неожиданном "подарке". Он
стряхивает ее и снова ловит, вроде как забава - робопес явно скучал до моего
появления - но путь к трапу все равно перекрыт. Я перемахиваю на крышу
кабины. Сила тяжести минимальна. Может, попробовать подпрыгнуть? Прыгаю, но
мне явно не хватает силенок, подлетел на пару метров и вернулся назад. С
большой натугой подскочил еще раз - и вот незадача, снова возвращаюсь. А по
балкам уже подползают червеобразные объекты размером с хорошую палку
колбасы. Опять по мою душу. В передней части у каждого робочервя
полусферический панцирь, напоминающий шлем, поверх которого рожки - от них
идет волна озона, значит, будут шарахать разрядами на несколько тысяч вольт.
Запросто поджарят.
Тут в меня снизу врезается крепкая башка робопса, который, наигравшись,
пытается ухватить челюстями за мою задницу. И я с такого хорошего толчка
лечу верх тормашками, не останавливаясь, и уже ничего не тянет меня назад.
Верх и низ меняются местами, я вижу внизу грузовой док. Однако за мной летит
щелкающая острющими клыками тварь; на носу у нее так и прилипла моя мочалка,
образовав подобие шикарных кавалерийских усов.
2. В бегах
Я шлепнулся на платформу дока - здесь уже имелась слабая сила тяжести,
где-то четвертушка от базовой земной. Следом приземлился и робопес - я едва
успел откатиться.
Клацая титановыми когтями по стальному покрытию, он приближался ко мне.
Не рычал, но как-то звенел от злости. По внешнему виду похож и на
здоровенную крысу, а зубов у него, что у крокодила. Робопес резко бросился
на меня, но я успел подкатиться под него, он захватил меня задними лапами и
мы оба слетели с платформы дока. По дороге я уцепился за какой-то кабель,
тот вырвался из крепления, но все же остановил мой полет. Одной рукой я
хватался за него, а второй, оказывается, держал робопса за заднюю лапу. А
внизу, под нами, катапульта с линейным электродвигателем разгоняла пузатый
грузовик на пять тысяч тонн дедвейта.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг