спасение. Ведь судьба всегда благосклонна к сильным духом!
А озеро? Озеро, расположенное на опушке леса, разве это не шанс? Озеро!
Во время Отечественной войны какой-то морской летчик-истребитель остался
жив, упав с нераскрытым парашютом на заснеженный склон оврага. Озеро! А
где-то в Америке рисковые парни ныряют в море чуть ли не с тридцатиметрового
обрыва! Озеро! Самое главное - точный вход в воду. Озеро!
Придав телу наклонное положение, Гирин очутился над центром озера, над
темным пятном больших глубин, которое, растягиваясь как резиновое, валилось
на него. Он отчетливо представлял, что спасти его может лишь строго
вертикальное положение тела. Но это положение нельзя принимать слишком
рано - наберешь большую скорость. И Александр выжидал тягучие, весомые доли
секунд... Теперь пора! Гирин начал энергичный кувырок вперед, на голову,
стараясь вытянуть тело в единую линию, зафиксировать его как можно ближе к
вертикали.
Вот она, вода, рядом! Рвется в самые глаза!
Эпилог
Рыбаки, их на озере всегда предостаточно, были среди них и авиаторы
сюда весь город ездил, видели, как с неба на глубокие места, что неподалеку
от берега, упал человек. С десяток разных лодок, одни сразу, другие чуть
позже, рванулись к месту падения, обозначенного кругами расходящихся волн.
Тишина сменилась плеском воды, скрипом уключин, возбужденными голосами и
криками. Нырять за Гириным не пришлось - удар о воду вырвал из парашютного
ранца часть купола, она плавала теперь на поверхности воды. Ухватившись за
мокрую ткань, Гирина со всеми мерами предосторожности втащили в лодку -
операцией руководил врач, случайно оказавшийся среди рыбаков. Гирин не
захлебнулся, наверное, при ударе о воду ему на какое-то время сбило дыхание.
Когда Александра осторожно втащили в лодку, он вздохнул, ресницы у него
дрогнули. Жив!
Расстелив на мокрой траве плащ-палатку, Гирина уложили на самом берегу
озера под раскидистой сосной. Врач не отходил от него ни на шаг. Гирин
несколько раз приоткрывал глаза, пытался сказать что-то, но тело его
оставалось странно неподвижным, и по-настоящему в сознание он так и не
приходил. Врач отирал лицо Александра носовым платком, когда к берегу озера,
срывая дерн и разбрызгивая грязь, вывернула из-за кустов вишневая "Волга".
Взвизгнули тормоза, и, клюнув носом, машина замерла как вкопанная. Хлопнув
дверцей, из нее вышел Миусов, а за ним выскочил техник звена, который по
поручению рыбаков-авиаторов дежурил у тракта, поджидая полковые машины.
Миусов был без фуражки, в старой, изрядно потертой кожаной куртке,
волосы у него были спутаны, на загорелом лице начала пробиваться щетина
брился-то он часа в четыре утра. Но врач, поспешивший к машине, сразу
разобрался, кто есть кто, и, обойдя щеголевато и модно одетого техника,
вполголоса объяснил Миусову, что летчик жив, но транспортировать его не
стоит: он обречен, жить ему осталось считанные минуты. И, задержавшись
взглядом на рубленом лице Миусова, торопливо добавил:
- К сожалению, это тот самый печальный случай, когда медицина
бессильна.
Миусов выдержал паузу, критически разглядывая докторскую лысину,
неуклюжую рыхлую фигуру с заметно очерченным брюшком и неожиданно сильные
длиннопалые руки.
- Кто вы такой?
- Врач. Я работаю в травматологии, у меня двадцатилетний хирургический
стаж, - с некоторой обидой ответил доктор.
- Где гарантии, что вы не ошибаетесь?
- Глубокий шок, нитевидный пульс, который едва удается прослушать,
больной за полтора часа ни разу не пришел в сознание. - Доктор пожал рыхлыми
покатыми плечами. - Самый факт падения в воду с большой высоты.
Миусов кивнул в знак того, что принял эти слова к сведению, и,
помедлив, тихонько направился к лежащему под сосной Гирину. Постояв над ним
и поразившись тому, как сильно изменилось его лицо с момента их последней
встречи на предполетной подготовке, Миусов опустился на колени. И помедлил,
замялся, испытывая нечто вроде смущения: он не знал, не мог решить, как ему
обратиться к юноше, которого он по-своему любил и пестовал как пилота.
Гирин? Миусову претило обращение по фамилии в такой момент. Саша? Но он
никогда не называл его так. Крупные желваки вспухли и опали на скулах
Миусова.
- Лейтенант, - негромко позвал он.
При звуках этого приглушенного гнусоватого голоса веки Гирина дрогнули,
глаза открылись и понемногу приобрели осмысленное выражение.
- Командир, - прозрачная тень улыбки легла на лицо Гирина. - Я все
сделал, как надо... Как учили.
Голос его звучал едва слышно, но отчетливо.
- Я горжусь вами, лейтенант.
Гирин сделал легкое движение. Миусов сразу понял, что он хочет
приподняться, и покосился на хирурга, стаявшего рядом. Тот отрицательно
покачал головой. Тогда Миусов склонился к самому лицу Гирина.
- Нина, - прошептали губы. - Хочу видеть Нину.
- Она придет. Сейчас!
Встревоженное лицо Гирина обмякло, успокоилось. Он пробормотал что-то
неразборчивое, притих и вдруг отчетливо спросил:
- Слышите?
Миусов невольно прислушался, так требователен был этот короткий вопрос,
но, кроме приглушенного говора людей и далекого лая собак, не услышал
ничего.
- Слышите? - настойчиво переспросил Гирин, и снова прозрачная тень
улыбки легла на его лицо. - Красные журавли!
- Он бредит, - вполголоса сказал хирург.
- Я не брежу, - в голосе Гирина звучала странная, снисходительная
уверенность. - Летят красные журавли! Скоро будет гроза.
Кто-то уронил в воду весло. Миусов обернулся на плеск, на секунду
задержав тяжелый взгляд на смущенном владельце лодки, а когда снова перевел
взгляд на Гирина, тот был уже мертв. За четверть века летной службы Миусов
повидал многое и разное, ему не нужно было свидетельства врача о том, что
Александр Гирин умер. Он умер сразу и спокойно с еле заметной, загадочной
улыбкой на губах.
Миусов поднялся с колен, зачем-то подтянул "молнию" своей старенькой
куртки и прямо через расступившуюся толпу прошел на берег озера. Постоял,
глядя вдаль, и сел на древний, уже лишившийся коры лысый пень. Александр
Гирин умер. А майор Ивасик жив! Нет, Гирин не умер - погиб. Погиб, совершив,
как нечто естественное, свой маленький подвиг. Погиб, выполняя свой долг на
этом проклятом и прекрасном пути за овладение небом воздушным океаном и
космосом.
Сзади к Миусову подошел давешний техник. Хирург, недавно во
всеуслышание объявивший, что Гирин совершенно безнадежен и должен с минуты
на минуту умереть, теперь, когда смерть наступила, с каким-то остервенением
делал Гирину непрямой массаж сердца. Добровольные помощники в то же самое
время делали Александру искусственное дыхание. Разве можно так терзать
грудную клетку человека, упавшего в воду с такой высоты? У техника было
собственное мнение на этот счет, которым он и пришел поделиться с Миусовым
после того, как врач мимоходом послал его очень далеко.
- Товарищ подполковник!
Миусов повернул голову, некоторое время хмуро разглядывал щеголеватого
молодого человека. И устало прогнусавил:
- Ну что там еще?
Техник открыл было рот, собираясь изложить свои сомнения, но прикусил
язык. Железный Ник плакал! Плакал без всякой позы, как это было ему дано
просто на его загорелой, задубевшей щеке протянулся влажный след одинокой
слезы. Пока техник лихорадочно собирал вдруг разбежавшиеся мысли, с
нависавшей ветви сосны ему на шею упала тяжелая прохладная капля влаги.
Упала, заставила его вздрогнуть и внутренне облегченно улыбнуться. Слезы?
Как только ему могла прийти в голову такая глупость! Как только он мог
подумать, что Железный Ник способен плакать! Просто старая сосна уронила ему
на щеку одну из жемчужин-капель, которыми были щедро украшены ее длинные
иглы. Уронила и оставила на задубелой щеке нежный, трогающий сердце, такой
эфемерный след!
- Ну? - хмуро поторопил Миусов.
И, отвернувшись от техника, стал рассеянно подбирать с прибрежного
песка камешки и швырять их в воду. Попался ему под руку и никем не
замеченный прежде тупорылый красноносый патрончик. Все так же рассеянно, не
ощутив специфики предмета, Миусов и патрончик кинул в озеро.
Техник так и не успел ничего объяснить. По озеру прокатился глухой
удар, точно плеснул хвостом большущий сом, а сзади послышался нарастающий
натужный рев двигателей, работающих на высоких оборотах. Скользнув взглядом
по разбегающимся по поверхности озера волнам, Миусов обернулся через плечо:
из-за кустов по следу, проложенному "Волгой", выбирались полковая
"санитарка" и автобус. Не успели машины затормозить, как дверца "санитарки"
распахнулась.
- Нина! - услышал Миусов шепот.
Тяжело опираясь на локоть, Александр Гирин приподнимался навстречу
молодой женщине, бегущей к нему по мокрой зеленой траве.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 12.12.2006 13:10
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг