- Буду, - перебил Уотсон. - Обязательно буду! И до моего просмотра
ничего в машину не вводите!
- Да, сэр.
МЕМОРАНДУМ
Услышав от Кейсуэлла странное заявление о том, что программа
"Инвазия" - это не программа, а нечто ей совершенно противоположное,
Мейседон, мягко говоря, растерялся. Если советник поставил перед собой цель
озадачить собеседника, то он этого вполне добился! Некоторое время полковник
ворочал в голове фразу Кейсуэлла и так и этак, а затем со вздохом признался:
- Не понимаю.
Кейсуэлл довольно усмехнулся, не торопясь с объяснениями. Судя по
всему, его забавляла растерянность энергичного офицера.
- Нечто противоположное, - вслух повторил Мейседон. - Видимо, это
программа всемерного сокрытия инопланетян от общественности, если уж они
прибудут?
Кейсуэлл снова усмехнулся и направился к сейфу.
- Насчет сокрытия вы угадали, Генри. Но спрятать нам надлежит вовсе не
космических пришельцев.
Кейсуэлл извлек из сейфа увесистую пачку бумаг, упакованную в серую
папку специального изготовления, из тех, что применяются для хранения
секретных документов.
- Меморандум программы "Инвазия", - уведомил Кейсуэлл и без особой
почтительности положил этот сборник бумаг, весящий несколько фунтов, перед
полковником. - Познакомьтесь для начала с титульным листом.
Мейседон взял папку обеими руками, взвесил, уважительно качнул головой
и, снова положив ее на стол, раскрыл. На титульном листе значилось:
"СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
Программа "Инвазия" (теоретическая разработка)
Все материалы настоящего дела совершенно секретны.
Ознакомление с ними лиц, не имеющих на то полномочий, карается тюремным
заключением сроком до 20 лет и штрафом 20 тысяч долларов.
В случае повреждения печатей от курьера не принимать.
Закон обязывает курьера потребовать от вас предъявления удостоверения
(форма © 9134).
Без такого удостоверения личности курьер не имеет права передать вам
настоящее дело".
Внимательно прочитав этот текст и не найдя в нем ничего особенного или
настораживающего, Мейседон поднял глаза на советника:
- Внушительно. Ну, и оформлено в полном соответствии с правилами
секретного делопроизводства.
Кейсуэлл утвердительно кивнул.
- Верно. Форма соблюдена.
Соскользнув с угла стола, на котором он сидел, Кейсуэлл достал из сейфа
небольшую книжку, по внешнему виду и оформлению типичную покет-бук, и
аккуратно положил поверх меморандума.
- А теперь полистайте этот роман.
Мейседон с некоторым недоумением взял книжицу. Действительно, покет-бук
страниц на триста, творение некоего Майкла Крайтона "Штамм "Андромеда",
издано Альфредом А.Кнопфом в Нью-Йорке в 1969 году. На обложке рисунок,
изображающий пятерых интеллигентных, обнаженных по пояс мужчин. Не то камера
пыток, не то больница, не то общественная баня. Мейседон вопросительно
взглянул на Кейсуэлла.
- Полистайте. Очень любопытно, - поощрил тот с легкой, но уловимой
иронией, направляясь к курительному столику.
Теряясь в догадках, Мейседон перевернул обложку. Посвящение некоему
доктору А.Д., который первым предложил автору эту проблему. Какую? Может
быть, в книжке речь идет о борьбе с инопланетянами с помощью
бактериологических средств? Бог мой, как трудно после Герберта Уэллса
придумать что-нибудь новенькое! Эпиграф: "Чем ближе к истине, тем дороже
обходится каждый шаг. Р.А.Янек". Какой-то еврей или чех. Мейседон невольно
поднял глаза на китайские иероглифы: "Трудно поймать в темной комнате кошку.
Особенно, когда ее там нет". Конфуций выразился покрепче, хотя между его
изречением и эпиграфом определенно есть какое-то внутреннее созвучие.
Поехали дальше. Авторское предисловие. Кто их только читает? Написана в
Кембридже, в штате Массачусетс, в этом пристанище далеких от будней жизни
ученых людей. Мейседон перевернул страницу, вгляделся в текст и удивленно
откинулся назад.
Некоторое время, недоуменно поджав губы, он переводил взгляд с
совершенно секретного меморандума на покет-бук, лежавший рядом с ним.
Титульные листы этих совершенно различных творений человеческого разума,
созданных с совершенно несходными целями, были поразительно сходны не только
по содержанию, но и по форме! Тот же гриф совершенной секретности, то же
суровое предупреждение о тюремном заключении сроком на 20 лет и штрафе в 20
тысяч долларов, то же самое уведомление о печатях, удостоверении и правах
курьера. Буква в букву! Изменено лишь наименование: вместо "Программа
"Инвазия", фигурирующего в меморандуме, в покет-буке значилось "Штамм
"Андромеда". Впрочем, недоумение Мейседона длилось не так уж долго, тем
более что он с негодованием подавил разного рода нелепые догадки,
предательски шевельнувшиеся в его душе. В конце концов, все секретные мемо
оформляются по общей схеме! Ну, а сходство деталей можно объяснить простым
совпадением. Разве так уж редко всякие ученые и инженеры делали очень
похожие, а то и просто совпадающие открытия и изобретения? Поэтому детальное
совпадение оформления истинных изысканий ученых с писательской выдумкой хотя
и удивительно, но вполне понятно без привлечения какой-либо мистики и
чертовщины. Мейседон так и сказал обо всем этом.
- Верно, это можно объяснить и простым совпадением, - спокойно
согласился советник. Он раскурил новую трубку, несколько большей
вместимости, загасил длинную, наполовину сгоревшую спичку, аккуратно положил
ее в пепельницу и посоветовал: - Отодвиньте в сторонку меморандум и снова
обратитесь к письму, откройте его в самом конце - там, где красуются имена
ученых, которых гложет страшное беспокойство за судьбы бедного человечества
и которые жаждут обезопасить Землю от космической агрессии. Открыли? А в
романе Крайтона, по-моему, на шестидесятой странице, найдите другое письмо
президенту. Письмо, разумеется, вымышленное, подписанное группой выдуманных,
несуществующих ученых. Нашли?
- Нашел, - ответил Мейседон. Он уже начал догадываться, как должны
развернуться события, но тем не менее упрямо не желал верить происходящему.
- Прекрасно, - одобрил Кейсуэлл. - Теперь сличите имена ученых под
этими письмами. Имена в вымышленном и так называемом истинном письме,
которое хранится за семью печатями и явилось основой для создания программы
"Инвазия". Сличили?
- Сличил, - севшим голосом отозвался Мейседон.
Невероятно! Отупение полковника не помешало ему сравнить не только
подписи, но и даты создания меморандума и выхода в свет книги Крайтона.
Книга вышла много раньше, а следовательно... Невероятно! Имена под
вымышленным и так называемым истинным письмами президенту совпадали буква в
букву! Джерми Стоун, Джон Блэк, Семуэл Холден, Терренс Лиссет, Эндрю Вайс -
абсолютная идентичность. Комическая разгадка этого невероятного,
невозможного совпадения, родившаяся в голове Генри, была столь же
невероятной. Она придавала всей этой безмерно ответственной истории с
программой "Инвазия" фарсовый, прямо-таки шуточный характер. Вот это
сюрприз! Мейседон глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла. Кейсуэлл
усмехнулся, пыхнул ароматным дымком, забрал со стола красную папку,
злополучный покет-бук и, укладывая их в сейф, хладнокровно резюмировал:
- Вот как обстоят дела на самом деле, полковник.
Состояние полной мышечной расслабленности позволило Мейседону
сравнительно быстро овладеть собой и обрести привычную ясность мышления.
- Стало быть, это письмо - липа, - со странным удовлетворением
констатировал он вслух.
- Ну, не совсем. Точнее, это не только липа. Хуже. Это провокация.
Кейсуэлл, невозмутимый, насмешливый, сидел на краю стола, покачивал
ногой, обутой в мягкую замшевую туфлю, и попыхивал трубочкой. Разглядывая
его, Мейседон вдруг ощутил острый укол тревоги: сработал звериный инстинкт,
не раз выручавший его в критических ситуациях.
- Но зачем было меня посвящать во все это? Я не понимаю своей роли!
Кейсуэлл одобрительно кивнул.,
- У вас хорошее чутье, Генри. Да, это дело смертельно опасно. По
официальной версии мой предшественник, им занимавшийся, умер от инфаркта.
Может быть, и так' но мне представляется, что все обстояло несколько иначе.
Вместо изречения Конфуция для нашего, - советник подчеркнул эти слова легким
жестом правой руки, в которой была зажата трубка, - для нашего дела недурно
подошел бы и другой девиз - "Помни о смерти!".
Как ни странно, но эта недвусмысленная угроза успокоила Мейседона и
помогла ему окончательно обрести самого себя.
- Не надо пугать меня, - холодновато сказал он. - Я боевой офицер, а не
канцелярская крыса. Мне приходилось беседовать с "мисс костлявой" не только
в кабинетах высокопоставленных чиновников.
Кейсуэлл чуть развел руками, отдавая должное Мейседону и признавая за
ним право на такой тон.
- Именно по этой причине, дорогой Генри, я и пригласил вас в дело.
- Да, но на какую роль?
- На роль негра. Нам предстоит сделать из этой липы и провокации вполне
добротную и респектабельную программу, к которой не смог бы придраться самый
неистовый лобби из лагеря противников президента.
- Не проще ли похоронить эту космическую затею?
- Невозможно. Программа "Инвазия" утверждена, ассигнована и вчерне уже
разработана. С отдельными, по счастью, разными аспектами программы
ознакомлены представители министерства обороны, НАСА, ЦРУ, ФБР. В самых
общих чертах о программе известно и конгрессу. Если затормозить естественное
развитие программы, а тем более реверсировать события, возникнут толки,
потом потребуют и официальных объяснений. Дело может завершиться грандиозным
скандалом!
- Не совсем понимаю, - упрямо сказал Мейседон, ему не хотелось играть
роль искушенного политика, да и бесполезно было пытаться провести
хитроумного Кейсуэлла.
- Я поясню. - Советник был предупредителен, это была та самая холодная
предупредительность, которая проявляется у иных воспитанных людей в
обращении со слугами и вообще с подчиненными. - Президента, как и короля,
можно низложить разными способами. Его можно убить, как убили Эйба Линкольна
и Джона Кеннеди. Его можно сбросить е поста юридически, инкриминировав ему
незаконные деяния, как это сделали с Никсоном. Наконец, президента можно
раздавить морально и провалить на выборах. Например, Джонсон грязной войной
во Вьетнаме сам себя раздавил морально.
- Понимаю. Нынешнего президента хотят скомпрометировать с помощью
программы "Инвазия".
- Именно, - вздохнул Кейсуэлл.
- Но, судя по всему, враги президента не торопятся?
- Почему враги? - искренне удивился советник. - Политические
противники, конкуренты, но не враги. Вот коммунисты и капиталисты - враги
настоящие и непримиримые, враги по убеждениям, враги навеки. А противники
сегодня усердно обливают друг друга помоями, а завтра пьют на брудершафт. В
принципе же вы правы - оппозиция Белого дома не торопится. Они ждут, чтобы
президент увяз и замарался в программе по-настоящему. Ждут и благоприятной
ситуации: политического кризиса, решающего момента в предвыборной кампании и
тому подобного. Но если мы попытаемся похоронить программу "Инвазия", они
отреагируют немедленно: потребуют расследования и сделают почти самое
страшное, что можно сделать с администратором, олицетворяющим собой
верховную власть Соединенных Штатов, - представят его смешным и наивным
человеком.
Мейседон надолго задумался.
- Нет, - признался он наконец, - в этом деле я вряд ли смогу вам
помочь. По-моему, огласка предрешена. Можно думать лишь о компенсации
политического ущерба.
- Это годится вообще. Но не годится в канун выборов.
- Как бы то ни было, Джон, но выхода я не вижу. Сожалею, но не вижу!
Кейсуэлл мягко улыбнулся. Однако в ответной реплике голос его прозвучал
холодно:
- По-видимому, именно эту фразу и произнес мой бедняга предшественник.
- Вы уверены?
- Я знаю. Конечно, мне неизвестен буквальный текст его ответа, но о
смысле его я проинформирован хорошо. Мой предшественник не сумел предложить
хотя бы сколько-нибудь приемлемого выхода. Что произошло дальше, одному Богу
известно! В соответствии с официальной версией он скончался от инфаркта, и,
я думаю, нам следует этим удовлетвориться.
Мейседон механически ответил на улыбку Кейсуэлла но почувствовал под
ложечкой холодок. Точно выглядывал из окопа в зоне, которая обстреливается
снайперами Однако он тут же овладел собой и вежливо сказал:
- Право же, Джон, не знаю, чем я могу вам помочь.
- Нам, Генри, теперь уже нам. - Советник президента выдержал
внушительную паузу и мягко добавил: - Не буду мучить вас. В принципе, выход
найден. Вас введет в курс дела Чарли, а уж потом вы займетесь официальными
документами и влезете в программу по-настоящему.
Полковник засмеялся.
- Чарли? Это любопытно!
- Почему?
Мейседон объяснил, что в военной среде имя Чарли является
нарицательным. Оно означает глуповатого, наивного солдата, вечного
неудачника, все время попадающего впросак и в разные забавные переделки.
Кейсуэлл посмеялся вместе с полковником.
- Действительно любопытно. Но речь идет не о глупом солдате. Чарльз
Уотсон - видный ученый, кибернетик и программист. Он будет работать в одной
упряжке с нами. Кстати, не обращайте внимания на его колкости. Как и многие
незаурядные люди, он экстравагантен. И не особенно любит военных.
ЧАРЛЬЗ УОТСОН
За липами и кленами, окружавшими коттедж, располагалась небольшая
спортивная зона: бассейн с трехметровым трамплином, травяной теннисный корт,
в глубь рощи уходила широкая ухоженная тропа для прогулок и пробежек. На
корте шла игра. По зеленому полю двигались две фигуры в белоснежной одежде,
негромко звучал женский грудной смех, слышались азартные выкрики и тугие
удары ракеток по мячу.
Подойдя ближе, Мейседон обнаружил, что играют мужчина и женщина -
смуглая стройная красавица, гибкая, подвижная, но отнюдь не тонкая и уж
вовсе не изнеженная. Этакая современная Артемида, получившая отличное
физическое воспитание и тренировку. Она непринужденно скользила, будто
танцевала, по коротко стриженной пружинистой траве, ракетка казалась
естественным продолжением ее руки. Играла она с улыбкой и явно не в полную
силу. По другую сторону сетки по полю сердито катался забавный взмыленный
человечек, размахивая ракеткой так, словно он пытался отбиться от кучи
разъяренных ос. У него было маленькое, хлипкое, но какое-то кругленькое
туловище и длинные жилистые руки и ноги. Он неутомимо, как челнок, сновал по
всему полю, ухитрялся доставать по-настоящему трудные, правда, не очень
сильно посланные мячи и азартно покрикивал резким тенорком. Кого-то он
напоминал Мейседону, но кого? Как будто бы в его арсенале не было знакомых с
такой оригинальной фигурой и повадками. Хмуря брови, Мейседон внимательно
вгляделся в происходящее на корте... и вдруг рассмеялся! Он понял, кого
напоминает ему этот забавный упрямый теннисист - паучка, азартно снующего по
своей сети вокруг крупной добычи, к которой не так-то легко подступиться.
Кейсуэлл, который стоял рядом, держась пальцами левой руки за тончайшую,
почти невидимую нейлоновую сеть, окружавшую корт, усмехнулся и указал
глазами на мужчину.
- Это и есть Чарльз Уотсон.
Мейседон недоверчиво взглянул на него.
- Не будем им мешать. - Кейсуэлл отошел в густую тень дуба, сел на
скамью и жестом пригласил полковника. - Партия подходит к концу, а Чарльз
страшно азартен и бывает просто вне себя, когда прерывают игру.
- А кто с ним играет? - стараясь не выдать своей заинтересованности,
спросил Мейседон
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг