10
40
1000
25000
100000
- Через 50 секунд, - сказал итальянец, кончив писать, - снаряд подымается
на 25 километров, где сопротивление атмосферы крайне незначительно и скорость
снаряда еще не очень велика. Выйдя за пределы атмосферы, можно увеличить
давление взрывчатых веществ и величину ускорения; но в воздухе оно должно быть
как можно меньше.
- Я просто в восторге! - воскликнул русский. - Ваши замечания не только
доказывают ваше внимание, но и очень дельны. Разумеется, я принимаю их с
благодарностью. Теперь представьте, - сказал русский, немного помолчав, -
снаряд, устремляющийся к небу; сначала медленно, потом все быстрее и быстрее,
наконец он пропадает из виду. он отрешился от всего земного...
Иванов неожиданно затих, хотя все ждали продолжения. Огни в зале не
зажигались, а только что взошедшая багровая Луна светила слабо. Русский был в
обмороке. Увлекшись своею идеею, он несколько дней не спал и не ел и довел
себя до крайнего истощения. Зажгли огни и всполошились. Иванова привели в
чувство, но не позволили говорить, заставили выпить вина и немного поесть. Все
были крайне возбуждены, но ради товарища не упоминали о том, что их наиболее
волновало.
Решено было на следующий день продолжать обсуждение занимавшего теперь
всех вопроса; русского же отдали под надзор Галилея, чтобы заставить его
восстановить силы и хорошенько выспаться.
4. Еще о замке и его обитателях.
Пользуясь тем, что все разошлись спать, скажем еще несколько слов о нашем
дворце и его обитателях.
В двух километрах от него находился водопад. Водопад приводил в действие
турбины, которые в свою очередь заставляли вращаться динамо, дававшие в
изобилии электрический ток. Ток проводился по проволоке на небольшой холм, где
стоял дворец. Там электрический тон освещал все комнаты, производил химические
и механические работы в мастерских, согревал, когда было холодно,
вентилировал, доставлял воду и совершал многие другие работы, перечислять
которые было бы скучно. Так, при помощи его, состряпали тот ужин, которым
закончили день наши приятели.
Красив был ночью замок издалека, освещенный множеством Электрических
фонарей. Тогда горел он, как небесное созвездие.
Но днем он был еще прекраснее с его башнями, куполами и террасами. Среди
гор. освещенных солнцем, он производил чарующее впечатление. Недурен он был и
при закате солнца, когда весь он, казалось, пылал внутри пожаром.
Дикая природа, окружающая замок, как нельзя более гармонировала с
настроением его обитателей. Все это были люди разочарованные, нравственно
потрясенные. Кто потерял трагически жену, кто детей, кто претерпел неудачи в
политике и был свидетелем вопиющей неправды и людской тупости. Близость
городского шума и людей растравляла бы их раны. Величие же окружающей гористой
местности, вечно блестевшие белоснежные горные гиганты, идеально чистый и
прозрачный воздух, обилие солнца, - напротив, успокаивали их и укрепляли.
Глубокоученые, давно прославленные миром, они превратились в какие-то
мыслящие машины и потому имели много между собою общего. Страдания и
размышления ослабили их чувственность и возвысили ум. Одна и та же наука их
сблизила.
Отличия их не были очень характерны: Ньютон был наиболее философ и
глубокий мыслитель-флегматик, Франклин был с оттенком практичности и
религиозности, Гельмгольц сделал множество открытий по физике, но был иногда
до того рассеян, что забывал, где у него правая рука, и был скорее холерик,
Галилей - восторженный астроном и страстный любитель искусств, хотя в душе и
презирал почему-то эту свою страсть к изящному; Лаплас был по преимуществу
математик, а Иванов был большой фантазер, хотя и с огромными познаниями; он
больше всех был мыслителем и чаще других возбуждал те странные вопросы, один
из которых уже обсуждался в истекший день нашим обществом.
Сношение с остальным миром совершалось с помощью огромных металлических
дирижаблей, поднимающих сотни тонн груза и двигающихся со скоростью ста и
более километров в час. При небольших грузах и немногих пассажирах
употреблялись аэропланы.
5. Продолжение беседы о ракете.
В следующий вечер русский продолжал сообщение о сделанном открытии.
- Вы видели, что снаряд через несколько секунд достигает крайне
разреженной атмосферы, еще через несколько секунд несется в безвоздушном
пространстве. Принимая среднее давление газов, в 10 раз превышающее вес
снаряда со всем содержимым, найдем, что через 160 секунд он растратит весь
запас самых сильных взрывчатых веществ. При этом он поднимется на высоту 1152
километра и приобретет наибольшую скорость в 14400 метров. Этой скорости ему
вполне достаточно, чтобы вечно удаляться не только от Земли, но даже от
Солнца. Тем более легко мы достигнем любой планеты нашей системы. Из всего
изложенного, вы, без сомнения, видите и трудности подобного путешествия.
Необходим воздух для дыхания, а его нет и неоткуда почерпнуть...
- Можно взять запас воздуха с собою, хотя, правда, он скоро истощится, -
заметил итальянец.
- Но солнечный свет при посредстве растений может очистить испорченный
дыханием воздух, - возразил Гельмгольц.
- Все-таки, - сказал русский, - этот вопрос требует с нашей стороны
глубокой и практической разработки. Далее, каким образом мы возвратимся на
Землю или спустимся на другую планету? Без особого запаса взрывчатых веществ
сделать это безопасно для нашей жизни нельзя.
- Я давно занимаюсь опытами над энергией взрывчатых веществ, - сказал
Франклин, - и думаю, что мне удастся во много раз сократить их массу, заменив
известные взрывчатые вещества новыми, мною открытыми.
- Желаю тебе успеха, - заметил русский. - Только общими усилиями мы можем
добиться практического выполнения нашего плана.
- Во всяком случае, он чересчур рискован, - сказал осторожный Ньютон, - ты
забыл еще питание. Без пищи и воды долго не пропутешествуешь.
- Для начала, - возразил Иванов, - я не предполагаю длинных путешествий.
Например, для проезда на Луну и обратно довольно и недели. Так что вопрос о
питании, на первое время, по крайней мере, не важен. Запас в несколько
килограммов пищи и питья взять не затруднительно.
- Итак, господа, - резюмировал русский, - поработаем сообща над деталями
проекта, а затем произведем опыты поднятия за пределы атмосферы на
какие-нибудь 500-1000 километров.
- Потом мы расширим пределы опытов, - заметил Лаплас. - Я даже не прочь
полететь первым, если только все будет устроено в совершенстве и опыт в моих
глазах не представит опасности.
- О, в таком случае никто не откажется! - улыбнулся Франклин.
- Мы все полетим с Лапласом, - слышались дружные голоса.
- А пока, - заметил русский, - перед путем-дорогою нам не мешает
восстановить в ярких красках картину путешествия...
- Я так люблю небо, - прервал Ньютон, - что буду очень счастлив, если
общество позволит мне по вечерам во время нашего отдыха и общей беседы
прочесть ряд лекций, на которых могли бы присутствовать и все желающие в
замке.
- Прекрасно! Поручаем это тебе. Ты будешь заправителем наших
астрономических бесед, - воскликнуло единодушно все общество.
- Но ты не должен забывать, что перед тобою не одни ученые: не забудь, что
из замка многие пожелают слушать; некоторые из них не умеют отличить звезды от
планеты.
- Да, да! Пусть твои лекции будут не только живы, но и общедоступны, -
сказал итальянец. - Может быть, и я тебе помогу...
- И я, и я! - воскликнули прочие.
- Благодарю вас, господа, - ответил Ньютон.
- Днем мы будем работать, - сказал Гельмгольц, - а вечером наслаждаться в
предвкушении неслыханного и невиданного.
- Когда же мы придем к благоприятным результатам, то назначим особое
заседание, - заметил Франклин.
6. Первая лекция Ньютона.
На следующий день, при закате солнца, все снова собрались в круглую залу.
Кроме того, ее наполняли и другие лица, желающие слушать лекции.
Пятеро ученых уселись вокруг стола, прочие же на мягких диванах у стен.
Ньютон начал:
- Планета, на которой живет человечество, имеет форму шара, окружность
которого составляет 40 тысяч километров. Человек, проходящий ежедневно по 40
километров, употребит для обхода вокруг Земли тысячу дней, или около трех лет.
- Теперешняя быстрота движения на пароходах и железных дорогах, - заметил
Франклин, - позволяет сократить время кругосветного путешествия в 24 раза.
Действительно, теперь в среднем легко сделать не в день, а в час 40
километров. Тогда кругом земного шара мы объедем в 42 дня.
- Но на чем же этот гигантский шар держится? - воскликнул один из рабочих.
- Шар этот, - ответил Галилей, - ни на что не положен и, ничего не
касаясь, мчится в эфирном пространстве подобно аэростату, увлекаемому ветрами.
Шар этот вдвойне магнит. Первый магнетизм направляет магнитную стрелку, а
второй магнетизм мы зовем тяжестью; она-то держит все предметы, рассеянные по
его поверхности: океаны, воздух и людей. Если бы не тяжесть, воздух, в силу
своей способности расширяться, улетел бы давно от Земли. Также и человеку
довольно было бы прыжка, чтобы навеки от нее удалиться и сделаться свободным
сыном эфира...
- Какой это эфир? Неужели тот, который имеется у нас в аптеке? - спросил,
улыбаясь, другой из рабочих.
- О нет! Это подобие воздуха, но только поразительно упругого и крайне
разреженного, - заметил Гельмгольц. - Сущность эфира довольно загадочна(1).
Это та всенаполняющая среда, в которой распространяется свет. Благодаря ей, мы
видим близкие и далекие предметы, достаточно освещенные и большие. Без нее мы
не видели бы ни Солнца, ни звезд...
Если бы людей поместить рядком на расстоянии метра друг от друга, то они
окружили бы шар Земли 200 раз(2).
- Только-то! Но ведь людей, кажется, 5 миллиардов? - спросил кто-то.
- Совершенно верно, - сказал Ньютон, - и отсюда вы видите громадность
Земли по отношению к человеку, который справедливо судит о величии природы по
отношению к самому себе...
- Если бы человечество вы распределили равномерно по всей земной
поверхности, в холодных и теплых странах, на морях и суше, то увидели бы, что
субъект от субъекта находится на расстоянии более тысячи метров. На этом
расстоянии едва ли бы они могли удобно разговаривать. Еще поразительнее
количественное ничтожество человека: если вы вообразите, что вся его
собирательная масса превращена в порошок и равномерно рассеяна по всему
земному шару, то толщина этого порошка составит около 1/23000 доли миллиметра,
т. е. слой в тысячу раз более тонкий, чем папиросная бумага.
- Достаточно малейшего ветерка, чтобы сдуть его, - воскликнул один
машинист.
- Прекрасна Земля - наследие человека, - вмешался Галилей, - но если бы
кто сказал ему: возьми и осмотри свое владение... Как вы думаете, сколько бы
ему потребовалось для этого времени?
- Не знаем, - послышались голоса.
- Если бы осматривать одну сушу, которая составляет около 1/4 всей земной
поверхности, и употребить на осмотр каждого гектара по 1 секунде, то и тогда
понадобилось бы 400-500 лет!
- И я думал, что Землю во всю жизнь не осмотреть, - сказал один мастер.
- Вы не ошиблись! Но как же громадна масса Земли или объем ее! Если бы кто
раскатал земной шар на равной величины шарики и дал бы каждому человеку, не
исключая, конечно, ни младенцев, ни женщин, по шарику, то, как вы думаете,
какой бы величины был такой шарик? - спросил Ньютон.
- Шарик, без сомнения, изрядный, - ответил один из присутствующих.
- О, это была бы целая планета, - сказал Лаплас, - диаметром в 112/3
километров.
- Ее поверхность, - добавил Ньютон, - равна была бы 380 квадратным
километрам...
- Да это целое немецкое княжество, - заметил русский, - и в нем было бы
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг