зеленых, затем - красных, желтых, оранжевых и черных. Были и разноцветные.
Какие-то точки стеклянным блеском сверкали на поверхности их тел. Самые
маленькие копались в пыли и как будто глотали ее; те, что побольше - гонялись
за маленькими, возились с ними, утаскивали в свои норки и, может быть,
пожирали...
- Температура на Луне, - сказал Иванов, - теоретически должна изменяться
от 250н холода до 150н тепла. Понятно, что растения при таких кошмарных
условиях не могут существовать на почве Луны. Я уже не говорю про отсутствие
достаточной влаги и достаточно плотной атмосферы.
- Конечно, так, - согласился швед, - но вы подразумеваете обычные
неподвижные растения, каковые на Земле. Если бы растения приобрели некоторый
разум илр хоть инстинкт и способность двигаться, то они могли бы жить и на
Луне. Отрицать такую способность у растений мы не можем на основании всем
известных фактов, например о насекомоядных растениях Земли. Когда очень
холодно, никто не мешал бы им тогда прятаться в глубокие ущелья, где
температура средняя, т. е. на экваторе около 22н тепла по Цельсию, а в высших
широтах - меньше. Когда очень жарко, т. е. в конце длинного дня, опять
спасителями их могли бы быть глубокие лунные трещины.
- Я ни разу не видел тут обычных растений - с корнями. Неподвижность,
разумеется, убила бы их при страшном контрасте температур, - заметил Иванов. -
Если бы такие растения прятались в глубоких ущельях, то опять-таки погибли бы
от недостатка солнечного света.
- Я тоже пока не заметил растений, подобных земным.
- Это же движущиеся растения, мне кажется, - сказал швед, - подобны
морским существам с зеленью хлорофилла. Иные из них, самые малые и
микроскопические, живут исключительно солнцем, как растения, другие -
покрупнее - и солнцем и поеданием более мелких созданий. Здесь совершается то
же самое, что и в земных океанах, лишь нет воды и растворенных в ней
веществ....
- Но здесь есть пыль, содержащая кислород, углерод, водород и многие
другие элементы, необходимые для живого мира, и поедаемая ими... Солнце
превращает их в воду и разные сложные тела, из которых состоит живой мир.
- Мало же проницаемый для газов покров их тела предохраняет их от
высушивания, - заметил русский. - Энергия дается им солнечными лучами или
поглощением других животных, и чаще и тем и другим, благодаря ей они движутся
и немного мыслят...
- Их хлорофилл действием солнечных лучей разлагает углекислые и другие
несложные соединения на углерод, кислород и т. п., которые, соединяясь, дают
все сложные ткани тела, - добавил швед. - Ткани же тела, разлагаясь при работе
мускульной и умственной, дают простые соединения, подлежащие отбросу у наших
животных; у этих же существ они не отбрасываются, а снова перерабатываются в
земных придатках тела силою солнечных лучей в ткани и т.д. Выходит, что
животное по сформировании может не питаться, т. е. не брать извне никаких
веществ - ни органических, ни минеральных.
- Рассуждать на эту тему нет времени, делать опыты тем более. Надо ехать
кругом Луны, подняться с нее и соединиться с нашими друзьями до истощения
запасов. Там же оранжерея представляет неистощимый запас. Не есть же нам
здешних существ; можно отравиться, да и ловить мы их не умеем...
- Я думаю, - сказал русский, - что надо ехать не внутри ракеты, а на ее
верхней площадке, имеющей для этой цели перильца, сиденья и поднимающийся
легкий навес.
- Ехать интереснее к востоку, навстречу Солнцу, по неведомой половине
Луны: во-первых, будем встречать все более и более нагретую почву и,
соответственно этому, 6олее пробудившуюся жизнь; во-вторых, скорее пройдет
долгий лунный день, наступит закат, когда можно наблюдать еще особые
интересные явления.
Да, да! сказал русский. Отдохнем, да и в путь-дорогу... Понаберем еще
минералов: пополним коллекцию...
Через несколько часов они уже, преспокойно развалившись в креслах верхней
площадки ракеты, мчались к восходу почти по экватору планеты со скоростью от
10 до 100 километров в час, в зависимости от состояния пути. Мчались, конечно,
долинами, плоскогориями, оставляя в стороне гигантские горы и объезжая даже
небольшие кратеры и холмы. Приходилось описывать довольно сложную линию, и
Солнце светило им то в один бок, то в другой и даже в спину. Но скафандры
защищали их от убийственного действия солнечных лучей. Колеса быстро вертелись
и направляли их путь то к северу, то к югу. Маленькие трещины переезжали без
затруднения, большие перескакивали с разбегу, а величиною в несколько сотен
метров (а иногда ив несколько километров) приходилось перелетать, причем оба
крепко держались за перила, не забывая управлять механизмами. Еще издалека при
виде пропасти пускали в ход взрывные трубы, которые уничтожали слабый вес их
экипажа и мчали их с удесятеренною скоростью через рвы, ущелья, небольшие
кратеры и горы. Но к этому прибегали редко, так как экономили взрывчатый
материал.
От быстрого их движения к востоку Солнце как будто оживилось и быстро
поднималось. При часовой скорости в 15 километров движение Солнца по
небосклону ускорялось вдвое, т.е. оно проходило в час не полградуса, а целый.
При 105 километрах скорости Солнце проходило уже 4 градуса в час. Такая
скорость давала возможность проехать половину экватора в течение 45 часов.
- Поглядите-ка, - заметил швед, - Солнце стало опускаться к востоку!
- Это потому, что мы сейчас повернули в обратную сторону и мчимся, ради
обхода той горы, к западу.
- Значит, тут можно управлять движением Солнца; заставить его опускаться,
подыматься, двигаться быстрее и медленнее, стоять на одном месте, всходить на
западе и закатываться на востоке, - сказал швед, посматривая на роскошные
ландшафты.
- Совершенно правильно! - отвечал русский. - Причина простая: Луна мала, а
скорость движения ее экваториальных точек еще меньше. Они проходят менее 4
метров в секунду или около 15 кило метров в час. Если двигаться с такою
скоростью на экваторе Луны, но в обратную сторону, то вращение наше
уничтожится, и Солнце будет стоять вечно (так нам покажется) на одном месте.
Если нас тогда застанет ночь, то будет неизменный мрак, если день, то
постоянный свет. При другой самостоятельной скорости, можно заставить Солнце
двигаться быстрее или медленнее и восходить или заходить неестественно или
необычно...
Каждые три, четыре часа приходилось останавливаться, чтобы поесть,
отдохнуть и проверить скафандры. Для этого входили и ракету. Отдохнувши,
весело выскакивали, бегали по окрестностям и собирали образцы горных пород.
Драгоценных металлов пока не находили. Останавливались чаще ради чего-нибудь
привлекавшего взоры. Иногда по краям громадной десятикилометровой крутой горы
позади себя видели нестерпимо блестевшие и сверкавшие обвалы. Громадные камни,
скалы и целые горы сваливались с многокилометровой высоты и, не встречая
сопротивления воздуха, падали поэтому с ужасною скоростью и дробились на
мелкие части. Если это грандиозное падение было недавно и груда не успела
засориться наносною пылью, то обвал был свеженький, точно вымытый, блистающий
всеми цветами радуги. Лучи Солнца, преломляясь в прозрачных кристаллах, давали
интересное зрелище. Причина обвалов очень понятна, хотя и нет на Луне плотной
атмосферы и обильных вод, которые своим движением и замерзанием немало
способствуют разрушению горных пород на Земле. Здесь главная причина
разрушений - огромная разность температуры дня и ночи, достигающая 400н
Цельсия. Это и производит все более и более глубокие трещины в гладкой сначала
горе. Тогда, при достаточной крутизне, происходит первый обвал; за ним по той
же причине - другой и т. д. Когда по краям гор образуются довольно толстые
нагромождения, то они уже препятствуют дальнейшему растрескиванию каменной
почвы, да и крутизна гор настолько уменьшается, что растрескивающиеся вершины
остаются на месте. Многие горы на Луне уже достигли этого состояния и мало
теперь разрушаются и понижаются; однако осталось еще множество цирков, на
которых это разваливание продолжается. Наши приятели уже не раз чувствовали
как бы землетрясение от грандиозных обвалов, а иногда и видели их; но звук
глухо доходил до них и только через почву, так как он плохо распространялся в
атмосфере ввиду ее малой плотности...
Блистало синеватое Солнце, скрытое от них ракетным навесом, но не мешало
им видеть черный полусферический свод, усеянный знакомыми созвездиями. Только
свет, отраженный от гор, уменьшал число видимых, не мигающих здесь звезд.
Кругом была мертвая тишина, если не считать шума ракетных моторов, который
передавался через стенки и сиденья их телам. Нигде не было видно ни облачка,
ни деревца, ни травки; только кругом что-то зеленое быстро мелькало и
скрывалось, пугаемое движением и шумом ракеты. Это были лунные
животно-растения... Ужасно печалило взор отсутствие лесов, зеленых лугов,
озер, рек, снегов и воздушной лазури.
- Смотрите-ка, - сказал русский, - что это нам навстречу движется? Как
будто какая-то зеленая туча!.. Вон там, где виднеется самая высокая скала...
- Вижу, вижу! Это, вероятно, стадо здешних животных... Швед поднес к
глазам бинокль и действительно увидел множество прыгающих и напоминающих
кенгуру животных, быстро бегущих к западу... Поглядел в бинокль и Иванов, но
животные, испугавшись ракеты, стремительно кинулись в сторону и исчезли за
соседней горой... После наши путешественники много раз видели то же и решили,
что не все лунные существа скрываются от холода в ущельях и трещинах, но
многие, наиболее крупные и сильные, пользуются вечным днем и теплотой Солнца и
почвы, гоняясь за дневным светилом и проводя всю жизнь в движении. По дороге
они пожирают попадающихся им более слабых животных. Их движение к западу,
чтобы никогда не упускать Солнце, должно быть близко к 14 километрам в час.
При слабом лунном притяжении это непрерывное и умеренное движение вполне
возможно и даже легко.
При остановках, шагая по обвалам у крутых и даже отвесных гранитных масс,
они выбирали то, что более им нравилось: находили прозрачные кварцы в виде
огромных кристаллов горного хрусталя; во множестве валялся красноватый
ортоклаз и темная роговая обманка; изредка попадались цирконы, гранаты и
турмалины. Кругом стояли столбами еще не разрушенные зеленые грюнштейны,
красноватые порфиры и великолепные базальты разных цветов, у подножия их
рылись наши приятели и то и дело приходили в восторг от красивых экземпляров
камней. Они набивали корзины красными рубинами, оранжевыми прозрачными
гиацинтами, темными меланитами, кроваво-красными пиронами, фиолетовыми
альмандинами, сапфирами, изумрудами и аметистами. Попадались и алмазы разных
цветов, довольно мелкие. Горный хрусталь был часто молочного, розового и
других цветов. Много было и гидратов (водных соединений) кварца: халцедоны,
полупрозрачные яшмы и опалы, но больше попадалось кремней. Из халцедонов
блистали красотой: красный сердолик, зеленый, с красными пятнами, гелиотроп и
агат.
Однажды увидели вдали белую, как снег, массу. Когда к ней приблизились, то
между обломками гнейсов и слюдяных сланцев увидели целое поле алмазов, между
которыми попадались величиною в кулак.
- Вот богатство, которого нет у всех людей вместе! - воскликнул русский,
но друг его, конечно, этого не слышал, так как шлемами они не касались.
Жадно путешественники накинулись на это сокровище, причем пришлось
выбросить из корзин много чудесных камней, чтобы дать место наиболее
интересным экземплярам алмазов.
Страшно нагруженные, они весело добежали до ракеты и замкнулись в ней...
Много было алмазов; собрали даже немного золотого песка; но пищевых
запасов уже оставалось мало. Приходилось улетать с Луны, не исследовав, как то
хотелось, ее мир. Отдыхая, поедая бананы, орехи, ананасы, утоляя жажду
арбузами и виноградным соком, они весело перебирали свои сокровища, пересыпали
в руках аквамарины, изумруды, алмазы и посматривали в окна.
- Все эти драгоценности, кроме разве золота, которого тут так мало, -
сказал русский, - теперь только минералогические коллекции. В самом деле, при
доступности Луны и ее камней алмазы будут обесценены и на Земле...
- Смотрите-ка, вон налево сверкнул яркий огонь! - воскликнул швед.
Русский оглянулся и увидел сноп огня на одном из лунных холмов. Через
несколько секунд послышался резкий грохот, дошедший, очевидно, через гранитную
почву до ракеты и приведший в колебание стенки их экипажа и воздух внутри
него.
- Да это болид, - заметил швед. - Он непосредственно, не теряя своей
громадной скорости от сопротивления атмосферы, ударился о гранитную
поверхность гор и оттого засветился, как маленькое солнце.
- Наверное, глыба железа, расплавившись, испарившись и разбившись на
части, дала этот блестящий фейерверк, - сказал Иванов.
Когда они вышли из ракеты и отыскали болид, то предположения их
оправдались: они нашли на месте падения много накаленных кусков железа,
вплавленных в каменные массы. Маленькие осколки успели остыть, и
путешественники подняли несколько кусочков на память. Куски эти ничем не
отличались от известных земных аэролитов.
43. Прощай, Луна! Удаление с Луны
Температура все повышалась, и борьба с ней порядком докучала. Это тоже
побуждало оставить Луну.
Выбрали ровное место, часть горы, поднимающейся под уклоном в 10-20
градусов. На ней поставили ракету, заперлись и ней и привели в действие
взрывные аппараты.
- Прощай, Луна! - воскликнул швед, посматривая в окно. Сначала они
катились по горе, потом оставили ее и помчались в эфирном пространстве кругом
Луны. Они поднимались все выше и выше, приобретали скорость все больше и
больше, пока не достигли секундной скорости в 1600 метров. Тогда взрывание
было прекращено. Они мчались кругом Луны на расстоянии 250 километров от ее
поверхности. Двигаясь с такой скоростью, они могли сделать полный оборот часа
в два. Сначала перед ними мелькали неизвестные местности с неизвестными горами
и цирками, потом увидели хорошо им знакомую, как ученым, половину Луны. Они
видели ее как бы в телескоп, приближающий в тысячу раз. Но, правда, картина
изученной части Луны была видна несравненно яснее, чем в самый безукоризненный
рефлектор: не мешала земная атмосфера и не искажали изображение
телескопические стекла. Луна была громадна, занимала треть небесного круга
(120н) и казалась вогнутой, как круглая чаша. Ракета как бы находилась в ее
центре. Отчасти она напоминала Землю на расстоянии тысячи километров от ее
поверхности. Была, однако, и разница. Луна казалась мертвее, однообразнее
вследствие отсутствия атмосферы, воды, облаков, растительности и снегов. Вон
Ясное море, гряды гор; вон цирки - Плиний, Посидоний; вон Болото Снов; ближе -
опять горные хребты: вон цирки - Бессель, Менелай, Манилий. Вот уже все это
осталось позади... Опять виднеются бесчисленные цирки, кратеры, горные кряжи.
Вон Кавказ, а за ним цирк Колипп. Вот уже и эти скрылись... Под ними
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг