радиопередаче на ультракоротких волнах.
- Удалось установить район? - осведомился генерал.
- Да... Но это пока ничего не дало. Розыски продолжаются.
- Был ответ?
- Да. Определен сектор моря вне наших территориальных вод.
- Проверили?
- Никого обнаружить не удалось.
- Что вы думаете по этому поводу? - спросил генерал.
- Полагаю, ответ по радио был дан с подводной лодки.
- Гм... - начальник управления забарабанил пальцами по столу. -
Выброска агентов на нашу территорию?
- Но пограничники пока нигде не обнаружили ни нарушителей, ни попыток
прорваться в наш тыл, - ответил Соколов.
- Это значит лишь одно, что и мы с вами и пограничники еще не
разгадали какого-то нового хода врага, только и всего, - резко сказал
генерал. - Посудите сами, товарищ полковник... Иностранная подводная лодка
появляется вблизи нашего побережья и связывается по радио со своим агентом
в нашем тылу... Командир подлодки понимал, конечно, что мы сейчас же
запеленгуем его, и потому немедленно отправился в какое-то другое место.
Куда именно он направился, мы не знаем... Чего мы должны ожидать: либо
подводная лодка должна ночью в море взять на борт своего агента, и,
по-видимому, не рядового, либо она договорилась с агентом о приеме нового
лазутчика. Так?
Соколов внимательно посмотрел в лицо генерала.
- Наши пограничники приняли меры к усилению охраны морской границы, -
осторожно сказал он.
- Меня интересует, что думаете вы? - перебил Соколова генерал.
- Пока не расшифрована беседа по радио, я исхожу, естественно, лишь из
предположений, - сказал полковник.
- И что вы предполагаете?
- Я полагаю, что на этот раз враг перехитрил наших пограничников, -
твердо сказал Соколов.
- Какие основания так думать?
По выражению лица генерала Соколов понимал: генерал тоже пришел к
такому же выводу и теперь лишь проверяет себя. Но Соколову пока в этом деле
было не все ясно.
- Командир подводной лодки знал, - сказал он, что, вступив в разговор
по радио, он обнаружил себя, что наша погранохрана будет теперь усиленно
разыскивать его в море и что ночью ни одна лодка не сумеет отойти от берега
незамеченной. Стало быть, он и не мог рассчитывать на благополучное
проведение подобной операции.
- Гм... - генерал вышел из-за стола и заходил по кабинету. -
Теоретически вы, конечно, правы.
- Могло быть и так, что лодка приблизилась к нашему побережью лишь для
того, чтобы получить те сведения, которые ей, возможно, и были переданы, -
продолжал Соколов.
Генерал снова перебил его:
- Я этого не думаю. С таким заданием гонять подлодку они вряд ли стали
бы. Для этого имеются иные возможности.
- Совершенно верно, - продолжал полковник Соколов, - следовательно,
остается последнее - с подводной лодки должен быть направлен к нам новый
агент.
- Я тоже так думаю, - согласился генерал Тарханов.
- Но им теперь трудновато будет это сделать, - заметил Соколов. - С
наступлением ночи и море, и все побережье будут взяты под наблюдение.
Генерал вплотную подошел к Соколову и с сочувствием посмотрел ему в
глаза.
- Вы устали, Иван Иванович... - произнес он мягко. И последний понял,
что в своих выводах он допустил какую-то ошибку.
- Устал... - сознался он. - Но я не вижу пока, товарищ генерал, в чем
мной допущена ошибка.
- В выводах, в выводах, Иван Иванович, - продолжал Тарханов мягко и
настойчиво. - Вот давайте-ка разберемся по порядку... Итак, мы с вами оба
согласны, что единственной целью появления иностранной подводной лодки у
нашего берега является заброска в наш тыл агента, и, по-видимому, не
рядового агента.
- Так, - согласился Соколов.
- Будем рассуждать дальше. Переправить к нам своего агента тут же
после разговора по радио командир подлодки не мог - это ясно, тем более,
что он наверняка спешил удрать из того района, откуда велся разговор.
Дальше, командир лодки и пославшие его отлично понимали, что в последующие
ночи осуществить высадку на наш берег своего агента они не смогут. Это тоже
ясно.
Соколов сделал нетерпеливое движение:
- Стало быть...
- Стало быть, остается день, - сказал генерал. - И вся операция была
заранее рассчитана на проведение ее не ночью, а именно днем.
- Вы совершенно правы, товарищ генерал, - согласился Соколов. -
Совершенно правы, - повторил он. - Разрешите мне продолжить.
- Пожалуйста. - Генерал прошел к своему месту за столом.
- Организаторы этой операции там, за кордоном, не могли не учитывать
того, что наблюдение за побережьем мы установим не только в ночное время,
но и в дневное. Следовательно, они должны были постараться осуществить
заброску своего агента к нам не теряя времени, - сказал полковник.
- Когда? - спросил Тарханов настойчиво. И Соколов опять понял, что у
генерала уже есть ответ и на этот вопрос.
- Конечно, сегодня, - сказал он.
- Я полагаю, что вы правы: именно сегодня днем, - согласился
генерал. - Итак, Иван Иванович, как видите, мы с вами не так уж
беспомощны... Я ничуть не сомневаюсь, что это Харвуд послал к нам своего
очередного агента... Зачем он его послал, об этом мы с вами обязаны
основательно подумать, чтобы методом исключения постараться предугадать,
где именно мы должны ожидать появления этого субъекта. Надо подумать, не
послан ли он возглавить проведение какой-то операции, с которой у них не
получается... Не послан ли он, так сказать, в порядке укрепления...
- Слушаюсь, товарищ генерал. Я сегодня же просмотрю все имеющиеся у
нас в производстве дела, - сказал Соколов.
- И доложите мне ваши соображения ровно в 23.00, - приказал генерал.
- Слушаюсь!
- Но мы несколько отошли от нашего разговора о действиях командира
подводной лодки, - продолжал генерал. - Как они могут незаметно высадить
его с подлодки? Вероятнее всего - через торпедный аппарат, это не ново. Для
нас важнее другое - где же следует ожидать высадки вражеского агента днем?
Но теперь полковнику Соколову уже было ясно.
- Конечно, в оживленном месте, - ответил он. - Иными словами, по
соседству с каким-нибудь пляжем.
- Правильно, - заметил Тарханов.
- И не с небольшим пляжем санатория, где отдыхающие знают друг
друга, - продолжал развивать свою мысль полковник, - а у городского пляжа,
где собирается много людей, друг друга не знающих. На Черноморском
побережье Кавказа такие пляжи наперечет...
- К тому же надо иметь в виду, что место высадки лазутчика вряд ли
должно находиться уж очень далеко от того, где была запеленгована подводная
лодка, - заметил генерал.
- Совершенно правильно. Таким образом, количество мест, где с
наибольшей вероятностью можно ожидать высадки агента, сокращается, -
заключил Соколов.
Он взял листок бумаги, быстро написал на нем несколько названий и
протянул генералу.
- В Сухуми, Черноморске... - прочел Тарханов. - Да, думаю, что скорее
всего он направился куда-то в эти места. Ну-с, теперь о часах, в которые
сей посланец Харвуда сочтет наиболее безопасным для себя появиться на
пляже. Вспоминая свои поездки на юг, я, знаете, думаю что наиболее удобными
часами будут те, когда в море больше всего купающихся.
- То есть примерно часов с одиннадцати утра до двух дня, когда обычно
люди идут обедать, - уточнил Соколов. - И затем часов с пяти до семи
вечера.
- Та-ак... - генерал стремительно поднялся и с гневом сказал: - Если
наши выводы правильны, то ему уже удалось проникнуть на советскую
территорию... - Тарханов взглянул на часы - они показывали 17.00.
Полковник не нуждался в разъяснениях: ему было понятно, что, боясь в
любой момент быть обнаруженной, подлодка должна была совершить свою
операцию не мешкая. Командир лодки не стал бы подвергать себя напрасному
риску, болтаясь у нашего берега.
- Нужно немедленно принять все меры, - сказал Тарханов.
Меры были приняты, но ни в тот день, ни в следующие агента Харвуда
задержать не удалось. Фокс оказался опасным и хитрым врагом. Но как и в
случае с Макгайром, он не все учел. Органы безопасности знали о его
появлении и уже разыскивали его.
Глава шестая
Утреннее солнце бросало на долину золотистый водопад ласковых лучей,
песок на дорожках стал розовым, а влажные еще от невысохшей ночной росы
листья на деревьях - изумрудными. Воды озера лежали тихие, ничем не
потревоженные.
Лейтенант Лайт прошел по дорожке парка, свернул к расположенному на
самом берегу озера летнему кафе и занял столик. Кроме него, тут находился
еще только один посетитель: пожилой мужчина с правильными чертами лица,
серыми, со стальным отливом глазами и изрядно тронутыми сединой висками.
Тщательно сделанный пробор, монокль, которым он в задумчивости играл,
какие-то слишком прямые движения подсказывали Лайту, что перед ним военный
немец. Это, очевидно, его "оппель" стоял у ворот парка. Но не незнакомец
сейчас интересовал офицера... Лайт посмотрел на ручные часы и, решив
подождать еще несколько минут, откинулся на спинку бамбукового кресла. Его
окликнули. Лайт быстро обернулся и увидел Эрику Келлер: она сидела в лодке,
точно собиралась на прогулку.
- Идите сюда, - сказала она смеясь. - Занимайте ваше место на веслах.
- Фрейлен Келлер, не лучше ли нам покататься по озеру после
завтрака, - ответил ей Лайт.
- Садитесь, садитесь, мы еще успеем... - настаивала девушка на своем.
Лайт не мог не залюбоваться ею, стройной, с обаятельной улыбкой на
тронутом нежным румянцем лице. Дружески и доверчиво смотрели ее голубые
глаза.
Лайт взялся за весла, и лодка отошла от берега.
- Куда грести?
- Направо, там будет заливчик, достаточно широкий, чтобы мы
поболтались на его середине без боязни быть подслушанными, - ответила
Эрика.
- Но, в таком случае, вы не все учли, - бросил Лайт.
- Чего именно?
- В кафе находится человек, который, несомненно, видел вас.
- Это мой спутник, - улыбнулась девушка. - Я не хотела знакомить вас,
боялась, что вы не захотите вести беседу втроем.
- Он военный?
- Да. Это мой старый друг, генерал-полковник Шулленбург, - пояснила
Эрика.
Лайт перестал грести.
- Граф Рихард фон Шулленбург! Правая рука фельдмаршала Рунштедта в
Арденнах... - это было для него полной неожиданностью.
- Он самый, - подтвердила девушка. - Тогда, в сорок пятом году, он
изрядно потрепал вас и англичан в Арденнах. Черчилль до того перетрусил,
что попросил русских немедленно перейти в наступление на Востоке.
- Помню... - невесело сказал Лайт. - Что же делал этот ваш друг потом?
- После разгрома вашей армии в Арденнах Шулленбург заявил Гитлеру, что
удержать фронт на западе не составит труда даже с теми силами, которые у
него тогда были. Такого заявления оказалось достаточно для того, чтобы
нажить опасных врагов.
- Каким образом?
- Ни Гитлер, ни его окружение к тому времени уже и не думали всерьез о
военных действиях на западных границах Германии - ими овладел ужас перед
наступающими советскими армиями с востока. Они видели свое спасение именно
в том, чтобы вы и англичане успели занять как можно больше территории нашей
несчастной страны, пока ее полностью не захватили русские, - говорила
Эрика. - К тому же и возле Гитлера и в штабах на местах активно действовали
предатели, ваши старые агенты, Шулленбургу пришлось уехать в свое имение и
стать отшельником.
Лайта несколько оскорбляло то, что она отождествляет его, как
американца, с теми, другими, к кому у нее нет оснований питать симпатию, но
он смолчал, понимая, что его лично она не хотела обидеть.
- Это были не военные действия, а фарс, - возбужденно продолжала
девушка. - В то время как на восточном фронте шли кровопролитные бои и
солдат расстреливали за действительно вынужденное отступление, на западе
целые батальоны сдавались одному вашему пьяному мотоциклисту. В ваше
распоряжение был предоставлен мост через Рейн у Ремагена: идите,
пожалуйста, ждем. Вы же и ваши английские коллеги, - сказала она смеясь, -
двигались, как черепахи.
Лайт промолчал. Выгребли на середину залива и остановились.
- Теперь что? - спросил он.
Она сделала вид, что не расслышала.
- Признайтесь, вы не ожидали увидеть меня так скоро? - кокетливо
сказала она.
- Да, не ожидал. После того, что случилось вчера вечером в локале на
Кляйнерштрассе, вам следовало бы отдохнуть дома. Если бы не Макгайр...
- Вы, вероятно, еще не видели сегодняшнего номера "Штадтблад", -
перебила она его. - Взгляните-ка, - она вынула из сумочки газету. -
Прочтите хронику.
Лайт внимательно пробежал глазами заметку: "Сегодня... с аэродрома...
отбыл в Советский Союз... находившийся проездом известный английский ученый
Джон Макгайр..."
- Стало быть, наш друг скоро может швырять свой нож в белых медведей,
их, говорят, иногда можно встретить даже на улицах Москвы, - шутливо
заметил он.
Эрика пристально, очень пристально посмотрела на него.
- Нет, - сказала она многозначительно. - Джон Макгайр не сможет в
ближайшее время встретиться с белыми медведями, если бы они действительно
там и были.
- Почему? - спросил он, удивленно подняв брови.
- Потому что... Он не вылетел сегодня утром в Советский Союз...
- А газетное сообщение?
- Фальшивка, которую приказали напечатать, - пояснила она. - Смотрите,
они допустили промах, указав час и минуты, когда самолет поднялся в воздух.
Я точно знаю, что в это время Макгайра не могло быть на аэродроме.
И не называя Гросса, Эрика Келлер рассказала о тех событиях,
свидетелем которых ей неожиданно пришлось быть прошлой ночью.
- Макгайра привезли в один из филиалов шпионской организации генерала
Гелена, замаскированный под вывеской "фирма Карла Майера".
- Генерала Гелена? - переспросил Лайт. - Зачем им англичанин?
Эрика пожала плечами:
- Трудно сказать... Но я хорошо знаю, что везли его в автомобиле
майора Дженкинса из британской военной администрации. Однако люди,
схватившие Макгайра, по моему убеждению, и не англичане и не немцы.
- Понятно, - буркнул Лайт. - Вы не пытались позвонить на аэродром?
Может, он все-таки улетел?
- Звонила. Мне ответили, что мистер Макгайр занял свое место. И все же
я утверждаю, что Макгайр никуда не улетал и находится сейчас в руках банды
Гелена.
Лайт задумался.
- Что вы хотите от меня? - спросил он наконец.
- Чтобы вы, лейтенант, помогли мне спасти Макгайра.
Американец задумался.
- Я ничего не могу обещать определенного, - произнес он. - Я не имею
непосредственного отношения к органам разведки, и в данном случае это
осложняет дело... Мы должны спешить, если хотим сохранить ему жизнь, но тут
нельзя действовать опрометчиво, Эрика.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг