- Н-да... И что же вы думаете о показаниях арестованного? - спросил
полковник.
Русаков немного подумал и затем уверенно ответил:
- Я думаю, что в этой части своих показаний арестованный не говорит
правды.
- То есть?
- Я думаю, что перед ним поставлена задача не только замаскировать
выброску на нашу территорию "агента-невидимки", но и помогать этому агенту
в дальнейшем. Возможно, что именно тот агент и должен был позднее связаться
со Струнниковым в Киеве.
Полковник встал и прошелся по кабинету.
- А почему арестованный не хотел дать таких показаний сразу или хотя
бы немного раньше? - спросил он, круто повернувшись и остановившись против
капитана.
- Он объясняет это тем, что боялся за свою семью. Не за ту, которая у
него была в Краснотале, а за другую... В Западной Германии Струнников успел
обзавестись новой семьей. Согласно его показаниям, у него там жена и двое
детей, которые сейчас находятся на положении заложников у американской
разведки.
Полковник задумался.
- Ну, все это, полагаю, со временем выяснится, - произнес он. - Думаю,
в одном и очень важном пункте вы не правы. Да, да... - повторил он. - В
важнейшем пункте вы не правы. Видите ли, анализируя показания арестованного
Струнникока, вы не можете забыть, что его личность не внушает нам доверия,
и, таким образом, инстинктивно, так сказать, ищете какие-нибудь обоснования
для выводов, противоположных тем, на которые рассчитаны показания. Так
ведь?
- Так, - согласился Русаков.
- Это естественно и понятно, - продолжал полковник. - Вот почему
опытные враги иногда охотно дают более или менее правильные показания - они
рассчитывают как раз на то, что им не поверят и следствие пойдет по ложному
пути. Чтобы избежать подобной ошибки, надо при оценке искренности показаний
исходить не только из отрицательного представления о личности того, кто
дает эти показания, но и из всего, что мы знаем по делу. Разберемся же в
том, что нам удалось пока выяснить. Нас, понятно, главным образом
интересует сейчас не Струнников, а тот агент, что был с ним. Итак,
во-первых, мы теперь определенно знаем, что такой человек существует, что
он был сброшен над нашей территорией с американского самолета и где-то пока
скрывается. Во-вторых, нам известно и такое очень важное обстоятельство,
что заброска в нашу страну вражеского лазутчика была организована так,
чтобы мы не могли узнать о его существовании. С этой целью ими и был
использован Струнников. Все это бесспорно, но я чувствовал, что чего-то нам
не хватало. Чего? Уверенности в том, что выводы о методе заброски к нам
вражеского агента были именно таковы, какими они мне представлялись.
- Но теперь Струнников подтвердил это, - вставил Русаков.
Полковник усмехнулся.
- Эта часть показаний арестованного не имеет сейчас для нас большой
цены, - сказал он. - Подтвердить то, о чем мы уже знаем без него, -
подумаешь, большая заслуга! Он же знал с самого начала, из беседы с ним
тогда в Краснотале, что мы разгадали трюк пославшей его разведки. Дело,
милый мой, не в этом, а в том, что он, наверное, сам о том и не
догадываясь, сообщает нам весьма важную недостающую деталь к делу о
"Незваном госте".
- Какую? - спросил Русаков. - Я что-то плохо понимаю.
Соколов в упор посмотрел на него.
- Струнников не только ничего не знает о сброшенном вместе с ним
парашютисте, но действительно не видел его лица и не слышал его голоса. Я
абсолютно уверен, что в этой части показания арестованного правдивы.
- К чему им весь этот детектив? - спросил Русаков. Полковник прошел на
свое место и опустился в кресло.
- Детектив? - иронически произнес он. - Это смотря что считать
детективом. Если под ним подразумевать необычные поступки людей, то ведь
нельзя забывать, что вся грязная, кровавая работа иностранных разведок
построена на чем-то необычном, проводится необычными методами; люди,
которые при этом ими используются, тоже в своей тайной, предательской
деятельности раскрываются не с той стороны, с которой их знают на службе, а
часто и дома, а совсем с другой. Но вернемся к тому, чего вы не поняли в
показаниях Струнникова... Сейчас мне ясно, что вражеский агент, засланный к
нам в качестве "агента-невидимки", имеет какое-то весьма серьезное задание.
Разведка позаботилась не только о том, чтобы сделать неизвестным для нас
факт его выброски с парашютом в районе Краснотала, но и о том, чтобы
Струнников в случае провала не мог опознать его и выдать. Понятно?
- Теперь понятно, - отозвался Русаков. Он был обескуражен.
- Ну, ну, не унывайте, - ободрил его полковник. - Вы на чекистской
работе недавно, опыт придет со временем. По-моему, дело это сложное.
"Невидимку" мы должны найти и обезвредить. Вынырнет же он где-нибудь! А как
только нос покажет - тут ему и конец! Теперь перейдем к другому - доложите
о случае на Дмитровском шоссе. Как идет операция?
Русаков подробно рассказал о замеченной постовым милиционером встрече
двух мужчин на шоссе, о странном поведении владельца коричневой "Победы"
инженера Силина, о найденных в придорожной траве обрывках записки и
посещении пассажиром такси заводского поселка в поисках несуществующего
гражданина Стрекопытова.
- Придя вслед за незнакомцем на станцию Лианозово, - докладывал
Русаков, - домашняя хозяйка Лебедева обратилась к уполномоченному органов
государственной безопасности и сообщила о своих подозрениях. За незнакомцем
было установлено наблюдение. Он купил билет до Москвы, сел в вагон первого
же электропоезда и уехал. В Москве неизвестный нанял такси и направился к
центру. Здесь он вышел из автомобиля и пешком отправился к зданию, в
котором помещается одно иностранное учреждение. Удалось установить, что
человек этот занимает там солидный пост.
- Вы узнали фамилию любителя путешествий? - осведомился полковник.
- Да, его фамилия Шервуд... Хью Шервуд.
- Вот как? - полковник забарабанил пальцами по столу. - Очевидно,
резидент. Ну что ж, на этот раз он съездил плохо. Неудачная поездка, прямо
скажу: не трудно догадаться, что она была совершена с единственной целью -
встретиться с человеком, именующим себя Силиным, и передать ему какой-то
приказ. Что удалось узнать о Силине?
Русаков развел руками.
- Ничего.
- Как так? Почему?
- Силиных в Москве оказалось много, но среди них не обнаружен тот,
которому Шервуд передал записку на Дмитровском шоссе.
- Та-ак... - произнес Соколов. - Значит, липа?
- Да, документы, которые он предъявил милиционеру, были фальшивые.
Тогда мы стали искать машину с номером 30-40. Нашли. Но и машина оказалась
совсем другая, выкрашенная в серый цвет. Это персональная машина,
прикрепленная к одному из руководящих работников Министерства угольной
промышленности. Тогда мы стали проверять, где и когда была отмечена
коричневая "Победа" с номером 30-40. Вот тут и выяснилось интересное
обстоятельство: оказалось, что именно эта машина систематически появлялась
на окраине Загорска, у домика, принадлежащего некоему Ухваткину.
Русаков увидел, как полковник оживился и удивленно вскинул вверх свои
мохнатые брови.
- Ухваткин? - протянул он. - Как его зовут? Не Василий Иванович?
- Так точно, Василий Иванович.
- Ну, докладывайте, докладывайте, - приказал полковник.
- Ухваткин - человек одинокий. Семью он якобы потерял в Ленинграде, во
время блокады... работает в артели "Труженик" разъездным фотографом -
разъезжает по стране, главным образом по сельским местностям, и убеждает
граждан сфотографироваться у него, обещая выполнить заказ отлично и быстро.
- И многие у него фотографируются?
- Еще бы! Приедет в какую-нибудь деревню со своим фотоаппаратом,
как-никак столичный фотограф, - улыбнулся Русаков.
- Так... Давайте дальше.
- Домик маленький, скрытый зеленью, в сторонке от других. Уютное
местечко. И вот сосед Ухваткина, инвалид Отечественной войны Петухов,
бывший танкист, заметил, что у домика Ухваткина нет-нет да и появится
коричневая "Победа" номер 30-40 с бледнолицым, сутулым мужчиной за рулем.
По-видимому, это тот же самый человек, который встречался с Шервудом на
шоссе.
- Интересно, - заметил Соколов.
- Петухов обратил внимание на одно обстоятельство, - продолжал
капитан. - Обычно через день - два после посещения его человеком,
разъезжающим в "Победе", Ухваткин уезжал в командировки.
- Совпадение, конечно, не случайное, - сказал полковник.
- Но последний раз Ухваткин уехал из Загорска лишь через неделю после
очередного посещения его агентом.
- Куда он уехал?
- Этого пока установить не удалось... Ухваткин уехал не в
командировку: он якобы решил отдохнуть и выпросил себе продолжительный
отпуск. В артели Ухваткин на хорошем счету, его хвалят как энергичного
работника и активного общественника. О человеке же, который, по
свидетельству Петухова, систематически посещал Ухваткина, в правлении
артели ничего не знают. К слову сказать, помещение артели "Труженик"
находится на противоположном от домика Ухваткина конце города.
- Гм... Ну, а есть ли у Ухваткина в Загорске какие-нибудь
родственники? - спросил полковник Соколов.
- В Загорске у него родственников нет, это мы выяснили точно, -
ответил Русаков. - А руководство промартели родственниками Ухваткина не
интересовалось и ничего о них не знает.
- Что же вы обо всем этом думаете?
- Известно, что в подвергшихся блокаде городах-героях погибло немало
мирных советских граждан, - сказал капитан. - Так что то обстоятельство,
что Ухваткин потерял свою семью, родных в Ленинграде, само по себе могло бы
не вызвать подозрений.
- Правильно, - подтвердил полковник.
- Но, - продолжал Русаков, - мы знаем, что нередко для того, чтобы
скрыть о себе концы в воду, всякого рода враги пытаются связать свою
родословную с якобы погибшими мифическими родственниками.
- И это правильно, - снова согласился полковник Соколов. - Ну и какой
же вывод?
- Я думаю, что документы Ухваткина такая же липа, как и того, кто
назвался Силиным.
Полковник снова заходил по кабинету:
- Полагаю, что на этот раз вы опять допустили ошибку, - сказал он
наконец.
- Объясните, товарищ полковник.
- Пожалуйста. Вы, Сергей, забыли о том, что первым условием, которое
иностранная разведка ставит перед своими агентами, заброшенными на
территорию Советского Союза, является приобретение настоящих, подлинных
документов. Верно?
- Верно, - не мог не согласиться капитан.
- Пойдем дальше... - продолжал полковник. - Если исходить из того, что
Ухваткин связан с иностранной разведкой, а мы имеем основание исходить из
этого предположения, то он должен был стремиться получить подлинные
документы. Так?
- Так, товарищ полковник.
- Идем дальше... Сколько лет Ухваткин живет в Загорске?
- Лет десять.
- Лет десять... Стало быть, срок, в течение которого он должен был
стать обладателем каких-то подлинных документов, если он агент иностранной
разведки, давно уже истек. Какой же следует сделать из этого вывод?
- Что документы у Ухваткина не фальшивые, - с некоторым разочарованием
ответил Русаков.
- Правильно, - подтвердил полковник. - Но это не меняет сути дела.
Думайте, думайте! В нашей работе полезно думать. Вам надо научиться делать
правильные выводы. Без размышлений нет правильного анализа, а без
правильного анализа нет успеха в проведении операции вроде "Незваного
гостя". Поняли?
Русаков поднял голову и внимательно посмотрел в лицо полковника.
- Но если документы у него не фальшивые... - начал он запинаясь, -
то...
- Что "то"? Ну, ну, смелее.
- То значит сам Ухваткин фальшивый, - твердо сказал Русаков. - То
есть, что он вовсе не Ухваткин, а какой-нибудь Веревкин.
- Совершенно правильно! - с удовлетворением подтвердил Соколов. -
Теперь нам надо установить, куда он направился и почему присвоил себе
именно эту фамилию, фамилию безусловно когда-то проживавшего в Ленинграде
Ухваткина. Но прежде всего следует принять все меры к выяснению его
местонахождения.
- Я уверен, что он куда-то направился для выполнения того самого
приказа, который Шервуд передал своему агенту на Дмитровском шоссе, -
сказал Русаков. - Линия связи Шервуд - Силин - Ухваткин нами определенно
выявлена.
- Все это так, но всем этим мне придется заняться уже без вас, -
неожиданно сказал полковник.
- Почему без меня? - удивленно спросил Русаков.
- Потому что завтра утром вы вылетаете во Фрунзе, в Киргизию. Вопрос о
командировке согласован с начальником управления, билет на самолет ждет вас
у моего секретаря.
- В город Фрунзе? Зачем? - допытывался капитан.
- Мы вспомнили о том, что вы у нас спортсмен, альпинист, и решили
предоставить вам возможность побыть на лоне природы, - шутливо продолжал
полковник. - Собственно город Фрунзе лишь пункт, куда вас доставит самолет.
Из Фрунзе вы автобусом доберетесь до города Пржевальска и очутитесь на
берегу озера Иссык-Куль. Там свяжетесь с полковником Харламовым, а затем
уже отправитесь в самые дебри Тянь-Шаня, Небесных гор. Чудесная поездка, не
правда ли?
- Но... я только что начал заниматься операцией - "Незваный гость", а
теперь, стало быть, должен бросать... - смущенный неожиданным поворотом
дела произнес капитан Русаков. - Откровенно говоря, мне очень жаль, товарищ
полковник.
- Жаль ни жаль, а завтра утром надо лететь, - сказал Соколов
неожиданно посуровевшим голосом. - А прослушав ваш доклад, я рад, что
вопрос об этой поездке был решен своевременно. Вам надо добраться до гор
Тянь-Шаня как можно скорее, не задерживаясь нигде ни одной минуты.
- Что же я буду делать в глубине Небесных гор? - спросил Русаков.
- Охранять Александра Ивановича Ясного и его друга, известного геолога
Лучинина, они там с геологической партией, - пояснил полковник. - Правда,
Харламову дано приказание выделить для сопровождения экспедиции Лучинина и
Ясного одного - двух пограничников, но нам кажется, что не лишне будет
направить туда и оперативного работника из центра: профессоры Ясный и
Лучинин заслуживают того, чтобы мы о них позаботились. Ну, а поскольку вы у
нас альпинист, выбор пал на вас. Никто из членов экспедиции не должен
знать, что вы сотрудник органов безопасности, вы будете просто
родственником Харламова, приехавшим в Пржевальск отдохнуть.
Полковник снова прошел на свое место и остановился за столом -
строгий, со сдвинутыми над переносицей бровями.
Русаков поднялся и вытянулся.
- Вот что, капитан Русаков, - официальным тоном начал полковник. -
Успешное выполнение возложенного на вас ответственного поручения потребует
не только специальной альпинистской подготовки, но и большой смекалки, силы
воли, напористости. Возможны всякие неожиданности, ведь враг хитер и
коварен. Учтите, кстати, что где-то там, возле экспедиции Ясного и
Лучинина, вы почти наверняка встретите Ухваткина, о котором мы с вами так
много сегодня говорили.
- Ухваткина?! - не удержался от восклицания Русаков.
- Именно его, - подтвердил полковник. - Мне осталось рассказать вам об
одном деле, которым мне пришлось заниматься сегодня утром вместе с
инспекторов уголовного розыска.
Полковник сделал Русакову знак садиться и сел сам.
- Так дело вот в чем... - продолжал он. - В степи, у железнодорожной
линии неподалеку от города Фрунзе найден труп мужчины лет тридцати пяти.
При убитом оказались документы на имя некоего Иванова из города Арзамаса,
направлявшегося из Москвы на работу в школу в качестве учителя русского
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг