общалась с ними на мыслеречи, рассказала, что работает с подружками на
почте курьером, что ее самец работает в институте гетики, охотится на
непонятное-неизвестное, что вечером она будет помогать-охранять его, а
он обрадуется ей. В общем, кула сыта, ухожена, контактна, жизнерадостна,
и при ней трое рулевых. Все инструкции по содержанию животных выполняются,
вмешательство не требуется.
- А года три назад с почты прибыли два курьера, просили выделить
им молодую кулу для доставки срочных сообщений. Управление отказало.
- Три года назад Бала умерла, - подтвердил Атран. - А у вас как?
- Из тех, кого ты знал, только моя кула осталась, - вступила в
разговор Урена. - Но она совсем старушка, патрулировать не может.
- Самцы у нас из ее помета, и до сих пор ее за старшую признают,
- пояснил Аранк. - Просто матриархат какой-то.
- Хватит лирики, зачем пожаловал? - прервал Лотвич. Атран подтянулся,
принял официальный вид.
- Я руководитель вновь организуемого института освоения Темноты.
- Большим начальником стал, - угрюмо прокомментировал Лотвич.
- Очень большим, - серьезно подтвердил Атран. - Через несколько
лет, наверно, стану самым большим начальником в этом регионе.
- Так что требуется большому начальнику от нас?
Атран смущенно развел плавники.
- Институту будет нужна охрана. Требуется выбрать места для кордонов,
маршруты патрулирования, найти район с наилучшей слышимостью для узла связи
и так далее. По старой памяти решил сначала проконсультироваться с вами.
- А где будете строить институт? - поинтересовалась Амса. Атран
подробно описал.
- Ты поосторожнее там, - посоветовал Аранк. - Недавно десяток кулов
в том районе пассажирский шалот скрадывали. Водитель толковый попался.
Шалота на дно положил, пассажиров под бока загнал, а кулов свистом отогнал.
Ты слышал, как шалот в полный голос свистит?
- Слышал. Полдня потом оглохший ходил. И косяк этот вчера встретил.
Четыре самца и четыре самки. Одна совсем молоденькая.
- Пассажиры говорили, их десять было.
- Восемь. У страха глаза велики. А я их как тебя видел.
- Ты видел диких кулов с двух метров - и остался живой?
- заинтересовался Лотвич.
- Я не знал, что они дикие, - сознался Атран. - Устал зверски, хотел
взять одного напрокат, до вас доехать. А у них контактного пятна нет...
- Как же они тебя не съели?
- У них аллергия на высокое начальство, - усмехнулся Атран. - А
если честно, я кулой прикинулся и вожака домогаться начал. Самки на меня
обиделись и прогнали из косяка.
Рассказ пришлось повторить с подробностями несколько раз. Потом
Лотвич послал Урену за инфором в управление. Приказал гнать кулу на
максимальной скорости.
- Мой прием так важен? - изумился Атран.
- Твой прием интересен, но важно не это. Дикие кулы не ходят
косяком. Ты встретил гибрид домашних и диких кулов. Если кулы начнут
сбиваться в косяки, им ничто не сможет противостоять. Они одолеют даже
шалотов.
Вскоре прибыл инфор. Атран слился с ним и передал отчет, структурировав
его на два раздела: Первый - наличие у диких кулов стадного инстинкта,
характерного для домашних животных. Второй - приемы выживания при встрече
с дикими кулами. Приемы были разделены на две группы - общие и характерные
только для одичавших кулов. Инфор поразился четкости изложения и
структурированности информации. Лотвич, наблюдавший за записью отчета,
слившись с инфором через нижнее пятно, добавил несколько замечаний и
поставил гриф максимальной срочности. Когда он вышел из слияния, Атран
добавил свой гриф "Срочно, важно", подкрепив его титулом директора
института. И вышел из слияния.
Назад инфор возвращался на куле Амсы. Лотвич решил, что кула Урены
могла утомиться.
- Что теперь? - поинтересовался Атран.
- Соберем большой отряд, уничтожим косяк, который ты встретил, а
потом будем искать, откуда пришла к нам эта зараза. - Лотвич с подозрением
покосился на ученого. - Нет, не проси! Кула я тебе не дам!!!
-----------------------------------------------------------------------
Алим. Зрение суши
Алим сосредоточился на внутренних прозрачных веках. Ничего не
получилось. Опять опустились не только внутренние, но и внешние,
непрозрачные.
- Не выходит, - пожаловался он Иранье. Выпластал рук-ки из
обтекателей и пальцами поднял внешние веки. Мир стал мутным и расплывчатым,
а все предметы увеличились на треть. Алим поспешно отпустил веки и
поморгал. - Страшно... Словно близоруким стал.
Иранья описала дугу и села на его верхнее пятно.
- Расслабься, пусти меня внутрь и прислушайся к мышцам.
Алим так и сделал. Раскрылся полностью. В конце концов, именно она
управляла и стационаром, и его сонным организмом всю последнюю неделю,
пока выращивала ему вторые веки. Иранья мягко, но решительно перехватила
двигательные центры, и веки Алима стали опускаться и подниматься как бы
сами собой.
- Прислушайся к мышцам. Это - верхние веки. А это - нижние.
Чувствуешь разницу?
- Чувствую...
- Теперь сам попробуй.
Алим попробовал - и получилось!
- Поднимемся над поверхностью.
Дружно пошли вверх. Алим высунул голову из среды, опустил прозрачные
веки, чуть напряг мышцы глаз...
- Невероятно... Ты должна это сама увидеть! Садись на нижнее пятно.
Огромные крутые волны катили куда-то на север. В затянутом тучами
небе четко виднелись отдельные облака - словно в спокойную погоду смотришь
вверх через тонкий-тонкий слой среды. А когда волна поднимала Алима на
гребень, он видел далеко-далеко. До самого горизонта. И до самого горизонта
над серыми волнами белели барашки.
- "Этого еще никто не видел!" - передал Алим мыслеречью.
- "Расслабь глаза," - попросила иранья. - "Так и есть. С первого
раза не получилось. Придется тебе еще в стационаре полежать."
- "Зачем? Я все четко вижу."
- "Ты глаза напрягаешь. А должен четко видеть без всякого напряжения.
Как в среде."
Алим вынужден был согласиться. Почему-то ему казалось, что напряжение
глаз - это плата за возможность видеть вне среды.
Каким-то образом слух об испытании сухопутного зрения пробежал по
институту. Появились первые стайки любопытных. Приставать к начальнику
стеснялись, держались в отдалении.
- Ты снова утер нос Северо-Западу, - с веселой злостью воскликнула
Ардина. Никто не заметил, когда она появилась. - Но они сделают все, чтоб
нас обогнать.
- Какая разница! Мы на два корпуса впереди, - беззаботно отмахнулся
Алим. - Я вижу! Вижу в воздушной среде! Атран в Темноте не видит. Ни
глазами, ни сонаром. Он только начал перевозить инструменты. А я вижу!
Разумеется, все захотели посмотреть его глазами. Алим не заставил
себя упрашивать, а возглавил косяк любопытных и повел к берегу. Ему
самому не терпелось взглянуть на сушу.
Демонстрация невиданной остроты зрения продолжалась до самого
вечера. Алим наглотался воздушной среды и иссушил жабры. Но показал
сушу всем желающим. Вплоть до лаборантов и студентов. Сеансы проводил
драматично: Поднимал голову над средой, несколько секунд жмурился на
мутную полоску берега, а затем опускал прозрачные веки и наслаждался
восхищенными охами и ахами.
Вернулся домой поздно. Солнце еще не село, но хом погрузился в
красноватый полумрак. Зажег светоч. Из пушистого кустика постели тут
же вынырнула Ардина.
- Сегодня, дорогой, ты был великолепен. Я уплываю ночным шалотом
в центр, надо застолбить наш приоритет. Если получится, сумею выбить
разрешение на генетически модифицированных разумных испытателей.
- Ты торопишься. Мы еще долго будем работать с фенотипически
модифицированными испытателями.
- Стратегия, дорогой. Разрешение срока давности не имеет. Легче
получить его на модификацию глаз, чем на вторую пару рук-ков. Да, тебя
искала старая подружка из экстремалок. Та самая, которая меня боится.
- Ригла?
- Точно, Ригла. Никак не могу запомнить ее имя.
Алим вышел проводить и долго задумчиво смотрел ей вслед. Как всегда,
Ардина была права. Не разбираясь в науке, она отлично знала правила
административных игр, умела видеть перспективу, и в этом качестве была
незаменима.
Но ее отношения с Риглой... В то, что Ардина не помнит имени
Риглы, Алим не верил. Отлично помнит! И то, что Ригла ее боится, тоже
не случайность. Между женщинами что-то произошло. Ни одна не хотела
говорить, что. По примеру Атрана, Алим решил подобрать название для
ситуации, но кроме банального "борьба за партнера", ничего не придумал.
Термин не отражал оттенков ситуации.
Из коралловых кустиков вынырнула Ригла.
- Ардина ушла надолго?
- На несколько дней.
- Я не знаю, нужно ли это говорить... Ты, наверно, сам все понимаешь.
Она хочет поссорить тебя с Атраном.
Алим обдумал эту мысль, поиграл с ней, осмотрел со всех сторон.
- Через пару дней я вновь ложусь на коррекцию.
Это опасно?
- Нет. Подкорректировать форму прозрачных век.
- Покажи мне даль. Пожалуйста.
Алим взял ее за рук-ку и повел к поверхности. Солнце опустилось к
самой линии раздела сред.
- Смотри! Оно круглое! - восхитилась Ригла.
- Так и должно быть, - авторитетно заявил Алим, хотя сам был изрядно
удивлен. В среде заходящее солнце казалось приплюснутым овалом. - Ты не
смотрела на берег вместе со всеми?
- Там была Ардина... Алим, это правда, что она о тебе говорит?
- Что?
- Ну, то, что ты очень правильно сделал, что первым на коррекцию
фенотипа лег. Первому авторитет, слава, и абсолютно безопасно. Не то,
что вторая пара рук-ков. Опасно, и никакой славы...
- Кому она это говорила?
- Мне. Мол, ты разумный, расчетливый, и вообще, я зря бросила
питомник.
- А еще что она говорила?
- Что мы разных видов, что у меня никогда не будет жемчужных
бугорков на лбу... И это все правда.
- А она говорила, что я два года оговаривался и называл ее Риглой?..
И это тоже правда! - Алим рассмеялся, выпрастал рук-ки из обтекателей,
интимным и даже грубым жестом просунул ладонь в ее обтекатель, нащупал
ладошку, крепко сжал и повлек за собой.
- Ой! Что ты делаешь? Куда ты меня тащишь?
- Хорошая ночь сегодня. Идем, я научу тебя на волнах кататься.
- Ночью? В темноте? А коралловые рифы? Мне страшно!
- Не бойся, экстремальщица. Я все мели здесь знаю.
Вновь на полигоне кипела работа. Было решено значительно увеличить
площадь суши, засыпав всю лагуну. Для контроля новую сушу рассекала
геометрическая сеть мелких каналов. Сновали грузовые шалоты, поднимали
муть строительные алмары, а два соседних коралловых островка таяли прямо на
глазах. Алим же курировал следующий этап - завоз на полигон растений суши.
Тему с красивым названием "Зеленая суша" вела Амбузия. Она утверждала, что
необходимо сначала создать на суше слой органики - почвы. И все свободные
студенты под ее руководством рвали водоросли, везли в лагуну и швыряли
на сушу. Десятки и сотни килограммов водорослей. Потом туда же отправлялись
образцы сухопутных растений и их семена.
Для наблюдения за всходами Амбузия потребовала, чтоб ей тоже
вырастили прозрачные веки - и стала третьей двояковидящей. После Алима
и Орчака. Все три коррекции прошли без осложнений, что подтвердила
специальная комиссия научного центра. И было дано разрешение на модификацию
генотипа с целью оснащения испытателей суши внутренними прозрачными
веками. Орчак же готовился к серии сложных операций коррекции фенотипа.
Но коррекции все откладывались. Ардина тоже потребовала себе прозрачные
веки.
- Ты пойми, я - ваше лицо. - убеждала она. - Можно произнести тысячу
слов об успехах института, а можно слиться, подняться к поверхности и
показать сушу.
Убедила. Коррекцию отложили еще на две недели, а Иранье Алим
посоветовал выбрать ученицу из студенток-практиканток. Целительница
только грустно посмотрела на него - разве можно обучить таланту?
Параллельно заканчивалась работа над первым видом Хозяев Суши
- маленьких живых существ, оснащенных лапками и системой дыхания, годной
как для среды, так и для суши. Для краткости их назвали двоякодышащими.
А для безопасности за основу взяли травоядный вид.
Приближался срок созревания икры, а у Амбузии дело не ладилось.
Она утверждала, что виноват во всем избыток соли.
- Растения суши по природе своей пресноводные, - утверждала она.
- на настоящей суше нет соли! Ты же помнишь, там даже дожди пресные.
А на нашей - есть! На нашей весь песок насквозь просолен.
Еще очень сложно было добыть и перевезти образцы сухопутных
растений. За трое суток транспортировки они погибали в соленой среде.
Алим посоветовал Амбузии перевозить их в молодом, еще необученном
консерваторе, и дело пошло. Правда, дорога теперь занимала не три дня,
а целых десять. Половина консерваторов гибла в пути, но кого это
интересовало? Вторая половина ведь тоже гибла. Их - вместе с семенами
- выбрасывали на берег. Студенистые тела высыхали на солнце, превращаясь
в питательную среду для семян. Нерационально, неэкономично, да просто
варварство - так обращаться с инструментами! Но важнее всего результат.
И результат был получен! Однажды Амбузия, смущаясь, позвала
Алима на опытный участок. Пришлось долго пробираться по узким, мелким,
мутным каналам к нужной делянке. Застойная среда отдавала гниющей
органикой. А потом Амбузия уперлась рук-ками в мелкое дно и подняла
голову над средой. Алим повторил ее стойку и долго осматривал кучи
гниющих водорослей.
- Что ты хотела показать? - удивленно спросил он.
- Зеленые стебельки на дальней куче. Ты их видишь?
Алим вновь высунулся из среды.
- Вижу.
- Их не было! Это растения суши. Я назвала их травка. Просто
травка.
Алим хотел видеть на своем полигоне совсем не такие растения.
А высокие и могучие, которые росли на берегах озера. С твердыми как
камень стволами и овальными листьями. Но огорчать Амбузию не стал.
Травка - так травка. Лиха беда начала...
- Теперь лапчатые найдут, чем закусить на берегу, - пошутил он.
- Да-да! - обрадовалась Амбузия. - Травка разрастется, покроет
весь остров, и у них всегда будет много еды. Обильный корм - это хороший
стимул для выхода на сушу.
Алим еще раз высунул голову, осмотрел стебельки и скептически
хмыкнул. Сколько же их надо, чтоб покрыть остров? Миллионы? Десятки
миллионов? Сотни?
- Думаю, тебе надо устроить большой праздник для своего отдела,
- сказал он Амбузии. - Нет, для всего научного городка. Три праздничных
дня с песнями, танцами, спортивными играми. У?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг