Пресс-атташе - фройлен ГРЕТХЕН фон ДЮНКЕРКДОРФФ (и вся ее
пресс-служба).
Технический и обслуживающий персонал: СВЕКОЛЬНИК - шеф-кок БОРЩ (со
всем его камбузом).
БАБА ВАЛЯ и ТЕТЯ КАТЯ (вечно забываю их отчества и фамилии,- неудобно
как-то) - стирка, уборка, посуда, клопы, домашний уют.
ХУГО ВЕРСТАК и ГУГО АМБАЛ (приросшие тиффозные прозвища, подлинных имен
никто не помнит, да они и сами, наверно, забыли) - помощники администратора,
бывшие боксеры-тяжеловесы, грубая сила, тяжелое детство, темное прошлое,
хорошие ребята, мастера на все руки: технические работники, механики,
водители автобуса, сапожники (штучные кроссовки и бутсы с подковами),
массажисты, санитары, мячи и чемоданы таскать, что-то придвинуть, кого-то
задвинуть. "Ну и, конечно, функции охраны и телохранителей: "Командор, не
надо ли кому в морду дать?" - "Нет, все в порядке, ребята""
САШКА ПЛЕМЯШИН. ПЛЕМЯШ. Наш талисман, наша надежда.
Всё. На выезды больше никого не беру - ни певцов, ни артистов, ни жен
футболистов, Никаких жен! В Тулу со своими самоварами не ездят, а если
кому-то из жеребцов сильно приспичит попить чаю, то везде во Вселенной
найдутся смазливые самовары с большой пропускной способностью; везде есть
свои "метрополии", полиция и фонари под глазом. Ну, а до чиновных
прихлебателей из ФУФЛА мне дела нет, пусть едут на чемпионат Вселенной
посторонними наблюдателями за счет председателя Сури'Нама.
САНТИМЕНТЫ.
МОЙ ПЕРВЫЙ ФУТБОЛ.
Послезавтра - нет, уже завтра,- состоится наш первый отборочный матч со
жлобами.
Что-то меня на лирику потянуло в этот поздний час. Я хорошо помню свой
первый футбол. В тот день (21 декабря) мне исполнилось семь лет. Я еще был
хорошим мальчиком. Днем состоялись детские именины. Пришли мои друзья,
девочки и мальчики. Мы пили сладкую колючую воду и обжирались конфетами и
пирожными. Все было чинно-благородно. Матушка суетилась на кухне - готовила
на посошок земляничное мороженое,- папаня в спальне читал еженедельник
"Футбол и жизнь во Вселенной" и предвкушал вечернюю футбольную трансляцию
матча "Сосок" с "Башибузуками". Мои гости разошлись в пятом часу вечера - 21
декабря рано стемнело, папаня с матушкой прилегли отдохнуть и забыли об
имениннике; а я отправился провожать свою шестилетнюю подружку Ленку.
Проводил. Ленка меня мало интересовала. Ребенок - я, то есть,- вышел из дома
с Ленкой, перевел даму через дорогу, сдал на руки родителям, потом пробрался
на Угол, вскочил на подножку маршрутного фотонного дизеля "atass" и часа
через два добрался от Устричного Архипелага до Метрополии. Недалеко, но для
ребенка - целое кругосветное путешествие. Там ребенок сразу нашел Большой
стрит, это было легко,- происходил прибой, прилив - толпы, орды тиффози
валили на футбол,- и прокапал на Олимпийский Полигон со стороны Малого
стрита через забор с колючей силовой проволокой. Наши играли с
"Башибузуками" "команда БШБЗ - Барнаульского шлакобетонного завода". Ребенок
ничего не понимал в футболе. Ребенок залез на осветительную вышку-маяк,
облепленную безбилетниками, но он оттуда ничего толком не видел. Нет,
ребенок все видел, его глаза были широко раскрыты, но ребенок не понимал
увиденного. Ребенок весь дрожал, ребенок пребывал в сильном галлюцинациозном
амфибрахии. Рядом с мим завис несвежий небритый дядька,- как сейчас понимаю,
это был типичный тиффозный бич ""бывший интеллигентный человек"",- он что-то
ребенку объяснял, но ребенок не слышал его. Ребенок еще не умел, не мог
воспринять Игру целиком, он видел лишь отдельные фрагменты-картинки, не
связанные между собой.
(Уже потом, с возрастом, мое восприятие игры изменилось, все стало
наоборот - отдельные картинки приобрели смысл, зато потеряли праздничность и
таинственность. Еще один раз подобное дробление ощущений проявилось, когда я
впервые вышел на этом же полигоне за основной состав и теперь уже на меня
смотрела орда тиффози. Со мной случился тот еще коматозный амфибрахий - по
полю ползала на ватных ногах какая-то сомнамбулическая саламандра. Меня
вскоре заменили, но тогдашний главный тренер конюшни Джордж Уэлльс не сказал
мне ни слова укора.) Запомнился полигон - по углам мигающие звезды, на
полюсах две рамы из квазаров, бритвы прожекторов, черная дыра в центре - в
ней разверзлась такая густая фиолетовочерная темнотища, как повидло из
черной смородины. Запомнилась многомиллионная обезумевшая орда тиффози -
взрослые дяди, гнавшие фотонную волну.
Наконец раздался свисток арбитра. (В этот ответственный момент мать
спросила отца: "А где ребенок?!" и этим внезапным вопросом невольно перебила
и опустила ему все настроение - тем хуже мне досталось при возвращении.) В
тот вечер конюшня сыграла не лучший свой матч, но все-таки выиграла -
выиграла скромно, с потом, с надрывом и с классическим результатом 1:0.
Запомнился рыжий правый бек Геннадий Лоза, атаковавший по своему флангу и
забивший этот единственный гол. Я даже толком не помню, как забивался этот
гол, потому что чуть не слетел с вышки - Олимпийский Полигон взорвался таким
гвалтом и грохотом от самодельных фотонных хлопушек, будто в нашей части
Вселенной шарахнула небольшая новая Кракатау. Потом финальный свисток, и
начался отлив - тиффозное море отхлынуло, оставляя на Олимпийском полигоне
окурки, газеты, стаканы, бутылки, плакаты, флаги. Потом ребенок заблудился.
Нет, я просто сидел на вышке и' не знал, как вернуться домой, потому что
буйные орды тиффози расходились и разъезжались в разных направлениях.
Радость тиффози от этой вымученной победы была грандиозна. С боевыми
воплями "Вперед, конюшня!" подожгли и взорвали звезду - получилась вполне
солидная сверхновая.
Вообще, рядовые тиффози убежденные и законченные футоцентристы: они
уверены, что футбол - это центр мира, что все предназначено для футбола, что
сама Вселенная является большим футбольным мячом, и сыграть ею в футбол
совсем не грех.
("Футбольный матч - это война,- так говорит Лобан.Хозяйственные потери
после матча - разбитые автобусы, вагоны, витрины, разгромленные магазины;
жертвы от инфарктов, хулиганов и автомобильных катастроф - соответствуют
небольшой войне". Тогда я еще не знал теорию Лобана - теории еще не было,
Лобан еще был таким же сопляком, как и я.) Так полночи и просидел на вышке,
разглядывая, как служители прибирали полигон, как буксировали в ангар из
центрального круга черную дыру, как накрывали рамку брезентовым чехлом.
Запомнил конного полицейского: - Хлопчик, ты чей?
Я рванул от него, но он за мной даже не погнался,- просто передал по
рации на выход, где меня заарканили и доставили в каталажку. Отсидел там всю
ночь, самую длинную ночь в году. Утром меня поджидала мать, а вечером
запомнился солдатский ремень отца... Такая вот лирика.
Утро настало, солнышко встало.
О'к.
Иду спать. Завтра - Игра.
ЖЛОБЫ.
ПЕРВЫЙ ОТБОРОЧНЫЙ МАТЧ.
Вчера мы всели в грязную лужу. Игра со ЖЛОБами на нашем Трансплутонном
Полигоне началась с большого конфуза. Жлобов мы не боялись,- у кого же еще
выигрывать, как не у железнодорожников? - это, конечно, команда вчерашнего
дня, они на своем пыхтячем пару быстро не ездят. Хотя, следует отдать им
должное, в обороне жлобы иногда бывают очень хороши, пройти просто так
сквозь эти паровозы трудновато; вырвать-отстоять ничью, особенно после
капитального ремонта и в хорошем настроении, они могут, но проиграть
железнодорожникам - это надо очень уж постараться. Казалось, что все
обойдется относительно просто: выходи и внимательно выигрывай. Но, как
говорится, "Пузырь круглый, пространство кривое, время квантуется, а жизнь -
зеброй".
Все, что может случиться плохого, обязательно случается.
Жлобы - мощные трудяги-работяги, физика у них что надо, в воротах не
голкипер, а бронепоезд. Но и играют, как паровозы, по рельсам, по
проложенной колее - туда-сюда. Туту! Вышел из депо,- пуф-пуф-пуф - толкает
пузырь на запасные пути. Лучше под них не попадать - попросту не бегать по
шпалам, а успевать переводить стрелки и направлять жлобов не в ту степь.
Я сделал установку на игру. Не сбиваться в кучу, не ложиться на рельсы.
Играть ширше, шерше ля фам, вашу мать!
Растяните их! Играть просто: обвел одного, рванулся в открытую зону,
откинул пузырь партнеру, пристопорил, получил пас, задержал мяч, длинным
пасом перевел игру на другую орбиту. Перевести стрелку, загнать их на
бездорожье.
Но мы проиграли. То есть, мы выиграли... но мы проиграли. Попробую
объяснить. Когда закончилась разминка, я поднялся в правительственный апогей
и уселся рядом с председателем Суром.
"Это было несчастливое, "мокрое" место* однажды какие-то
террористы-безмотивники взорвали бомбу в почетной ложе, когда в нее
направлялся председать сам председатель ФУФЛА. Сура выбросило на полигон, но
он отделался сломанной ногой, обгоревшими волосами и шрамом на правой скуле.
Когда Сур немного пришел в себя, то спросил:
- Что случилось? На меня покушались?
Потом торжествующе воскликнул:
- Да, на меня покушались!
Тиффози единодушно осудили этот террористический акт. Террор на
футболе - это дикость, это тяжкое оскорбление мужского достоинства. Конечно,
драки болельщиков, железные прутья, камни, бутылки, жертвы, конечно.
Конечно, вандализм после игры - раску287 роченные маршрутные автобусы. Все
это так, но это выход безумышленного инстинктивного зверья, хулиганья и
удали молодецкой; террористический же акт на полигоне в момент игры - это
хладнокровное оскорбление всего святого. Футбольный матч - святыня,
стадион - храм, полигон - алтарь, тиффози идут сюда пообщаться со своим
Бoгом, и хотя футбол называют войной, но футбол - это, конечно, заменитель
войны, и, значит, футбол - это мир." Сури'Нам собрался было что-то сказать о
"многомиллионной армии тиффози", но вовремя уловил мой взгляд и осекся. Я
хотел вдумчиво посмотреть на Игру сверху, потому что из правительственного
апогея хорошо смотрится общий план и рисунок Игры, хотя ответственные матчи
лучше наблюдать - не то слово, какое уж там "наблюдать",- лучше переживать
на скамейке запасных - можно вскакивать, орать и подавать знаки игрокам.
(Некоторые тренеры во время игры сидят за ковшом и бубнят, как шаманы,
по сотовой рации: "Ваня, направо!", "Петя, налево!", "Жора, бей!" Они не
понимают, что эти указания как советы запоздалы, а как приказы -
невыполнимы,пока тренер их прокричит, пока игрок примет их к сведению в
калейдоскопе перемещений в пространстве-времени и начнет выполнять, на
полигоне возникнет совсем иная ситуация, которую тренер и предвидеть не
мог.) Команды уже вышли на Полигон, капитаны исполнили формальности,
обменялись памятными вымпелами и значками. Арбитр - его фамилию я уже забыл,
а это значит, что арбитр судил хорошо, в игре не возникал и в нашем
поражении не виноват, я всегда делаю скидку на утомление арбитра,арбитр
всегда должен находиться на подветренной траектории от пузыря, футболист
может в какой-то момент передохнуть, арбитр - никогда; особенно при
скоростной игре от рамки до рамки - это постоянные ускорения, торможения,
непредсказуемые смены курсов, хаотические перемещения за сверхсветовым
порогом; отсюда - усталость и ошибки, но есть ошибки и ошибки,- так вот,
арбитр подбросил монетку и разыграл ворота. Железнодорожники выбрали
Восточную Рамку, ограниченную Альфой, Бэтой, Гаммой и Дельтой созвездия
Восточной Короны. Макар отправился, соответственно, к Западной Рамке -
Дельта, Эпсилон, Эта и Дзета Белого Медведя. Мяч спокойно катился по
обводной орбите, наровозы-шмаровозы уже дымили, гудели, свистели, пыхтели и
пускали пар.
- Ну что, поехали? - сказал мне председатель Сур.
- Господи, твоя воля,- ответил я, постучал по подлокотнику кресла и три
раза сплюнул через левое плечо, уловив иронический взгляд председателя.-
Погнали наши городских... С Бoгом!
(Повторяю: я не боялся жлобов-шмаровозов, но пузырь круглый, полигон
кривой, и постучать по дереву и сплюнуть никогда не мешает.) Начали. Арбитр
перекрестился и дунул в свисток (жаль все-таки, что я не запомнил его
фамилии - спокойный парень, играть не мешал, все принимал как должное, и
даже не записал в свой кондуит отчет о происшествии па первой же минуте, за
что поплатился пожизненной дисквалификацией от ФУФЛА) - так вот, сразу же
после его свистка, заглушившего гудки паровозов, случился
нопсенс-коифузиус-иепредусмотрен-с.
Рассказываю, что произошло: Хуан легонько дунул и сдвинул планетку с
орбиты в сторону Брагина, тот уже шевельнул мизинцем левой ноги, чтобы
придать пузырю легкий вращательный импульс и перевести его в наши тылы на
Ван дер Стуула,- а там и начнем потихоньку, потрогаем жлобов за вымя,- как
вдруг снизу с тренерской скамейки раздались истошные вопли дяди Сэма:
- Стой!!! Минуточку!!! Там человек!!!
- Где, какой человек?! - вскинулся я.
- Человек там, на пузыре!
- Что?! Какой человек?!
- Да черт его знает, отшельник какой-то! Или миссионер! Сигналит SOS!
Там раньше баптистский пост стоял!
У председателя Сура отвалилась нижняя золотая челюсть, он не успел ее
подхватить, она упала на бетонный пол (дядя Сэм все-таки перестарался, все
мягкие дорожки продал) и раскололась надвое. Я вскочил и заорал: - Ерш твою
марш, что ж ты молчишь?!
- Так я ж кричу!
- Что же делать?! Стой!!!
- Что "стой?!" Игра началась! Пузырь уже сошел с орбиты! Катаклизм,
смерч-ураган!
- Рафа, останови Игру! Стой! Крикни боковому подсудку, чтоб дал
отмашку! И "Скорую помощь" на выход! И доктора Вольфа туда! И спецназ из
СОСа! И пожарную команду!
- Ах ты, господи!
Все, слава Бoгу, обошлось - если не считать сломанной председательской
челюсти. Игру остановили, баптиста эвакуировали. Ух, баптист матерился! Ах,
как он матерился! Натуральным, первозданным матриархатом! "Слова нрзб" Как
он орал:
- В Бoга-душу-мать! Гос-споди, твоя воля, упокой душу этих
босяков-футболеров!
ПАСТЕРНАК: НО ПОРАЖЕНЬЕ ОТ ПОБЕДЫ ТЫ САМ НЕ ДОЛЖЕН ОТЛИЧАТЬ.
Дело с проповедником так просто не закончилось. Это был
миссионер-проповедник с горящими глазами и с ужасной для его профессии
фамилией Шуллер. Нет, не баптист, а какойто черный негр, инфантильный
евангелист-семидневник. Орал по-черному, грозился подать на нас в
межцивилизационный арбитраж. Бoже! Я подумал, что он блефует. Ни в коем
разе - семидневник подал-таки на нас в арбитраж, и в Шишкин Лес пришла
судебная повестка. Поначалу мы посмеялись - и зря. Отправили на
разбирательство дядю Сэма - вместо того, чтобы нанять приличного адвоката.
Подумали - обойдется.
Не обошлось. Семидневный евангелист Шуллер понес перед мировым арбитром
такое, что в куче не держалось:
- Они (мы) взяли на себя Бoжественную миссию, распоряжаются
мирозданием, крутят звездами и планетами как хотят!
- Минуточку! Да какая же это планета, Ваша честь?! Это пузырь,
болоид-планетоид! - пытался доказывать дядя Сэм.
Но кому что докажешь?
"ПРИМ.
Ничего была планетка, кругленькая, гранитненькая, этакий Катигорошек.
Вообще, выбор болоида-планетоида для избиения - это очень важный момент в
современном футболе. По правилам, ученый консилиум должен проводить
исследования и давать заключения - что за планета, какая планета, сколько ей
лет, состав почвы, не является ли перспективной в смысле заселения и
развития жизни? Аммиачные планеты, метановые, водные, гранитные, алмазные -
какие можно пускать в расход? Понятно, никто таких исследований не проводит,
все делается на глазок, и мы как все." Дядя Сэм беспомощно разводил руками
(он ведь ни в Б@га, ни в Черта не верит, к теологическим дискуссиям не
подготовлен) и монотонно отвечал: - Ваша честь, мы ничего на себя не брали,
мы играем в футбол, мы просто играем в футбол, мы просто играем в футбол и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг