животных, идущих к нему, или хотя бы составить схему свежих
звериных троп. Окажется, что они сходятся к роднику, - вот и
есть одно доказательство. Ну а решающее слово, - он ободряю-
ще кивнул Трофиму Петровичу, - скажет наука.
- Скажет, - согласился тот, - но при одном условии. Если
на руднике хотя бы двое суток не будет никаких работ - буро-
вых, взрывных, погрузки руды; прекратится движение поездов
по ущелью.
Дмитрий Степанович поднялся из-за стола.
- Товарищи! Да что вы! Кто же, на это сможет пойти? Двое
суток! Десятки тысяч тонн добычи! Что вы, товарищи!
Трофим Петрович грустно улыбнулся:
- Так я и знал. Но взрывы, работа механизмов, перемещение
масс руды ослепят приборы. Мы ничего не сможем понять.
- Электровозы-то чем помешают? Пусть потихоньку вывозят
уже подготовленную руду. Комбинат на это пойдет.
- Помешают в первую очередь тем, что, простите за азбуч-
ность, один провод, питающий электровоз, висит на столбах, а
второй провод - рельсы, земля. И значит, когда ходят поезда,
в ней неизбежно возникают блуждающие токи значительной вели-
чины. И что же? Вместо природных феноменов их-то мы и будем
фиксировать? Поверьте, у нас уже есть такой опыт.
- Хорошо, - сказал Дмитрий Степанович. - Это я беру на
себя. Сегодня четверг. Гарантирую, что в субботу и воскре-
сенье на руднике не будет работ. Устраивает? - Он еще раз
обнял меня. - Поверь, мы все сделаем, чтобы перед тобой оп-
равдаться...
На рассвете Кучумов, старший охотовед областной инспекции
и я уехали на аэродром. Погода хмурилась, вылета нам не да-
вали. Кучумов со мной не разговаривал, старший охотовед то-
же. Косо посматривали на меня. Из обрывков фраз, которыми
они обменивались между собой, я понял, что об источнике им
все же кое-что известно, но никакие его целебные свойства
ими не признаются. Главный довод: откуда об этом могут узна-
вать животные? Телеграфа они не имеют. Телепатия? Но ее-то
существование и у людей не доказано.
Там же, на аэродроме, мы ночевали. И одну ночь, и вторую.
Горы все сильнее заваливало снегом, видимости не было. Толь-
ко в понедельник утром удалось вылететь.
В кабине самолета мы разместились у иллюминаторов. Перед
каждым из нас лежал планшет. Местоположение всего живого,
что удастся заметить внизу, следовало начнем отмечать и точ-
но записывать время, когда это наблюдение сделано.
Картина, которая открывалась сверху, была захватывающе
красочна. Среди желто-багряной тайги бело-серыми непривычно
плоскими островами расстилались массивы горной тундры. Их
контуры мне казались знакомыми и незнакомыми и лежали перед
глазами как на ладони. Самолет ходил челноком. Я всматривал-
ся, делал отметки, все шло вроде бы хорошо, но, когда после
приземления мы сверили записи, случилось нечто ужасное. Ока-
залось, что все мои наблюдения ни с чьими ни разу не совпа-
дают!
И никто из нас троих не отметил следов, которые вели бы к
ущелью.
У посадочной полосы стоял Дмитрий Степанович.
- Сколько часов вы провели в воздухе? - обратился он к
командиру самолета.
- Четыре, - ответил тот.
- Каждый час стоит пятьсот двадцать рублей, - бросил
Дмитрий Степанович и быстро пошел от нас. Я догнал его.
- Что сказали ученые? Уже есть результат?
- Есть, - ответил он не останавливаясь, - однако не тот,
которого все мы ждали.
- Но ведь можно было совсем по-другому испытать эту воду
- на какой-то ране, царапине.
- Делали. Пустая затея.
"Уеду, - как заклинание твердил я, глядя в его удаляющую-
ся спину. - Уеду..."
Эти слова я повторял про себя и сидя в машине, которая
увозила нас с аэродрома, и потом, когда уже шел по городу.
Как бы отбивался ими от своих недавних радостных мыслей.
"Уеду... уеду..."
Но прежде мне надо было повидаться с одним человеком. Не
поговорив с ним, я не мог ничего решить.
Я шел по городу, и встречные, как обычно, приветствовали
меня. Кто-то жал руку, приглашал в гости, улыбался. Но се-
годня я ни на одно из этих приветствий ответить не мог. Не
было сил. Мускулы моего лица окаменели.
В таком состоянии скованности я сел в отходивший от уп-
равления горного комбината автобус и вышел из него у нижнего
входа на рудник. Меня и здесь встретили улыбками. Начальник
смены самолично дал мне коричневую пластмассовую каску, по
боковому тоннелю проводил на рудничный двор. Я видел, что он
горд возможностью оказать гостеприимство такому прославлен-
ному человеку.
На рудничном дворе, в этой искусственной пещере в недрах
гор, такой громадной, что в ней свободно вмещался целый же-
лезнодорожный состав, шла работа. Электровозы медленно про-
водили вагоны под люками бункеров, и всего двое рабочих,
стоя у рычагов, грузили руду. С грохотом, высекая от ударов
глыб искры, заполнялись 50-тонные коробки думпкаров. 10 ми-
нут - состав!
Начальник смены принялся пояснять:
- Двое суток стояли... В ущелье проводили какие-то съем-
ки. А склоны там - и близко не подходи. Лавины!.. Со стороны
города охрану выставили: мало ли дурней! А ученые - народ
бесстрашный. У самого подножия, по боковине, протянули про-
вода, поставили приборы, сейсмозаряды взрывали. Уж и не
знаю, что они там могли искать. Ущелье-то геологами исхожено
тысячу раз... Теперь нам наверстывай, гони план...
Он проводил меня до клетьевого подъема, и я взлетел в его
кабине на 400 метров. Здесь начиналась штольня. Я нажал
кнопку сигнала. Металлическая дверь отворилась. За порогом
продолжался все тот же широкий полукруглый гранитный свод,
ярко освещенный лампами дневного света. Вдоль стен расплас-
тались ряды цветов: алые розы, нарциссы, тюльпаны, гиацинты,
гвоздики... Их были тысячи. Многоярусной лентой они уходили
кудато вглубь, скрываясь за поворотом этого подземного кори-
дора.
Девушка в белом халате что-то делала у одной из цветочных
гряд. Я подошел. Она обернулась. Из-под голубой косынки
сверкнули глаза.
- Ты! Я так рада! Вчера заходила, соседи говорят: "Уле-
тел". А ты уже здесь.
- Был облет заповедника, - ответил я. - Сам-то он занял
четыре часа, но долго пришлось ждать погоды. В горах валит
снег.
Она прижалась щекой к рукаву моей куртки.
- А у нас круглый год лето. И только подумай: над нами с
тобой сейчас сотни метров камня, льда...
Я так и не смог сказать, что уеду. Глядел на ряды цветов,
на гранитные своды, на ртутные сияющие лампы, на трубы, ко-
торые подводят растениям тепло, воздух, воду, и повторял:
- Да-да, у тебя тут прекрасно...
Потом она подвела меня к стеклянной стене. За нею тоннель
расширялся и делался выше. В прошлом была здесв машинная ка-
мера. Теперь стояли деревья с глянцевыми листьями и крупными
кремовыми цветами. И пчелы - да, пчелы! - вились над ними. Я
смотрел на это, но перед моими глазами все же была совсем
другая картина. Та, что предстала с самолета: снежный прос-
тор горной тундры и на нем ни единого звериного следа, кото-
рый бы вел к ущелью.
- Ты знаешь? - как будто издалека слышал я ее голос. -
Когда рудник закроется, нам отдадут все штольни. Это сотни
километров горных выработок - узких, широких и даже таких,
что просторнее самых огромных дворцовых залов! Приспособить
их для наших целей обходится в десять раз дешевле, чем стро-
ить теплицы на поверхности. И только представь себе: вверху
тундра, полярная ночь, твой заповедник, лыжники, а здесь -
растения всех стран света. Самый большой в мире подземный
ботанический сад. Мы потом и голубое небо устроим над голо-
вой, и придумаем так, что солнце будет всходить...
Ее зовут, что-то срочное надо сделать там, за стеклянной
стеной.
- Не уходи, я скоро освобожусь, - просит она.
Но как же мне здесь оставаться?..
Я опустился в клети на рудничный двор и, улучив момент,
когда дежурный отвлекся, свернул в главный железнодорожный
тоннель и пошел по шпалам. Что же все-таки делать? Этого я
пока так и не знал.
Грохот падающей в думпкары руды становился все отдален-
ней.
Что же все-таки делать?
Луч света ударил мне в спину. Оглушительно взревел тифон.
Я обернулся. На меня надвигался электровоз. Он был уже сов-
сем рядом. Я метнулся к стенке тоннеля, попытался плотнее
приникнуть к ней, но там были навешены толстые, оплетенные
стальной лентой змеи электрических кабелей. Они отталкивали
меня. Тифон продолжал реветь.
Я знал, что в тоннеле через определенные промежутки спе-
циально для тех, кто случайно окажется на пути поезда, вы-
рублены ниши. Но где ближайшая из них? Слишком поздно я
спохватился. Нагруженный рудою состав быстро не остановишь.
Я рванулся вдоль тоннельной стенки. Затрещал, зацепившись
за что-то, капрон куртки. Я рванулся еще раз, как только
мог. Куртка распахнулась, и я всей грудью налетел на крючья,
поддерживающие кабель. Пропоров свитер, эти крючья когтями
впились в мое тело. Боль обрушилась, словно удар, лишила ды-
хания. Мелькнула мысль: "Но где? В какой стороне выход из
тоннеля? Добегу ли я до этого места?"
Необыкновенный, яркий, как озарение, душевный порыв вне-
запно придал мне силы, оторвал от стены. Безотчетно повину-
ясь ему, я выскользнул, показалось мне, уже почти из-под са-
мых колес электровоза и прямо по рельсам бросился вперед и
лишь потом увидел перед собой далекий, ослепительно сверкаю-
щий светом солнечного дня глазок тоннельного устья.
Не знаю, что думали машинист и его помощник. Да и едва ли
они успели различить, человек ли, зверь ли промелькнул перед
локомотивом.
Выбежав из тоннеля, я устремился дальше и дальше, бесс-
трашно проламываясь сквозь стенки еловых зарослей, взлетая
на гряды камней, грудью, лицом ударяясь о них и вновь подни-
маясь для следующего броска.
Наконец я свалился на мокрые плиты. В нескольких шагах от
меня темнела ниша. Водяная завеса упруго колыхалась над вхо-
дом в нее. Я был у цели. Еще минута, и, казалось, мое сердце
перестало бы биться. И теперь оставалось совсем немного: до-
тянуться до этих ласковых струй.
Навстречу мне из глубины ниши метнулся лебедь. Тот самый,
с мазут-, ным пятном. Он вынырнул из-под козырька ниши и
взмыл в воздух. Это происходило беззвучно, и все же я слы-
шал, я чувствовал, знал, что именно от белой огромной птицы
сейчас исходит торжественный клич, пронизывающий меня всего.
"Не улетай! Надо, чтобы тебя здесь завтра увидели!" - по-
думал я. Наивная просьба!
Я прополз эти оставшиеся несколько шагов и лицом вверх,
безотрывно глядя в ту сторону, куда скрылся лебедь, лег на
пороге ниши.
Но теперь и во мне, в моем сердце бушевала, рвалась из
моей груди безпредельная радость. Это сюда меня влек тот не-
мой властный зов, который овладел мною в тоннеле. Я тогда
был в растерянности. Потерял представление, в какую сторону
бежать, что вообще делать. Этот зов спас меня.
От гула проходящих за каменной грядой составов дрожала
плита, на которой я лежал. Ревели тифоны. Два электропоезда
по параллельным путям шли навстречу друг другу.
И новый прилив небывало огромного ощущения собственной
силы, беспредельной веры в ожидающее впереди счастье овладел
мною.
"А что, если?.. - бесстрастно, как это бывало прежде
только перед самым решающим выстрелом и уже на самом послед-
нем и самом трудном огневом рубеже, вдруг подумал я. - Что,
если... Но не спеши подводить черту. Все, даже самое сроч-
ное, ты должен делать спокойно. Спокойно... спокойно..."
Утром я снова пришел к Трофиму Петровичу. По тому, с ка-
кой суетливой предупредительностью встретили меня и он, и
Ольга Матвеевна, как они жали мне руку, заглядывали в глаза,
угадывалось, что они очень мне сострадают. Но я-то в этом
теперь не нуждался.
- Вчера во второй половине дня, - сказал я, обращаясь
сразу к ним обоим, - лебедь, о котором вы знаете, на моих
глазах улетел от родника. Тогда же я обмыл водой новые и,
скажу вам, не так уж и шуточные ранения на груди. Сегодня их
нет как не было. Источник "живой" воды существует.
Не глядя на меня, Трофим Петрович смущенно теребил боро-
ду.
- Да, возможно, возможно. Но мы - наука. Пока нет твердо
установленных фактов и не ясен механизм того, как они возни-
кают, нет и явления.
- Почему же нет фактов, - ответил я. - Факты есть. И по-
нятна причина, из-за чего ваши наблюдения прошли вхолостую.
Она в том, что те двое суток рудник не работал и, главное,
по ущелью не ходили поезда. А вдруг все дело в том, что в
толще горных пород как раз не было тех самых блуждающих
электрических токов, которых вы так страшились? Что, если
они-то и наделяют источник чудесной силой? А ведь она есть.
В этом я еще раз убедился. И так, что нет и малейших сомне-
ний.
Оба они довольно долго и озадаченно глядели сперва на ме-
ня, потом друг на друга.
- Все совпадает! - продолжал я. - И то, что именно в эти
дни не было звериных следов, ведущих к ущелью. И то, что ле-
бедь смог улететь только вчера, когда рудник опять зарабо-
тал. Ну а в чем, как говорите вы, механизм? Надо искать!
Трофим Петрович схватился за голову.
- Зачем же искать? Немедля пойти и проверить. Два листоч-
ка лакмусовой бумажки - вот и всей аппаратуры! Пара пустых!
Ольга Матвеевна метнула на него взгляд.
- Активированная вода?
- Да! Да! И вся картина прекрасно в это укладывается. -
Трофим Петрович повернулся в мою сторону. - Вы, естественно,
можете не знать. Это научное достижение самых последних лет.
Группа ташкентских ученых установила, что, если через воду
проходит электрический ток, она разделяется по химическим
свойствам на щелочную и кислотную, а по воздействию на жи-
вотные и растительные организмы на "живую" и "мертвую". И
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг