- К заявлению потерпевшего медицинское заключение прило-
жено, - перебил капитан. - Вот оно. - И он показал Тимофею
синий листок-анкету, густо исписанный мелким корявым почер-
ком, со штампом и печатями.
- Все равно не было, - повторил Тимофей. - По-другому бы-
ло... Я его только окунул в бассейн у "Хрустальной струи".
Разве там можно человека утопить?
- Человека можно в любой луже утопить, - назидательно
сказал капитан. - Были случаи.
- Так ведь свидетель есть, - настаивал Тимофей. - Она все
видела.
- Вы имеете в виду гражданку Несерчаеву? - уточнил капи-
тан.
- Ее...
- Ну, видите ли, она лицо заинтересованное и не может
рассматриваться в качестве беспристрастного свидетеля.
- В чем она заинтересована?
- Это вы оставьте, Иванов. Мне ведь все известно.
- Клевета, товарищ капитан. По-другому было.
- Что именно по-другому? Я вам заявления потерпевшего еще
не показывал.
- А я его знаю. Он такое заявление в местком подал... Ме-
ня уже вызывали и...
- Что "и"?
- Заявление показали... Ругали... Грозили... Он в заявле-
нии написал, чтобы меня судили и исключили из профсоюза.
- Вот что, - сказал капитан. - Значит, в местком тоже...
Ну, судить вас или нет, это мы будем решать... Посмотрим...
- Так за что судить-то, товарищ капитан?
- А вот за это самое, - капитан постучал пальцем по заяв-
лению Жоры. - Кстати, Иванов, почему у вас физиономия в си-
няках? Еще с кем-нибудь подрались?
- Это он, - сказал Тимофей.
- Кто он?
- Он, - Тимофей указал на заявление Жоры.
Капитан явно удивился:
- И вы позволили?.. Между прочим, у него на лице синяков
я не заметил.
- А откуда им взяться? Я ему ничего не успел сделать.
- Не успели? Как не успели?
- Очень просто... У него руки длинные.
- А эти ваши "приемы"?
- Я их не применял... Забыл про них...
- Чудеса рассказываете... А бассейн?
- Так это уже после было, товарищ капитан. Я упал, и он
меня ногами стал бить. Ну, и тут я вспомнил... про приемы...
И купнул его в бассейне. Он сразу вылез, но больше драться
не стал... Убежал...
- Еще бы, - сказал капитан и почему-то поежился..
- А больше ничего не было, - заверил Тимофей и осторожно
потрогал кончиком языка свою разбитую губу, которая опять
начала кровоточить.
Капитан задумался, внимательно глядя на него. Потом под-
винул несколько листов чистой бумаги и сказал:
- Напишите объяснение. Все как было, с самого начала.
Подробно и разборчиво.
Тимофей пересел за соседний стол и принялся писать. Писал
он долго. Получилась почти целая страница. Однако капитан
забраковал его работу.
- Что это вы придумали, - недовольно сказал он, пробежав
глазами написанное. - При чем тут время?.. И надо подробнее.
Все как было. Пишите еще раз, только побыстрее.
Тимофей тяжело вздохнул. Бросил взгляд на часы. Скоро
семь. Он сидит уж два часа... Подробнее, это еще два часа...
Выхода не было, и Тимофей решил приостановить время...
- Вот, - сказал он, протягивая капитану исписанные лист-
ки.
- Уже, - встрепенулся капитан, откладывая газету. - Ну
это другое дело... Но, - он озадаченно взглянул на Тимофея,
- когда вы успели?
- А что?
- Быстро очень...
- Так вы и велели побыстрее.
Капитан некоторое время с сомнением разглядывал лежащие
перед ним листки бумаги, потом испытующе посмотрел на Тимо-
фея.
"Опять промахнул, - подумал Тимофей. - Надо было обождать
немного..."
К счастью, капитан, видимо, сам торопился:
- Ну ладно, - сказал он. - Идите пока.
- Куда? - уточнил Тимофей.
- Домой, вероятно, - пожал плечами капитан и протянул Ти-
мофею его пропуск.
Выходя из кабинета, Тимофей еще раз взглянул на табло ча-
сов. Девятнадцать и одна минута...
"Странно, что не придрался", - мелькнуло у него в голове.
Утром, придя на работу, Тимофей обнаружил, что его почти
готовый чертеж залит зеленой тушью. В другое время подобное
происшествие вызвало бы в отделе бурю возмущения и море со-
чувствия. Но теперь все было иначе... Соседи посматривали на
испорченный чертеж с подчеркнутым безразличием и плохо скры-
ваемым злорадством. Никто даже не подошел.
- Не надо было оставлять, - услышал Тимофей чью-то репли-
ку.
Неоконченные чертежи оставляли на столах все, закрывая их
бумагой или газетами. Так же поступил вчера и Тимофей перед
уходом в милицию. Тушь кто-то вылил на чертеж, предваритель-
но приподняв застилавшую его газету. Собственно, кто это
сделал, Тимофею, было ясно, но никаких доказательств у него
не было.
Прибежала Зойка, заахала, стала советовать, как попытать-
ся смыть тушь. Перевернули чертеж, и оказалось, что пятна
прошли насквозь.
- Знаешь, Тим, а ведь это не тушь, - заявила Зойка, поню-
хав самое большое пятно, - по-моему, это зеленка.
Пустой флакон из-под зеленки действительно валялся под
столом Тимофея.
- Ну вот, сам и залил, - насмешливо сказали сзади. - Не-
чего было сюда зеленку притаскивать. Мазался бы дома...
- А ты сюда ее принес? - тихо спросила Зойка.
Он отрицательно покачал головой. Зойка только вздохнула в
ответ.
Пришел начальник отдела.Увидел испорченный чертеж.
Всплеснул руками:
- Сегодня сдавать... Уже назначена защита проекта... Черт
знает что!
- Я переделаю, - сказал Тимофей.
Начальник посмотрел на него с состраданием и молча ото-
шел.
Тимофей взял чистый лист бумаги и направился к светосто-
лу. Через минуту он возвратился, прикрепил бумагу к чертеж-
ной доске, подперся ладонью и задумался. Вокруг перемигива-
лись, посмеивались, но так как Тимофей сидел неподвижно и не
начинал чертить, на него перестали обращать внимание.
Незадолго до обеденного перерыва Тимофей вдруг встал,
свернул бумагу в рулон и пошел в кабинет начальника отдела.
Когда дверь за ним закрылась, все заговорили сразу.
- Сколько человек подвел...
- Сегодня срок. Защиты не будет... Премия - ау...
- Ничего, сейчас начальник всех на прорыв бросит... Вык-
рутится...
- А я откажусь... Я свое задание только к четырем кончу.
- И я...
- И я...
- И вообще Иванов вместо того, чтобы начать переделывать,
полдня впустую просидел. Думал о чем-то.
- О чем? О своих делах... Судить ведь будут.
- И правильно...
Дверь в кабинет начальника отдела отворилась, и в чертеж-
ной сразу стало тихо.
Вышел Тимофей с рулоном, за ним начальник отдела. Вид у
начальника был странный: одной рукой он почесывал затылок,
другой - поглаживал подбородок, а на лице у него застыло вы-
ражение приятного обалдения. Он проводил Тимофея до середины
зала, остановился, хотел что-то сказать, но раздумал. Посто-
яв немного, он повернулся на каблуках, сунул руки в карманы
и, насвистывая вальс из "Мартина-рудокопа", вышел в коридор.
По чертежной пробежал легкий шелест. Так шелестит морская
волна, тихо набегая на влажный песок. Но шелест, стремитель-
но нарастая, превратился в гул прибоя, когда Тимофей подошел
к своему столу, развернул рулон, и все увидели готовый чер-
теж, уже завизированный начальником...
* * *
Следующим днем было воскресенье, и Тимофей решил осущест-
вить наконец опыт, о котором думал давно... Чудесная способ-
ность замедлять время и растягивать его как резиновую ленту
заставила Тимофея задать себе вопрос, а нельзя ли время ус-
корить, как бы подогнать его...
Если он обладал и такой способностью, то, превратив часы
в секунды, а годы в часы, он может стать путешественником во
времени, и тогда... Тогда открывались такие перспективы, о
которых Тимофей боялся даже мечтать. Кто знает, быть может,
у него, опережая его собственное время, просто проявилось
свойство, которое в будущем станет достоянием всех людей.
Тогда его место там - в этом неведомом, но обязательно прек-
расном будущем,
Тимофей понимал, что опыт с ускорением времени весьма
опасен. Если окажется, что ускорение слишком велико, он мо-
жет опоздать в понедельник на работу, или того хуже - затор-
мозить время лишь во вторник, а это уже будет означать про-
гул. В его нынешнем положении прогул без уважительных причин
стал бы еще одним отягчающим обстоятельством.
Он решил начать опыты прямо с утра. Встал рано, застелил
постель, приготовил на завтрак кофе и яичницу с колбасой.
Сел к столу и на всякий случай еще раз проверил свою способ-
ность замедлять время. Все было в полном порядке.
Цифры, показывающие отсчет секунд на табло электронных
часов, сразу замерли без движения.
Тимофей подождал немного, не отрывая взгляда от часов,
потом мысленно сказал "о'кэй!" и пустил время в ход.
Очень довольный, он отхлебнул кофе, отрезал кусочек яич-
ницы, положил в рот, но ему так не терпелось проверить вто-
рую возможность, еще более драгоценную, чем первая, что он
не вытерпел и, зажмурившись, произнес:
- Время, пожалуйста, иди быстрее...
Ему показалось, что ничего не произошло. Он испытал ужас-
ное чувство разочарования и, подождав немного, открыл глаза.
На всякий случай он бросил взгляд на часы и вдруг увидел,
что цифры сменяют друг друга с невероятной быстротой. Он
сначала подумал, что это секунды, но оказалось, что это ча-
сы. В окошечках для минут и секунд вообще ничего нельзя было
разобрать.
Сообразив, что случилось, Тимофей отчаянно закричал:
- Стой, время, стой... Иди нормально...
Стремительный бег чисел на табло часов остановился, прос-
тупили минуты и с обычной скоростью стали сменяться отсчеты
секунд. Электронные часы теперь показывали девятнадцать ча-
сов сорок одну минуту и тридцать пять секунд.
Тимофей вздохнул с облегчением. Хорошо еще, что успел.
Отсчет секунд изменился на сорок, потом на сорок пять. За
окно было темно. Тимофей вдруг почувствовал неприятный вкус
во рту. Вероятно, одно из яиц оказалось не совсем свежим.
Именно этот кусочек он положил в рот перед началом своего
опыта и еще не успел прожевать. Тимофей поспешно выплюнул
его и с недоумением обнаружил, что вместо недавно поджарен-
ной яичницы на сковороде лежит высохший желто-зеленый блин с
отвратительным запахом.
И тогда он понял... Бросил испуганный взгляд на календарь
часов. На календаре был четверг. Хорошо, что месяц и год не
изменились...
Он еще не успел сообразить, что теперь делать, как послы-
шался очень сильный стук в дверь. Тимофей пошел открывать.
На площадке стояли двое из НИИ. Один был Вася - совсем моло-
денький паренек; ом работал в отделе первый год, поэтому его
избрали страхделегатом. Второго Тимофей почти не знал. Звали
его Тихон Терентьевич... Он был членом месткома и работал не
то пожарником, не то по технике безопасности. Тихону Те-
рентьевичу было за пятьдесят. Его морщинистое, словно сжатое
в кулачок личико с маленьким вздернутым носом и длинными
торчащими усами напоминало морду кота, перекошенную от нес-
терпимого любопытства.
- Чего вы так барабаните? - спросил Тимофей, приглашая их
в переднюю.
- Никто не открывал, мы четвертый раз заходим, - сказал
Вася. - А ты что, заболел?
- Я - нет, то есть да, - поправился Тимофей, сообразив,
почему они пришли. - Да вы раздевайтесь, проходите в комна-
ту, - добавил он, помолчав.
- Мы не надолго, проведать только, - объяснил Вася. - Вот
тебе яблок принесли. Возьми. - И он сунул в руки оторопевше-
му Тимофею пакет с яблоками. - Ну, раз ты болеешь, тогда ни-
чего не выйдет... Вы завтра, Тихон Терентьевич, скажите в
месткоме...
- А чем больны-то? - поинтересовался Тихон Терентьевич,
стараясь заглянуть в комнату.
- Да... с головой что-то, - сказал Тимофей и для большей
убедительности постучал себя пальцем по виску.
- Так-так... Голова, значит, болит... Бывает, конечно, -
многозначительно заметил Тихон Терентьевич и потянул носом,
принюхиваясь.
- А что в отделе слышно? - спросил Тимофей.
- Ничего особенного, - пожал плечами Вася. - Проект защи-
тили. На "хорошо"... Ребята до сих пор понять не могут, как
ты тогда с чертежом успел. Спорят... Ты как, тушь со старого
смыл или новый сделал?
- Новый...
- Просто фантастика! - сказал Вася, глядя с восхищением
на Тимофея. - Хотел бы я так научиться...
- Между прочим, - заметил Тихон Терентьевич, продолжая
принюхиваться и морщась, - на завтра суд назначили. Перено-
сить его или придете?
- Какой суд? - не понял Тимофей.
- Товарищеский... Из милиции бумага пришла, что они прив-
лекать не будут и предлагают рассмотреть на заседании това-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг