платок, громко высморкался и принялся вытирать платком глаза и потное лицо,
бормоча:
- Простите меня, ради бога, простите, ваше преосвященство, это сейчас
пройдет, но я... вы поймете, я в ужасном положении... Простите...
- Успокойтесь, - мягко сказал "кардинал", - вот выпейте воды,
соберитесь с мыслями и... расскажите мне, что вас заставило... искать
встречи со мной. - Он пододвинул гостю хрустальный бокал, до краев
наполненный водой и как бы невзначай взглянул на большие часы в углу
гостиной.
- Сейчас, - пробормотал Крукс, взяв дрожащей рукой бокал. Он поднес его
к губам, и Стив услышал, как зубы толстяка застучали о край бокала. -
Благодарю, - сказал он, сделав несколько глотков и осторожно ставя бокал на
стол, - благодарю вас, ваше преосвященство.
"Кардинал" молчал. Выражения его глаз за темными очками Крукс, как ни
старался, не мог разглядеть.
- Сегодня утром, когда я имел удовольствие познакомиться с достойным
братом вашего преосвященства, - начал Крукс, - я мечтал лишь о минутной
аудиенции, чтобы выразить вашему преосвященству свое глубочайшее уважение и
смиренно просить о благословении.
Стив, не отрывая взгляда от взволнованного лица толстяка, мысленно
усмехнулся.
- Я католик и глубоко верующий человек, - продолжал Крукс, - и в своей
профессиональной деятельности я всегда старался быть честным. Это подтвердят
все, кто знает меня. Но ныне веры и честности недостаточно, сэр...
простите... ваше преосвященство. Я... я прошу вас отпустить мои грехи... Я
догадываюсь, что они осудили меня, как и его, возможно... И если я должен
умереть, я хотел бы предстать там, - Крукс поднял глаза к потолку, -
очищенным от грехов, ваше преосвященство...
- Ничего не понимаю, сударь, - медленно сказал "кардинал". - Кто они?
Кто смеет ныне осудить человека, помимо Всевышнего и судьи, действующего по
закону? Вы просите меня об отпущении грехов, но по канонам нашей церкви это
происходит при таинстве исповеди, и вам проще было бы обратиться к вашему
приходскому исповеднику, который вас знает.
- Я не мог бы сказать ему всего, ваше преосвященство. Вы, очевидно, не
представляете, что такое наша современная американская церковь. Мой
исповедник, о нет... И кроме того, я даже не уверен, дадут ли мне
возможность возвратиться в Нью-Йорк.
- Вы богохульствуете, сударь, - сурово сказал "кардинал". - В моем
присутствии вы позволяете себе хулить церковь. Мне кажется, сударь...
- О, не гоните меня, ваше преосвященство, - вскричал Крукс, - не
отталкивайте человека, который очутился на краю бездны. Ведь эта ночь может
оказаться моей последней ночью.
- Ну что вы такое говорите, - с оттенком раздражения сказал
"кардинал". - Мы с вами находимся в цивилизованной католической стране. Если
вам угрожают, если вас кто-то шантажирует, обратитесь в полицию.
- Ах, ваше преосвященство, полиция бессильна перед ними. Ну что может
сделать, например, ваша итальянская полиция с вашей мафией?
- Вот вы о чем, - кивнул "кардинал". - Вы хотите сказать, что вас
преследует ваша американская мафия?
- Те, кого я опасаюсь, - зашептал Крукс, тревожно оглядываясь, - похуже
любой мафии. Но позвольте мне, ваше преосвященство, объяснить, в чем дело, и
тогда вы, быть может, согласитесь снять тяжкое бремя с моей души.
- Хорошо, говорите.
- Я - глава адвокатской фирмы, очень солидной адвокатской фирмы,
монсеньор. Одним из моих клиентов был человек, которого я давно знаю, с
которым мы были почти друзьями. Могу добавить, что он разбогател на моих
глазах, причем не всегда он... делал деньги в соответствии с правом. Ему
везло, и он стал одним из богатейших людей мира. Впрочем, он никогда не
афишировал своего богатства и своих возможностей. Он предпочитал оставаться
в тени, хотя мог многое. Очень многое, монсеньор... После рождения сына он
составил завещание, по которому сын являлся его единственным наследником. Я
вел многие его дела, и, естественно, завещание он доверил мне. Но около года
назад он решил изменить завещание. Он вызвал меня в Сан-Паулу, где тогда
находился, и продиктовал новое завещание. Признаюсь, оно меня удивило, но...
я был только его поверенным в делах. По новому завещанию сыну он почти
ничего не оставлял, а все остальное... в общем, это уже неважно...
- Нет, сударь, говорите все до конца, если вы решили довериться мне и
ждете моей поддержки, - холодно сказал "кардинал", - Или вообще ничего не
говорите.
- О монсеньор, - пробормотал адвокат, вытирая платком крупные капли
пота, выступившие на лице, - о монсеньор, - повторил он шепотом, - если бы
вы только знали...
- Не бойтесь, здесь никого нет. Мой брат и его друг ушли еще до вашего
прихода.
- Он завещал все одному международному сообществу, которое...
разрабатывает какое-то новое оружие. Оно находится в ФРГ, называется
ОТРАГ... В завещании был ряд ограничений, которые давали моему клиенту
определенные гарантии, что его... не ликвидируют раньше времени, дабы
воспользоваться его деньгами. Но это уже технические детали.
- Сын знал о том, что завещание изменено? - спросил "кардинал".
- Нет... По-видимому, нет, - поправился адвокат. - Дело в том, что он
поручил мне известить об этом сына после того, как вернусь в Нью-Йорк и
уничтожу первое завещание.
- Значит, оно не было уничтожено, когда он подписывал второе?
- Нет... Я не привез его в Сан-Паулу. Я не знал, зачем он меня
вызывает. Но я обещал ему уничтожить первое завещание тотчас же, как
возвращусь в Нью-Йорк.
Адвокат умолк и тяжело вздохнул.
- Вы, конечно, выполнили свое обещание, сударь?
- В том-то и дело, что нет, ваше преосвященство... Но без всякого злого
умысла. Первое завещание уже потеряло юридическую силу... Я ждал, что его
сын появится у меня или подаст о себе весть. Время от времени я... снабжал
его деньгами, с согласия отца, конечно. Но в этот последний год он не
появлялся, а я... все откладывал... Само по себе уничтожение первого
завещания - акт пустяковый... Даже трудно объяснить, зачем я продолжал
хранить его. Может, главная причина - в моем отношении к мальчику... Я
хорошо знал его и... решение старика считал очередным жестоким чудачеством и
несправедливостью... Они ведь не ладили. Сын пошел не в отца... Ну, а старик
не мог примириться с этим.
На днях он позвонил мне снова. Его первым вопросом было, уничтожил ли я
то, первое завещание. Я сказал, что уничтожил. Я солгал ему, но... Я мог
исправить ложь тотчас же, как закончится телефонный разговор. Его дальнейшие
слова удивили меня. Он сказал: "Поклянись, Феликс, что ты действительно
уничтожил первое завещание". Что было делать? Я сказал: "Клянусь". Если бы я
только мог предполагать... После этого он велел мне уничтожить и второе
завещание, сейчас же, до окончания нашего разговора. Я понял, что он очень
возбужден, и не стал возражать. Я открыл сейф - такие завещания хранятся в
особом сейфе, рядом с моим кабинетом, - взломал печати, порвал завещание на
мелкие клочки и сжег его в специальной электрической печи, стоящей у меня в
кабинете. И он снова велел мне поклясться, что я действительно сжег второе
завещание. Ему хорошо известно, что я честный человек и ревностный
католик... Я поклялся и почувствовал по его тону, что ему сразу стало легче.
Мы поговорили еще немного, он даже шутил, а потом вдруг сказал мне, что
хочет встретиться со мной, чтобы составить новое завещание. И предложил
приехать в Акапулько. И вот я здесь, монсеньор, на мне тяжкий грех
клятвопреступления и... самое ужасное, что они... вероятно, уже
догадываются, что с завещанием дело обстоит не так, как им хотелось бы. Если
я не ошибаюсь, я обречен - ничто не спасет меня. Мне остается молить вас,
ваше преосвященство, облегчить мои последние часы - снять с меня бремя
тяжкого греха.
- Сударь, - сказал "кардинал", наклонив голову и испытующе глядя на
Крукса поверх темных очков, - не проще ли вам признаться во всем вашему
клиенту и, насколько я понял, другу, попросить у него прощения? Оно снимет с
вас грех клятвопреступления.
- Увы, ваше преосвященство, - прошептал Крукс, низко опуская голову, -
я лишен возможности последовать вашему доброму совету. Сегодня утром Цезарь
погиб в авиакатастрофе.
- Цезарь? - поднял брови "кардинал".
- Его так звали, - тяжко вздохнул Крукс - Мы не виделись с ним больше
после того телефонного разговора.
- Значит, этот достойный человек, уйдя из жизни, не оставил завещания?
- Осталось его первое завещание, - прошептал Крукс, не поднимая
головы. - Я так и не уничтожил его.
В комнате воцарилась тишина. Стив пытался сообразить, что ему дают
полученные сведения. Уточнять сейчас подробности было бы рискованно...
Кое-кто из журналистов пытался связывать африканские владения Фигуранкайна
именно с ОТРАГом, но надежных данных ни у кого не было. Слова Крукса кое-что
проясняли, но не до конца. Во всяком случае, нить снова ухвачена; она
настолько осязаема, что может завести далеко. Неужели Старик сознательно дал
ему эту возможность? Ведь если ОТРАГ - это капиталы Фигуранкайна... Такое
может стать сенсацией года. Вопрос в том - захотят ли рисковать владельцы
газеты?
Феликс Крукс продолжал сидеть, низко опустив розовую лысую голову.
Стиву стало почти жаль его... Правда, грозящую опасность адвокат, конечно,
преувеличивает. Сейчас ему едва ли что-либо угрожает, но после того, как
будет открыто единственное сохранившееся завещание Фигуранкайна... "Ну, до
тех пор он опомнится и найдет средства обезопасить себя", - решил Стив. Надо
было кончать затянувшийся разговор, и "кардинал" сказал:
- Мне искренне жаль вас, сударь. По собственной неосторожности вы
попали в трудное и двусмысленное положение, Я не думаю, чтобы кто-нибудь мог
быть опасным для вас сейчас, тем более тут, в Мексике. Надеюсь, все, что я
сейчас услышал, это правда...
- Чистая правда, ваше преосвященство, чистейшая, как вода в этом
графине.
- Хорошо. Я принимаю вашу исповедь и готов отпустить вам грехи, но...
наложу на вас... наказание. Вы переведете, скажем, двадцать тысяч долларов в
фонд помощи бедным детям Латинской Америки. Вас не обеднит такая сумма?
- Нет, конечно. Я сейчас же подпишу чек.
- Нет. Вы переведете деньги непосредственно благотворительному обществу
сразу, как возвратитесь в Нью-Йорк. Адрес вам известен?
- Разумеется.
- Значит, сразу по прибытии. Не забудьте!
- Ваше преосвященство, клянусь вам...
- Не надо... А теперь властью, дарованной мне церковью, снимаю с вас
грех лживой клятвы и отпускаю прочие менее серьезные прегрешения. Идите с
миром, и да хранит вас Бог.
Адвокат склонился в низком поклоне. Стив коснулся ладонью его мокрой от
пота лысины и потом протянул ему руку, которую адвокат осторожно поцеловал.
Затем "кардинал" проводил гостя до дверей своих апартаментов и, когда
тот выходил, убедился, что в коридоре никого не было.
Возвратившись в гостиную, Стив прежде всего выключил магнитофон под
столом и вынул кассету. Подбросив ее на ладони, Стив невольно подумал, что
ее цена намного превышает сумму, которую Крукс переведет бедным детям
Латинской Америки. Не снимая облачения, Стив прошел в кабинет и присел к
письменному столу. Теперь оставалось "вылепить" из тех сведений, которыми он
уже располагал, несколько сенсационных "конфеток" для читателей "Калифорния
таймс", передать их по ночному телетайпу из пресс-центра Акапулько Старику в
Лос-Анджелес и позвонить Мэй.
Позвонить Мэй Стив все-таки не успел. Когда около трех часов ночи он
возвратился из пресс-центра в "Континенталь", в холле отеля он неожиданно
столкнулся с Феликсом Круксом. Адвокат, видимо, собрался уезжать. Он был в
плаще, с желтым кожаным портфелем в руках, за ним следовал бой с чемоданом и
сумкой.
Увидев Стива, адвокат обрадовался:
- Сеньор Эспиноза, какая удача! Мне пришлось ускорить отъезд, но я не
решился тревожить вас ночью...
- А я уже не лягу сегодня, - объявил Стив, пошатнувшись, и ухватился за
руку адвоката, который поспешил его поддержать. - Мы с приятелем были в
одном месте... Ну, знаете, скажу я вам, такие женщины - увидеть и умереть.
Да... - Стив захохотал. - Приятеля пришлось оставить там, а я вот
вернулся... А то брат будет сердиться. Он у меня строгий, сеньор Крукс,
да... Вы много потеряли, что отказались пойти с нами...
- Дорогой сеньор Эспиноза, - перебил Крукс со страдальческим выражением
лица, - я тороплюсь в аэропорт, самолет через час с небольшим. Я бесконечно
благодарен вам, я теперь ваш должник, и когда будете в Нью-Йорке...
- Значит, надо выпить на дорогу! - закричал Стив. - Я не отпущу вас
так. Хочу выпить за ваше здоровье, сеньор Крукс.
И Стив подхватил адвоката под руку и, пошатываясь, потащил к бару.
- Ну хорошо, - вздохнул Крукс, когда Стив усадил его на круглый табурет
у блистающей никелем мраморной стойки. - Только плачу я.
- Пожалуйста, - великодушно согласился Стив и добавил: - Для меня
двойную кровавую б-б...
- "Беатриче"? - подсказал бармен.
- Вот именно... С икрой и лимоном,
- И немного коньяка, - добавил Крукс, неодобрительно поглядывая на
Стива.
Они выпили, и Стив с аппетитом закусил ярко-красную жидкость черной
икрой и кусочком лимона.
- Ну, мне пора, - решительно заявил Крукс, расплачиваясь.
- Знаете что, дорогой сеньор Крукс, - воскликнул Стив, ударив себя по
голове. - Я поеду с вами. Позвольте мне проводить вас до самолета.
- Стоит ли? - нерешительно возразил Крукс. - Что скажет его
преосвященство? Ведь вы тогда явитесь в "Континен-таль" к рассвету.
- Вот и прекрасно. Я разбужу его, и мы опять поедем в аэропорт. Наш
самолет в восемь утра.
- Ну хорошо, - согласился Крукс. - Вы очень любезны, сеньор Эспиноза, и
мне, конечно, будет приятно совершить эту ночную поездку в вашем обществе.
"Еще бы, - подумал Стив, - по крайней мере, не будешь так трусить".
Они сели рядом в комфортабельную машину, и мгновение спустя навстречу
им стремительно замелькали пустые улицы, скверы и бульвары спящего
Акапулько, а затем крутые виражи горной дороги.
Стив откинулся на сиденье и, прикрыв глаза, внимательно наблюдал за
соседом. Адвокат беспокойно крутился на своем месте, пугливо вглядывался в
темноту. Когда миновали высокий каменный крест на скале над городом, словно
парящий во тьме в ореоле подсветки, Крукс торопливо перекрестился.
Голова Стива мотнулась и уперлась в плечо Крукса. Адвокат отодвинулся.
Стив приоткрыл глаза и выпрямился на сиденье.
- Ну и мрак, - пробормотал он, зевая, - И надо было вам ехать в такую
пору, сеньор Крукс. Разве не могли подождать до утра?
- Пришлось ускорить вылет, - тихо ответил Крукс. - Позвонили из Мехико.
Ночью привезут останки жертв авиакатастрофы. Я должен опознать одного
человека. Это необходимо сделать срочно.
- Разве была катастрофа?
- Вчера... В ней погиб... мой друг.
- Это ужасно. Примите мое искреннее соболезнование, сеньор Крукс. И
много людей погибло?
- Человек тридцать.
- Ого... Значит, вам предстоит узнать среди тридцати изуродованных
трупов тело вашего друга?
- По-видимому, - сказал Крукс, и лицо его страдальчески скривилось.
- У вашего друга, конечно, остались родственники. - Наверное, и они
прибудут?
- Не знаю... У него есть сын, но...
- Они не ладили, да?
Крукс долго молчал. Потом пробормотал чуть слышно:
- Они никогда не жили вместе. Понятия не имею, где сейчас может
находиться Цезарь. Он не оставался подолгу на одном месте. Около года назад
жил на Цейлоне, потом в Маниле... Он увлекся буддизмом...
- Его звали Цезарем? - уточнил Стив.
- Кого? - встрепенулся Крукс, словно пробуждаясь.
- Ну, сына, конечно.
- Ах сына... А откуда вам это известно?
- Вы сами только что сказали... И что он живет в Маниле.
- Разве? Это бессонная ночь, сеньор. Вероятно, я задремал. Выбросьте
все это из головы.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг