Александр ШАЛИМОВ
ПИР ВАЛТАСАРА
Часть первая
ЦЕЗАРЬ - НАСЛЕДНИК ЦЕЗАРЯ
Переговорный динамик на столе, молчавший со среды, неожиданно ожил.
Послышалось знакомое покашливание.
- Стив?
- Я...
- Загляни-ка ко мне.
- Сейчас?
- Ну, если занят, можешь попозже... Но сегодня.
Стив бросил взгляд на часы. Четырнадцать десять. До конца работы еще
два часа. "Хочет дать возможность собраться с мыслями... и с духом?.. Так
сказать, проявляет гуманность... Проклятый лицемер! Тянет третий день...
Хотя и так все ясно... С того момента, как шеф наложил вето на мой
материал... Стадо подонков! Ни к чему тянуть эту канитель".
- Зайду сейчас?..
Получилось что-то среднее между вопросом и просьбой. Стив стиснул зубы.
Не следовало торопиться... Старик расценит это как признак слабости. А он не
должен казаться слабым, когда его собираются выгнать.
Из динамика послышался неясный шелест. В кабинете у Старика кто-то
есть, кто-то, с кем он сейчас советуется. Может быть, сам шеф... Стив
склонился к экрану. Ничего не разобрать - только шелест. Эта аппаратура, как
и все в редакции "Калифорния таймс", абсолютно надежна. Обеспечивает прямую
связь главного с его армией, но не подслушивание.
Динамик снова кашлянул:
- Жду через десять минут, Стив.
- О'кей!
Итак, через десять минут он - Стив Роулинг, отдавший десять лет жизни и
труда "Калифорния таймс", - услышит, что его услуги владельцам газеты больше
не нужны... И все только потому, что в критический момент его подвело
профессиональное чутье. Азарт преследования! Хотелось проследить нить до
конца. А она завела слишком далеко... На разоблачения тайн большого бизнеса
хозяин "Калифорния таймс", конечно, не пойдет. Свобода печати, черт бы вас
всех побрал!
Стив неторопливо поднялся. Отодвинул листки бумаги, на которых
последние дни рисовал замысловатые лабиринты и голых девочек. Придав лицу
возможно более безразличное выражение, вышел из своей застекленной клетки в
узкий коридор. Из соседних стеклянных ячеек на него глядело множество глаз.
Он физически ощущал эти взгляды. В них были любопытство, настороженность,
безразличие, злорадство. Только Мэй выглядела встревоженной. Она испытующе
посматривала на Стива и, когда он, проходя мимо, подмигнул ей, печально
усмехнулась в ответ и подняла вверх большой палец, как всегда запачканный
чернилами, - у Мэй постоянно подтекала авторучка.
Стив, насвистывая, выбрался из стеклянного лабиринта огромного зала, в
котором под неусыпным оком главного корпели над очередными репортажами сотни
сотрудников "Калифорния таймс". Пока Стив был одним из них. Он на мгновение
задержался перед ступеньками, ведущими в кабинет Старика. Когда через
несколько минут он спустится по этим ступенькам... Он печально усмехнулся.
Каждый, кто сидит сейчас в огромном, разделенном на стеклянные клетки зале,
рано или поздно должен будет пройти через то же самое, что предстоит ему. Он
резко распахнул дверь.
Секретарша главного - мисс Перш - сверкнула из-за своего стола
сиреневыми стеклами больших очков и, скривив ярко накрашенные губы подобием
улыбки, молча кивнула в сторону двери, ведущей в кабинет Старика.
Через десять минут Стив вышел обратно. Он снова задержался на
ступеньках, ведущих в зал. Теперь на Стива были устремлены сотни глаз из
всех стеклянных клеток, расположенных внизу. Однако его худое, темное от
загара лицо оставалось непроницаемым. Из-за его плеча поблескивали сиреневые
очки мисс Перш. Секретарша что-то говорила, и Стив небрежно кивал, не
оборачиваясь. Потом он неторопливо спустился в зал и, насвистывая,
направился к своему месту. Проходя мимо клетки Мэй, он опять подмигнул
девушке и в ответ на ее тревожный, вопросительный взгляд процедил сквозь
зубы, но так, чтобы услышали в соседних ячейках'
- Завтра лечу в Акапулько. Ответственное задание...
И по притихшему залу пронеслось как вздох:
- Остается... Акапулько... Ответственное задание... Остается...
Ответственное задание...
Вечером того же дня в маленьком кафе на Приморском бульваре
Санта-Моники Стив говорил Мэй:
- Понимаешь, дорогая, даже не знаю, как все это расценить... Желание ли
дать мне последний шанс, или расчет на то, что у меня ничего не получится, и
уж после этого выгнать на законном основании. Может, шеф опасается скандала,
если уволит меня сейчас?.. К сожалению, оригиналы документов остались у
него. Теперь он их из рук не выпустит, если уже не уничтожил...
Мэй, дожевывая пирожное, несмело возразила:
- Едва ли он решится, Стив. Он должен предполагать, что у тебя есть
копии...
- Копии почти ничего не значат, дорогая... Хотя... - Стив задумался. -
Как бы не получилось, что эта поездка снова выведет на тропу ОТРАГа... Ты
запомни это слово, Мэй, - ОТРАГ... Весьма странная западногерманская
компания. На ее американских связях я и погорел... Обязательно сохрани
копии... до моего возвращения.
- Разумеется, Стив. В воскресенье отвезу их на ранчо матери.
- Да, пожалуй, так будет лучше.
- Послушай, Стив... - Она снова принялась за пирожное. - Твое новое
задание... Что он за человек - этот Цезарь Фигуранкайн?
- Загадочная личность...
Стив протянул Мэй сигареты, но она отрицательно тряхнула головой. Тогда
он закурил сам, глубоко затянулся и устремил взгляд в открытое окно, возле
которого они сидели. За окном угасал закат. Небо и полосы облаков у
горизонта еще отливали красновато-оранжевой медью, но океан уже потемнел и
казался свинцовым. С берега доносился тяжелый гул наката...
- Цезарь Фигуранкайн - загадочная личность, - задумчиво повторил
Стив. - Один из богатейших людей Америки. Может быть, самый богатый...
Мультимиллионер, но никто не знает точно, сколько он стоит и даже как
выглядит. Иногда снисходит до интервью, но дает их в слабоосвещенных
помещениях, где его фигура и лицо почти неразличимы. Год назад Роберт Смит -
из бостонской газеты - попытался во время интервью снять его в инфракрасном
свете. Там оказались какие-то хитрые детекторы, и проделка Роберта
обнаружилась. Он отделался сравнительно легко - сломанным ребром. Подал в
суд на охранников Фигуранкайна, но, разумеется, впустую. Вдобавок сам
заплатил штраф за попытку обмануть. После этого, насколько мне известно,
Фигуранкайн не встречался с представителями прессы. Завтра он прилетает в
Акапулько. Я должен любым способом повидать его и взять интервью... Вот
так... Роберт говорил, что Фигуранкайн - вздорный старикашка, от которого
воняет обезьяньей мочой, ревностный католик и ненавидит коммунистов...
Мэй медленно помешивала маленькой серебряной ложечкой кофе. Спросила
совсем тихо:
- Сколько же времени он пробудет в Акапулько, Стив?
- Задай вопрос полегче, дорогая. Фигуранкайн никогда не афиширует своих
намерений. Может прожить и месяц в одном из самых фешенебельных отелей
Акапулько, а может исчезнуть завтра же.
Она печально улыбнулась:
- Ничего себе задачка. Но я понимаю нашего шефа. Никому, кроме тебя,
такое не под силу.
- Спасибо, Мэй, но... прозвучало это почти как некролог.
Она испугалась:
- Ой, что ты говоришь! Какие вещи! Сейчас же постучи по дереву. Ну
пожалуйста, постучи, Стив.
Он рассмеялся:
- Поблизости нет ничего деревянного. Металл и пластик...
- Есть! Вот.
Она схватила его руку и постучала ею о поручень кресла. Он продолжал
смеяться:
- Не уверен, что это настоящее дерево. А впрочем, какая разница. Важно
верить... Не так ли?
- Конечно... Верить и не сомневаться...
Мэй отпустила его руку и сосредоточила внимание на пирожных. Покончив
еще с одним, она отхлебнула кофе и взглянула на Стива:
- О чем же тебе предстоит спрашивать твоего мультимиллионера?
- Старик подкинул целый список вопросов. Обычная чепуха. Но в нее
вкраплены две зацепки. Первая - намерения Фигуранкайна в связи с его
последней покупкой. Он недавно приобрел у правительства Бразилии около ста
тысяч квадратных километров амазонской сельвы близ границы с Венесуэлой.
Совершенно нетронутые места, недоступные, неизученные и, по-видимому, почти
безлюдные. Покупка загадочная, учитывая ее немалую стоимость. И вторая -
какой-то не менее загадочный исследовательский центр или полигон в Африке.
Работы там финансируются Фигуранкайном. Именно оттуда, по словам Старика,
Фигуранкайн прибывает завтра в Акапулько.
- Конечно, тебе придется нелегко, милый, - сказала Мэй очень
серьезно, - но я от всего сердца желаю тебе успеха.
- Спасибо...
Стив подозвал официанта и расплатился. Они вышли в прохладный сумрак
бульвара. Мэй поежилась, кутаясь в легкий плащик.
- В Акапулько сейчас приятнее, - сказала она жалобно.
Стив молча взял ее под руку и провел за угол к своей машине:
- Ко мне?
- Лучше отвези меня домой, Стив.
- О'кей.
Резко взяв с места, "форд" круто развернулся у перекрестка и вклинился
в поток машин, медленно плывущих к центру по бульвару Санта-Моники.
Ехали молча. Стив напряженно думал о чем-то, покусывая губы. Мэй
пыталась привести в порядок волосы, растрепанные ветром; из-под поднятого
локтя поглядывала встревоженно на посуровевшее лицо Стива. Машин на бульваре
становилось все больше.
- Ну-ну, драгоценный город, - пробормотал Стив, когда пришлось
затормозить у очередного светофора. - Даже вечером ползешь, как муха в
джеме.
- И все-таки он хорош, наш Лос-Андж, - шепнула Мэй, прижимаясь головой
к плечу Стива, - люблю его, Стив. Очень... Даже его бестолковую планировку,
пробки на автострадах, его смог и... неспокойную землю... Кажется, не могла
бы жить в другом городе. А ты разве не любишь его? Ну, скажи...
- Отчасти, - проворчал Стив, трогаясь с места.
За Китайским театром они выбрались из потока машин и поехали быстрее.
Потом Стив свернул с бульвара и углубился в плохо освещенные кварталы
Лаурел-каньон, где жила Мэй. Улицы становились все круче; наконец, "фордик"
Стива одолел последний подъем и на Юкка-авеню резко затормозил у одного из
подъездов большого высотного дома. Здесь на двенадцатом этаже находилась
маленькая квартирка Мэй.
- Я зайду?.. - полувопросительно бросил Стив, помогая Мэй выбраться из
машины.
- Как хочешь, но... Сегодня табу, милый... И кроме того, тебе еще надо
собраться...
- Ладно, - сказал он, приглаживая волосы. - Тогда до завтра, до утра. Я
заеду за тобой в семь. А потом прямо из аэропорта ты отведешь машину в
мастерскую папы Джулиано. Он обещал все сделать до моего возвращения.
- И я смогу потом воспользоваться ею?
- Конечно, как только он кончит ремонт.
- До завтра, Стив, - шепнула Мэй, приподнимаясь на носки, чтобы
поцеловать его.
Он поднял ее, как ребенка, и крепко прижал к себе.
- Спокойной ночи, дорогая. И смотри не вздумай тут кокетничать с
кем-нибудь, пока буду в Мексике.
- Стив! Какие вещи! Ты же знаешь...
- Шучу, конечно. Ну беги, - сказал он, опуская ее на землю. - Беги, -
повторил, легонько шлепнув ее на прощание.
Дождавшись, когда окна в квартире Мэй осветились, Стив захлопнул дверцу
машины и поехал вниз, к сверкающей россыпи огней центра.
Очутившись дома, Стив прежде всего решил соорудить хороший коктейль.
Подумав немного, остановился на рецепте "бельмонте", но оказалось, что в
баре нет гренадина. Заменять чем-нибудь гренадин было рискованно, и Стив
ограничился тем, что смешал лимонный сок с шоколадным ликером, насыпал льда
и долил рома. Добавив еще мятной настойки, он попробовал получившуюся смесь,
кивнул одобрительно и снял телефонную трубку. Аппарат Бена в его мастерской
на студии "Универсум фильм" не отвечал. Отсутствие Бена было неожиданным и
нарушало все планы... Стив решил на всякий случай позвонить домой. На этот
раз телефон отозвался хриплым голосом Бена:
- Слушаю, гм...
- Это Стив Роулинг, Бен. Срочно нужна твоя помощь.
- Привет! Ты знаешь, сколько сейчас времени?
- Еще не очень поздно, старина. Как мы договорились, я позвонил тебе в
студию, но...
- Сегодня пришлось уехать раньше... Гм... Я, понимаешь, заболел.
- Понимаю. Температура?
- Катись ты к черту. Неужели непонятно?
- Конечно, понятно. В трубку чувствую, сколько ты сегодня выпил. Ну вот
что, ты еще можешь вести машину?
- Не знаю...
- Значит, можешь. Поезжай сейчас же к себе на студию и добудь из вашей
костюмерной полную экипировку кардинала - сутану, шляпу, распятие на
цепочке - словом, все, что полагается. И привези мне домой.
В трубке стало очень тихо.
- Ты меня понял, Бен? - спросил Стив, отхлебывая коктейль.
- Ты... сегодня тоже напился? - осторожно поинтересовался Бен и тяжело
вздохнул.
- Нет, я трезв и говорю вполне серьезно.
- А не издеваешься надо мной? - попробовал уточнить Бен.
- Нисколько...
- Тогда объясни, бога ради...
- Все объясню, когда приедешь.
- Это ужасно, Стив, голова раскалывается. А ты не мог бы...
- Нет, не мог бы. Мне еще надо собраться. В восемь утра у меня самолет.
- Это ужасно, - повторил Бен. - Черт бы тебя побрал с твоими затеями.
Какой ты сейчас носишь размер костюма?
- Шестнадцатый.
- Рост я знаю, - простонал в трубку Бен. - Еще скажи вот что...
- Ну что?
- Нет... Ничего... Я... забыл... Ну неважно. Подгоним на месте.
- Значит, жду... И захвати где-нибудь по дороге гренадина. У меня
кончился.
- Гренадина?
- Именно. Для коктейля. Угощу тебя таким "бельмонте"! До моего
возвращения не забудешь.
- Ладно. Подожди-ка... Я все-таки запишу. Гре-на-дин. А сколько?
- Сколько достанешь. Конечно, не бочонок.
- Ладно! Пошел одеваться...
- Давай.
Стив положил трубку и взялся было за коктейль, но зазвонил телефон.
- Стив?
- Я.
- Забыл спросить. Тебе парадное облачение или обычное?
- Я не собираюсь служить мессу. Обычное.
- Понимаешь, Стив... Не принято, чтобы кардинал появлялся в
одиночестве. С тобой обязательно кто-нибудь должен быть из твоей свиты. Я
захвачу еще одну сутану - черную - на всякий случай. Найдешь там себе
ассистента.
- Ладно, давай. Только поторапливайся.
Бен явился через полтора часа. Ввалившись в квартиру Стива, он швырнул
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг