меня есть кое-какие сбережения. Вы возьмете у меня взаймы, и все будет
улажено...
- Я безмерно благодарен вам, профессор, но не могу принять это
благодеяние.
- Почему?
- Вы представляете себе, какой погром предстоит?
- Представляю. Я недосчитаюсь в своих аудиториях четвертой части
слушателей...
- Так посудите: как я смогу глядеть в глаза товарищей, которые
останутся в наступающем учебном году за бортом университета? Меня и так уже
кое-кто величает "любимчиком"...
Профессор задумался. Дело, действительно, было слишком серьезно и
масштабно, чтобы решить его таким путем. Он отчетливо представлял себе
трагедию не одного, а сотен Поули, Смитов, Джонсов...
- Но, в самом деле, неужели ничего нельзя было предпринять, профессор?
- Что можно било сделать, когда всюду задают тон "медные каски". Нужно
подумать о том, что можно предпринять сейчас. Кое-что я уже пробовал.
- "Фонд Морли"? - Эдвин вопросительно поглядел на профессора.
- Вы угадали. Я говорил с самим Морли. И этот выживший из ума старый
денежный мешок сказал мне: "Польза от образования сомнительна, а вред
очевиден. Образование - благодатная почва для распространения подрывных
идей...". Вот и толкуй с ним.
- А "Национальная студенческая федерация"? А "Ассоциация помощи
молодежи и студентам"?
- Под этими вывесками скрываются сети для улавливания душ. Обе
организации субсидируются ЦРУ. Это - грязные деньги, и их не следует
касаться.
- Что же делать?!
Этот вопрос уже не первый день занимал мысли профессора Моррисона.
Даже сейчас, когда он играл в бридж, а Эдвин клевал носом у стойки. Первая
партия была сыграна, и, пока пересдавались карты, разговор зашел о "методе
Монте-Карло", получившем широкое применение в промышленности. Всем был
известен вклад профессора Моррисона в разработку этого метода.
- А ведь крестной матерью этого, шедевра современной математической
мысли была самая банальная игра в кости, - заметил один из студентов.
- Отсюда мораль: и азартные игры на что-нибудь годятся, философски
заметил другой, тасуя колоду.
- А! - сказал вдруг профессор и пристально поглядел на говорящего.
Лицо его вдруг как бы осветилось изнутри, но взгляд стал отсутствующим.
Видимо, мысль лихорадочно работала в каком-то направлении, не относящемся к
картам. Он допустил несколько грубых просчетов в игре.
- Ай, ай, профессор, я вас не узнаю! - сказал студент Филлипс,
стоявший за его спиной.
- Что? Ах, да... - профессор словно очнулся. Он поглядел на часы,
потом обернулся к Филлипсу. - Вы следили за ходами с самого начала, может
быть замените меня? Друзья, я думаю вы не будете возражать, я забыл об
одном неотложном деле...
Профессор поднялся и подошел к Поули:
- Пойдем, Эд...
Они вышли в парк и уселись на скамье под деревом.
- Ну, вот, - с довольным видом сказал Моррисон. - Думаю, что нашел...
- Что?
- Где и у кого взять деньги.
Хмель сразу слетел со студента.
- Вы серьезно? У кого же?
- У тех, кому они не нужны, кто бросает их на ветер за зелеными
столами. У богатых бездельников, у грабительского игорного бизнеса.
- Каким образом?
- Вы вероятно, не слышали как один из моих партнеров за столом сказал:
"И азартные игры на что-нибудь пригодны". Эта фраза явилась катализатором1
для моих мыслей, направленных уже который день на решение известной вам
задачи. Это было, как откровение, как яркая вспышка во тьме. Слушайте
внимательно...
- Я слушаю, слушаю! - воскликнул Эдвин.
- Прошлым летом я решил прокатиться в Европу,. на Лазурный берег, -
посмотреть Ривьеру, побывать в Монако, где процветает рулетка. Последнее -
не для развлечения, я в то время работал над "методом Монте-Карло".
Вы, конечно, знаете, что с точки зрения кибернетики все игры можно
разбить на два класса: с полной и неполной информацией. В играх с полной
информацией каждый игрок при каждом ходе знает результаты всех предыдущих
ходов. Эти игры, опять-таки, можно разделить на две категории - неслучайные
и случайные. К первым относятся шахматы, здесь все основано на строгом
расчете, искусстве, мастерстве. Рулетка целиком основана на случае, и
потому до последнего времени считалось, что вывести систему, с помощью
которой удалось бы играть в рулетку без проигрыша, - невозможно. Но это
неверно: шансы сторон в большом игорном доме в высшей степени постоянны и
предсказуемы. Нужно только накопить достаточное количество цифровой
информации о последовательности выхода номеров. На основе этой информации
строится оптимальная тактическая схема, гарантирующая выигрыш и страхующая
игрока от капризов случая.
... Профессор Моррисон после двух недель посещения казино убедился,
что за этот срок, даже за месяц и два он не соберет нужного количества
информации. И тут на помощь математику пришел случай.
Каждый вечер за игорный стол садился один из маньяков, пытающихся
вывести пресловутую систему, потертый, облезлый старичок. Ставил он редко,
играл по мелочи, но каждый удар заносил на отдельную карточку, стопка
которых высилась перед ним на столе.
Моррисон поинтересовался у администратора зала, что это за субъект.
- О, месье, это был когда-то очень богатый человек, - сообщил
словоохотливый администратор. - За этим столом он спустил огромное
состояние, а также деньги за замок и земли у себя на родине, в Швейцарии.
Семьи у него нет, но кто-то, вероятно, из родных поддерживает его - очень
скудно, ровно настолько, чтобы старик не умер с голоду. Из этих средств он
ежедневно выкраивает несколько франков на игру. Мы терпим его, как
реликвию, ведь он в течение двадцати лет составляет принадлежность этого
стола. О, мой бог, - толстенький уроженец Монако поднял глаза к небу, - он
хочет вывести систему, но ведь это химера, месье!
Потом Моррисон познакомился с этим человеком и тот доверительно
сообщил, что его система уже готова, через два дня он покажет ее в
действии.
- Почему через два? - спросил профессор.
- Сейчас я мобилизую все средства для удара, который потрясет до
основания Монте-Карло и вернет мне сторицей все оставленное здесь, - сказал
швейцарец. - Я угощу вас княжеским ужином.
Через два дня он действительно явился с какой-то таблицей и двумя
сотнями франков. В какой-нибудь час он проигрался в лоск. Угощать ужином
пришлось Моррисону. Он последовал за стариком, чтобы тот не бросился с
утеса в море. Тот был в самом деле как одержимый: заговаривался, голова и
руки тряслись. Моррисон проводил его домой. В комнате с голыми стенами не
было ничего., кроме голой железной койки и огромного количества карточек -
результата двадцатилетних бдений за рулеточным столом.
- Ну, вот, "финита ла комедиа", - промолвил старик, усаживаясь на
койку. - В кармане ни сантима, а завтра меня выгонят и из этой конуры. Вы
добрый человек, мистер Моррисон. Окажите же мне последнюю услугу - помогите
снести в кочегарку и сжечь этот хлам, - он кивнул на карточки.
Такая бесконечная усталость слышалась в этих словах, что Моррисону
стало искренне жаль старика.
- Слушайте, господин Топфер, - сказал он, - я вас выручу. Я куплю эти
совершенно бесполезные для вас карточки. Я дам вам тысячу долларов, но с
условием; вы уедете в Швейцарию. На родине, говорят, и стены помогают. Я
куплю вам билет и посажу в поезд.
Таким образом профессор Моррисон оказался обладателем уникальной
картотеки.
- Бедняга © 1, - сказал профессор Эдвину, закончив эту печальную
историю. - Он действительно собрал информацию, которой с лихвой хватило бы
для создания системы. Но он не дошел до простой истины: чтобы вывести
алгоритм теми кустарными способами, какими он пользовался, допустим, даже с
помощью арифмометра, ему пришлось бы считать денно и нощно 15 000 лет!
Вернувшись в Оберлин, я затратил неделю на перфорирование карточек. Потом
поехал в Массачусетский университет и там, с любезного разрешения
администрации, переработал информацию на большой электронно-вычислительной
машине "Альфа". Она проделала эту работу за два часа. Таким образом получил
завершение "метод Монте-Карло", а заодно, из чистого спортивного интереса,
я вывел систему...
- Вы нашли алгоритм для рулетки?
- Да! Но у игрока с этим ключом должен быть еще "советчик" -
счетно-решающее устройство. Тогда заранее известный алгоритм превращает
кажущийся хаос рулеточной игры в доброкачественный цифровой материал,
который можно засыпать под жернова математического анализа. Эд,
сконструировать такое устройство не очень-то сложно. Вспомните
дифференциальный анализатор Буша. Англичане собрали его из нескольких
радиотехнических конструкторов для юношества, которые можно купить в любом
игрушечном магазине. Что недостает - изготовить в университетских
мастерских. Вот примерная схема...
Профессор вынул записную книжку и набросал принципиальную схему.
Поули озадаченно глядел на профессора:
- Ну хорошо, я допускаю - вы сидите за игорным столом, но куда же вы
деваете устройство? Ведь это не спичечная коробка, а машина размером с
письменный стол.
- Никуда ему и не нужно деваться из моего домашнего кабинета. Я
нахожусь в Лас-Азартасе, а помощник мой в Оберлине, в установленные часы
нас связывает радио. Я съездил в Огайо и привез наборы конструкторов, а
заодно заказал Нортону, великому доке по этой части, приемно-передающее
устройство к счетно-решающей машине. А для себя то же самое - только
миниатюрное, в виде аппарата для тугоухих...
Профессор пояснил свою идею: раковинка, вставляемая в ухо, служит
приемником, а коробочка слухового аппарата - передатчиком. Такой
микропередатчик легко построить на основе кристалла интегральной схемы,
который один заменяет двадцать транзисторов. Моррисон садится против
крупье, который громко объявляет выходящие номера и, сам того не
подозревая, является диктором. После десятка ударов можно легко, быстро и
безошибочно высчитать на машине ближайшие выпадения, которые Поули и
передает.
- Все это вполне осуществимо, - смущенно сказал Поули. Но, простите,
не кажется ли вам, профессор, что это... несколько смахивает на авантюру?
- Нисколько, мой мальчик, - засмеялся профессор. - Мы ведь берем эти
деньги у тех, у кого взять не грех. Риск ради доброй цели - благородное
дело. Но ни кому ни звука.
7. Блеф
"Телохранители", приставленные к Маэстро Диком и Яном, две пары глаз,
четыре недреманных ока с одной стороны и столько же с другой, имели,
разумеется, когда-то добропорядочные человеческие имена. Но теперь они как
бы стерлись. По неписанной традиции, принятой в мире жестоком, связанном
круговой порукой и находящемся в постоянной оппозиции к закону, эти дюжие,
франтовато одетые парни носили несколько странные клички. Молодчиков Дика
звали Рыжие Баки и Дак - по имени уморительного персонажа диснеевских
мультипликационных фильмов, утенка Дональда Дака, вспыльчивого крикуна.
Ставленников Яна именовали Сенатором и Дырка в сыре.
Бог весть, откуда взялись эти прозвища... Рыжие Баки, например, был
брюнетом и никогда бакенбард не носил, а Сенатор не имел, да и не мог
иметь, никакого отношения к сенату Соединенных Штатов. Конечно, как и все
на свете, эти клички имели свое происхождение, но установить его теперь
было так же невозможно, как узнать, каким образом ученые разнюхали названия
звезд.
Вахту около профессора они несли посменно: днем Рыжие Баки и Сенатор,
ночью - Дак и Дырка в сыре. Отношения между сторожами поддерживались на
высоком дипломатическом уровне. Понятно, ни одна из сторон не разглашала
совершенно секретных инструкций, полученных от своих боссов; с равным
вниманием они следили и за профессором, и друг за другом.
В полночь Сенатора и Рыжие Баки, дремавших в холле гостиницы
"Флейш-ройяль" сменили Дырка в сыре и Дак.
В 12.15 из своего номера вышел Маэстро с неизменным желтым портфелем и
направился в "Счастливый шанс".
Когда Сенатор миновал залитую огнями улицу и свернул в тихий переулок,
его догнал Рыжие Баки и хлопнул по плечу.
- Хэлло?! - Сенатор обернулся как на пружине и сунул руку за борт
пиджака. - В чем дело? Чего ты увязался за мной?
- Тпру, парень! - миролюбиво отозвался Рыжие Баки. - Не составишь ли
ты мне компанию пропустить стаканчик и закусить после трудов праведных?
И шепотом добавил:
- Есть разговор...
Сенатор подумал...
- Гм-м... Ну что ж, я не против...
И они быстро зашагали к ночному бару. Это было заведение низкого
разбора, зато "спокойное": зал был разгорожен легкими перегородками на
клетушки, подобие отдельных кабинетов, где обычно уединялись парочки.
Когда подали виски и закуску, Сенатор налил два бокала. Но Рыжие Баки
поспешным движением прикрыл их ладонями - "подожди"!
- Ну? - сказал Сенатор.
- Слушай, Сенатор, - начал Рыжие Баки. - Я знаю тебя давно и всегда
считал тебя за надежного и дельного парня. Хотя мы и находимся в разных
лагерях, но я всегда питал к тебе уважение, - так, кажется, выражаются в
высшем обществе?
- Ладно, давай без подходов, - буркнул Сенатор, не понимая еще, к чему
клонится разговор.
- Можно играть с тобой в открытую? Можно надеяться, что все, о чем мы
будем говорить, останется между нами навсегда? И если мое предложение тебе
не подойдет, то сказанное будет забыто, как бы и не говорилось?
- Да.
- Поклянись.
Сенатор достал нож и нажал кнопку. Выскочило узкое, дюймов пяти, остро
отточенное лезвие. Он положил на него пальцы, сложенные как для крестного
знамения, и сказал: "Клянусь!".
- Ладно. Теперь слушай. Ты имеешь задание: в удобный момент отделаться
от меня и украсть Маэстро?
Сенатор широко раскрыл глаза:
- Черт побери, откуда ты знаешь?
- Конечно не Маленький Ян сообщил мне это. Я сам имею такое же
задание.
Гангстеры поглядели друг на друга и расхохотались, как будто услышали
хороший анекдот.
- Так вот, - продолжал Рыжие Баки, доверительно наклоняясь к Сенатору,
- скажи: не надоело тебе еще батрачить на Маленького Яна, как какому-нибудь
кули? Мне - надоело. Картина и там и тут одна. Боссы нещадно эксплуатируют
нас, забирают львиную долю добычи. Если бы не Дик, я давно бы открыл
собственный игорный дом где-нибудь в Мехико.
- А что сделаешь? - горестно усмехнулся Сенатор. - Не бастовать же! Ты
ведь знаешь, у нас своего профсоюза нет, а если бы и был, попробуй,
забастуй!
- Сенатор! - торжественно произнес Рыжие Баки. - Ты самостоятельный
парень и не трус. Я знаю, ты рад вырваться из-под опеки Маленького Яна. Я -
тоже. Довольно боссам таскать каштаны из огня нашими руками. Давай, - он
наклонился к уху Сенатора, - сами похитим Маэстро и выудим у него секрет.
- Ты рехнулся! - на лице Сенатора выразился неподдельный ужас. - Да
знаешь ли ты...
Рыжие Баки знал. Малейшее неповиновение - и его обезображенный до
неузнаваемости труп найдут где-нибудь милях в двадцати от Лас-Азартаса, а
может быть, и в другом штате.
- Белый свет велик, а у нас в руках будет волшебная палочка, которой
можно выколачивать деньги из любого зеленого стола. Игорные дома есть и по
ту сторону океана, и в Мадриде, и в Гонконге, и в Гамбурге... - продолжал
искуситель.
Сенатор явно колебался.
- И хочется, и колется? - ехидно спросил Рыжие Баки.
- Нет, я просто не представляю, как ты мыслишь осуществить эту затею.
- Рыжие Баки тоже имеет голову на плечах, - хвастливо сказал гангстер.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг