Ал, почувствовав, вероятно, то же самое. Откуда ни возьмись, за
их спинами стояла Ормона. Она слегка улыбнулась гостям и
вперила взгляд в астрофизика. Созидатель не упустил из вида
того, как отметил ее появление бородач-Коэтл. Видимо, так было
испокон веков и так будет до конца мира: разные полюса
неизбежно тянутся друг к другу именно с тем, чтобы потом
оттолкнуться и притянуться к тому, что ближе и привычней.
Подтверждения своей теории Кронрэй находил едва ли не на каждом
шагу......
- Где же твоя жена, Ал? - спросила Ормона.
- Надеюсь, что дома.
Супруга экономиста усмехнулась:
- Странно, что ты не привел ее похвастать перед гостями: с
ее круглым животиком она выглядит, словно шарик на ножках - так
мило!
На этот раз ей не удалось привести его в замешательство.
- Конечно, дорогая Ормона, - Ал подал ей локоть, - в этом
мире все стремится к совершенству, а что может быть совершеннее
самой сферы?
Ормона холодно рассмеялась и взяла его под руку:
- Что ж, зато с моей лучшей половиной все гораздо
прозаичнее: Паском посоветовал ему не нагружать больную ногу
еще пару дней. А ведь Сетен так хотел почтить приветствием
наших соотечественников... - она слегка поклонилась
бородачу-Коэтлу, и тот в восхищении приложил ладонь к своей
широкой груди.
- Тогда все просто, сестренка, - изображая Сетена и даже
недурно подражая его голосу, сказал астрофизик, - заменим друг
другу наши недостающие половины, вот и все дела...
- С удовольствием.
Обменявшись взаимными любезностями, они подошли к столу. В
зале установилась тишина. По правую руку от Ала встали Солондан
и Зейтори, слева от Ормоны - Кронрэй. Гостям было отведено
почетное место напротив них. Поднявшиеся со своих мест
приглашенные горожане с любопытством взирали на происходящее:
подобных визитов молодой Кула-Ори еще не знал, так что все это
было для местных жителей в диковинку.
- Все мы, - начал астрофизик, ссылаясь на тримагестра,
эйрмастера и созидателя, - уже успели поприветствовать наших
долгожданных гостей, и потому нам хотелось бы дать слово
женщине, которая разделила нашу общую участь на новой земле с
самого первого дня. Это очень талантливый и умный человек,
экономист. Ормона - тебе речь!
Кронрэй подумал, что как бы там ни было в плане
воинственности, а дипломатии и ораторскому искусству обучать
Ала не нужно. Может, оно и к лучшему. Они ведь не драться, а
создавать новый мир прилетели на эту землю...
Архитектор так увлекся своими размышлениями, что почти
пропустил слова приветствия Ормоны. Хотя ничего особенного в
них и не было. Правда, лидер гостей, наверное, отнюдь не
разделил бы мнения Кронрэя в этом вопросе.
Наконец все сели, зашумели, зазвенели столовыми приборами.
Краем уха созидатель уловил слова жены Тессетена, склонившейся
к Алу:
- Я должна сказать тебе кое-что...
Что именно она хотела сказать, Кронрэй тогда так и не
узнал. Время от времени Ормона поворачивала голову и что-то
шептала на ухо астрофизику. На лице Ала проявлялась
озабоченность и сосредоточение. Созидатель понимал, что его
друг пытается сконцентрироваться и войти в сознание Ормоны, но
ему это почему-то не удается. Вскорости веселящие напитки
сделали свое дело, и творец Кула-Ори расслабился.
Поразительная тишина... Конечно, все приветствуют гостей из
Тепманоры... Но как все чудесно снаружи и до чего тягостно в
доме... Несколько витков Земли вокруг светила спустя Танрэй не
раз подумает, что в те дни она была другой, совсем не собой.
Голова ее отказывалась соображать, и молодая женщина жила
скорее инстинктами, чем разумом: так распорядилась Природа, и
она была не первой и не последней жрицей этой великой
Создательницы.
Несмотря на поздний час, Танрэй не удавалось заснуть: ей
было душно, неуютно, тяжко. Она мыкалась по дому и внутренне
досадовала на кулаптра, который, узнав про эпидемию, запретил
ей появляться среди большого скопления людей. Паском, конечно,
безусловно, бесспорно был прав, но почему она должна страдать в
то время, как ее муж веселится и даже не вспоминает о ней?!
Почему она не может жить, как все нормальные люди? Ей тоже
хотелось бы радоваться жизни вместе со всеми, а она обязана
страдать в безуспешных попытках заснуть, ворочаясь с боку на
бок и ловя ртом горячий воздух, которого все равно не хватало.
Танрэй села. Она сама нагнетает на себя отрицательные
эмоции... С этим нужно заканчивать.
Молодая женщина поднялась и набросила на себя широкую
шелковую накидку...
Она и не догадывалась, что у дома, в который она держала
путь, ее увидит чужое око...
Танрэй постучалась и услышала голос:
- Не заперто, входите!
Не заперто, входите... Она вошла и огляделась. В этом доме
действительно не было ни одного зеркала...
Сетен сидел на троне, положив больную ногу на стул и листая
привезенную с Оритана книгу.
- А, сестренка... - сказал он и как будто не удивился.
Танрэй вошла к нему. Экономист отложил тяжелый фолиант и
посмотрел на позднюю гостью.
- Славная ночь, Сетен.
Он ждал. Он знал, что она пришла не просто так. Танрэй села
на пуфике неподалеку от него.
- Для кого как, сестренка-Танрэй... Ты ведь хочешь о чем-то
просить меня, правда?
Молодая женщина посмотрела на него удивленно.
- Итак?..
- Да. Ал собирается лететь на днях в Тепманору. Я знаю, что
ты еще не совсем здоров...
- Ты хочешь, чтобы я отправился в Страну деревьев с белыми
стволами вместо твоего мужа, - договорил он, когда собеседница
запнулась.
Танрэй опустила глаза и кивнула. Землю слегка тряхнуло.
- А почему, собственно, ты решила, что подлец-Тессетен
согласится на столь бескорыстное деяние?
- Ты не подлец.
- Но циник.
- Циник. А еще больше любишь убеждать в том других, как
будто это принесет тебе какую-то выгоду...
- Ты проницательна, сестренка. Но недальновидна. Вся беда в
том, что я действительно циник... - Сетен рассмеялся. - И ты
зря преодолевала столь долгий и, верно, трудный для тебя путь,
потому как я вне зависимости от решения твоего мужа полечу в
Тепманору послезавтра.
- Но я хочу, чтобы ты заменил его.
- Увы, маленькая. Этого мне не осилить. Ты можешь уходить.
Я никогда не заменю Ала. Это все, чего ты хотела?
Танрэй посмотрела ему в глаза. Взгляд Сетена казался
враждебным. Она немного растерялась.
- Я прошу не из-за него или из-за себя... - может быть,
хоть жалость поколеблет его презрение; сейчас ей все равно:
главное - добиться результата, и неважно, каким путем. - ты
прекрасно знаешь, что я консервативна, а наши обычаи требуют
присутствия мужа рядом с женой, когда наступит ее срок...
Поэтому я не хочу остаться одна... - у нее получилось просить.
Возможно, потом она пожалеет о содеянном...
- Только ради этого я и понадобился тебе... - с сарказмом
констатировал экономист, спуская ногу со стула.
- Сетен, мне трудно понять тебя. Я не могу влезть в твою
кожу и стать твоей душой, чтобы почувствовать, что чувствуешь
ты. А потому просто скажи, поможешь ли ты мне... еще раз?
Эта обезьянка считает, что если уж однажды запрягла, то
теперь погонять можно все время... А она, в общем-то, не так уж
далека от истины...
- Я сделаю, что смогу. Но не даром.
Танрэй затравленно посмотрела на него.
- Разреши мне единственное, чего я никогда не делал и
никогда уже не сделаю... - и к своему стыду Тессетен
почувствовал легкую робость: она вправе отказать. Она скорее
всего откажет... Она не поймет и не позволит.
Танрэй отвела полы накидки и немного улыбнулась, но не ему,
а внезапно пришедшим в голову мыслям, нисколько не касавшимся
темы разговора. Глаза ее точно смотрели внутрь. Экономист был
поражен: и поняла, и разрешила... Сетен протянул руку и
приложил ладонь к складкам платья, нежно обрисовывавшим ее
необычно округлые формы. Ее малыш доверчиво ткнулся изнутри в
чужую руку.
Тогда Танрэй медленно подняла глаза и стала наблюдать за
Тессетеном. Тот замер, но через несколько мгновений его лицо
помрачнело и ожесточилось:
- Уходи отсюда, сестренка! - рявкнул он, отдергивая ладонь.
- Я уже говорил тебе это!
Она ощутила, как малыш, обиженный несправедливой и резкой
вспышкой, напуганный громким и злым голосом, взбрыкнул ножками
и свернулся клубочком. Сетен вскочил, в ярости доковылял до
выхода из сектора и распахнул дверь.
- Прочь! И никогда больше не появляйся здесь!
На пороге она помедлила и снова посмотрела в глаза лучшего
друга ее мужа. Он не выдержал взгляд и потупился. Ничего не
сказав, Танрэй прошла мимо него и услышала, как захлопнулась за
нею тяжелая дверь. Затем - непреклонно щелкнул замок.
Эта ночь была величественной и самой ответственной в их
жизни.
Дрэян готовился со всей старательностью. Ради такого дела
можно и потерпеть пренебрежение атме Ала, который ни разу не
снизошел до встречи с "тес-габами". Ничего. Ты еще гордиться
нами будешь, атме!
Дрэян уяснил логику, которой руководствовался астрофизик,
поручая им выполнение этого приказа. Они контролируют для него
весь Кула-Ори, он шлет им похвалы через посредницу и выдумывает
новые задания, а Хадд и рад стараться. В городе установился
порядок. "Тес-габы" присматривают, чтобы охотно выдающие
положенную пошлину лавочники-оританяне не знали никаких бед от
таких же бездельников, какими были раньше Хадд и компания; за
определенную мзду на окраинах позволяется торговать и
темнорожим обезьянам, но их, естественно, никто не охраняет, а
просто не прогоняют от кормушки. Только это все мелочи. Теперь
клюнуло по-крупному. Молокосос-Фирэ ни льдинки не соображает в
людях. Ал - правильный мужик, так и надо: на людях мирный и
безобидный, а на самом деле - себе на уме, своего не упустит.
Если этой ночью "тес-габы" перережут глотки пятерке
тепманорийских гостей, то уже завтра Ал сможет провозгласить
себя правителем Страны деревьев с белыми стволами и
присоединить ее к Исцеленному Центру. Все логично. Все
правильно. Все так и должно быть.
И Дрэян опустил подвернутую штанину, скрывая привязанный к
ноге резиновым бинтом складной арбалетик. Карман оттягивал
верный свинцовый друг, а в рукаве, доверчиво прильнув к руке,
грелся остро отточенный нож. У Хадда - он знал - вместо ножа
была "звездочка".
- Идем... - сказал лидер, поднимаясь с продавленного трона,
немного заваленного набок.
- А твой братец? - выжидательно спросил Саткрон.
Хадд не счел нужным отчитываться, тем более, что речь шла о
Фирэ.
Дрэян так спешил, что даже не заметил, как преодолел дорогу
до гостиницы, где, должно быть, ни о чем не подозревая,
спокойно почивали тепманорийцы... Чудненько! Чудесненько! Пятью
вонючими северянами сегодня станет меньше...
"Тес-габы" общались знаками. Прячась в тени, молодые парни
вывернули на широкую улицу и при свете круглых фонарей увидели
гостиницу - многоступенчатое здание из десяти ярусов, причем
самый последний, девятый, был наиболее престижным. Саткрон
указал на него Хадду и вопросительно подергал себя за мочку
уха. Хадд кивнул.
Брать штурмом эдакую махину, подумал Дрэян, - это что-то
новенькое в истории "габов". Но даже и хорошо, что гостиница
состоит из ступеней: к сфероиду они бы и не подступились.
До какого-то момента Дрэян понимал все, что делает, четко и
ясно: подтягивается за Хаддом по веревке, затем хватается за
его руку и оказывается на ярус выше. Занесла зима этих
тепманорийцев под самое небо! Ну, да, они же северяне, чему тут
особо удивляться?!
На шестой ступеньке начался хаос в полном смысле этого
слова. Не рука Хадда, но чужая, громадная клешня впилась в него
и заволокла отнюдь не маленького и не тщедушного Хадда наверх с
легкостью, словно он был щенком. А внизу, на пятом ярусе,
охрана уже валяла еще не успевших подняться Саткрона и
остальных. И уж тем более Дрэян не подозревал, что гости,
астрофизик и Ормона наблюдают все это, стоя внизу, во дворе,
напротив главного входа в здание. Он заколотился в руках
исполина-оританянина. Несколько других охранников скрутили
ребят на пятом ярусе. И тут Дрэян увидел, что Хадду удалось
вырваться и спрыгнуть вниз, налету выдергивая из рукава
"звездочку". Толчок от приземления дезориентировал "тес-габа",
и он намахнулся мгновением позже, чем следовало. Один ори из
гостиничной охраны опередил его, и другая "звездочка" впилась в
кисть Хадда. Тот охнул от неожиданности, оступился и... рухнул
вниз. Дрэян в ужасе расширил глаза: судя по звукам, ни
четвертая, ни третья ступенька не удержала вожака, и Хадд
кувыркался до самой земли. А после такого не живут...
Фирэ видел смерть брата от начала и до конца его последнего
пути...
Дрэян слегка опомнился только тогда, когда их под конвоем
уже куда-то уводили от места схватки. Кто? Кто это сделал? Сам
Ал? Ему-то это к чему? Случайное совпадение? Ну, тогда уж
звездочет-интриган точно позаботится о том, чтобы никто из
"тес-габов" не заговорил на суде... А если Фирэ?.. Точно, Фирэ
- предатель! Жа-а-аль, жаль, Хадд так и не узнал этого о
братишке, в котором не чаял души! И все же по-любому, хоть так,
хоть эдак - в тюрьму попадать нельзя!
Подумав об этом, у самой машины Дрэян собрал все силы,
оттолкнул от себя верзилу-охранника, махнул через ограду и
ощутил, как за спиной выросли крылья - еще не веря своей удаче,
боясь оглянуться, боясь разделить участь Хадда...
Ветки кустов больно хлестнули по лицу, пропустили его,
сомкнулись. Словно ничего и не было...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг