- Отойди! - юноша оттолкнул от себя Попутчика и ступил на
сходни.
В лучах закатного солнца, вдали, на полированном склоне
пирамиды, сидело что-то темное, похожее на птицу.
- Бенну, Бенну! Я иду к тебе! - крикнул фараон и сквозь
расступившуюся толпу бросился к нему.
Темная птица гордо расправила крылья, и так они были
огромны, что пирамиду заслонила тень. И тень эта казалась
полупрозрачной, ибо крылья птицы были кожаными, перепончатыми,
с цепкими коготками в местах сочленения суставов. Подданные
испуганно вскрикнули, но юный царь не хотел этого замечать.
Птица была для него самой прекрасной, самой долгожданной. С нею
он умел летать.
- Где мать и отец твои, фараон? - насмешливо спросила
птица, вразвалку топчась на выступе монумента.
- Ты - мои мать и отец, Бенну! - крикнул юноша. - Спустись
и забери меня с земли!
- Отдай долг чести Усиру и Исет, маленький Хор, и я возьму
тебя с собой!
- Я велю забыть их, если они станут преградой для нас в
нашем стремлении к небу!
Птица закаркала от смеха:
- Ну, так летим, маленький Гор! И пусть все они, и ты -
тоже, забудут о начале. Забвение - вот ваш удел, лжебоги! -
крикнула она в небо.
Попутчик бежал к ним, но расстояние, которое юный фараон
преодолел за время, когда в мигании смыкается и размыкается
верхнее и нижнее веко, для Помощника Верховного Жреца казалось
непреодолимо долгим.
Черная птица расхохоталась и протянула юноше когтистую
лапу:
- Летим, мой маленький странник, - издеваясь, она снесла
яйцо и заверещала от смеха. - Прощайте, беспамятные!
Яйцо покатилось вниз, раскололось, из его вырвался смрадный
дым, который окутал всю толпу. Попутчик взмахнул руками и,
словно крыльями, накрылся своим балахоном с головой. Подданные
же кашляли в дыму и забывали, забывали...
ПЕРВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
"Не смотри так на меня, сестренка Танрэй... От твоего
взгляда мне иногда кажется, что ты все понимаешь и читаешь в
моей душе. Увы, маленькая обезьянка, увы тебе и мне. Зима меня
побери! Эти черви молятся на тебя. Я видел даже, как они
пытаются разрисовать каракулями свои глиняные "урыльники",
подразумевая под этим "художеством" твое изображение. Богиня -
изувеченная и увековеченная. Ты трепетала бы от счастья, моя
трогательная и впечатлительная землячка! А все остальные!..
Хе-хе, мы тоже, однако ж, не остались без внимания. Неужели
новая маска их шамана нисколько не напоминает мою рожу?! Я в
восторге, сейчас заплачу...
Не смотри так на меня, не надо. Ты не поймешь, не вспомнишь
и не сумеешь. Ну, да, да, я хотел бы оказаться на месте Ала, а
еще лучше - стать им самим. Да, я завидую ему во всем, как
завидует тебе моя супружница. Ей доступно все, кроме одного, а
тебе это далось с легкостью, ты - как сама Природа:
непосредственная, непоследовательная, плодородная и нелогичная
при всей своей гармонии. Глупая стихия. Бездушная стихия,
лишившая меня моей родины - единственного, чего я по-настоящему
любил в своей проклятой жизни. Ты, как и Природа - не богиня,
но эти мартышки поклоняются и тебе, и ей... Я... ненавижу тебя.
Ненавижу за то, что ты есть, за то, что ты так безумно хороша,
за то, что из-за тебя я завидую черной завистью своему лучшему
другу, своему злейшему врагу. Лучше ненавидеть или презирать,
но не завидовать, а я не могу ни того, ни другого. Я отчаянно
хочу стать Алом...
Не смотри так на меня, сестренка Танрэй"...
- Подойди ко мне, габ-шостер! - произнес повелительный
голос в голове юного Фирэ.
Он вздрогнул, вскинулся и, обернувшись, уже хотел резко
ответить, что не является "габ-шостером", как вдруг увидел: за
спиной у него никого нет. Ни души. Брат и его приверженцы
бежали по дорожкам стадиона далеко впереди, на спортивных
снарядах в центре тренировались другие оританяне, которые не
прочь были бы теперь, когда "тес-габы" поднялись в своей
значимости, присоединиться к некогда запрещенному течению... Но
ни единой души поблизости...
Фирэ, так и не завязав шнурок на башмаке, поднялся на ноги
и огляделся.
- Иди же сюда, да поскорей! Мне недосуг тратить на тебя
столько времени! - продолжал голос ниоткуда. Голос женщины.
И юноша, сам не зная как, пошел на призыв. Миновав два
громадных каменных куба при входе на стадион, Фирэ разглядел
вдалеке машину жены экономиста. Сама Ормона сидела на мраморной
скамье и задумчиво чертила что-то прутиком на песке.
- Это ты звала меня, атме? - спросил юный путешественник,
приблизившись к женщине.
Ледяные глаза ощупали его. Ормона указала на сидение подле
себя. Фирэ опустился рядом.
- Я довольна вашей службой, - заговорила жена Тессетена. -
И то же самое передал от своего имени Ал.
Юноша равнодушно пожал плечами:
- Я рад быть вам полезен, атме... - по привычке проговорил
он штампованную фразу, ничего собой не выражавшую.
Ормона усмехнулась:
- Ты сможешь навестить моего мужа, если вы правильно
выполните новое поручение Ала...
В глазах Фирэ промелькнул интерес:
- Атме Тессетен захочет говорить с нами лично?
- С тобой, друг мой. С тобой.
- Как его здоровье?
- Он уже почти поправился, мой мальчик. Немного
прихрамывает и пока еще мало выходит из дома, но его нога уже
зажила. От тебя требуется одно: передать своему брату поручение
Ала. Будешь ли участвовать в этом ты сам - решать тебе.
- Я слушаю, атме...
- Ну вот и умница. Мы найдем с тобой общий язык, сынок, -
она слегка улыбнулась и отвела с его лба каштановый чуб. -
Слушай...
Земля под ногами задрожала. Закачались шары фонарей по обе
стороны дороги. Сотряслись ветви деревьев. Скрипнули механизмы
в машине, и она слегка спружинила на рессорах.
- Слушай меня, Фирэ...
- Рот можешь закрыть, - Паском бросил стальной стек в
пробирку и отошел от сидящего на полу туземца, чтобы сполоснуть
руки. - Жить будешь. Духи тьмы проиграли твоим духам, так что в
лучшие края ты отправишься еще нескоро...
Дикарь ощупал горло, которое совсем еще недавно стискивало
страшное удушье и резь. Теперь ему было значительно легче.
Протирая ладони чистой салфеткой, кулаптр с хитроватым
прищуром раскосых темных глаз взглянул в его сторону.
- Назови мне разве только-только, с кем ты контак... с кем
ты общался незадолго до того, как злой дух напал а тебя, -
добавил он.
Туземец не знал, зачем это нужно чудотворцу, но задавать
вопросов не посмел и просто перечислил прозвища нескольких
людей из племени. Паском покивал и вышел. Снаружи у костра его
поджидал Ишвар.
- Здравствуй, атме Паском! - сказал ученик Танрэй на языке
ори.
- Здравствуй-здравствуй, Ишвар-Атембизе. Проводи-ка меня к
хижинам Уакари-Су, Бхариты и Расаппы...
Ишвар с готовностью поднялся.
- А Венти - он останется с нами или его заберут к себе
предки? - в его словах не было того благоговейного страха,
который вложил бы в такой вопрос средний оританянин, но не было
и той особой почтительности, какую выражали просвещенные ори по
отношении к человеку, что получил новое воплощение или перешел
в состояние временного отдыха.
- Он останется с нами, - кулаптр размеренно шагал со своим
чемоданчиком в руке и постукивал посохом по камням кривой
улочки между жилищами.
- Это хорошо.
- По крайней мере, хорошо уже то, что ваше племя изолирует
одержимых злыми духами от здоровых. Однако-однако болезнь эта
опасна тем, что она распространяется еще до того, как ее
признаки проявились у зараженного... - размышлял Паском вслух,
думая тем временем о чем-то своем.
Ишвар понял, что дух, одолевший беднягу-Венти, был коварнее
других.
- А в Стране Богов уже научились защищаться от этой...
болезни? - спросил он.
- Признаться, Ишвар-Атембизе, с нею я познакомился только у
вас, но мне удалось распознать ее и вовремя найти противоядие,
иначе все-все оританяне уже умерли бы от эпидемии...
- О-о-о... - почтительно протянул ученик Танрэй. - Значит,
боги тоже могут умереть, как и мы, атме?
- Могут, Ишвар-Атембизе, еще как могут. И даже быстрее вас,
потому что очень уж мы отдалились от Природы в наших городах...
- О-о-о... - еще раз повторил Ишвар.
- Но меня беспокоит не это... - старик покрутил жиденькую
бородку. - Ормону никогда не интересовала жизнь вашего племени,
а сегодня она сама приехала и принесла мне весть о болезни
Венти... Вот я и хотел бы знать, что подвигло ее на этот шаг?
Туземец покачал головой. Впрочем, Паском и не ждал от него
вразумительного ответа. В своем вечном одиночестве древний, как
мир, кулаптр привык вести беседы с самим собой.
- Она не дала мне войти в ее мысли, и это-это нехорошо...
Сторонись Ормоны, Ишвар-Атембизе. Она что-то задумала...
- Так вернись и спроси ее, атме...
- Я не смогу вернуться в город до утра. Сейчас мне
необходимо предотвратить эпидемию, а это не делается быстро...
- и Паском снова ушел в себя, а тело его размеренно двигалось
рядом с Ишваром. - Нет, я и так не могу пробиться... Не знал-не
знал, что Ормона настолько сильна... Берегись ее, мальчик...
- Расаппа живет здесь, атме, - Ишвар указал на хижину,
ничем не отличавшуюся от других, раскиданных по селению.
- Не ходи за мной. Жди у огня, - распорядился Паском и
шагнул на порог жилища, зазвенев глиняными колокольчиками,
подвешенными над входом.
Ученик Танрэй покорно сел возле ребятишек, присматривавших
за тем, чтобы костер не погас.
Кусты раздвинулись, и к огню вышел волк атме и ее мужа.
Мальчишки подхватили ползавшую в пыли годовалую сестренку и
бросились в дом, крича Ишвару, чтобы он прятался.
Нат проводил их угрюмым взглядом и уселся по другую сторону
костра. Ишвар без особого страха, но с благоговением посмотрел
в глаза зверю.
- Не обижай наших людей, атме Натаути, - шепнул он. -
Гневайся лучше на диких предков и на духов зла...
Волк двинул бровью. В отсветах костра его глаза казались
желтыми, а черных зрачков посередине почти не было видно. Но
несмотря на это, выражение его пушистой умной морды было
беззлобным.
Ишвар снял с пояса еще не ощипанную птицу, которую недавно
подбил недалеко от поселка, приподнялся и на полусогнутых ногах
осторожно подошел к Нату.
- Прими, атме, и будь к нам добр... - туземец положил птицу
в шаге от волка и все так же на полусогнутых вернулся на место.
Волк чуть-чуть наклонился, шевельнул кончиком носа и снова
выпрямился. Грудь его выпирала вперед, голова чуть откидывалась
назад, и вся осанка зверя говорила о божественном происхождении
Ната. Простые волки и собаки держатся иначе. Атме Натаути -
бог. Он - страж златовласой богини и ее высокого спутника... И
он за что-то рассержен на смертных, ибо люди продолжают
пропадать уже в течение многих лун и иногда их находят в
джунглях растерзанными.
- Прими, прими, атме! - шепотом заклинал Ишвар, стараясь не
шевелиться.
Волк тяжело вздохнул, встал, поднял с земли подношение и
унес в чащу.
Ишвар воздел руки к небесам и пробормотал слова
благодарности.
Гости из Тепманоры - страны, что лежала на северо-запад от
Кула-Ори - постепенно избавлялись от лишних одежд. Они тоже
были оританянами, только с северного континента, уже давно
закованного во льды и затопленного океаном, но к жаре
"бархатного пояса планеты" не привыкли. В местности, где они
теперь обитали ("Тепманора" дословно переводилась с языка
северных ори как "Край деревьев с белыми стволами"), климат был
суровым, как и на погибающей родине. Затравленные кознями зимы,
они старались одеваться как можно теплее и до последнего не
могли поверить, что в этом сезоне солнце способно палить так
нещадно, как никогда у них.
Разъезжая по Кула-Ори в сопровождении правителей нового
города, они восхищенно прищелкивали языками и пальцами и
воздавали хвалы мастерству Кронрэя. Созидатель был смущен, но
сиял от гордости. Одно дело - похвалы тех, с кем ты возводил
все это, восторг наивных дикарей или деланное почтение в
общем-то безразличной серой массы приезжих - и совсем другое -
оценка независимых, но знающих в этом толк, равных,
соотечественников. Совсем другое. Талант нуждается в
поклонниках и пальцещелканиях, а визитеры пальцы не жалели от
души.
Лидером тепманорийской миссии был широкоплечий бородач с
пшенично-русыми, золотистого оттенка, волосами. Лицо у него
тоже было широким, улыбчивым, черты, как у большинства северян
- мягкими, пропорциональными, не крупными и не мелкими. И звали
его Коэтл, по-асгардски. Он был немногим ниже Ала, но в них
обоих было какое-то сродство. Созидатель сразу отметил про себя
что-то общее между ними. Разве только, оговорился Кронрэй, в
бородаче было больше воинственности, Ал же какой-то чересчур
утонченный - боец из него тот еще...
Когда гости вдоволь насмотрелись на красоты архитектуры,
хозяева повезли их в главный дворец Кула-Ори, выстроенный
специально с этой целью. Большой, "Тронный", зал уже гудел в
ожидании пиршества, на которое было приглашено чуть ли не
четверть города.
Кронрэй ощутил тяжелое ПРИСУТСТВИЕ и обернулся. Обернулся и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг