притягивало внимание и уже не давало забыть, где, когда и при
каких обстоятельствах ты его встречал.
- А я, знаете, не мастак в этом деле... Он, как положено,
раньше все с матерью да с матерью, а теперь вот никуда не
денешься: поехала маманя наша в командировку. Пацан-то вроде и
большой, а без присмотра пока еще рано...
- Конечно. Не такой уж он и большой - наверное, еще и в
школу не ходит?
- Не ходит. А вашему сколько? - мужчина кивнул на Сашу,
который тоже внимательно разглядывал его.
- Скоро четыре.
Папаша уставился на своего отпрыска, который носился по
поляне и "стрелял" из кривой палки.
- Ох и ото-о-о-орва растет! - прокомментировал он очередную
проделку мальчишки, но в то же время в голосе его прозвучала
неприкрытая гордость, свойственная всем недалеким отцам,
которые вместо того, чтобы проявить педагогическую смекалку
предпочтут посоветовать сыну дать обидчику сдачи, да так, чтоб
неповадно было. Но Люде почему-то померещилось, что здесь не
все так, как кажется. Все налицо: неказистого вида папаша, явно
не хватающий звезд с неба, диковатый сын, не привыкший к
обществу "любимого предка", и ситуация, когда им пришлось
проводить время вместе. А вот где-то что-то не так. Но в любом
случае, это ее нисколько не касается. Пусть воспитывает, как
угодно, а ее дело - приглядывать за Сашкой...
Но прошло какое-то время... и еще какое-то время... и Люда
поняла, что разговорилась с этим обаятельным болтуном. Звали
его Марком. Странно, что она не видела его здесь раньше...
Конечно, конечно, его семья ведь совсем недавно переехала в
этот район; хорошее местечко, надо сказать. Вот и мальчик у
нее, у Люды, прехорошенький. Не ее мальчик? А так похож... И
ваш тоже... И так далее... И тому подобное... Ага... Угу...
Пое-е-ехало!..
- А я не понравился вашему воспитаннику! - хохотнул вдруг
Марк, кивая на Сашу и прикрывая рот свернутой в трубочку
газетой. - Смотрите-ка! Наблюдает...
Они оглянулись. Саша сидел в траве у клумбы и гладил
колосок, разглядывая Марка и словно силясь что-то вспомнить. А
может, и нет. Это Люде так показалось.
- Да что вы! - смутилась она. - Саша никогда плохо не
оценивает людей. Он очень наивный ребенок и немного
стесняется... э-э-э... малознакомых людей... Интроверт.
- Интро... кто?
- Интроверт. Это такой соционический тип. "Обращенный в
себя", проще говоря... Вот Толя ваш - наоборот, экстраверт...
- Подождите-подождите! Дайте я интроверта запомню!
- Неужели же вы не слышали?! Сейчас где угодно можно об
этом прочесть, литературы - море!
- Термины, термины... Моя работа, знаете ли, не дает мне
слишком уж баловаться брошюрками... Устаешь... Порой думаешь -
доползти бы только до кровати...
Слушая его, Людмила думала: "Не красавец, конечно, но
что-то в нем есть. Наверное, душа компании...".
- Ну да, я парень компанейский. Это со мной случается, -
непонятно к чему согласился Марк, и няня даже не сообразила,
что на самом-то деле он ответил на ее мысли, ибо разговор тек
легко и непринужденно, никого из них ни к чему не обязывая.
Саша тоже убежал, и Марк подсел поближе к Люде - не кричать
же с разных концов скамейки, право!
- Вы, наверное, часто здесь бываете, няня Люда?
Здорово у него это получилось - "няня Люда"!..
- Почти каждый день...
- Знаете... я ведь соврал вам насчет мамаши в
командировке... Она, наша мамаша, нас просто кинула. Да ладно,
ладно! Не нужно делать соболезнующего вида! Я что, сильно похож
на удрученного?..
Люда уходила из парка немного очарованная новым знакомым.
- Сашулька, а тебе что, правда не понравился... этот дядя?
- осторожно спросила она.
- Понравился, - пожал плечами Саша.
- Правда понравился? А почему?
Видя его растерянность, Людмила засмеялась: нашла о чем
спрашивать трехлетнего ребенка! Тут и не каждый взрослый
определит, что да почему...
Если бы Саша мог выразить словами то, что происходило у
него в душе, он, наверное, ответил бы, что этот "дядя"
показался ему "своим". Но мальчик этого не умел. Он улегся
спать, думая о няни Людином неинтересном сне...
Небесные тростниковые лодки были спущены для него.
Инициация началась.
Ведомый под руку почтительным Помощником Верховного Жреца,
отныне - своим попутчиком, - юный фараон взошел на борт.
Занимался нежный рассвет, и последняя звезда на ярко алеющем
небе востока с ласковым покровительством взирала на нового
царя.
Таинство началось с рождением солнца. Молодому правителю
всё было внове, и он с распахнутыми сияющими глазами ждал, что
произойдет. Немес, возложенный на его голову жрецами города Он,
был предметом его гордости: теперь он по-настоящему взрослый!
- "Двери неба распахнуты на рассвете для Гора, - заговорил
Помощник Верховного Жреца в расшитом драгоценными звездами
черном балахоне и воскликнул, простирая руки к солнцу: -
Отправься же к Горахти на горизонте, на востоке неба, где
рождаются боги!"
Служители затянули ритуальную молитву и склонились вокруг
священной лодки.
И уже для него одного, для юного фараона, новый попутчик
тихо добавил:
- Спутник мой, нас ждет множество испытаний... Путь в Дуат
лежит через священное место Ростау. Он труден и насыщен большим
числом истинных и ложных знамений и чудес... Отличить правду от
обмана, подлинное от подделки, источник жизни от миража - готов
ли ты к тому, мой будущий спутник? Ибо, уверяю тебя, я готов
пройти и пройду его вместе с тобой, если сердце твое
утвердилось...
Будущий царь кивнул. Ведь если не начать, то никогда не
полетишь и не узнаешь, что это такое...
- Есть две дороги, Попутчик, - шептал далее священник: -
одна - по воде, другая - по суше. Между ними - море огня. Что
выберешь ты?
- По воде, - дрожа от нетерпения, едва слышно ответил
юноша.
- Великий царь избрал воду! - провозгласил жрец и раскинул
руки, призывая помощь богов.
Лодка плавно и стремительно сорвалась с места. И вот вокруг
них - одни звезды. Извилистый водный путь состоит из звезд.
Юный фараон ждал в немом восхищении, и Попутчик воскликнул:
- "О, Осирис! Есть некто, просящий разрешения узреть тебя в
том виде, который ты приобрел. Это сын твой просит. Это Гор
просит, твой любящий сын!.."
Юноша впервые вспомнил своего "ка", "куарт". Все стало
проясняться, растерянности больше не было. Отныне Попутчику
предстоит лишь наблюдать за последовательностью ритуала. Скоро,
скоро молодой фараон приобщится к мудрости своих великих
предков!
Небо разошлось на четыре части, все больше открывая над
лодкой свод черного неба Вселенной, сквозь который лился
нестерпимый белый свет. Но фараон даже не зажмурился:
- "Я пришел к тебе, отец мой! Я пришел к тебе, Осирис!
- Пробудись для Гора, воодушевись! Врата Дуата открыты для
тебя!"*** - подхватил Попутчик.
*** Все цитаты взяты из перевода "Шат Энт Ам Дуат"
Сияние исходило от трех звезд - Ал-Нитак, Ал-Нилам и
Минтака - и оно ослепляло Помощника. Оно ослепило бы всех, но
только не мальчика, широко открытыми глазами взиравшего в
небеса...
Слегка встряхнув сына за плечо, Зинаида Петровна заглянула
в его лицо:
- Владичка!
Он моргнул и сменил положение слегка затекшего тела.
Удобное глубокое кресло чересчур расслабляло; для человека,
который в течение дня едва ли удосуживался посидеть хотя бы
пять минут, такой комфорт был пагубным излишеством, и мозг его
непременно сразу же отключался, переходя в полусомнамбулическую
фазу работы. Увидев перед собой мать, Ромальцев не сразу понял,
где находится. Так бывает, если просыпаешься в чужом месте. С
Владом так было всегда...
- Иди ложись, сыночка. Ты уже спишь с открытыми глазами!
Доли секунды хватило на то, чтобы осознать свое
местоположение. Он взглянул на часы, затем - вновь на экран
телевизора. Там шел вечерний выпуск "Новостей". Леша напряженно
следил за сюжетом из Чечни; лицо его было жестким, но он не
уходил. Зинаида Петровна много раз спрашивала себя, зачем этот
ребенок терзает себя таким зрелищем, и не находила ответа. На
этих кадрах показывали то, что осталось от его родного города;
телерепортеры называли его "городом-призраком"... Ромальцевой
было трудно представить, как она пережила бы такое, случись
война в ее Ставрополе, из которого она уехала еще студенткой. А
быть может, и не переживала бы, ведь прошло уже больше тридцати
пяти лет. Пока не потеряешь - не оценишь, таков закон. Пока не
потеряешь - не оценишь...
Карта Ичкерии - кружочки, стрелки, названия, комментарии...
И чужой, не Владичкин, голос с его стороны:
- Пацаном я сильно злился, когда в прогнозе погоды
упоминали чужие города и всегда забывали про наш Грозный... Я
часто повторял: "Мы тоже прославимся, о нас будут говорить по
телевизору!"...
Зинаида Петровна невольно вздрогнула, не понимая, откуда
взялся посторонний.
- Не всегда хорошо, когда сбываются детские мечты... -
договорил Влад. Легкий, едва заметный акцент, рубленые,
необычные слоги в его фразах сгладились. Исчезла и зеленоватая
поволока на глазах, и румянец с полноватого розовощекого
лица... И само лицо словно осунулось, воспроизводя черты
Владислава, каким он был всегда.
Очевидный контраст привлек не мысль о том, что в сыне
проступило лицо постороннего. Ромальцеву это интересовало во
вторую или даже в третью очередь. Больше ее ужаснуло то, каким
мог бы быть Владичка и каким был - тощий, все скулы пообтянуло!
Еще бы: святым духом питается... Хорошо хоть Леша теперь у нее
есть...
- Загонишь ты себя в гроб со своей работой! - сказала она
только.
Влад пусто посмотрел на нее и поднялся:
- Пожалуй, нужно ложиться...
- Да уж не мешало бы тебе!
Он бесшумно удалился в свою комнату, где сел на подоконник
и поднял лицо к небу:
- Нелегко быть Попутчиком, верно? - тихо спросил он сам
себя и сам себе ответил: - Верно, Учитель...
Марк подошел к сидящему на вершине детской горки Саше.
Мальчик не заметил его, потому что следил за парящими высоко в
небе двумя орланами и думал о том, какой он маленький и
беспомощный по сравнению с этим огромным небом. И еще - что
когда-нибудь он умрет. Это не может быть правдой, конечно, ну а
вдруг?.. Ему было и страшно, и приятно пытать себя странными
мыслями. Саша был как-то на похоронах и видел, как
продолговатый красный ящик опускали в землю и закидывали
землей. Комки светло-коричневой глины с глухим стуком
обрушивались в яму, а потом на ее месте вырос аккуратный
холмик. Гробовщики работали споро, на зависть споро... Неужели
и его когда-нибудь вот так же?.. Стра-а-ашно... Там же темно,
холодно. Там нет мамы. Ведь автобус, на котором они все
приезжали на кладбище, уехал, и возле свежего холмика не
осталось никого... Только страшные венки из искусственных
листьев, оплетенные тонкими черными ленточками, да букеты
цветов. Интересно, почему цветы дарят и живым, и мертвым? Зачем
мертвым цветы? Они ведь их все равно не увидят...
- Маленький, маленький Кор! Что за мысли обуревают тебя в
неполных четыре года?.. - послышался сбоку насмешливый голос.
Саша вздрогнул.
Положив локоть возле его колена, на отполированную шустрыми
попками многих ребятишек сталь "горки", по правую руку от него
стоял вчерашний дядя, папа мальчика, у которого не все в
порядке с глазами.
- Ты ведь давно прошел этап, когда твой народ с самого
рождения думал только об этом, только о пути в Дуат...
Помнится, ты вышел из младенчества. Пора забыть о периоде
Хор-са-Исет, мой маленький племянник, - продолжал Марк.
Саша глядел на него во все глаза. Ахинея, которую нес дядя
Марк, казалась ребенку совершенно не понятной и одновременно
важной. Он попытался запомнить эти слова, как запоминаешь
стишки, не зная, для чего это нужно. И как потом они всплывают
вдруг в какой-то момент и дают ответ на терзающий душу вопрос -
когда ты уже взрослый и свысока смотришь на себя-школьника...
Мужчина рассмеялся и спустил его на землю.
- Я знаю, чего ты хочешь, - сказал он. - Ты хочешь, чтобы у
тебя был друг, чтобы он походил на тебя, как две капли воды, и
умел летать. И он должен зваться... погоди... как же его? Ах,
да! Его должны звать Карлсоном, у него на спине вертушка - не
знаю уж, для каких целей - и еще он очень маленький и очень
толстый... Карлик, наверное...
- Это не вертушка. Это пропеллер - чтоб летать, - объяснил
Саша бестолковому дядьке.
- Да? Очень может быть. Но уверяю тебя, мой маленький
дружок, никакого пропеллера у него нет.
- А он что - взаправду есть, что ли?! - мальчик верил и не
верил. Взрослые никогда еще не разговаривали с ним так серьезно
и на равных. Зачем дяде Марку его обманывать?
- Конечно, есть. У каждого человека в этом мире есть
попутчик. Только они не всегда знают о существовании друг
друга. Если они встречаются в этом мире, то становятся самыми
лучшими товарищами, верными и преданными... - Марк оглянулся на
Людмилу, но та разговаривала с чужими нянями и мамами: если её
новый знакомый рядом с Сашулькой, то беспокоиться не о чем. Он
милый и добрый человек и очень любит детей. Какая же глупая
женщина - его бывшая жена! Хотя... ох! Люде-то какое дело?!
Толик бегал с другими детьми, толкался и не обращал
внимания на своего отца. Марк повернулся к Саше. Тот хорошенько
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг