выражением моего лица, взмахнула рукой. Бокал полетел, но не в меня, а в стену.
- Ух, какие зрачки у тебя стали! - она передернула плечиками и,
перегнувшись через подлокотник, крепко взяла меня за ухо. - Прямо как у змеи. Я
думала, ужалишь. Ведь мог ужалить? Мог, признайся?
- Мог.
- Вот видишь. Я вашу породу знаю. Как с кобрами нужно себя вести.
- А ты знаешь, как меня зовут коллеги?
- Робой бешеный! - сходу выпалила она.
Я покачал головой.
- Ящер.
- Точно! - Надюха аж взвизгнула. - Ящер - это ведь тот же дракон,
точно? А на дракона ты, и впрямь, похож. Этакий варан-динозаврище!..
Что-то она еще собиралась сказать, но в этот момент дверь распахнулась,
и в комнату вошла моя жена. Законная, так сказать, супруга.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
У женщины все сердце, даже голова.
Жан Поле
Был у нас один комичный эпизод: стояли мы как-то с Гансом и Безменом на
обочине, курили, перетирая наши скорбные делишки, скрипели мыслишками. Не
мозоля глаза, охрана паслась на отдалении, а мы жмурились на утреннее солнышко,
вдыхали весеннюю прохладу и радовались жизни. Только жизнь, плутовка, обожает
плюнуть в самый неожиданный момент. Вот и плюнула. Со всем смаком, на какой
была способна. С торжествующим подвыванием мимо на скорости промчался какой-то
удалой "Жигуль". Нас окатило музыкой из окон машины и ржавой водой из ближайшей
лужи. Бывает так, что брызгами пачкает только брюки, нас омыло куда более щедро
- что называется в полный рост.
Как объяснить то, что мы тогда испытали? Половодье чувств, водопад
разноименных эмоций... В общем, передать сие крайне затруднительно, однако
картинка взору обывателя явилась редкостная. Три крутых мена стояли на тротуаре
и платками утирали с физиономий ошметки дорожного суфле. Разумеется, не
молчали, высказывая мнение о происшедшем вслух. Карикатура для журнала
"Крокодил"! Озвученная "немая сцена" из гоголевского "Ревизора"! Так или иначе,
но нечто подобное испытал я и сейчас при виде женушки "бешеного Робби". Только
тогда у дороги все обошлось своим законным порядком. Чуть опомнившись, Ганс с
матюками полетел следом за "Жигулями", и уже через несколько минут троих
бритоголовых гонщиков приволокли к нам на аркане. уложив в ту же лужу,
заставили слезно просить прощения, машинку на их же. глазах малость побили да
поцарапали. Сейчас царапать было некого, разве что меня, тем паче, что ни
Ганса, ни охраны поблизости не наблюдалось.
- Та-ак... - Елена обвела комнату шальным взором. В эту секунду она
тоже походила на человека готового швыряться чем попало. Может быть, даже не
только бокалами, но и самыми настоящими гранатами.
- Та-ак! - вновь повторила она. - Вот, значит, где мы развлекаемся!
- Как в анекдоте, - вполголоса фыркнула Надю-ха. - Надо было мне под
диван залезть. Или в шкаф.
- И залезешь, милая! - грозно пообещала Елена. - В такое место
залезешь, что обо всем на свете забудешь!
- Ты ее боишься? - Надежда с любопытством покосилась на меня. Я холодно
покачал головой.
- И все-таки с колен твоих я слезу, ага? Неудобно как-то. Шваркнет
табуретом - и одним ударом семерых. В смысле, значит, двоих...
А Елена, и впрямь, наступала. В руке она сжимала кнопочный нож -
маленький, но вполне убеждающий в серьезности намерений. Надежда вскочила с
дивана, ухватила за угол подушку.
- Только подойди!
- Да я тебя насквозь... Пигалица! - Елена задыхалась от ярости. Рот у
нее гневно кривился, из глаз в три потока бежали слезы.
- Давай, давай! - подзадоривала Надюха, помахивая подушкой. - Мне
терять нечего.
- А мне есть! - фальцетом выкрикнула Елена. - Есть, гадина такая! У нас
семья, к твоему сведению! Понимаешь ты это, дрянь мерзкая?
Напряженная ее фигура в усыпанном блестками голубом платье, с шарфиком,
свисающим чуть ли не до пола, выглядела более чем нелепо. Да еще этот ножик в
руке.
Елена сделала неумелый выпад, Надюха ловко отбила удар подушкой. В
воздух взвились мелкие перышки, словно столкнулись на рыцарском поединке два
петушка. С концертом пора было заканчивать.
- Сядь! - гаркнул я, указывая Елене на кресло. - Сядь, я сказал!
Окрик подействовал на нее, как удар плетью. Вздрогнув, супруга
остановилась. Дурацкий ножик, кувыркнувшись, упал к ногам, она обмякла.
- Сядь! - более спокойно повторил я, и она послушно рухнула в кресло. -
А теперь ты выслушаешь меня. Молча и без истерик.
- Босс, - в комнату шагнул Витек, телохранитель Елены. Только сейчас до
меня дошло, что в квартиру женушка по своей собственной воле проникнуть никак
не могла. Даже если бы узнала адрес. У нее просто не было в наличии нужного
ключа. Вывод напрашивался наипростейший: Витек, некогда водивший Дружбу с
гастролерами-домушниками, кое-что, должно быть, еще помнил о замках и запорах.
Именно он и впустил сюда Елену. Рыцарь хренов!
- Пошел вон!
- Босс! Вы не должны так с ней обращаться... Почти не думая что делаю,
я выхватил "Беретту" и выстрелил. Все-таки рефлексы у Витька были неплохие.
Свой собственный "тэтэшник" он тоже почти высвободил из-за пояса, но с Ящером
ли ему тягаться? Натовская пуля угодила в цель, опередив советскую, и
поваленным деревом телохранитель с грохотом обрушился на ковер. Не глядя на
дам, я дотянулся до трубки сотового телефона, машинально набрал код. При
сгустившейся тишине сухо отдал необходимые указания экспресс-группе. Нечего
моей охране заниматься похоронными делами. А гаврикам, что сутки напролет
крейсировали на тачках в указанных районах, я отстегивал немалые суммы. Денежки
следовало отрабатывать.
- Ты убил его... - дрожа, прошептала Елена. Красивое лицо ее было
сморщено и искривлено, губы прыгали, обещая скорые рыдания. Сунув трубку
телефона в карман, я плеснул в бокал сока, сунул под нос супруге.
- Пей!
Она машинально взяла, несколько раз глотнула и раскашлялась. Все с той
же продырявленной подушкой в руках Надюха стояла посреди комнаты и смотрела на
нас круглыми глазами.
- Это была самооборона, вы сами видели.
- Ничего себе, оборона! Ты, и впрямь, бешеный!
- Не переживай, показаний вам давать не придется, - я тоже налил себе
порцию сока, воняющую порохом "Беретту" сунул в кобуру. Не забыть потом отдать
Сене Рыжему. Пусть почистит...
Слыша, как тикают настенные часы, я молча цедил апельсиновый нектар.
Девочки мои, по счастью, тоже молчали. Должно быть, минут через пять за окном
взвизгнули тормоза, прибыла похоронная команда. Вбежавшим, я указал на тело
Витька.
- Заберите.
Они деловито ухватили лежащего за руки и за ноги, рывком подняли. Витек
протяжно застонал.
- Гляди-ка, живой! - я удивился. - Значит, судьба.
Парни с немым вопросом уставились на меня. Живых, как известно, не
хоронят. Разве что в исключительных случаях.
- Что ж, его счастье. Везите к лепилам.
- К Артуру?
Я кивнул. Если дело экстренное и не самое сложное, Артур - надежнее
всего. Добротный хирург, не гнушающийся левым заработком, с основательными
связями в белохалатном мире выручал нас и раньше.
- Пусть обслужит по полной программе. И еще... Кого-нибудь обязательно
оставьте рядышком. Как говорится, на всякий пожарный.
- Могут за ним прийти?
- Да нет, как раз наоборот. Это он может уйти.
Парни покинули квартиру, замок деликатно щелкнул. Дверями в моих
апартаментах не хлопают. Потому как не принято.
Пройдя в прихожую, я все-таки проверил замок. Выглядело все на первый
взгляд чисто и опрятно, ни царапин, ни заусениц. Витек работал отнюдь не
топорно. Я в сомнении пожевал губами. Может, не следовало совать его в
примитивную охрану? И от кого, если честно, охранять мою женушку, когда все
знают, что она "ящерица"? Знают и обходят далеко стороной. Правда, Витек,
кажется, осмелился... Вернее, это она осмелилась, а он, дуралей, просто потерял
голову. В двадцать лет не слишком напрягают извилины, по себе помню. Потому и
двинул в свое время прямиком на филологический. Вопреки логике и советам.
Потому и с парашютом первый раз сиганул, зная только что дергать надо за
кольцо, потому и декану залепил пощечину не втихаря, а на виду у всего
педсовета. Злым был, дурным. То есть я и сейчас злой, но Уже не дурак. Далеко
не дурак...
Вернувшись, я с удивлением застал рыдающую Елену в объятиях у Надюхи.
Мелкая соплюха гладила по золотистым волосам моей женушки и простодушно
утешала:
- А ты брось его на хрен. Чего мучиться? Другого, что ли, не найдешь? С
твоей-то внешностью. Да этих козлов на каждом углу, на каждом курорте! Все
равно как окурков. Детей нет - и ладно. Значит, проще рвать будет. Себя надо
устраивать, а не за мужика держаться. Хочешь, вместе какое-то время
покантуемся? Ты же дура, ничего, небось, о жизни не знаешь. А я учить тебя
буду. И хахаля вместе найдем.
Я приблизился к столику, повторно налил себе сока. Картинка, которую
рисовала Надюха, показалась мне чрезвычайно комичной. Эта соплюха в роли
поводыря моей супружницы! Самое настоящее ха-ха!..
Услышав стук графина, новоиспеченные подруги вздрогнули и враз подняли
головы. И у той, и у другой глаза были на мокром месте. Великолепно! Вот уж
многое можно в жизни предвидеть, но только не подобный союз!
- Жив будет твой охранничек, - буднично сообщил я. - Так что нечего
прежде времени рыдать.
- И ты... Ты его не тронешь?
- Зачем же трогать? Я его даже, скорее всего, приму обратно на работу.
Отчаянный парень, не стоит такого упускать. Это ж надо! На Ящера хоботок
поднять! - я посмотрел в зареванные глаза Елены, сумрачно улыбнулся. - И, судя
по всему, не только на Ящера, а?.. Признайся, ты ведь наставила мне рога?
- Я... Ты сам не раз говорил...
- Мне нужен прямой и четкий ответ! Было или не было?
Елена мучительно замотала головой. По всему телу ее пробегали волны
дрожи.
- Я...
- Понятно, - процедил я. - Выходит, было. Вот уж действительно анекдот
из анекдотов.
- Да что тебя ясно? - вмешалась в разговор Надюха. - Сколько, небось, у
тебя разных перебывало, а она это сделала от отчаяния. В первый и, может быть,
в последний раз, ясно?
- Куда уж яснее!
- Ни черта тебе не ясно! Ты же Ящер! Холодный и тупой Ящер!..
- Помолчи, - я протянул руку и стиснул Еленину кисть. Она и впрямь
дрожала, точно пребывала в малярийном приступе.
- Послушай, женушка, рожки это, конечно, неприятно, но дело в общем
житейское. Пожалуй, мне следует тебя простить.
- Простить? - фыркнула Надюха. - Да это тебе у нее надо просить
прощения!
- Возможно, и попрошу, - я пытался поймать взгляд Елены, но глаза ее
убегали в сторону. - Пошли, подружка. Нам есть, о чем поворковать.
Елена вжала голову в плечи. Кажется, она готова была сдаться.
- Не ходи с ним. Он тебя обманет! - предупредила Надюха. - Я его
насквозь вижу. Заведет в спаленку и даст с оттяжкой. Ты, дура, расклеишься, а
он обманет.
- Может, ты хочешь стать свидетелем? - я взглянул на Надюху.
- Еще чего!
Выпустив кисть супруги, я подошел к двери, ведущей в спальню,
осторожным движением распахнул створки.
- Я тебя жду, Елена. Если боишься, тогда и впрямь забирай с собой эту
соплюху и проваливай. Я никого возле себя не удерживаю силой. - Губы мои вновь
искривила усмешка. - А хочешь, пригласи ее к нам в спальню. Пусть посмотрит на
любовь взрослых. Настоящую любовь. Кто знает, может, и совет даст в нужный
момент. Видишь, как она за тебя печется.
Елена потерянно поднялась.
- Ну так что? Ты остаешься со мной?
Не глядя на меня, она кивнула, шагом зомби двинулась в ванную. Надюха
поспешила следом, бубня о чем-то своем, но я их уже не слушал. Дело было
улажено, Ящер укладывался баиньки. И обошлось даже без фокусов, без гипноза и
прочей мистики. Уж кто-кто, а Елена знала, на что я способен. Потому и
страшилась заглядывать в глаза.
Перед тем, как шагнуть в спальню, я замешкался. Черт знает почему.
Что-то почудилось в темноте или послышалось. Но нога уже была занесена, и лишь
мигом позже я сообразил, что ни ковра, ни половиц в спальной комнате нет. Сразу
за порогом зияла черная пропасть, в которую меня несло с неудержимой силой.
Кажется, я и охнуть не успел. Свободный полет, посвист ветра в ушах,
удар о камни - и никакой боли, никакой обморочной встряски. Я был цел и
невредим, хотя и ощущал чудовищную нереальность происходящего. Словно после
цвета и звука все враз приобрело серые бесплотные оттенки. Абсолютная пустота и
абсолютный холод. Впрочем... Кое-как поднявшись, я обнаружил, что стою возле
огромного гранитного памятника. Круглая знакомая голова, вознесенная ввысь
каменная длань... Я силился разглядеть черты человека, но было темно, и меня
трясло от холода. И по-прежнему чего-то крайне простого я никак не мог понять.
Это непонимание и приносило единственную физически ощутимую муку. Непонимание
было причиной моего холода. Только что я где-то был - и вот уже нахожусь нигде,
потому что памятник - это сублимат забвения, зона иллюзий. И все же каким-то
невообразимым образом я чувствовал, что это теперь тоже мое. И я, как этот
каменный идол, вынужден довольствоваться вечной мглой и равнодушием
проплывающей мимо жизни...
Наверное, это длилось не долее двух-трех секунд, и я даже не успел
упасть - всего-навсего пошатнулся. Вскрикнула Елена, и крик ее иглой вошел в
мозг, вывел из оцепенения. Я стоял, хлопая глазами, а обе дамочки взирали меня
с нескрываемым испугом.
- Что с тобой, Паша!
- А что со мной? - я криво улыбался.
- Ты весь белый и чуть не упал.
- Не знаю... - Язык мой едва ворочался, мышцы по-прежнему сотрясал
озноб. - Вот до чего доводят семейные дрязги.
- Сердце? - одними губами шепнула супруга. - Может, дать что-нибудь из
аптечки?
Не отвечая, я прошел в спальню. Пол пружинил под ногами, но веры в эту
древесную прочность уже не было. А про сердце я ничего не знал. С самого
детства. Разве что некоторые анатомические моменты - вроде того, что его легко
остановить пулей или током. Говорят, в ФБР разрабатывали одно время резонансные
генераторы для остановки сердечных мышц на расстоянии. Наверное, и у нас ломали
головы над подобными темами. Талантов на планете хватает. Может, что у кого и
вышло?..
В себя я пришел часика через три. Правильно говорят, что более могучего
источника релаксации, нежели водка и женщины нет. Пока Елена мирно посапывала в
подушку, я осторожно растолкал Надюху, пальцами изобразил, что пора линять.
Опытная девчушка все поняла без звука, спорить и переспрашивать не стала.
Стремительно одевшись, отправилась на улицу. Чуть позже следом вышел и я.
Таилась зыбкая надежда, что, проснувшись, Елена ни о чем не вспомнит. Либо
решит, что все случившееся ей только приснилось. Тем более что в один из
бокалов я кое-что успел подсыпать. Ну, да уж как получится. Загадывать подобные
детали - вещь неблагодарная.
Отвезя Надюху на очередную явочную хату и разрешив таким образом
путаные семейные дела, я двинул на родную работу. Один, без сопровождения, что
случалось со мной не столь уж часто. Верно, горько было на том свете Морозу с
Хромом. Смотрели, небось, и ногти кусали. Такой замечательный случай, и, как
нарочно, ни одной пушки под рукой, ни одной гранаты. Когда еще подобное
повторится? "Никогда! - мысленно внушал я им. - Хрен, дождетесь такого
подарка!.."
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Друзья наших друзей - наши друзья, но это не относится к друзьям наших
подружек.
X, Ягодзинский
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг