времени. Да и какое там время, если шаги раздавались уже совсем рядом! Ремень
Георгий выбросил из окна. Теперь все зависело от собственной хватки. Цепляясь
за подоконник, он свесился наружу, ногами уперся в шероховатый бетон.
Скрипнула, закрываясь, оконная рама, -- это руки осторожно перехватили ремень.
Вниз Георгий старался не смотреть, он и без того знал, что до нижнего окна
оставался самый чуток. Как-то бы дотянуться
и... Он не довел мысль до конца. Хрустнуло сокрушаемое дерево, ремень в
руках дрогнул. Георгий поднял голову. Так и есть! Над ним показалась уродливая
морда носорога. Лишенные зрачков глаза, такие же белые как клыки, смотрели на
висящего внизу человека -- смотрели без всякого выражения. В какой-то из
моментов Георгий подумал, что не выдержит этого ужаса и разожмет пальцы. Чудище
протянуло когтистую лапу, и Георгий охнул. Ремешок был недлинный, но,
навалившись на раму, страшилище даровало человеку еще с десяток сантиметров.
Правда, положения это не спасло. Нога
ми он уже доставал оконный проем нижнего этажа, но о том, чтобы спрыгнуть
точнехонько на карниз, нечего было и думать. Обязательно сорвется. Потому как
не каскадер и не акробат. Подвязать бы к ремню какую-нибудь дополнительную
веревку -- к примеру, скрученную жгутом рубаху или рукав от комбинезона, но
проще сказать, чем сделать. Особенно в его ситуации! Он и двумя руками едва
удерживал себя на весу, а уж одной-то!..
Загрохотало где-то справа. Георгий поворотил голову. Так и есть,
нетерпеливые монстры прорубали дорогу сквозь бетон. Еще раз брызнуло обломками,
и молочное тело показалось в свеженькой бреши. Слепые, как у статуи, глаза
обращены к беспомощно висящему человеку, а страшные лапы жерновами перемалывают
остатки преграды. Мало им калиток, -- ворота подавай!.. Наблюдая за работой
мускулистых лап, Георгий внутренне изумился. Это ж какая силища нужна, чтобы
так запросто перетирать бетонные плиты!.. Еще мгновение, и случилось то, чего
он никак не ожидал. Огромное тело
наконец-то проломилось наружу и, не дотянувшись до Георгия какого-нибудь
вершка, кувыркаясь, полетело вниз. Все так же безмолвно. И тут же в туманном от
пыли проеме появилась вторая фигура.
Господи! Да они же ни черта не соображают! Не учатся и не думают!..
Георгий расширившимися глазами наблюдал за убийственным конвейером. Львы,
медведи и носороги тянули к нему лапы и, срываясь, один за другим летели в
головокружительную пустоту. Тот, что был сверху, оригинальничать не стал,
совершив акробатический кульбит и царапнув Георгия рогом, пролетел мимо. Еще
двое или трое самоубийц, и наступила пауза.
Вниз Георгий по-прежнему не глядел. Наверное, в угоду осторожности хорошо
было бы повисеть еще немного, но мышцы уже сводило судорогой, а больше всего
подводили соскальзывающие пальцы. Как ни крути, брезентовый ремень -- не
гимнастический канат!.. Сцепив зубы и изо всех сил шоркая каблуками по стене,
он рванулся к окну. Снова вверх. Кое-как поймался за треснувшую раму,
подтянувшись, перевалил тело в комнату. Шумно дыша, рухнул на пол, кое-как сел.
Не верилось, что жив, что обошлось, однако пролом в стене был лучшим
доказательством свершившегося. Хотелось рассме
яться, но не было сил. И совсем уж стало не до смеха, когда сообразил, что
это только первый раунд и ничего еще не кончилось. Первая партия призраков и
впрямь распрощалась с жизнью, но у небоскреба, похоже, недостатка в домовых не
было. Паутина трещин покрыла стену напротив. Мгновение, и камень вспучился
барельефом какого-то тиранозавра. Еще удар, и плита лопнула. Лапа с шестью
змеевидными отростками проникла в комнату -- то ли хобот вновь прибывшего, то
ли рука. А дальше показалась и абсолютно несуразное -- какая-то крокодилья
пасть с рачьими, помещенными на пр
утики глазами.
-- Чем же тебя, гада, пронять-то? -- Георгий, шаря, провел рукой по поясу,
из бокового кармана достал так и не изученный им приборчик. Размахнулся, чтобы
кинуть, но удержался. В интуитивном порыве переключил тумблер, с надеждой
уставился на выскребающегося из стены монстра. Эффект его потряс. Жужжание на
сей раз обратилось в грозное гудение. Ощущение было такое, словно голову
прижали к трансформаторной будке. Вибрировал воздух, вибрировал пол под ногами.
Чудовище охватило синеватое свечение и бешено затрясло. Георгий не верил своим
глазам. Крокодил с лапами-щ
упальцами стремительно рассыпался! В древесную труху, во что-то абсолютно
жалкое! Перемигивание светодиодов на протяжение нескольких секунд, и все
кончилось. Результат -- горка белесого пепла, затерявшегося среди обломков
бетона. Георгий ошеломленно перевел взор на миниатюрный приборчик. Неужели все
так просто?! Откинув голову, он расхохотался. Сказывались нервы, и хохот больше
напоминал истерику. Душ Шарко бы ему сейчас! Или пару крепких оплеух...
Шатко опираясь о подоконник, Георгий поднялся. Всего-то и стоило --
передвинуть крохотный рычажочек! И не бегать по лабиринту часами...
В дверь шагнула еще одна звероподобная статуя. Георгий поднял коробочку,
повторно заставил мигнуть светодиоды. И та же синеватая молния под
трансформаторный гул в пару присестов перетерла чудище в пыль.
-- Ну что? Съели? -- он почти кричал. Вероятно, ему и впрямь требовалась
разрядка, и он разряжался хриплым, надрывным криком. -- Идолы каменнозадые!
Куда же вы попрятались? Давайте, идите сюда! Хоть все разом! Черта лысого вам
тут отломится! Еще рогов таких на свете не выросло, чтобы меня поддеть!
Слышите, нет?..
Перебивая его крик, заиграла бравурная музыка. Комната наполнилась
радужным туманом, и Георгию послышалось, что где-то не так далеко шумит море. А
может, и не море это было, а что-то другое. Так или иначе, но с явью что-то
происходило. Он успел заметить, что пропала из рук всесильная коробочка,
исчезла серебристая униформа. Его подхватило неведомой силой, призрачными
переходами понесло по спирали. Не вниз и не вверх -- в неведомое...
* * *
Как славно было в молодости играть в гордость. Принимать позы,
презрительно кривить губы, рубить штампами направо и налево, без колебаний
клеймить... Интересно, в каком же возрасте к нему пришло понимание того, что
второе название гордости -- глупость? Уже и не вспомнить. Но должно быть не
слишком рано. Скорее всего после института и после завода. Наверное, когда
женился. Но так или иначе -- понимание это пришло. Потери заставили, обиды
вразумили. Страдание -- оно всегда более усердный педагог, нежели пухло-розовое
счастье. Глупая размолвка с другом... Из-за чего
? Да из-за слов. Вернее, из-за несовпадения некоторых слов. Приятель
сказал одно, а Георгий чуточку другое. Надулись и разошлись. Потому что
гордость и потому что шаг навстречу -- явная уступка, что стыдно и не
по-мужски. И до супруги попробуй-ка снизойди со старыми взглядами! До маленьких
трагедий шестилетнего сына. А ведь кто знает, какие они трагедии у шестилетних?
Возможно, именно у них трагедии-то самые настоящие? А у взрослых -- так, нечто
вроде отзвука и эха...
Странное ружьецо Георгий обнаружил в трамвае. Лежало на сидении и ждало
его. Словно знало заранее, что он, безоружный и любопытный, будет проходить
мимо и не выдержит. Георгий и впрямь не выдержал. Трамвай был в точности такой
же, как в его родном городе -- желто-красной расцветки, по-спортивному округлый
в отличие от ящикоподобных трамваев Перми или Ленинграда. А дверцы приглашающе
распахнуты. Ну как тут не зайдешь?.. Георгий ступил на подножку, осторожно
заглянул в салон. После того, как в одной из подворотен он лоб в лоб столкнулся
с гигантской мышью, прихо
дилось быть вдвойне осторожным. Впрочем, мышь повела себя странно. То есть
потому и странно, что -- стандартно. Едва заметив Георгия, с визгом юркнула в
арку, трепеща лапами, кое-как протиснулась и тотчас задала стрекача. Он
чувствовал, как содрогается под лапами почва от ее прыжков, и недоумевал.
Приблизившись к арке, вытянул руки, на глаз попытался прикинуть ширину и высоту
проезда. Получалось довольно прилично, и все же мышь, размерами превосходящая
трехтонный грузовик, от него удрала. А позднее таким же образом от него рвануло
змееподобное существо, в кот
ором не сразу и с некоторым даже шоком Георгий распознал дождевого червя.
Складчатой головой извивающаяся тварь отшвырнула в сторону крышку
канализационного люка, стремительно распухая и сдуваясь, пролезла в колодец.
Такую же панику он наблюдал в детстве перед походом на рыбалку, когда поднимал
в огороде влажноватые доски в поиске наживки. Вот и в этом трамвае могла
оказаться какая-нибудь живность, а оказалась винтовка, которую Георгий без
особых раздумий закинул за спину. Тут же рядом на сидении стопочкой лежали
книги. Как выяснилось, книги более чем с
транные. То есть, разумеется, он заглянул в них. И ничего не понял. Более
или менее ясно читался заголовок, кое-как прочитывались первые строки страниц,
а далее начиналась полная тарабарщина. Вернее сказать, дело было даже не в
строчках, а в его собственном мозге. Не мог он сдвинуться ниже, хоть ты тресни.
Взор буксовал в расплывающихся буквах, смысл читаемого безнадежно ускользал. Он
словно пытался разглядывать тончайшую вязь, погрузив голову в мутный кисель.
Такое у него складывалось ощущение. Но едва взгляд отходил в сторону, как
наваждение исчезало. Обши
вка салона, шляпки винтов, полосатая, постеленная на полу резина -- все
отпечатывалось в голове с исключительной отчетливостью. И снова с отчаянием
обезьяны, тычущей взор в зеркало, он возвращался к началу страниц.
"Вселенная возникает из первоатома, но первоатом рождается из песчинок..."
Что это? К чему?.. Он листал дальше. "Малое способно пожрать большое, ибо
большое рождено малым. И малое, по воле Всевышнего уничтожается токмо еще более
малым..." И так далее, в том же духе. Чтобы не мучить больше глаза, Георгий
положил книги на сиденье. Подумав прошел в кабину водителя.
Трамваями ему управлять еще не приходилось, однако интересно было
попробовать. Устроившись в жестковатом кресле, он наугад принялся щелкать
многочисленными тумблерами. Вопреки всяческой логике, электричество
присутствовало, и техника изъявляла полное желание подчиняться. Затворились и
снова распахнулись задние и передние дверцы, послушно замигали бортовые огни,
включилось салонное освещение. Наконец загудело и под ногами, вагон дернулся и
поехал. Не так уж это сложно оказалось -- обучиться вождению трамвая.
-- Ишь, мальчишка! -- Георгий усмехнулся. -- Дорвался до сладкого!..
Здорово было бы еще порулить, но те, кто ездят по рельсам, как-то к этому
не привыкли, и он катил по улицам, временами притормаживая, внимательнее озирая
незнакомые площади и проспекты. Вдоль бровок кое-где красовались автомобили, но
с ними он тоже успел познакомиться. Сплошная липа! Ни дверц, ни внутреннего
управления. Машины-пустышки с фарами без ламп, с колесами из камня, прочно
приросшими к асфальту. Трамвай же был настоящим и бежал довольно резво,
подрагивая на стыках, скрежеща корпусом на особенно крутых поворотах. Доставляя
себе удовольствие, Георгий
то и дело прижимал подушечку клаксона, без нужды хлопал пневматическими
дверцами. Вагоновожатый, так тебя перетак! Сына бы сюда с женой! Жену в салон,
а сына на колени. И говорить с ними о чем-нибудь хорошем -- жене о грядущем
ремонте, сыну о цирке и о пирожных. Ведь не баловали мальчонку сладким! В
пуританских традициях воспитывали! Не то экономили, не то зубы берегли -- не
поймешь. Но главное -- мало говорили. Приходили с работы усталые, ворчливо
хлебали суп, вразнобой и не без раздражения отвечали на бесконечные вопросы
потомка, а после шли глядеть телеящик. И
ведь не показывали ничего хорошего! Новости-телеужасы,
сериалы-телекошмары... Зачем, для чего? Чтобы убивать время? А потом сон,
пробуждение -- и все с самого начала. И невдомек им было, что так и проплывет
вся их жизнь. Сын вырастет вблизи, но не с ними, жена быстрее состарится, а
его, как большинство незадумчивых мужиков, разобьет преждевременный маразм. И
ничего общего, кроме совместных привычек, так и не наживут. Великое богатство,
нечего сказать!..
Даванув педаль тормоза, он резко подался вперед. Трамвай, вереща
тормозными колодками, останавливался. Впереди прямо на рельсах стоял человек.
Вернее, одна его нога стояла на рельсах, вторая покоилась на тротуаре. Ножищи
четырехсотого размера!.. Задрав голову, Георгий с ужасом уставился в лицо
великана. Этажей шесть или семь, голова -- с купол средней колоколенки, плечи и
грудь соответствующие.
-- Что ж ты, дорогой, встал-то на дороге!.. -- дрогнувшей рукой он
потянулся за ружьем, стянув с плеча, выставил перед собой. -- Я ж тебя не
трогал, и ты меня не трогай...
Великан по-прежнему не двигался с места, хотя голова его чуть склонилась.
Где же тут задний ход? Какую их этих кнопок он еще не нажимал? Георгий
лихорадочно шарил по пульту. Или нет его у трамваев? Заднего хода? Вперед и
только вперед шпарят?..
Ручища гиганта качнулась, подобием крановой стрелы пошла вверх.
Зараза!.. Прихлопнет же сейчас! Как муху!.. Георгий резко ткнул ружейным
стволом в лобовое стекло. В наметившуюся трещину ударил сильнее. Брызнули
осколки, образовалось небольшое отверстие -- как раз под винтовку.
-- Только замахнись мне! Вот только замахнись!.. -- Георгий опустил ствол
на зубчатые края амбразуры, прищурил глаз. Целить в голову не позволяла
изрядная высота противника. Для этого пришлось бы высадить все лобовое стекло
целиком. А великан поднимал уже и вторую руку. Георгий не выдержал. Подобных
монстров опасно провоцировать, но еще опаснее давать им свободу действий. Даже
если захочет приласкать -- сомнет в гармошку. Вместе с трамваем и примыкающими
рельсами...
Палец Георгия дернулся на спуске. Вспышка на миг ослепила, и последствия
выстрела он разглядел не сразу. Точнее сказать, в первые секунды эти самые
"последствия" он только услышал, потому что из глотки великана исторгся
басовитый вой. Верзила ревел, как доброе стадо буйволов, зажимая огромными
ладонями кровоточащее бедро. А кровь действительно хлестала водопадом, стекая
на асфальт, алыми ручьями разливаясь по улице. Словно прорвало канализацию...
Георгий с ужасом взглянул на ружьишко. Что-то тут было не так. Подобный калибр
не мог причинить этому гиганту с
коль-нибудь значимого вреда. Однако видимое говорило об обратном.
Продолжая зажимать рану, утробно подвывая, великан торопливо зашагал,
хромоногой башней удаляясь от жестокого соперника. Трамвай покачивало от его
торопливых шагов.
-- Вот так дела! Как же я тебя так?.. -- продолжая сжимать винтовку одной
рукой, Георгий тронул транспорт самым малым ходом. Колеса пересекли один из
багровых ручьев, далее улица была заляпана каплями-лужами. Заметив, что трамвай
двинулся с места, великан захромал быстрее. От поступи его просел и развалился
серенький трехэтажный домик. По счастью, рельсы поворачивали, и Георгий с
облегчением констатировал, что завывания становятся тише. И замечательно!
Слушать всхлипывание великана не доставляло особой радости. Было дурака жалко,
и одновременно грудь распир
ала ребячливая гордыня. В этой встрече он оказался явно сильнее.
Миновав пару кварталов, Георгий вновь увеличил скорость. Озирая
проплывающие мимо дома, безуспешно пытался прикинуть, в каком же из них мог
поселиться подобный богатырь. Пожалуй, в ту громадину он бы влез. А может, и в
эту...
На миг все вокруг потонуло во мраке, и вновь улицу залил солнечный свет.
Это еще что такое? Неужели туча? Георгий нахмурился. Давненько тут такого не
наблюдалось! Остановив вагон, он бегло осмотрелся и выскочил наружу. Увы, все
оставалось по-прежнему. Никаких туч здешняя природа не обещала. Камни калились
под солнечным жаром, небо поражало кристальной чистотой, и все же кое-что
новенькое он разглядел. Над южной окраиной города, то приближаясь, то удаляясь,
распластав крылья, реяло нечто огромное -- не то птица, не то ящер. Размеры --
под стать недавнему великан
у. Чуток побольше "Бурана", но вместо шасси снизу вытянулась пара
мускулистых лапок -- разумеется, с коготками. Георгий поднял чудо-винтовку к
плечу, сощурив левый глаз, прицелился. Птичка-невеличка наплывала на окуляр,
емким туловом заслонив весь визир. В такую и целиться было смешно. Георгий
бездумно спустил курок. Дистанция была слишком огромной, чтобы можно было
надеяться на попадание. Однако случилось обратное. Пуля, что вырвалась из
ствола, уже через сотню-другую метров вспухла огненным шаром, продолжая
разрастаться, понеслась к крылатому ящеру. Выпуч
ив глаза, Георгий следил за ее полетом. Да и ящер проявил некоторую
тревогу. Взмахнув крыльями, попробовал выйти на разворот, но не успел. Пылающий
шар угодил ему в подбрюшье, взорвался маленькой бомбой. Зрелище было и жалким,
и грандиозным. Кожистые крылья в мгновение смялись, мощное тело, трепыхаясь,
начало падать -- ниже и ниже, пока не соприкоснулось с крышами центральных
небоскребов. Три или четыре здания с грохотом стали заваливаться. Туша ящера
накрыла их полностью. Лава обломков хлынула на улицы, и можно было только
порадоваться, что сам Георгий наход
ится на достаточном удалении от места падения монстра.
-- Ну и ружьецо, -- он с опаской заглянул в пахнущий кисловатым дымком
ствол, исследовал затворную коробку. Ни магазина, ни иных привычных деталей.
Скорее напоминает винтовку из пневматического тира. И надо же -- такая убойная
силища!
-- Это что же получается? -- вопросил он вслух. -- Теперь я всех сильнее?
И тотчас пришел вразумляющий ответ. Шагах в сорока справа блеснуло что-то
крайне невзрачное. Словно прилегший на землю прохожий чиркнул спичкой и, не
потушив, метнул в воздух. Искорка по пологой кривой понеслась к трамваю. Было в
ее полете что-то удивительно знакомое, и, едва сообразив, Георгий отпрянул в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг