исчезать. Она простиралась так далеко, что крепнущим сознанием я наконец
сообразил, что она всегда была здесь, и это я покинул ее, колеся по чужим,
ненужным мне землям. Она не могла исчезнуть, потому что обладала жизненным
постоянством, а мы появлялись и исчезали, топтали ее бархатные пески и,
неудовлетворенные, куда-то снова уходили. Она оставалась и терпеливо ждала нас
всех на том самом месте, на котором мы
ее оставляли.
Обернувшись на плеск воды, я замер. Из волн, на мгновение загородив собой
солнце и потому украсившись сияющим нимбом, выходил старик -- худой, обросший
длинным седым волосом, с закатанными по колено штанами. Жилистыми руками он
вытягивал за собой сеть. И по мере того, как он выбирался на берег, вода на
мелководье все больше оживала, вскипая плавниками и рыбьими спинами.
-- Василий! -- тихо позвал я.
Старик выпрямился, приложил ладонь козырьком ко лбу, посмотрев в мою
сторону. Стоило ему чуть повернуться, и чудо разрушилось. Он не был Василием,
он лишь отчасти походил на него. И снова вернулся страх. Может быть, и Лагуна
была чем-то совершенно иным?
Старик подошел ближе, но теперь я уже не решался на него смотреть.
Зачерпнув в пригорошню несколько тысяч песчинок, я опустил глаза вниз. Легкие
как пыль крупинки посыпались через щель между пальцами, струйкой щекоча колено.
Я шумно вздохнул. Когда упадет последняя, бред окончательно развеется. Лагуна и
старик пропадут, а я снова окажусь в каком-нибудь каменном городе, наводненном
автобусами и рыбьими богами, увижу возбужденные толпы и воочию прочувствую
смысл Великого Пути -- Пути, который я разучился понимать.
Голосом робота я спросил:
-- Старик, заезжают ли сюда автобусы?
-- Автобусы? -- он поскреб в затылке и, вернувшись к своим сетям, стал
перебирать ячеистый капрон, выгребая трепещущую рыбу, бросая ее в просторное
корыто.
-- Это надо на станцию шагать. А если ног не жаль, то и в город, -- старик
швырнул опустевшую сеть на песок и, наклонившись, скупыми движениями стал
стряхивать с себя рыбью чешую.
-- И как же ты здесь живешь?
-- А почему не жить? -- он удивился. -- Солнце греет, море кормит...
Наверное, он давно не видел людей. Управившись с рыбой и прикрыв корыто
щитом от солнца, он приблизился ко мне и привычно присел на корточки. Как
всякому старику ему хотелось казаться спокойным и рассудительным, но долгое
одиночество допекает и более крепких. Начав размеренную речь, он не мог уже
остановиться. Его несло, и он рассказывал про себя, про ветхие сети, про то,
что трудно уже выходить в море одному и что копченая рыба куда вкуснее вяленой,
но плохо хранится. Раньше здесь был целый поселок, рыбак на рыбаке. Сейчас
пусто. Все перебрались в города, уехали на больших автобусах. А за какой
нуждой, спрашивается? Горизонт приближать? Так ведь планета -- шар, говорят. И
говорят, не очень большой. Приблизь горизонт, и свернется все, как скатерть,
ничего не останется. А ловить одному -- труднее и труднее. Спину простреливает,
а ноги по ночам ломит -- особенно в ступнях. Не хватает каких-нибудь солей или
наоборот -- тех же солей переизбыток. Вот если бы я согласился ему помогать,
тогда другое дело. Вдвоем -- оно всегда веселее, четыре руки, четыре ноги. Два
старика, как ни крути, лучше, чем один...
Упала последняя песчинка, затерялась среди миллиона близняшек. Я поднял
глаза.
-- Ты назвал меня стариком? Почему?
На морщинистом лице его отразилось недоумение. Сухонькие плечи
передернулись.
-- Обычное дело. Все стареем. Как и положено... Иной раз, правда, бывает
-- и лицо молодое, и голос, а глаза все одно правду скажут...
Не слушая его, я порывисто склонился над водой. Лаковая поверхность Лагуны
не могла обманывать, и она в самом деле не обманула. Слова рыбака
подтвердились, -- слабая рябь покачивала отражения двух обросших седыми
бородами людей, сгорбленных и тусклолицых. Поднеся руку к подбородку, я ухватил
в щепоть жесткие волосы. Почему я заметил это только сейчас? Куда подевались
положенные мне природой десятилетия?
-- Может, останешься, а? У меня вон и хижина, и лодка. Сетей пара штук...
-- Подожди!
Больше всего я хотел бы сейчас услышать совет Василия. Все-таки он тоже
был стариком. Но он молчал, и я почему-то знал, что он уже никогда не заговорит
со мной. Волнуясь, я зачерпнул еще одну пригорошню песка, крепко зажмурился. Я
давал себе последний шанс отмахнуться от настоящего. В прошлое, в будущее, куда
угодно!..
Я ждал. С последней песчинкой все должно было уйти, уступив место каменным
домам, тротуару, скамье, на которой сидели бы Барсучок, Чита и Чак. Все это
обязательно где-нибудь меня поджидало. Да и почему нет? Вселенная сумела
предложить мне вторую Лагуну, -- стало быть, в состоянии была вернуть и моих
друзей. Во всяком случае я страшился усомниться в этом и я терпеливо ждал.
Ждал, когда растают в горсти последние зернышки кварца...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 02.11.2007 23:55
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг