дырку. У нас за лагерем тоже сделалась черная дырка. Когда трясет, оттуда
страшно кричат. Это грешники, да?
Ко времени вечернего толчка они не только успели добраться до Линкенни,
но даже с комфортом устроились. Местная фабрика изготовляла надувные домики
для автотуристов, товар в это время года не ходовой. На складе был большой
запас готовой продукции, из которого сенатор Баунтон распорядился выделить
десяток штук для округа Рэ-ли. Толчок был не очень сильный и прошел без
особых осложнений. Когда ждешь, совсем другое дело. К десяти вечера была
установлена связь с Рэли. У микрофона была Памела.
Зная время толчка, она вовремя подняла в воздух вертолет, и тот
немедленно обследовал округ с воздуха. Трещина на северо-востоке расширилась
до двухсот-трехсот метров и подобралась к той единственной дороге, по
которой Спринглторп проехал сюда. На остатки города вновь обрушился океан.
Целых зданий в округе практически не осталось. Но благодаря предупреждению
новых жертв мало.
- Что в Тринити-Майнор? Что вы там нашли? - кричала в микрофон
Памела. - Что-нибудь важное?
- Да, - ответил Спринглторп и прочитал ей все "Преславное дело", как
успел уже окрестить содержимое синенькой обложки.
- Поговорите с Баунтоном. Немедленно поговорите с Баунтоном, -
донеслось в ответ. Микрофон щелкнул и умолк.
Некоторое время Спринглторп сидел и смотрел на подушку с ярким штампом
какого-то мотеля. Потом закрыл глаза и увидел доктора Фиаха Дж. Дафти. Фиах
Дафти, такой, каким он себе его придумал, представился ему тяжко
поднимающимся по бесконечной дворцовой лестнице, устланной алой дорожкой, и
Спринглторп слышал глухой отзвук его мерных шагов. Его охватило щемящее
томление. Четверть двенадцатого. Поздно. Очень поздно. Он вздохнул и снял
трубку полевого телефона.
- Это Спринглторп. Есть связь с сенатором Баунтоном? Попытайтесь
соединить меня с ним, если он не спит.
Минуты три в трубке что-то шуршало и поскрипывало, и вот раздался
голос:
- Алло, это Спринглторп? Вы уже вернулись? Очень хорошо. Нет, я не
сплю. И пока не собираюсь. Вы очень своевременно. Я вас жду. Ваших не
беспокойте, я вышлю машину.
***
Баунтон закрыл "Преславное дело", положил на стол и накрыл большими
дряблыми кулаками. Молчание затягивалось.
- Что вы по этому поводу думаете? - натужно спросил Спринглторп. - Что
делать?
- Я знал Литтлбрэйна, - медленно проговорил Баунтон. - Это было очень
давно. Мы даже встречались в обществе. Почетный ректор Высшего лицея.
Жесткий был человек. Педантичный и, я бы сказал, болезненно честный. Обычно
так кончают неудачники, на которых возлагалось много надежд.
- А Дафти?
- Не припоминаю. Нет, не припоминаю. Как это к вам попало? Расскажите
подробней. И если вас не затруднит, заодно расскажите и о себе. Как вы стали
начальником округа в Рэли? Я знал там многих, но о вас не слышал, - и
Баунтон потянулся за таблеткой.
- Так, - сказал он, когда Спринглторп закончил свой рассказ. - А теперь
посмотрите это, - и он протянул Спринглторпу пачку разнокалиберных листков,
сколотых вычурной скрепкой. - Это последние новости.
Северо-западный округ после вечернего толчка прекратил связь. К десяти
вечера на его юго-восточной границе появилось несколько машин с беженцами.
Утверждают, что большая часть округа поглощена океаном. Северный округ
рассечен на три части бездонными трещинами. Паника. Население уходит на юг.
Волна беженцев достигнет Линкенни через сутки. Из западных округов сообщают
о сильных подвижках, разрушениях и жертвах. Запасы продовольствия иссякают.
Местами управление и связь потеряны. Центральный округ отмечает резкое
сокращение дебита пресноводных источников вдоль водораздельного хребта.
Главная река острова при том же темпе убыли иссякнет за две недели.
По сравнению с другими наш район выглядит довольно прочно. Даже
благополучно, если так можно выразиться. Почему - мы не знаем, но это не
столь важно. Важно, к чему это приведет. Через несколько дней здесь скопится
все население острова. Неделю назад тут жило пятьдесят тысяч человек, будет
четыре миллиона. Вы можете себе представить, что это такое?
Баунтон говорил медленно и тихо, словно размышляя вслух. Выдержав
паузу, он сам себе кивнул и внезапно вскинул голову.
- Так о чем же мы будем говорить с вами, Спринглторп? О давнем споре -
ему без малого полвека, и мы оба, мягко говоря, в этих делах некомпетентны -
или об этом потопе горя и страха, который вот-вот нас окончательно
захлестнет?
- Но если Дафти прав, - начал было Спринглторп Баунтон остановил его
мягким жестом.
- Полвека назад, - продолжал он, - все, или почти все, пришли к выводу,
что Дафти неправ. И сам Дафти с этим почти согласился - будем говорить так.
Да, да. Он ведь спрятал эти бумаги в стол. Логика зримого. Все было
спокойно, и все невольно верили тем, кто опирался на эту очевидность. Теперь
очевидность иная. Обратись мы к тем же людям - я имею в виду сословие, - что
бы мы услышали? Что Дафти прав. Как тогда никто не осмелился его поддержать,
так теперь никто не осмелится оспорить. А доказательств ни тому, ни другому
не было и нет. Нет. Есть благие пожелания и черные пророчества. И склонность
верить то одним, то другим в зависимости от обстоятельств. Чего вы хотите с
этими бумагами? Политического успеха?
- Если Дафти прав, - твердо сказал Спринглторп, - то остается только
объявить всеобщую эвакуацию. И навеки проститься с этой землей.
- Эвакуация - да. Это очевидно. Очевидно в любом случае. Прав Дафти или
неправ, эвакуация - мы никуда от нее не денемся. А "навеки проститься" - это
уже эмоции, Спринглторп. Театр. Разжигание трагических страстей. После
праведных трудов и сытного обеда отчего же нет? Извольте. Но сейчас?! Надо
быть совершенно беззастенчивым политиканом, чтобы сейчас позволить себе
публично дискутировать по поводу этих бумаг. Стопроцентный успех ваших
домогательств к обществу гарантирован. Вас прославят и изберут куда хотите.
Но если говорить о деле, только о деле, о наших ближайших планах и
действиях, направляемых силой катастрофы, эти бумаги не имеют никакого
значения, никакой цены. Эвакуация неизбежна, даже если сию минуту катастрофа
прекратится. Зима, жилищ нет, транспорта нет, энергии нет, центров
восстановления нет. Финансовая помощь, сколь бы велика она ни была, дело
затяжное. Эвакуация будет. Заметьте, я пришел к этому выводу, ничего не зная
о ваших бумагах. Секретариат подготовил мне исходные материалы. Вот
познакомьтесь. Установка на полную эвакуацию.
- Исход, - всплыло в уме Спринглторпа отчаянное слово.
- Осторожно, Спринглторп. Для устройства паники нам не хватает только
этого словечка. Все как раз наоборот. Море перед нами не расступается, мы
идем не в обетованную землю и сорока лет у нас с вами на это не будет. Уж
скорее сорок дней. Оставьте это словцо борзописцам. Дай бог, чтобы мы успели
приступить к делу прежде, чем они до него доберутся.
- Четыре миллиона душ за сорок дней! По сто тысяч в день?!
- Одно из двух: либо мы поверим в это и осуществим, либо нам следует
немедля уступить место тем, кто в это поверит.
- И вы верите? Вы думаете, что это можно сделать?
- Не вижу в этом ничего непосильного. Просто никому до сих пор не
приходилось делать ничего подобного. И не дай бог, чтобы когда-нибудь
пришлось.
- Но какими силами? На кого мы можем рассчитывать?
- На Россию, Спринглторп.
- На Россию?
- Да. Вот поглядите. Это доклад О'Брайда о заседании Совета
Безопасности.
Не дожидаясь, пока Спринглторп развернет рулон телетайпной ленты,
Баунтон продолжал:
- В ближайший месяц Англия и Франция не смогут нам помочь. Они вывозят
своих. У Испании нет технических возможностей. Немцы принимают голландцев и
бельгийцев, - наши беды им здорово навредили. Скандинавы согласны принять по
пятьсот тысяч человек в каждую страну, но у них нет транспортных мощностей.
Штаты и Канада эвакуируют сейчас свое атлантическое побережье, обоснованно
опасаясь цунами. Это сорок миллионов. Остается Россия. Россия дает семьдесят
процентов транспортных средств и обеспечения. Штаты - двадцать, Канада -
десять. Англия и Франция обеспечивают промежуточные аэродромы. Секретариату
ООН поручено создать международный штаб. Завтра к нам прибудет русская
техническая миссия. Я дал свое согласие.
Баунтон снова потянулся за таблеткой.
- Вы об этом еще не знаете, но, пока вы ездили в Тринити-Майнор, у нас
состоялись радиопереговоры. Мы не сумели с вами связаться, и я взял на себя
смелость сказать, что вы согласны. Собственно, это было предрешено. После
того, как Джеффрис был тяжело ранен... Короче, я единственный из
руководителей округов член сената. Как таковому мне было предложено
исполнять обязанности президента республики. Это устраивает всех.
Худо-хорошо, соблюдена преемственность, уважено старшинство. Но давайте
смотреть на вещи трезво. Мне семьдесят шесть лет, я болен. У меня есть опыт
и представительность, но сейчас грош им цена. Нужна энергия, решимость. Я на
это не способен. Мне нужен помощник. И поэтому я предлагаю вам исполнять
обязанности вице-президента.
- Мне?
- Да, вам.
- Но-о... Как я могу?
- Можете. Приняли же вы на себя ответственность за Рэли. Джеффрис был о
вас высокого мнения. Судя по вашему подходу к делу, вы сможете. Я согласился
принять пост президента при условии, что сам выберу себе заместителя. Не
очень демократично, что поделаешь, но настало время людей действия. Таких,
как вы. Решились же вы, никого не спрашивая, отправить за границу призыв о
помощи от имени нации. И были совершенно правы.
"Но это не я, - чуть не сказал Спринглторп. - Это Памела, Кэйрд, отец
Фергус, Ангус Куотерлайф..."
- Это не было моим личным решением, - честно сказал он.
- Тем лучше, - спокойно ответил Баунтон. - Значит, за вами стоит группа
людей действия, признающая вас вождем. Это то, что нам позарез нужно. Вам
шестьдесят два года?
- Да.
- Неужели вы считаете, что лучше назначить вице-президентом
какого-нибудь мальчишку, которому еще лет пятнадцать надо учиться попросту
сочувствовать человеческой беде? Я не говорю уже о понимании или опыте.
Чтобы он с отчаяния начал тут наполеонствовать, если я...
Баунтон со свистом втянул воздух и сжал подлокотники.
- Завтра утром, часов в девять, я приведу вас к присяге. Тем временем
свяжитесь со своими и начинайте эвакуацию Рэли. Мне не нравится эта трещина.
Половину народа примет Тлеммок, половину Линкенни. Заодно усильте
руководство в Тлеммоке вашими людьми. Русская миссия прибудет часов в
одиннадцать. Организуйте ее встречу и доставку сюда. Я, к сожалению,
нетранспортабелен. Возьмите.
Спринглторп принял протянутое ему "Преславное дело" и начал:
- Но все же, если удастся провести негласную экспертизу...
Но Баунтон резко откинул голову на спинку кресла и отрывисто произнес:
- Потом... Потом... Врача!.. Скорее врача!..
5
Гейзер в очередной раз утихомирился, серый султан пара, лишась опоры,
рухнул наземь и пополз, гонимый ветром, цепляясь за развалины барака.
По-русски, невразумительно для Спринглторпа, заголосили радиомегафоны,
и желто-зеленые фигурки в голубых касках, на ходу собираясь в группы, топоча
устремились к потоку, отрезавшему часть лагеря. Обгоняя их, вертолет волок к
переправе мостик.
Полковник Федоров, глава русской технической миссии, тоже в лоснящемся
желто-зеленом комбинезоне с красной надписью "SU" на спине, отрывисто
командовал по радио, глядя на часы. Тридцать две минуты! У них было всего
тридцать две минуты до того, как из трещины, разделившей эваколагерь, вновь
взметнется чудовищная стена кипятка.
- Еще успеем сделать два захода до темноты, - хрипло сказал он
Спринглторпу. - Светотехники нет. И катодов нет к ольфактометрам. Этот пар
их ест, как пончики.
- Совсем нет? - тоскливо спросил Спринглторп.
- Десять штук на базе. Я приказал, их везут вертолетом. Что такое
десять штук! Радировали американцам. Высылают. Так это ж сутки ждать!..
Пять часов тому назад во время толчка разверзлась трещина, отрезавшая
пять бараков эваколагеря "Тринити-Майнор", и из нее забил горячий гейзер. Он
бил двенадцать с половиной минут и на тридцать семь затихал. Поток кипящей
воды отсек подход к баракам с другой стороны и сливался в ту же трещину в
полукилометре от лагеря. Минут за пять до того, как гейзер вновь вскидывался
в небо, земля начинала трястись так, что нельзя было устоять на ногах.
В отрезанной части лагеря было не менее пяти тысяч человек. А может, и
все десять. Сколько из них погибло в облаках жгучего пара, в кипящем потоке,
сколько свалилось в трещину, сколько завалено в рухнувших бараках!
В центральном лагере "Линкенни" почти никого не было своих. Все, почти
все надежные силы Памела Дэвисон увела на север на ликвидацию эваколагеря ©
11, оказавшегося под угрозой затопления. Президент Баунтон после очередного
приступа болезни еще не пришел в себя. Беда гранитным валуном осела на плечи
Спринглторпа.
В ответ на его отчаянный звонок полковник Федоров собрал всех своих
людей - шестьдесят человек, наскоро снарядил, проинструктировал и повел всю
группу на вертолетах спасать попавших в ловушку. Спринглторп полетел с
ними...
Как только секция моста - вырубленный кусок железнодорожного полотна
узкоколейки длиной метров сорок, наспех зашитый досками, без перил -
ткнулась в берег потока, оттуда, из клубящегося тумана, к ней побежали люди.
У входа на мост мгновенно забушевал безумно кричащий человеческий водоворот,
прорвавшиеся слепо бежали по мосту, сбивая друг друга в горячий поток.
Спасатели ступить на мост не могли.
Полковник что-то кричал непонятное, махал рукой в сторону. А
Спринглторп пошел к мосту, пошел навстречу бегущим, широко расставив руки,
задыхаясь от запаха серы, не зная, что скажет и сделает. У одного из
спасателей на шее болтался радиомегафон. Спринглторп рванул его к себе,
ремешок лопнул.
- Сто-оп! - крикнул кто-то сзади.
Спринглторп ступил на мост, поднес к губам радиомегафон. Прямо на него
бежал мужчина, согнувшись в три погибели, касаясь рельсов руками и выставя
вперед обросшее лицо с открытым ртом и безумно расширенными глазами.
- Люди! - закричал Спринглторп. Мужчина плечом ткнул его в живот и
пробежал дальше. Спринглторп покачнулся от удара, но боли не почувствовал,
устоял. За человеком было метров двадцать свободного пути, потому что на том
берегу, еле видная в тумане, кипела драка и в этот момент никому не удалось
пробиться на узкую качающуюся полоску, повисшую над потолком. Натужно ревел
вертолет, державший мост почти на весу.
- Люди! Я ваш капитан! Я иду к вам! Дорогу мне! Где я, там никто не
погибнет! Я капитан! Я спасение! Дорогу!
Он никогда в жизни так не думал, никогда в жизни так не кричал всем
своим существом. От напряжения сводило живот. Мост шатало, он шел широко
расставив ноги, видя, как на колею ворвался еще один мужчина, пригнулся и
побежал. "Он меня сбросит", - мелькнула мысль, Спринглторпа охватил ужас, но
он продолжал идти и кричать эти неизвестно как пришедшие ему в голову
кощунственные слова. И, не добежав до него пяти шагов, мужчина внезапно
выпрямился, всплеснул руками, остановился. И его тут же сбросил в поток
бегущий следом, тоже остановился, упал ничком, о него споткнулся следующий,
завизжал, стал пятиться. Кто-то еще бежал, падал, копошился, но Спринглторп
шел вперед, охваченный ужасом и восторгом, не переставая кричать. Его
захлестнуло торжество собственной силы, немыслимое, отчаянное, истинное. Вот
уже оставалось метров десять, пять, два. Вот перед ним застывшие в
напряженных невероятных позах, сбившиеся на берегу люди, какая-то женщина,
высоко поднявшая ребенка, парень на четвереньках, запрокинувшийся назад
полуголый мужчина с окровавленным лицом.
- Расступитесь! Дайте дорогу! - истошно скомандовал Спринглторп! -
Дорогу мне! - И добавил в который раз, обмирая от ликующей лжи этих слов: -
Пока я здесь, никто не погибнет.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг