Однако, постепенно он осознал, что его мало привлекают традиционные
истории успеха, измеряемого в кредитах. Богатство представлялось ему
привлекательным, но лишь как средство. Целью же были привилегии и
возможность делать что угодно, удовлетворять свои желания за счёт других
людей - то есть власть. Но власть денег была ограничена множеством условий,
самым отвратительным и скучным из которых оставалась необходимость
соблюдать законы и считаться с другими людьми. Оскар почувствовал, что даже
та власть над бабами и детьми, которой обладал его губастый прародитель,
кажется ему куда более привлекательной, чем обладание кучей кредитов.
Тогда-то он впервые ощутил глубину пропасти, разделяющей его с прочими
людьми.
Он не помнил точно, когда именно в его голове возникло то, что он
впоследствии назвал планом. Иногда ему казалось, что какие-то смутные мысли
на эту тему приходили к нему ещё в юности. С другой стороны, даже когда его
комната уже была завалена книгами о властителях древности, а на стенах
висели портреты Чингизхана, Медичи, Гитлера и Ангелова с FFAXIX, он всё ещё
не осмеливался признаться даже самому себе, что это всерьёз. План прорастал
в его голове незаметно, как трава сквозь пластибетон.
Когда же он нашёл в себе мужество признаться самому себе, чего же он
на самом деле хочет, план был почти готов. Оставалось только додумать всё
до конца и начать действовать.
*
- Я думал захватить какую-нибудь новую планету, - рассказывал Оскар,
щупая руки очередного трупа. - Но, к сожалению, в наше время такой трюк не
имеет шансов. Дейкстровские двигатели, знаете ли. Обязательно кто-нибудь
припрётся проверить всё на местах. Потом мне пришла идея насчёт корабля. Я
проработал около двадцати вариантов и остановился на этом... Так, этот
мёртв. Ещё что-нибудь у нас есть?
Негр помотал головой.
- Могло и не получиться, - заметил Коффе приятельским тоном. С каждой
следующей фразой у него это получалось всё лучше и лучше.
- Эй, как тебя там... - обратился Кралевский к негру. - Положи его в
четырнадцатый отсек.
- А зачем? Может, выбросить в мусор? - робко спросил негр.
Кралевский промолчал.
- Мне неудобно таскать тяжести в наручниках - пожаловался Арон. -
Может быть, всё-таки ты их с меня снимешь?
- Не сейчас, - отмахнулся Кралевский. - Сперва закончим с этими... Да,
могло и не получиться. Я долго пытался построить идеальный план. Схему,
которая будет работать при любом раскладе. Последний год у меня ушёл на то,
чтобы понять: идеальный планов не существует. Тебе или везёт, или не везёт.
Нужно ввязаться в драку, а там посмотрим. Так говорил Наполеон. Я его
понимаю.
Коффе попытался вспомнить, кто такой Наполеон, но не смог. Вместо
этого он задал совсем неожиданный вопрос:
- Послушай... а ты женат? Ну там, семья, дети? Просто баба, которую ты
любишь? Как с ними?
Оскар ухмыльнулся.
- Нет, конечно. Я вообще не тратил время на баб. Не то чтобы я их не
хочу. Но я хочу их на своих, а не на их условиях. Женщин должно быть много,
и они должны быть покорными. Полностью покорными. Обычно эти суки хотят,
чтобы мы платили за секс унижениями. А потом они отказывают и в сексе. Не
так ли?
Арон оторопело кивнул, прежде чем осознал, с чем же именно
соглашается.
- Ну что ж, - протянул Оскар. - кажется, мы закончили. Давай ещё раз
обойдём склады. Я не могу оставить в живых никого, кто хотя бы в принципе
способен разобраться с системой замкнутого цикла. Ну и пилотов. Парочку мы,
впрочем, оставим на всякий пожарный случай... Я уверен, что нас никто
никогда не найдёт, но всё-таки. А потом у нас будет обед в капитанской
каюте. Я так думаю, господа, вы не откажетесь перекусить? Надо бы, конечно,
разморозить хорошего повара. Но пока обойдёмся тем, что не нужно долго
готовить. Быстренько так, по-походному.
*
- Не могу поверить, - задумчиво протянул Коффе, - что за завтраком я
думал о каких-то там султанских деньгах... Правда, этот завтрак был сорок
лет назад, но для меня-то это всё равно что сегодня. Теперь я уж и не знаю,
когда и где у меня будет ужин.
Он обвёл глазами капитанскую каюту. Она выглядела примерно так, как
должна выглядеть капитанская каюта во время небольшого банкета для своих.
Впечатление портил, пожалуй, только один предмет: прозрачный пластиковый
пакет с головой капитана. Точнее, с тем, что от неё осталось. Арон всё
время пытался отвести взгляд от пакета, и каждый раз у него это не
получалось.
Кралевский, наконец, это заметил.
- Видишь ли, - он показал серебряной вилочкой на пакет, - я хочу иметь
его череп. Повесить на стенку, или что-то в этом роде. Я ещё не придумал.
Всё-таки это первый человек, которого я убил.
- Ну и как оно? - поинтересовался Арон.
- Убивать? Я ещё не разобрался, - задумчиво сказал Оскар. - Но, в
целом, это интересное переживание.
Он не стал описывать тот экстаз, который он чувствовал, когда он жёг
лицо капитана.
Негр пододвинул поближе к себе блюдо с белым сыром и взял кусочек.
- В дальнейшем мы, конечно, будем экономить запасы, - грустно сказал
Оскар, провожая глазами блюдо. - Настоящей еды на борту не так много, как
хотелось бы. Всем остальным, увы, придётся кушать дерьмо. Переработка
которого - в моей компетенции. Что ж, это правильно и логично. Повелитель
должен быть подателем жизни для своих подданных... Попробуй вот это, Арон.
Шампанское. К сожалению, не земное, но почти настоящее, из винограда. Я тут
нашёл два ящика. Видимо, запас на случай каких-нибудь внеплановых торжеств.
Каждый новый год моего правления я намерен отмечать шампанским. Лет на
двадцать его хватит.
Он протянул Арону бокал. Тот неловко протянул скованные руки,
осторожно беря тонкий хрустальный стебелёк. Отпил. Ощутил живой бег
пузырьков во рту. Сделал глоток и улыбнулся: вино было вкусным.
Потом его лицо посерело, пальцы разжались. Бокал упал на пол.
Хрустальная ножка, ломаясь, тявкнула, как собачонка. Вино с тихим шипением
разлилось по полу.
- Очень жаль, - склонил голову Кралевский, - но я опасался, что он не
пойдёт в морозилку сам. Он жив, - Оскар повернулся к испуганному негру, -
просто вырубился. Кое-какие препараты из корабельной аптечки, только и
всего. Мне нравится этот человек, в нём что-то такое есть... Помоги мне
донести его до анабиозной камеры. Когда моя власть укрепится достаточно, я
его, может быть, разморожу. И тебя, пожалуй, тоже, - негр испуганно
зыркнул. - Да чего тебе-то бояться, идиот, - раздражённо сказал Оскар, - я
мог пристрелить вас обоих там в рубке, но я не же стал? Я хочу сохранить
вам жизнь - в удобном для себя виде. Вы пролежите на складе первое время. А
лет через десять мы закончим с этим ужином. Ну, пошли.
Он рассеянно ткнул стволом пистолета по направлению к двери.
Негр внезапно метнулся прямо через стол - в воздухе мелькнуло
перевёрнутое блюдо с сырами, глухо стукнулась о столешницу неоткрытая
бутылка белого вина, - и вцепился в руку с пистолетом, другой рукой пытаясь
достать горло Оскара. Тот зарычал от ярости и упал на пол, увлекая негра за
собой. В падении тот на секунду выпустил руку Кралевского.
В ту же секунду тепловой луч прошил негру переносицу, сжёг мозг, и
вышел через дыру на затылке. Резко запахло шашлыком и горелой костью.
- Ну просто никому нельзя доверять, - пробормотал Кралевский, пряча
оружие. Потом задумался. Скептически посмотрел на неподвижное тело Арона.
Почесал нос. Снова достал пистолет, направил его тому на лицо, и нажал на
курок.
Над курчавыми волосами Коффе поднялся дымок.
- Ужин отменяется. Жаль. Мы почти успели подружиться. Никому нельзя
доверять, - с грустью повторил Оскар. Потом взвалил тело Арона Коффе на
плечи - благо, половинная гравитация это позволяла - и поплёлся к грузовому
отсеку.
После того, как оба тела были перенесены в холодное, Оскар вернулся к
столу - с пакетом в руках. Там лежала голова Коффе: первого убитого им
невиновного человека. Человека, которого он прикончил просто из
осторожности. Оскару показалось важным это обстоятельство.
Он в одиночестве допил шампанское и доел сыр. Немного посидел в
капитанском кресле с закрытыми глазами, наслаждаясь сытостью и уютом.
Рассеянно подумал о том, до чего же ему хорошо.
Потом он принялся читать ведомости с описаниями груза. Нужно было
определиться с тем, кого размораживать в первую очередь. Следует начать с
малого: система должна строиться постепенно, шаг за шагом.
Для начала ему нужен слуга. И, пожалуй, женщина.
IV
Ли Юн всю жизнь служил семье Макгрегоров, как служил его отец, дед и
прадед.
Разумеется, он именно служил, а не работал: слово "работа" в доме
Макгрегоров не произносилось с тех пор, как Дэвид Макгрегор Первый изобрёл
сверхсветовой привод, открыв тем самым дорогу в Большой Космос.
С тех пор звёздная семья только богатела, пока не пришла беда:
скромный профессор математики Симон Дейкстра создал теорию сингулярного
гиперперехода. В результате время, необходимое для пересечения межзвёздных
расстояний, сократилось с нескольких лет до нескольких недель, а
макгрегоровский привод отошёл в область преданий.
Разумеется, огромное семейное состояние невозможно было растратить за
один присест. Этим самоотверженно занимались три поколения Макгрегоров.
Ли Юн ещё застал хорошие времена. Он родился на Земле, в
макгрегоровском фамильном особняке. Он помнил, как свежесрезанная роза в
прозрачной высокой вазе на подоконнике тянет свой бутон к заоконному диску
луны и поводит листьями на ночном сквозняке. Памятны были ему и конные
прогулки по парку, купание в море, пятичасовой чай под сенью цветущих
апельсиновых деревьев, и прочие радости богатых и праздных людей.
Увы, последняя хозяйка этого дома, Тереза Макгрегор, совершенно не
умела считать деньги, - как, впрочем, и её родители. К тому времени, когда
Ли Юн похоронил своего почтенного отца и приступил к исполнению своих
фамильных обязанностей, дом уже был конфискован за долги - вместе с парком,
полем для гольфа, розовыми кустами, винным погребом, старинным
"роллс-ройсом", и прочими остатками былого величия.
Потеря состояния не была вопросом жизни и смерти: любой гражданин
Земли, пусть и вконец разорившийся, мог жить вполне прилично, даже не
утруждая себя работой. Но Тереза Макгрегор поставила себе целью жизни
отыграть всё назад. К сожалению, она так и не научилась дружить с деньгами:
все её коммерческие проекты неизменно проваливались. Тридцатилетие застало
Терезу и Ли Юна в маленьком домике на планете категории B, сорокалетие - в
дешёвой гостинице на астероиде с рейтингом C. В пятьдесят лет она,
сопровождаемая верным Ли Юном, летела в зафрахтованном на последние деньги
звездолёте в систему E98IIVP. К тому времени жалованье Ли Юна снизилось в
тридцать раз, а его небольшие семейные накопления были целиком вложены в
проекты Терезы. Ли Юн относился к этому как подобает, то есть продолжал
верно служить своей леди, не задумываясь о последствиях.
Авантюра с E98IIVP закончилась как всегда, но быстрее. Терезу обокрали
прямо в космопорту: она не приобрела настойчиво рекомендуемый властями
системы государственный полис безопасности. Увы, ей никто не объяснил, что
местные банды работают в одной связке с властями... Занять денег было
негде: на Терезе Макгрегор и так висели огромные долги. Поэтому вечером
того же дня Тереза Макгрегор навсегда завязала с бизнесом, повесившись в
кабинке женского туалета космопорта - через несколько минут после того, как
её биочип был дистанционно отключён за неуплату налога на въезд.
Она оставила после себя четыре кредита наличностью, груду неоплаченных
счетов, и личное письмо Ли Юну, в котором она извинялась за причинённое
беспокойство и просила не следовать её примеру.
Ли Юн был очень хорошим слугой, и воля хозяйки, даже мёртвой,
оставалась для него волей хозяйки. В принципе, он мог воспользоваться
неотъемлемым правом землянина - оплаченным обратным билетом до родной
планеты - и прожить долгую и спокойную старость. Но Ли Юн не знал, зачем
жить, если он никому не нужен. Поэтому он просто отправился в ближайшую
заготовительную контору, где и продал себя в переселенцы. За хилого старика
дали немного. Деньги были истрачены на оплату налогов, выкуп тела Терезы
Макгрегор и похороны в земле - благо, свободной поверхности на E98IIVP
хватало. Ли Юн отправился на заморозку, чтобы стать единицей груза номер
13004.
В сопроводительных документах он указал свою первую и единственную
профессию - "слуга дома Макгрегоров".
Ложась в криогенную ванну и закрывая глаза, он ожидал открыть их на
той планете, где ему предстояло вскорости умереть. Он был искренне поражён,
проснувшись и увидев, что находится в типичной анабиозной камере большого
корабля. Он не мог понять только одного: зачем его оживили.
Он всё ещё лежал в ванне, когда пришедший за ним человек сказал:
- Корабль погиб. Весь экипаж мёртв. Я выжил один. Теперь я твой
хозяин, Ли.
*
В отличие от Ли Юна, Айша (она же единица груза 1085) никогда в жизни
не видела космических кораблей - ни изнутри, ни снаружи. Она родилась в
небогатой семье с третьей планеты султаната D2CFF. Её произвели на свет,
чтобы, подрастив до нужного возраста, получить калым с её мужа - или хотя
бы плату с её хозяина, если девочку придётся отдавать в рабыни или
наложницы. Но получилось иначе: в один далеко не прекрасный день в их дом
пришли султанские сборщики налогов. Они о чём-то долго разговаривали с
папой, а потом Айшу отвели в ближайший работорговый пункт. Там её раздели,
осмотрели, проверили наличие девственной плевы, поставили на левой ягодице
штампик с надписью арабской вязью "девственница 12 лет, собственность
султана", после чего заморозили до лучших времён.
В принципе, такой товар обычно не попадал в переселенческие
бревновозы, а шёл в гаремы начальства. Однако, через пару лет в системе
произошел военный переворот. Новым властям срочно понадобились деньги. Для
того, чтобы расплатиться с кредиторами, финансировавшими переворот,
заговорщикам пришлось заложить всё что можно, включая правительственные
склады тел и их содержимое. Потом произошёл ещё один переворот, и всё
сколько-нибудь ценное пришлось отдать неумолимым кредиторам.
Так что Айша никогда не видела космических кораблей. О космосе она
тоже имела довольно смутные представления. Зато она, как и любой другой
житель султаната, прекрасно понимала, что с ней в любой момент может
произойти всё что угодно.
Поэтому она не слишком удивилась, очнувшись в странной маленькой
комнатке без окон.
Рядом с ней сидел пожилой тощий человек с жёлтым морщинистым лицом, и
держал её за руку. Таких, вспомнила Айша, на D2CFF называют китайцами.
Правда, никто не знал, что значит это слово на самом деле. Кажется, что-то
вроде наследственной профессии: китайцы обычно служили в богатых домах.
- Здравствуй, - сказал человек. - Не пугайся.
- Как вам будет угодно, - кротко и покорно, как её учили в семье,
ответила Айша, прикидывая, является ли этот человек её новым господином,
или это просто слуга. Пришла к выводу, что это слуга, но приближённый к
господину: он держал её руку не как свою собственность, но достаточно
властно. Возможно, подумала она, это евнух, и сейчас её поведут к
господину. Надо будет ему понравиться. Она стала лихорадочно вспоминать
всё, чему её учили мать и няня, когда китаец заговорил снова.
- Послушай, Айша. Твой султан продал тебя на переселенческий корабль.
Девочка невольно закусила губу. Она знала, что такое переселенцы.
Значит, ей придётся провести всю жизнь в грязи, в холоде - или, наоборот, в
пыли и на страшной жаре. Её нежная кожа потрескается от пламени чужого
солнца, а руки станут грубыми и морщинистыми. Но теперь уже ничего не
поделаешь. Надо покорно принимать то, что посылает судьба...
- Нас всех везли на другую планету, чтобы мы осваивали её, - тем
временем продолжал китаец. - Но мы никогда не попадём туда. С нашим
кораблём произошло несчастье. У него сломался двигатель. У него всё
сломалось. Экипаж погиб, и мы остались тут навсегда. Помощь не придёт,
потому что никто не знает, где находится корабль. Мы были заморожены, и
оставались бы такими до конца Вселенной. Но на корабле остался в живых один
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг