Это что, мобильник звенит? Совсем про него забыла. Извините, генерал,
я несколько напряжена... Вот и всё, теперь у меня есть ещё часа четыре.
Потом ваше терпение лопнет, и вы пришлёте кого-нибудь из группы поддержки.
Впрочем, тогда уже всё выяснится. Так или иначе. Туда, как говорится, или
сюда.
Да, о чём я? Ну да, всё о ней же, о моей дорогой.
Первый раз я поссорилась с ней после изнасилования.
Изнасилование - это не самое приятное переживание на свете. Особенно
когда ты лежишь навзничь на куче мусора, твоя причёска (парик, разумеется,
но всё равно жалко) измазана собачьим дерьмом, и тебя имеет пьяный майор
воздушно-десантных войск. Разумеется, я знаю, что на всё это безобразие
наведены инфракрасные телекамеры, микрофоны и прочая, так сказать,
аппаратура, неподалёку скучает группа поддержки на-всякий-случай-мало-ли-что#
, а несколько дальше (в ресторане , второй этаж, отдельная кабинка) сидите
вы, генерал, и вам срочно нужен отчёт.
Ну что ж, я стараюсь. Всё, что мне нужно для экспресс-допроса, у меня
всегда с собой, внутри.
У майора очень глупый и болтливый хрен. Пока пьяный дядька, хрипя,
тычет им в мою утробу, моя писенька-лапочка вытягивает из него то, что нам
нужно. Смешно, но майор и сам этого не знает. Просто он когда-то видел
одного человека, на которого, кажется (в этом писька не очень уверена) не
обратил внимания (его член говорит, что он и тогда был пьян - такие вообще
не просыхают), но его глаза запомнили его навсегда. Глаза всегда и всё
запоминают навсегда, но далеко не всё сообщают глотке. Господи боже мой,
ведь мы часами пялимся в книжки и экраны, пытаясь что-то запомнить,
заучить... Поделом, впрочем. Если бы тело человека его бы не обманывало...
Наверное, писька пообещала этому вонючему куску мяса сделать кое-что
приятное, если он выпросит у глаз нужную информацию. Так и есть - аж внутри
всё сжимается... Майорский член доволен. Маленькое безмозглое животное.
Правду говорила писька: так называемый мужской половой орган - самая глупая
часть тела. Что-то вроде собаки, и то в самом лучшем случае. И к тому же
болтливый. Ну, в принципе, так оно предусмотрено природой: писька во время
этого самого дела всегда выспрашивает у него всё что нужно, ей же ведь
решать, зачинать ей или нет. Правда, хрен умеет врать. И врёт иногда
виртуозно...
Но на сей раз у нас никаких сложностей. Несколько сокращений
влагалища - и вот, кажется, моя работа сделана. Во всяком случае, гул в
животе прекращается. Писька кончила, и молчит, как сытая кошка.
Теперь пьяного дурака можно и убить. Я предпочитаю делать это быстро и
эффективно. Раз-раз - высвобождаю руки (надеюсь, синяков не будет - держал
он меня крепко), обнимаю (клиент удивлённо хрюкает), але-оп - толстая шея
сыро хрустнула, туша почти сразу обмякла и навалилась на меня всей своей
тяжестью. Ничего страшного, упираемся ножками, осторожненько приподымаем
(его член всё ещё во мне и всё ещё стоит - забавная картинка, если смотреть
со стороны) - в упоре резко от себя - и-и-уфф!- он валяется на той самой
куче, куда я дала себя завалить пять минут назад, а я свободна. И писька
осталась чистенькой - терпеть не могу потом её мыть от этой липкой тягучей
дряни.
Я сидела на куче листвы и приводила себя в порядок (заляпанный дерьмом
парик - в пакет, порванные тряпочки - туда же, одна туфелька завязла в
кустах, ладно, пусть её вытаскивает группа поддержки, не хочу туда лезть),
когда писька вдруг заявила:
- Зачем ты его убила? Мне он понравился. У него был очень милый член.
А ведь он даже не успел кончить. Не буду теперь тебе ничего говорить, кого
он там видел.
Я так опешила, что со всего размаху села на жопу.
Но потом мне пришлось уламывать её (словами и лаской) час с лишним. А
вы, генерал, смотрели через инфракрасную камеру на своего лучшего агента,
сосредоточенно мастурбирующего на куче грязной листвы рядом со свежим
трупом, и думали обо мне всякие гадости. Я это знаю точно, генерал. В этот
же день вы опять воспользовались своим служебным положением, и на этот раз
писька быстренько рассказала мне всё. В том числе и то, что вам нравилось
думать именно так. Вас это пугало и возбуждало, да? Типичная, надо сказать,
реакция, для стареющего мужика с адреналиновой зависимостью. В результате
на рассвете (у нас, как всегда, была бессонная ночь, упоительная для вас, и
чертовски скучная для меня) вы опять предложили мне руку, сердце, и неясные
перспективы отъезда куда-нибудь в маленькую европейскую страну, где по
утрам пьют хороший кофе. Потому что (это сказало ваше сердце - кстати,
писька мне говорила, что когда-то люди мыслили именно сердцем, пока глотки
не взяли верх...) вы, в сущности, хотели как-нибудь избавиться от меня. В
глубине души вы были убеждены, что если я привыкну к мягким тапочкам,
круассанам, и утреннему кофе, располнею, начну пользоваться косметикой, и
всё такое, вы сможете, наконец, от меня отделаться, впоследствии обменяв на
что-нибудь помоложе и поуютнее. На какого-нибудь глупенького мохерового
зайчика с большой грудью и нетребовательным женским местом, чтобы
по-быстрому спускать туда два раза в неделю. А остальное время мотаться по
миру, удовлетворяя свою потребность в риске - о, разумеется, риске
просчитанном и умеренном. Риске игрока, так сказать. Но таком, чтобы
надпочечники исправно выдавливали вам в кровь еженедельную дозу кайфа...
Ох, как я устала печатать одной рукой. Ладно, к делу. Если уж на то
пошло, то идею поработать на вашу контору тоже подсказала мне писька. То
есть, конечно, не обязательно на вашу, - я о ней тогда ничего не знала.
Просто должны же в этой стране остаться какие-то дееспособные спецслужбы,
не так ли? С моими возможностями вытягивать информацию из некоторых частей
человеческого тела я могла найти себе не самое худшее место в жизни.
Если честно, то мою будущую карьеру писька определила сама. Когда я
заканчивала школу, она заявила мне прямо - "Работать ты не будешь. Работать
буду я".
По этому поводу мы с ней немножко поспорили, но, если честно, меня это
устраивало. Так называемые моральные устои меня никогда особенно не
волновали: я с детства знала, что главное в таких делах - не попадаться.
Пожалуй, единственное, что меня смущало - это необходимость спать с
мужиками. Я прекрасно ублажала письку без всякого постороннего
вмешательства в этот процесс, и мне было неприятно думать, что в моей
обожаемой дырочке будет ёрзать какая-то чужая штука. Но писька убедила
меня, что это её проблемы, а вопросы насчёт моей внешности и sex appeal она
уже урегулировала с остальными органами.
К тому моменту я немножко научилась ладить с руками, глазами, ну и ещё
кое-чем. Однако, я не умела (и сейчас не умею) их понимать: все разговоры
приходится вести только через письку. Мне кажется, они и не очень-то хотят
со мной разговаривать.
Кажется, я превратилась в красотку недели за три. Это, в общем-то,
просто, когда твоё тело работает только на это: гормончиков туда,
гормончиков сюда, мышечная ткань ложится как надо, талия и грудь оказывются
ровно там, где им и надлежит быть... мальчики облизываются. Правда, меня
перестали узнавать подруги, а одна дура на школьном выпускном вечере облила
моё платье вишнёвым соком. За это я увела у неё мальчика. Кстати, не зря:
он оказался вполне сносным любовником.
Дальше всё пошло как по маслу. На панель мне выходить не пришлось - я
спокойненько меняла одного мужчину на другого, ища то, что мне нужно. Увы,
времена КГБ прошли, а образовавшиеся на его месте частные структуры
занимались в основном мелочёвкой. В общем-то, мир российской спецуры
оказался мелким и вонючим. Мне пришлось переспать с дюжиной мелких жуливок,
прежде чем я вышла на одного из ваших агентов, генерал. Которому я и дала
себя завербовать. Просто потому, что вы были единственной российской
организацией такого типа, у которой были деньги. Нормальные деньги.
Вы помните нашу первую встречу, генерал? Лично мне особенно
запомнилось ваше выражение "мы просто защищаем национальную безопасность...
в нашем понимании, конечно". Ну и - "ты уверена, что из тебя получится Мата
Хари?". И рука, мнущая мою грудь под кофточкой.
Мне, кстати, стало ужасно смешно, когда я через десять минут (когда вы
собственночленно проверяли меня на Мату Хари) узнала (угадайте, от кого?),
что в моём досье в графе "специализация" вы недрогнувшей рукой написали -
"подстилка". Нет, нет, я не обиделась - мне и вправду было смешно. Особенно
когда я подумала, во что вам обойдутся мои услуги, генерал. Я намеревалась
стать самой главной статьёй расходов всей вашей лавочки.
Дальше было несколько мелких заданий. А потом история с Репой, который
сам умер.
Рассказать, как это было на самом деле?
Не знаю даже, стоит ли это писать... Репа был вашей головной болью,
шеф. Отчасти потому, что вы его проглядели - ещё в те баснословные времена,
когда вы ещё не были генералом, а он был вообще никем. Точнее, его
проглядела ваша старая контора, Пятое Управление, в котором вы тогда
подвизались. Но Репа было до такой степени ничтожеством, что у него не было
даже постоянного куратора. Это потом, когда началась перестройка, когда
несерьёзные люди бросились на Старый Арбат торговать пирожками с котятами и
подержаными красными знамёнами, а серьёзные досиживали последние сроки,
Репа (тогда ещё просто Павел Репин) тихо-мирно сидел в кафешках и
пельменных и калякал о всяком-разном с приземистыми хозрасчётными
мужичками, получившими из рук правительства "хозяйственную
самостоятельность", и желавшие иметь с неё пыжиковые шапки. В восемьдесят
девятом Семён как-то внезапно всплыл в Израиле, с роскошной ксивой на имя
Пейсаха Рейхлина (с этим он немного перестарался: провинциальные мама с
папой не догадались снабдить прыткого отпрыска сколько-нибудь убедительной
жидовской мордой), потом немножко помаячил в советско-израильском
совместном предприятии, слил с него какие-то маленькие деньги, и снова ушёл
под воду. Далее - Америка, Германия, Чехия, снова Россия, но всё ещё ничего
серьёзного, ничего особенно серьёзного на общем фоне свинцовой синевы со
сполохами. До девяноста шестого, когда в среде крупногго криминала вдруг
стало как-то тесно, а потом из этой тесноты выплыла круглая физиономия
Репы. Возмужавшего, взматеревшего, и уже представляющего серьёзную угрозу
национальной безопасности - в нашем понимании, конечно.
Видите, генерал, как я хорошо помню ваши объяснения. Вы ещё удивлялись
моей слуховой памяти. А ведь это так просто - помнить всё, что слышишь.
Достаточно иметь хорошие отношения с ушами.
Я могу, конечно, продолжить. Уже про то, что узнала от вашего,
генерал, болтливого дружка. Не буду, не беспокойтесь, не буду. Репа очень,
очень мешал вам, генерал. И вы не могли его убрать. Никак не могли.
"Единственный приемлемый вариант, - говорили вы, тщетно пытаясь раскурить
трубку (ваша очередная попытка освоить дорогие увлечения, не первая и не
последняя, ещё было вино и высокая кухня - а хотелось-то "Приму" и
картошечки с лучком) - заключается в том, чтобы он умер сам. Так, чтобы его
руководство знало это точно."
Увы, Пашино руководство действительно было лучше не дразнить. Тут вы
были правы, генерал. В случае насильственной смерти своего агента оно
предприняло бы адекватные меры.
В общем-то, Репа был на редкость неприятный человек - и снаружи, и
внутри. Первый раз я выяснила это в сортире недешёвого ресторана, в мужском
отделении, где отчаянно воняло цветочным дезодорантом. Я подавала себя как
женщина средней ценовой категории, и Паша решил, что по совокупности
понесённых им расходов он может распробовать товар на месте. Я чего-то
подобного и ожидала - однако, после всего писька долго выговаривала мне,
что я сильно рисковала: оказывается, у Паши редко что-то получалось в
полевых условиях.
Интересно, как она смогла это узнать за две минуты.
Я, конечно, была в курсе, что Репа выделялся даже на фоне той среды, в
которой он делал свой бизнес. В принципе, такие люди долго не живут, но
Паше везло: несколько серьёзных людей, с которыми у него были проблемы,
отправились на тот свет чуть раньше, а потом он занял особую нишу и особую
крышу, и трогать его перестали.
Интереснее было то, что Пашины потроха тоже его не любили. Очень не
любили.
Это не такой уж редкий случай, когда всё тело человека дружно
ненавидит его глотку. Тело Репы несколько хотело его убить - вместе с
собой, разумеется. Помеха состояла в том, что Репа был очень осторожен. И
даже разваливающаяся печень, испорченный обмен веществ, висячее пузо,
тахикардия, и прочие прелести жизни, научили его только одному - быть ещё
осторожнее. На стороне Паши (то есть его глотки) был, кажется, только
спинной мозг, с его холодной змеиной логикой, да ещё кой-какой
малопривлекательный ливер. Интересно, кстати - многие ли понимают, что
выражение "жопой чуять" надо понимать буквально? Впрочем, те, у кого
хорошие отношения с толстым кишечником, возможно, о чём-то таком
догадываются. Увы и ах, интуицией заведуют именно эти части тела, точнее -
соответствующие участки мозга... Как бы то ни было, умной спины и
чувствительной жопы ему вполне хватало, чтобы существовать дальше, и, более
того, представлять угрозу национальной безопасности, - и вашей, генерал,
лично.
Паша был осторожен. Он не курил, пил умеренно, вовремя принимал
лекарства. Не водил машину, потому что не доверял своим глазам и рукам (и
правильно делал). У него был очень большой список всяческих "не", который
он строго соблюдал - поскольку Репа твёрдо решил прожить как можно дольше.
Столь же бдителен он был и по отношению к житейским обстоятельствам. Он
отнюдь не страдал авантюризмом, несмотря на род занятий и образ жизни.
Другие рисковали и делали глупости - Паша почти не рисковал и старался
глупостей не делать. Он играл наверняка, и прилагал все силы к тому, чтобы
обеспечить себе этот верняк.
Я провела с Пашей три недели - хотя от некоторых привычек Репы меня
воротило, особенно от запаха изо рта (он не убирался никакими средствами:
гнилой желудок не давал забыть о себе), пристрастия к "берхеровке" (мерзкая
горькая настойка, к которой Пашу приучился в Праге), а также от
словосочетания "дай впендюрить", которым он выражал желание повозиться на
моём теле. Репа был прост, как репа, и не любил никаких штучек. Он влезал
на меня, пыхтел, быстро спускал, иногда после этого целовал в ключицу. Моей
письке понадобилось несколько дней, чтобы объяснить его дурацкому хрену,
как он должен себя вести, чтобы хозяину было хорошо. Паша воспринял
произошедшие с ним изменения адекватно: он решил, что нашёл Свою Женщину,
Предназначенную Ему Богом, подарил мне брюлики в уши, и даже начал
задумываться о том, чтобы предложить мне всё остальное (включая руку и
сердце). К счастью, на сей момент моя умница уже знала про Репу всё что
нужно. Всё в его теле уже было готово умереть - не хватало только пары
идей, которые мы и подкинули.
В тот день у Паши всё было отменно хорошо. Желудок свернулся клубочком
и Пашу совершенно не беспокоил с самого утра. Глаза прекрасно видели,
голова не болела, а в крови бурлили всякие приятные вещества. Паша плотно
покушал, съездил к представителю "своего начальства" за кой-какими
указаниями, пообедал, после чего решил интимно пообщаться со мной. К этому
времени я и писька уже приохотили его к более или менее сносному поведению
в постели. но на сей раз мы постарались как следует. Кажется, он впервые в
жизни распалился по-настоящему. И, наверное, впервые в жизни забыл о том,
что его сердце только и ждёт повода разорваться...
Пашино руководство обеспокоилось всерьёз: по правилам игры, Пашу
трогать было нельзя. Насколько я поняла, тело Репы было доставлено куда
надо, а там - разобрано на капельки и клеточки. Искали, разумеется, яд, или
его следы, или следы следов... И нашли бы в случае чего - даже если вы,
генерал, попробовали пустить в ход кой-какие старые кагебешные штучки. Но
ничего не было. Паша умер на бабе. Пашино руководство было вынуждено
принять эту версию под давлением неопровержимых фактов. И, соответственно,
кое-какие бумажки, которые могли быть пущены в ход, остались в сейфе. "Та
сторона" и в самом деле соблюдала правила игры, в этом вы тоже были правы,
генерал...
Помните, вы тогда меня впервые спросили - "Девочка, как ты это
сделала?"
Потом была группировка Дагоева, которую ваши люди положили всю -
потому что моя писька вытащила из обрезанного члена этого урода точное
месторасположение того дома, где они держали заложников. Проблема с Майклом
Гройсом, двойным агентом, который решил было стать тройным... Проблема
решилась довольно просто, вы не находите, генерал? Сауна, скользкий
кафельный пол - и, как всегда, мужчина сверху. Он, кажется, не знал
русского - но нашим гениталиям переводчик не понадобился, а мне писька
потом всё прекрасно объяснила... Мои доходы росли - я действительно была
вашим лучшим сотрудником. Конечно, вам очень хотелось знать, каким именно
способом я добываю информацию - даже ту, которую эти люди, казалось, не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг