тупая место изображению.
Да, сомнений быть не могло: источником помех и для теле-
визора и для телефонного аппарата является он сам, а сделала
его источником электрических помех выпитая им изотопная во-
да. Вот какая получается история.
Глеб услышал частое потюкивание собственного сердца, по-
чувствовал озноб совсем такой же, какой был у него однажды,
когда он схватил воспаление легких.
Изотопная вода в действии. Она действует и ее объект он,
Глеб Санкин.
Он смежил глаза, и тут же перед ним возник плакат на сте-
не лаборатории - большая салатная клякса, в которой плавали
буро-коричневые перезревшие "огурцы"-митохондрии.
- Митохондрии! - произнес Глеб вслух, и не узнал собс-
твенного голоса.
В его ушах прозвучали голоса биологов и голос Козицкого
во время одной из встреч в лаборатории. Как они ожесточенно
спорили, обсуждая механизм воздействия изотопной воды на
клетку! А Глеб слушал спорщиков и ловил себя на том, что
многие словесные выпады легко перевести на язык математики.
Ах, как хотелось ему каждый раз вмешаться, изложить все на
бумаге аккуратными строчками уравнений! Да разве бы Козицкий
позволил ему?
А теперь все это происходило в его теле. В нем шел реаль-
ный процесс взаимодействия изотопной воды и митохондрий кле-
ток. Желает того Козицкий или не желает, а он, Глеб, превра-
тился в главного участника уникального эксперимента.
Глеб не заметил, как очутился на кухне и принялся ходить
в узком пространстве вдоль стола и газовой плиты. Здесь, в
привычной тесноте, ему думалось свободнее, чем в просторной
комнате.
Собственная значимость и обрадовала и перепугала его. Об-
радовала, ибо теперь биологам невольно предстоит выслушивать
Глеба. Перепугала, поскольку он никогда еще не проявлял са-
мостоятельности, выполняя только указания Козицкого.
Глеб взглянул на часы: начало девятого. К биологам идти
еще рано. У него есть время подготовиться к этой встрече,
благо рядом нет Козицкого.
У него не было под рукой приборов, с помощью которых мож-
но было бы определить напряженность созданного .его телом
электрического поля. Но на одной лестничной клетке с Санки-
ными жил Миша Юркин, молодой врач со "Скорой помощи" и
страстный радиолюбитель-коротковолновик.
Миша оказался дома. Он был в одной майке, туго обтягиваю-
щей его богатырскую грудь, в пижамных штанах и тапочках на
босу ногу.
- А! - обрадовался он Глебу. - Проходь, проходь! Покажу,
с кем я нынче ночью связь установил. На другом континенте
обитается, бизнесмен, вроде.
Глеб принял протянутую руку. В то же мгновение Миша, ве-
сивший никак не меньше девяноста килограммов, был отброшен
невидимой силой в глубь своей квартиры. С глухим криком он
опрокинулся на спину, с трудом повернулся на бок и попытался
встать.
Глеб было собрался броситься ему на помощь, но чья-то ру-
ка легла на его плечо.
- Оставайся на месте, Санкин!
Да, это опять был Козицкий. Отстранив Глеба, он помог Ми-
ше подняться с пола.
- Могло быть хуже, - посочувствовал он. - Подите, выпейте
воды.
- Что за дурацкие шутки, Глебка... - Миша с укоризной
поглядел на Глеба. - Ведь это же тысячи полторы вольт.
- Да уж не меньше, - подтвердил Козицкий. - Но вы должны
извинить своего друга, он сделал это по неведению. Впрочем,
он все делает по неведению, - и, повернувшись к Глебу, ска-
зал: - Я приехал за тобой, Санкин. Иди оденься, я жду тебя в
машине.
Козицкий, нахохлившийся, как старый воробей, сидел за ба-
ранкой "Запорожца", старенького и изрядно обшарпанного,
чем-то под стать своему хозяину.
- Садись, - Козицкий приоткрыл Глебу дверцу.
Глеб протиснулся на заднее сидение, забился в угол. Ко-
зицкий повернул ключ зажигания. Вместо деловитого урчания
стартера послышалось его слабенькое всхлипывание. Мотор не
запустился.
Козицкий чертыхнулся. Верный своей нервной натуре, ожес-
точенно, раз за разом, завертел ключом. Но всхлипывания
стартера становились все слабее.
- Максим Арсеньевич, - подал голос Глеб, - так и это на-
верное из-за меня.
Доцент, не оборачиваясь, помолчал, осмысливая слова Гле-
ба.
- Вылазь!
Глеб выбрался из машины, отошел подальше. И услышал, как
тотчас же заработал двигатель. Убедившись, что с мотором все
в порядке, Козицкий выключил зажигание и вылез вслед за Гле-
бом.
- Ты дома один?
- Один...
- Хорошо, идем к тебе, потолкуем.
Не оглядываясь на лаборанта, Козицкий поднялся по лестни-
це. В прихожей, не ожидая приглашения, повесил свою волчью
доху, лохматую шапку, шарф. Прошел в комнату, по-хозяйски
расселся на диване, кивком головы указал Глебу на стул нап-
ротив дивана.
- Ах ты, дурень, дурень, - выкаченными глазами он уста-
вился на лаборанта. - Ведь изотопную воду я готовил для се-
бя. Слышишь ли? Для себя! А ты взял и вылакал ее, как блуд-
ливый кот оставленную без присмотра сметану.
- Но ведь я же хотел как лучше! - зло вырвалось у Глеба.
- Вы бы все равно ничего не успели сделать, чтобы спасти во-
ду.
- С чего ты взял?
- То есть как это с чего взял? От вас слышал.
- Когда же я это говорил тебе?
- Ну, допустим, не мне...
- Биологам да, говорил. Биологи постоянно канючили у меня
изотопную воду для своих экспериментов. Выпрашивали хотя бы
пару кубиков, хотя бы полкубика... хотя бы каплю. Но мне бы-
ли нужны все сорок кубиков. Сорок - и ни каплей меньше.
- Значит, не пятнадцать-двадцать минут? - растерялся
Глеб.
- Это время потери свойств одной каплей. Одной каплей,
Санкин! Надо было слушать как следует. А для сорока кубиков
полная потеря свойств потребует восемьдесят три часа. Теперь
прикинь: напряжение отключили всего на два часа. Значит, для
восстановления нужного количества до сорока кубиков мне пот-
ребовалось бы еще месяца три с небольшим. Месяца три, Сан-
кин, а не одиннадцать лет. Я был почти у цели. Я держал ее,
как жар-птицу за крыло. А ты... ты все погубил.
- У... у какой... цели? - упавшим голосом спросил Глеб.
Козицкий уставился в лицо лаборанта своими выкаченными
глазами, словно пытался прочесть его потаенные мысли.
- Теперь я могу рассказать тебе, - он помолчал, все приг-
лядываясь к Глебу. - Теперь-то могу... Видишь ли, я копил
изотопную воду, чтобы возвратить себе молодость. Да, да, ты
не ослышался, Санкин, молодость...
- С минуту Глеб переваривал услышанное, - оно показалось
ему уж очень нереальным.
- Вижу, до тебя не дошло, - Козицкий удовлетворенно кач-
нул головой. - Ну, лет-то мне сколько? Будто не знаешь? Все
на кафедре любят о моих годах посудачить, а ты, значит, в
неведении? Без малого восемьдесят мне, Санкин, вот какое де-
ло. Начальство уже давненько намекает, что пора бы и честь
знать, передать лабораторию кому помоложе. А я и сам чувс-
твую - пора! Бессонница донимает, сердечко пошаливает, па-
мять уже не та... Но как уйти? Я же к исследованиям воды на-
мертво прикипел. Оторвать меня от них, значит, убить.
Козицкий тяжело поднялся на ноги, шаркая по полу, прошел-
ся по комнате.
- Да будет тебе известно, Санкин, - донеслось до Глеба от
дальнего окна комнаты, - что лет четырнадцать тому назад я
совершил открытие: я высчитал, что вода с изотопом водорода
"4" способна совершить полное обновление организма. Нужно
только точно сорок кубиков. Сорок, и ни каплей меньше. Все
недуги прочь, жизнь начнется сызнова. Нет, не сызнова, она
продолжится. - Козицкий обошел стол, прошаркал обратно к ди-
вану. Он смотрел себе под ноги и, казалось, разговаривал сам
с собой. - Возвращенная молодость, извечная мечта челове-
чества! Я смог бы подняться на такие вершины, о которых и
мечтать не смею. И всего лишь сорок кубиков изотопной во-
ды... Ты знаешь, Санкин, что такое молодость? Нет, этого
знать тебе не дано. Вот когда доживешь до моих лет, тогда
поймешь старика Козицкого в полной мере.
Он снова опустился на диван.
- Но в лаборатории появился ты, Санкин, и выпил все мои
сорок кубиков.
Доцент неожиданно хлопнул себя по коленям и расхохотался.
Глеб впервые видел его хохочущим. Неприглядное зрелище! Гла-
за его запали и потускнели, а приоткрытый рот походил на ра-
зинутый клюв хищной птицы.
- Но это же нечестно, Максим Арсеньевич! - вскипел Глеб.
- Сделать открытие и хранить его для себя одного. Какой же
вы ученый? Да вы эгоист. Биологи, которые к вам приходили,
просили воду для общего дела. И вы им не дали ни капли. Как
же вам не стыдно?
Козицкий сразу перестал хохотать. В его глазах, устрем-
ленных на лаборанта, теперь не было столь оскорбляющей того
снисходительности и равнодушия. Доцент смотрел теперь на
Глеба с явным уважением.
- Сегодня мне впервые стало стыдно, Санкин, - признался
он. - И в том твоя заслуга. Не понимаешь? Ну и ладно... А
биологи, что биологи. Они стали бы проводить бесконечные ис-
пытания воды на лягушках, кроликах, крысах. Разве для того
мы одиннадцать лет накапливали изотопы? Впрочем, что ты
смыслишь в изотопах...
- Больше, чем вы думаете! - закричал Глеб и вскочил на
ноги. - Это вы не давали мне настоящей работы, - он сжал ку-
лаки. - А я... я мог бы смоделировать воздействие изотопной
воды на митохондрии на ЭВМ. Я чувствую, что мог бы! Но и те-
перь я знаю, что мне делать. Я стану объектом изучения для
биологов. Со мной вон какие чудеса происходят! Я же стал жи-
вым генератором высокого напряжения. Тут для науки на сто
лет работы. И я... я тоже буду работать. С биологами! Но
только не с вами. Я сию же минуту отправлюсь к биологам.
Козицкий шагнул к Глебу. Они оказались почти лицом к ли-
цу.
- Ты не успеешь дойти до биологов, Санкин, - сказал Ко-
зицкий, уперевшись пальцем в грудь Глеба. - Выпив изотопную
воду, ты подписал себе смертный приговор. Жить тебе, Санкин,
осталось всего ничего.
- Какой... какой еще приговор? - заранее обмирая, пробор-
мотал Глеб. - Чего вы еще такое придумали, Максим Арсень-
евич?
- Увы, брат, это жестокая правда.
Козицкий помолчал, испытующе вглядываясь в Глеба.
- Изотопная вода, которую ты изволил с такой легкостью
выпить, коварнейшее вещество. Попав в дряхлые клетки, она
повышает энергоемкость митохондрии и тем возрождает жизнеде-
ятельность клеток, делает их снова молодыми. Но оказавшись в
клетках молодого организма, - палец Козицкого с силой нада-
вил на грудь Глеба, угодив между лацканами пиджака, - изо-
топная вода примется наполнять энергией и без того до отказа
наполненные ею митохондрии. Тебе же известно, что произойдет
с конденсатором, если его подключить на сверхрасчетное нап-
ряжение, - Козицкий сделал шаг назад, кашлянул в кулак. -
Все сегодняшнее утро я переводил на язык математики твои
предстоящие взаимоотношения с выпитой водой. И получилось,
Санкин, что жить тебе после последнего глотка восемь часов и
семнадцать минут. Секунды, разумеется, не в счет. Но пять
часов уже минуло, вот ведь какое дело.
И Козицкий, потершись щекой о свое плечо, снова уставился
на Глеба своими выкаченными глазами. И эти глаза были лучшим
доказательством того, что каждое слово, сказанное доцен-
том, - правда.
Еще три часа жизни?
Как, всего три часа? А потом?
Да нет, это просто невозможно!
- Единственное, чем я могу утешить тебя, - будто смакуя
слова приговора, продолжал Козицкий, - смерть твоя будет
легкой и молниеносной. Ты вспыхнешь электрическим пламенем.
Пшик - и нет тебя. Только вот бы не наделать пожара в квар-
тире, - доцент озабоченно оглядел уставленную мебелью квар-
тиру, - но... это уже твоя забота.
Козицкий сочувствующе вздохнул, отошел к окну. Потом сно-
ва возвратился к Глебу.
- А впрочем, - вкрадчиво произнес он, - у тебя есть шанс
остаться в живых. И тебе как инженеру-электронику следовало
бы самому догадаться. А, Санкин? Проще простого.
Глеб с ненавистью взглянул в выкаченные глаза доцента.
Ему виделось в них все то же настороженное любопытство, заг-
лядывание в самую душу. Все это расценивалось Глебом, как
желание садиста насладиться предсмертными муками своей жерт-
вы. Тем не менее смысл последних слов дошел до сознания Гле-
ба.
- Разряд!!! - ахнул Глеб.
- Похвально, - Козицкий удовлетворенно наклонил голову. -
Но не разряд на обычное заземление. Это также чревато для
тебя гибелью. Нужен особый потенциал разряда - разряд на ор-
ганическую материю, на живые клетки, на митохондрии.
- Как это понять?
- Ну, скажем, пойти и снова поздороваться с соседом.
Только уже не отпускать его руки, пока... Ты понял меня?
Глеба передернуло.
- Вы с ума сошли? Я же убью его!
- Да, пожалуй, - бесстрастно согласился доцент. - Но ник-
то ни в чем не упрекнет тебя. Ты оправдаешься своим неведе-
нием. Первому электрическому монстру все простят. Я же буду
молчать, можешь положиться на меня.
По лицу Глеба пошли красные пятна.
- И как только у вас язык поворачивается...
- Стало быть, такой вариант отпадает. Ну что ж, имеется
еще один, - понизив голос, доверительно произнес Козицкий. -
Вот тебе моя рука, сожми только ее покрепче - у старческой
кожи электрическое сопротивление побольше - да и делу конец.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг