Борис Захарович Фрадкин
ПОТЕНЦИАЛ РАЗРЯДА
Глеб Санкин отчаянно боролся со сном и потому не сразу
услышал тревожное гудение зуммера. Взглянув на приборы, он с
изумлением убедился, что отключено высокое напряжение.
Он поспешно снял телефонную трубку.
- В чем дело? - закричал он. - Что случилось?
- У нас ЧП, - отозвался ему спокойный голос дежурного
диспетчера Энергоцентра. - Придется потерпеть до утра.
- Да вы с ума сошли?! Вы сведете на нет всю...
Не пускаясь в объяснения, диспетчер положил трубку. Сна
как не бывало. Тупо глядя на приборы, стрелки которых опус-
тились на нулевые отметки, Глеб прежде всего с грустью поду-
мал о том, что ему уже в который раз не повезло. И на этот
раз, похоже, окончательно: чаша терпения заведующего лабора-
торией доцента Козицкого теперь окажется переполненной, он
предложит Глебу подать заявление об уходе по собственному
желанию. Это неважно, что Глеб ни в чем не виноват. Прежде
получалось так же: стоило ему встать у пульта, как, пожа-
луйста, - то выйдет из строя какой-нибудь блок автоматики,
то окажутся перепутанными провода датчиков, то приборы выда-
дут несусветную ерудну (хотя перед приходов Глеба работали
безукоризненно). Каждая бригада исследователей дипломатично
предпочитала обходиться без услуг Глеба Санкина, приписывая
ему роль "черной кошки".
Что касается Козицкого, то за каждую неполадку он начинал
разнос с Глеба, поскольку у того в это время бывала самая
виноватая физиономия. Страшась, что его заподозрят в чужой
оплошности, Глеб мучительно краснел, прятал глаза и лепетал
в свое оправдание нечто невразумительное, чем приводил Ко-
зицкого в еще большую ярость. Так из инженера-исследователя
Глеб был постепенно низведен до старшего, а затем и просто
рядового лаборанта. Ему бы возмутиться, послать Козицкого ко
всем чертям да уйти из лаборатории. Инженер-электроник, хоть
и зеленый еще, везде нашел бы себе место. Увы, он никак не
мог заставить себя решиться на такой шаг. И не только по
мягкости своего характера. Его удерживало тайное желание
стать свидетелем конечных результатов работ доцента Козицко-
го.
Дошло до того, что Козицкий, поставил его на ночные де-
журства у изотопной установки. В обязанности Глеба входило
сидеть у пульта и не спускать глаз с приборов. И хотя тут
всем управляла автоматика, однако мало ли что могло случить-
ся.
До появления Глеба подле установки ничего не случалось.
За одиннадцать лет непрерывной работы установки производи-
лись лишь профилактические осмотры, но они, разумеется, в
счет не идут.
И вот именно во время дежурства Глеба впервые отключили
высокое напряжение.
Похожая на древнеегипетский саркофаг, окрашенная в ядови-
то-зеленый цвет, установка стояла в небольшом закутке прос-
торного лабораторного зала, обособленно от всего прочего
оборудования.
Через установку двигался непрерывный поток воды. В самой
утробе ее, в сферической камере вода мгновенно обращалась в
пар. Пучок лазерных лучей выхватывал из пара те молекулы во-
ды, атом водорода которых имел массу 4.
Одна такая молекула приходилась на два с половиной милли-
арда обычных протиевых молекул. Под воздействием сверхплот-
ного электрического поля она увлекалась в кварцевый накопи-
тель, небольшой цилиндр, заключенный в сложное нагромождение
катушек и конденсаторов.
За одиннадцать лет непрерывной работы установки в накопи-
теле осело около сорока кубиков уникальной жидкости.
Пятая часть стакана, три глотка за одиннадцать лет!
Современная наука пока ничего не знала о свойствах воды с
изотопом водорода "4". Существовали гипотезы, строились до-
гадки, порой граничащие с фантастикой. Но реальных фактов,
равно как и самой изотопной воды, в руках исследователей еще
не было.
Козицкий руководил лабораторией, которая исследовала
свойства воды вообще. Установка для получения изотопной воды
была незаконнорожденным детищем Козицкого, она не входила в
утвержденные ученым советом Гидрологического НИИ планы рабо-
ты, и Глебу Санкину было известно, что доцент Козицкий нема-
ло убухал на нее из своей собственной зарплаты.
Случалось, около установки появлялись биологи из НИИ, что
стоял напротив через площадь, - молодые, бородатые и громог-
ласные парни. Тогда возникали ожесточенные споры вокруг
проблем использования изотопной воды. Козицкий переставал
походить на себя. Щеки его треугольного лица с глубокими
складками и остреньким подбородком покрывались румянцем,
глаза готовы были выскочить из орбит. Он размахивал руками,
как ветряная мельница, его скрипучий голос подымался до виз-
га.
Глеб убедился - в изотопной воде весь смысл жизни Козицко-
го. И теперь, будучи в роли обычного ночного сторожа при
изотопной установке, Глеб считал, что ему повезло. Рядом бы-
ло то главное, ради чего жил Козицкий, - вещество, способное
совершить переворот в науке. Ну, может быть, и не переворот,
но во всяком случае нечто такое, от чего все ахнут.
Теперь же все надежды Козицкого обращались в прах.
И это происходило на глазах Глеба Санкина, на которого до-
цент конечно же будет смотреть, как на главного виновника
катастрофы.
Молекула воды с изотопом вододода "4" оказалась короткожи-
вущей. Вне защитного поля она в течение тысячных долей се-
кунды превращалась в молекулу обычной водопроводной воды.
Краем уха Глеб не раз улавливал слова Козицкого о том, что
он работает над проблемой сохранения изотопной воды вне ус-
тановки. И не раз Козицкий растолковывал нетерпеливым биоло-
гам, что стоит выключить установку, и через пятнадцать-двад-
цать минут от уникальных свойств изотопной воды ничего не
останется.
Пятнадцать-двадцать минут!
Электронные часы на пульте еще не отсчитали первую минуту
после разговора Глеба с Энергоцентром. Глеб размышлял над
тем, как ему следует поступить. Конечно же, полагается не-
медленно позвонить Козицкому, но это не спасет изотопную во-
ду. Пока Глеб набирает номер телефона доцента, пока тот
проснется и снимет трубку, будут потеряны драгоценные мину-
ты. А что, собственно, сможет предпринять Козицкий, узнав о
беде? Где Энергоцентр добудет для него высокое напряжение,
если у них у самих ЧП?
Конечно же, никто завтра не осудит Глеба, если он возьмет
сейчас устроится поудобнее в кресле да спокойненько вздрем-
нет до утра. Будь на его месте даже академик семи пядей во
лбу, так и тот бы ничего не смог придумать.
Однако на сон больше не тянет. Наоборот, беспокойство за
сорок кубиков воды в кварцевом накопителе становится все
сильнее. Оно заставило Глеба заерзать в кресле, вскочить на
ноги, озираться по сторонам, будто в надежде увидеть ко-
го-нибудь, кто смог бы подсказать, как следует поступить.
На глаза ему попал большой цветастый плакат, который био-
логи как-то притащили с собой и повесили на самом видном
месте. Видно, специально для Козицкого. На плакате была
изображена клетка. Она походила на большую чернильную кляксу
салатного цвета. В центре ее располагалась клякса поменьше,
черного цвета, - ядро клетки, обрамленное красной ломаной
каемкой-мембраной. А между ядром и границами клетки плавала
в салатной цитоплазме всякая всячина, из которой Глебу более
всего запомнились митохондрии, напоминающие собой буро-ко-
ричневые перезревшие огурцы. Вот вокруг этих самых митохонд-
рии и велись бесконечные дебаты между Козицким и биологами.
Митохондрии выполняли в клетках роль энергетических станций.
Именно им предстояло испытать на себе воздействие воды с
изотопом водорода "4", чтобы в свою очередь вызвать в кле-
точной структуре двенадцатибалльный электрический шторм.
Что мог смыслить Глеб в этих "высших материях"?
Подперев кулаком подбородок и переведя глаза на зеленые,
сменяющие друг друга цифры табло электронных часов, Глеб
сделал еще одну попытку уговорить себя, успокоить свою со-
весть доводом, что все это не его ума дело, что никто не
посмеет упрекнуть его, ночного сторожа, в нерадении. Даже
Козицкий в своем безудержном гневе не отыщет ничего унижаю-
щего достоинство рядового лаборанта.
Но нет, уже не это занимало сейчас Глеба Санкина. Решение
пришло как-то само собой, оно было до обидного простым, буд-
ничным, не походило на внезапное озарение, на итог мучитель-
ных размышлений.
Увы, у него всегда получалось не как у людей.
Теперь он мог позвонить Козицкому.
- Я слушаю...
Голос доцента как всегда был неприятно скрипучим.
- Максим Арсеньевич, - вздохнул в трубку Глеб, - тут та-
кое дело получилось: Энергоцентр отключил высокое напряже-
ние. Я пробовал возражать, но... Вы меня слушаете, Максим
Арсеньевич?
- Слушаю... Не глухой...
- Так что мне теперь делать?
- Убираться домой.
- То есть... как домой?
- Ногами! Вот как, - гаркнул Козицкий.
И положил трубку.
Глеб озадаченно взирал на трубку в своей руке. Он не ус-
лышал ожидаемого вопля отчаяния, на который был способен
единственный человек в НИИ - доцент Козицкий. На голову Гле-
ба не обрушилась лавина проклятий. По голосу Козицкого вооб-
ще нельзя было сказать, что услышанное потрясло его, и это
больше всего обеспокоило Глеба.
Но уходить Глебу было никак нельзя. Он должен был объяс-
нить Козицкому свой поступок.
...Минут через сорок в коридоре послышались знакомые шар-
кающие шаги. Войдя в лабораторию и покосившись на Глеба, до-
цент на ходу освободился от своей волчьей дохи мехом наружу,
швырнул ее на слесарный верстак, швырнул следом большую мох-
натую шапку, шарф, перчатки. Все так же молча, только шумно
дыша, он подошел к установке. Присев, открыл круглую крышку
лючка. Ни в движениях его, ни на лице его Глеб не увидел
ожидаемого крайнего возбуждения.
Козицкий извлек из установки кварцевый накопитель.
Он заглянул в цилиндрик-стакан и не увидел в нем изотоп-
ной воды. Он замер, не веря глазам своим. Потом всем телом
повернулся к Глебу.
- Где вода?
Глеб глотнул. Боже, как он ненавидел и как боялся этого
человека! Но что было сделано, то уже сделано.
- Я выпил ее...
Превратившись в два стеклянных шарика, глаза Козицкого
устремились на это сущее для него наказание, на эту "черную
кошку", которая на каждом шагу перебегала ему дорогу.
- Я ведь как рассудил, Максим Арсеньевич, - презирая себя
за то заискивание, которое прозвучало в его голосе, пояснил
Глеб, - изотопной воде конец. Вы же сами говорили: без за-
щитного поля - пятнадцать-двадцать минут. А биологам важно
знать, как изотопы водорода будут воздействовать на живые
клетки. Вот пусть они на меня и воздействуют. Я согласен
поступить в полное распоряжение биологов, пусть ставят надо
мной любые эксперименты. Пожалуйста, сколько угодно.
Козицкий с трудом добрался до кресла. Опустившись в него,
он обессиленно уронил руки, и кварцевый цилиндрик, высколь-
знув из ослабевших пальцев, упал на бетонный пол и рассыпал-
ся на множество радужных осколков.
- Уходи, Санкин, - приказал Козицкий. - Немедленно!
Глеб поспешил ретироваться.
Он добрался до дома, когда родители уже ушли на работу.
Он долго стоял в прихожей, не зажигая огня. Перед глазами
его все маячила согбенная фигура, так разительно непохожая
на энергичного и подвижного Козицкого. Напрасно пытался Глеб
постигнуть эту перемену в поведении доцента. Мысль, что того
придавило сознание впустую потерянных одиннадцати лет, приш-
лось сразу же отбросить. Потрясению следовало произойти сра-
зу, едва Козицкий снял телефонную трубку у себя дома. Так
нет же, Козицкий вошел в лабораторию с таким же спокойстви-
ем, с каким всегда входил, сколько его помнил Глеб.
Глеб разочарованно вздохнул. Втайне он рассчитывал, что
хоть на сей раз Козицкий по достоинству оценит поступок сво-
его лаборанта. Ведь что ни говори, а выпить изотопную воду,
не ведая о возможных последствиях, решился бы далеко не каж-
дый в лаборатории. Тут все-таки какая ни на есть, а отвага
требуется. Так нет же: "Уходи, Санкин! Немедленно!"
На кухонном столе мать оставила ему завтрак, заботливо
прикрытый полотенцем. Несмотря на неприятности, Глеб поел с
аппетитом, вымыл за собой посуду. Затем прошел в комнату и
привычно включил телевизор. Он бы его, наверное, тут же и
выключил, чтобы завалиться спать, но с удивлением увидел,
как по экрану вместо изображения побежали стремительные раз-
ноцветные полосы.
Это уже была новая неприятность. Глеб знал, что мать без
телевизора и дня прожить не может. Так или иначе, а устра-
нять дефект предстоит ему. Не приглашать же мастера, если в
доме есть свой специалист с высшим образованием.
Глеб переключился на другую программу, но и там было то
же самое. В чем загвоздка: в самом телевизоре или в антенне?
Глеб вышел в прихожую, чтобы позвонить по телефону знакомым,
живущим поблизости, узнать, как там у них с телевизором.
Сняв телефонную трубку, он чуть не выронил ее - вместо
привычных гудков вызова в ухо ему ударил оглушительный рев
сирены. Поспешно положив трубку на аппарат, Глеб ошалело
воззрился на него, затоптался на месте. Может, на телефонной
станции по ошибке подключили телефон к осветительной сети?
Тут через открытые двери из прихожей в комнату он взгля-
нул на телевизор и обнаружил, что с экрана исчезли радужные
полосы, уступив место нормальному изображению.
Ну, хоть одна домашняя забота с плеч долой.
Глеб вошел в комнату, чтобы выключить телевизор и зава-
литься спать. По мере того как он приближался к аппарату,
изображение начало расплываться, сдвигаться полосами, покры-
ваться цветными трепещущими зигзагами.
Инженер-электроник Глеб Санкин не мог не догадаться, что
за оказия происходит в квартире. Он пятился от телевизора
обратно к дверям, и с каждым его шагом тускнели полосы, ус-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг