теперь-то я знал, что надо делать! Я таращил глаза изо всех сил, боясь
только одного - чтобы случайно не моргнуть.
- Ты не закрываешь глаз перед своим Повелителем, - забормотал
Император. - У тебя чистая совесть, ты верный слуга Императора...
"Да, да!" - чуть не ляпнул я, но вовремя опомнился и продолжал
таращить глаза.
- Встань, - произнес Император. И он приколол знак мне на грудь. Я
упал к его ногам.
28
Следствие по делу Сканта вели сотрудники Тайной Канцелярии. Они долго
и нудно выспрашивали меня. Я продолжал твердить одно и то же: дескать,
подозревая Сканта в измене, но не имея доказательств, я тщательно следил за
ним, и когда он попытался убить Императора, пристрелил его. Патроны же в
его автомате я подменил заранее, так как не имел права подвергать
драгоценную жизнь Императора даже малейшему риску. На все вопросы о его
сообщниках я отвечал, что никого не подозреваю, а о дурных замыслах
изменника догадался по злобным взглядам, которые он порою бросал на
Императора.
Ищейки Тайной Канцелярии перерыли жилище Сканта, но без особой пользы
для себя, потому что еще раньше там побывали мои люди. Жену и всех слуг
бывшего Начальника охраны куда-то увезли, и больше я их не видел.
Между тем наши агенты развили бурную деятельность. Они проследили
каждый шаг всех тех, кого мы подозревали в причастности к тайне Императора,
но ничего не обнаружили.
Меня очень беспокоила мысль о Гуне. Я не знал, насколько глубоко
удалось ему проникнуть в организацию друзей моего сына. Как на грех, А все
не возвращалась, и мне ничего не оставалось, кроме как терзаться
неизвестностью.
В это время произошло странное событие, разом изменившее всю
расстановку сил.
Блестяще разыгранная мною сцена покушения окончательно убедила
Императора в моей преданности. Общая черта всех тиранов - они уверены в
своем полном превосходстве и безграничной власти над людьми. Недоверчивые
по натуре, до конца они верят только себе, и это их губит, потому что рано
или поздно они начинают считать, будто души людей совершенно открыты для
них и все тайные пружины известны... Наш Император не был исключением. Он
верил в прежнюю силу внушенной мне любви к нему, не подозревая, что нашлась
другая сила, способная нейтрализовать внушение, и что любовь моя давно
превратилась в ненависть. Как и все ограниченные люди, волею случая
вознесенные на вершину власти, он слепо верил в то, что выдумал сам, не
замечая ужасающего несоответствия между действительностью и миром своих
иллюзий...
Однажды в мой кабинет явился угрюмый человечек из Тайной Канцелярии и
велел, захватив с собой врача, поспешить к Императору. Я подумал было, что
Император заболел,
удивился, потому что у него наверняка был личный врач, однако приказы
не обсуждаются. Поэтому я вызвал Тала - того самого врача, чей аппарат в
свое время избавил меня от разоблачения - и отправился за посланным. Тот
ввел нас к Императору и удалился.
Император приказал нам следовать за собою. Я с любопытством
рассматривал неизвестные мне доселе помещения. Наконец, мы оказались под
стеклянным куполом, который насквозь пронизывали солнечные лучи. Я сразу
вспомнил это место: да, именно отсюда начинается дорога в Хранилище!
Император свернул в знакомый мне коридор, открыл боковую дверь и
жестом приказал войти. За дверью обнаружилось что-то вроде химической
лаборатории. На столах, на полках стояли реторты, сосуды с разноцветными
жидкостями, пробирки. В углу помещения на диване лежал старик с искаженным
от боли лицом.
Повинуясь знаку Императора, Тал тщательно осмотрел старика и сказал,
что ничего серьезного нет - просто у него вывихнута рука. Виновница
несчастья, опрокинутая стремянка, валялась неподалеку возле полки с
книгами.
Через несколько минут рука была вправлена, и Тал сказал, что день
покоя и успокоительное питье окончательно поставят пострадавшего на ноги.
Он пошел за водой, чтобы напоить старика, а Император подозвал меня.
- Отведи врача обратно и немедленной убей, - сказал он, глядя мне в
лицо.
- Слушаюсь, о Повелитель! - преданно воскликнул я, на всякий случай
тараща глаза. Я отвел Тала в казарму и рассказал о приказе Императора.
Бедняга побледнел. Я поспешил успокоить его.
- Я не собираюсь тебя убивать. Но что мне с тобой делать?
Мы обсудили несколько вариантов и решили, что ему надо укрыться у
родственников, которые, к счастью, жили неподалеку. Однако приказ
Императора следовало выполнить так, чтобы смерть Тала была зафиксирована в
документах.
К счастью, наш врач был любителем домашних животных. Одной из его
кошек пришлось распроститься с жизнью, чтобы спасти своего хозяина. Мы
обильно смочили ее кровью одежду Тала, после чего он улегся ничком в лужу
крови. Я кликнул двух стражников с носилками и, обтирая окровавленный меч,
приказал бросить тело убитого в ров. Когда они вышли, мне показалось, что
неподалеку опять мелькнул человечек из Тайной Канцелярии, и я внутренне
возблагодарил Великое Солнце, что разыграл все так натурально. Конечно,
бедному Талу придется несладко, но, к счастью, ров давно не очищали, и он
сможет до темноты пролежать в густом бурьяне.
Теперь следовало найти нового врача на освободившуюся должность. Как
жаль, что уехала А! Наверняка среди ее друзей нашелся бы человек, который
мог занять место Тала. Но А все не появлялась, и это было очень некстати,
потому что я должен был немедленно рассказать ей про старика. Мне
показалось, что я уже видел его...
29
Однажды ко мне явился взволнованный Лин Эст. Тщательно заперев двери,
он достал пачку фотографий и молча положил передо мной. Я взглянул на них,
и словно смертный холод прошел у меня по спине. Я увидел на снимках
знакомые полки Хранилища и бесконечные ряды голов на них...
Фотографии были сделаны в разных ракурсах, с самых различных
расстояний - иногда вплотную, иногда издалека. Я сразу понял, что снимали
потайной камерой и недоумевал, кому и каким чудом удалось проникнута в
запретную зону. С волнением я перебирал их, надеясь и одновременно боясь
увидеть на одном из снимков искаженное лицо сына.
Лин Эст внимательно и недобро смотрел на меня. Почувствовав это, я
спохватился. Чего он хочет? Конечно, получить фотографии Хранилища -
необычайная удача, но за этим явно крылось что-то еще. Я внимательно, не
торопясь, рассматривал снимки, а мысль моя напряженно работала. Быть может,
Лин Эст сам разведал дорогу и хочет показать, что я не так уж необходим?
Нет, маловероятно. В этом случае он просто приказал бы прикончить меня...
Но я еще жив, значит, нужен ему. Быть может, сын...? Лин Эст решил
проверить, не проявятся ли мои родительские чувства, когда я неожиданно
увижу голову своего казненного сына? Да, возможно и это, хотя маловероятно.
Образ жизни подданных нашего Императора приучил их скрывать свои чувства.
Надеяться, что выдержка мне изменит, довольно наивно, Так в чем же дело?
Догадка сверкнула, как вспышка. Я чуть не вздохнул с облегчением.
Действительно, как все просто! Именно так должен был поступить Лин Эст,
чтобы удостовериться в моей правдивости. Что же, придется его немного
разочаровать!
Я рассыпал снимки веером по столу и почти сразу увидел нужный,
фотография была не из лучших, надпись на табличке совершенно не читалась,
но я все равно сразу узнал императорского сына - я достаточно долго пробыл
в Хранилище, и все виденное там отпечаталось в моем мозгу навеки. Я хотел
взять фотографию в руки, но тут мне в голову пришла новая мысль. Ведь Лин
Эст никогда не видел сына Императора!
- Почему здесь не все снимки? - быстро спросил я.
Глаза Лин Эста растерянно забегали. Он ожидал чего угодно, но только
не этого. Я понял, что попал в цель, и указал на фотографии.
- Прикажи немедленно отрубить голову лаборанту. Он утаил фотографию.
Но может быть, она у тебя?
Он в испуге зашарил в складках тоги и трясущимися руками достал еще
один снимок.
- Вот он, не изволь гневаться... Он остался случайно, случайно...
Да, это был тот самый снимок, который я ожидал увидеть - голова
крупным планом, снизу ясно видна табличка с трехсложным именем... Лин Эст
мог убедиться, что я действительно знаю в лицо сына Императора, казненного
задолго до моего рождения.
Я положил фотографию на стол и склонился перед ней, вздымая ладони.
Мне все стало ясно. Микрокамеру, замаскированную под какое-нибудь
украшение, прицепили к одежде Императора. Я даже знал, кто это сделал.
- Ты огорчил меня, - сказал я сурово. - Однажды служанка Ут попадется,
и нам всем отрубят головы. Мне не нужны эти фотографии, потому что я не раз
был там. Но все же оставь их - я сожгу эти опасные улики. А ты уничтожь
пленку.
Я выпроводил Лин Эста, заперся и долго изучал снимки. Но того, который
я искал с волнением и скрытым страхом, среди них не оказалось...
30
Каждый день ровно в одиннадцать на площади Справедливости отрубали
голову очередному агенту Песьеголовых. Хрипло орал судебный автомат, палач
взмахивал мечом, катилась голова, выбрасывая поток крови. Потом
возбужденные зрелищем люди медленно расходились.
За последние дни я не пропустил ни одной казни. Я никак не мог забыть,
что в такой же день ко мне подошел человек которого я не узнал... С тех пор
моя жизнь изменилась самым удивительным образом, и не менее удивительные
события ем ждут меня впереди. Но если раньше мою жизнь менял кто-то другой,
властно вмешиваясь в ее течение, то теперь, благодаря встрече с друзьями
моего сына, я сам стал хозяином своих поступков, я сам определяю свой путь.
Я медленно брел по площади, и меня обтекала говорливая толпа. Люди
удивлялись молодости казненного: мальчишка десяти лет - и уже агент
Песьеголовых! Поистине, враг коварен и вездесущ! Я слушал их, и мне
хотелось крикнуть во весь голос: "Люди, не верьте этому! Не верьте
Императору, для которого кровь детей - самое лакомое блюдо! Остановите его
преступную руку, иначе завтра вы увидите на эшафоте грудных младенцев!" Но
я стискивал зубы и молчал, и медленно брел дальше, раздвигая толпу белыми
от ненависти глазами, и люди, встретив мой взгляд, испуганно замолкали и
шарахались в стороны...
Иногда я думал, что надо просто убить Императора. Ах, с каким
наслаждением я разрубил бы на части это бессмертное чудовище! Но потом я
вспоминал, что до тех пор, пока за троном Императора стоит Лин Эст и все
остальные, чудовище всегда будет бессмертным, и смерть Императора ничего не
изменит. Судьба Императора решена. Скоро его прикончат. Но на смену одному
кровопийце придет множество других - молодых, свирепых, алчных, отлично
организованных и отлично вооруженных, и покатятся новые головы безвинных
жертв - уже не только с первой, но и с любыми группами крови, и палачи
будут работать в три смены... Нет, не в одном Императоре дело. Надо ломать
всю систему. Надо переловить Стоящих У Руля, схватить всех квесторов,
цензоров, стратегов жрецов и перебить всех до единого, не щадя никого - или
сослать в шахты Западной пустыни, чтобы тяжелым трудом они искупили хотя бы
небольшую часть своей вины...
Толпа на площади таяла. Помедлив, уходил и я, опять не встретив того,
кого искал. Тогда я шел в знакомый кабачок и долго сидел там, незаметно
рассматривая публику. Все было напрасно.
До начала императорского бракосочетания оставалось три дня. Фокус с
микрокамерой позволил Лин Эсту нащупать дорогу в Хранилище. Теперь
промедление стало смерти подобно. Малейшее сомнение в моей искренности - и
меня быстренько отправят в Солнечные Края, а переворот произойдет все равно
- уже без моего участия. Меня спасает лишь вера заговорщиков в то, что я
связан с сыном Императора. Но эта защита будет действенной не так уж долго.
Не раз и не два мы обсуждали с Лин Эстом план переворота. План был
хорош, хотя и не без слабых мест. Я подвергал его самой жестокой критике,
Лин Эст обижался, вспыхивал, но потом смирялся и старательно устранял все
погрешности. В конце концов план стал почти безукоризненным, и если бы я
был заинтересован в успехе переворота, то не колеблясь начал бы его
выполнять. В этом плане оставалось лишь одно "но" - заговорщики до сих пор
не знали о таинственном пациенте доктора Тала. Впрочем, агентура Лин Эста
все-таки сумела заподозрить присутствие тщательно скрываемого человека в
секретных помещениях дворца, и однажды я с немалой тревогой увидел в плане
Лин Эста новый пункт: организация группы захвата "человека Икс". В списке
вооружения группы я увидел ранцевые газометы с усыпляющим газом,
снайперские винтовки с парализующими пулями и даже передвижной
гипноизлучатель Да, этого человека надо было взять обязательно живым - ведь
от него зависело возвращение моего сына и его казненных товарищей. Мне
ничего не оставалось, как утвердить этот пункт. Я посоветовал только
перевести гипноизлучатель на питание от аккумуляторов - на случай, если во
время операции нарушится электроснабжение.
Итак, заговор достиг своей высшей точки. До бракосочетания оставалось
три дня, и теперь все начинали решать часы и минуты. И это повергало меня в
огромную тревогу, потому что у меня по-прежнему не было связи с друзьями
моего сына.
31
Прошли еще сутки, но ничего не изменилось: А бесследно пропала.
Последние дни я буквально не находил себе места Иногда я начинал думать,
что они почему-то решили обойтись без меня и поэтому затаились. Но тут я
вспомнил, как А ласково называла меня "отец", и сразу отбрасывал эту мысль.
Они не могли поступить так бездушно. Кроме того, в моих руках были
бесценные сведения, и я уже начинал сомневаться, хватит ли времени, чтобы
принять какие-либо контрмеры против заговорщиков, даже если я сумею
сообщить эти сведения. Постепенно я пришел к мысли, что с А произошла беда.
Если бы я знал, куда она уезжала, я попытался бы выяснить ее судьбу.
Личная охрана Императора пользовалась большими привилегиями, и любые
военные и гражданские органы с радостью оказали бы помощь и содействие
Начальнику императорской стражи. Но я не знал ничего, а для поисков вслепую
уже не было времени.
Конечно, я мог обратиться к Гуну. Но я не верил ему. Скорее я мог
предположить, что связным А окажется сам Лин Эст, но Гун... Я достаточно
узнал его за месяцы нашей совместной службы и не способен был поверить, что
этот человек стал противником Императора.
Бессонными ночами я перебирал в уме десятки различных вариантов,
взвешивая все "за" и "против". Я был убежден, что Гун - провокатор,
пробравшийся в организацию друзей м >е-го сына. Ему удалось узнать, что
организация имеет союзников в охране Императора. Вполне может быть, что Гун
виновник исчезновения А - ведь именно его оставили резервным связным на
время ее отъезда. Если А не вернется, разыскиваемый им человек из охраны
сам обратится к нему...
Этот неутешительный вывод прибавил, наверно, немало пых волос на моей
голове. Гун наверняка знал А и многих других. возможно, все они давно
схвачены, и теперь он спокойно ждет, пока я не объявлюсь сам.
Избавиться от Гуна было очень легко. Но это не могло изменить ничьего
в судьбе моего сына и его друзей. Гун не представлял для меня опасности,
пока я сохранял свою тайну.
С другой стороны, могло оказаться, что мои подозрения неосновательны и
своим упрямством я сам гублю все дело. Я метался, как дикий зверь, задавая
один и тот же вопрос: что делать?
Все эти дни в моем сознании постоянно жила еще одна тревожная мысль. Я
отлично помнил эпизод в Голубом зале, когда в ответ на вопрос Императора
назвал ему имя Лин Эста. Бездействие Императора было для меня загадкой.
Ничего не подозревающий Лин Эст деятельно готовил заговор, а Император
никак не противодействовал ему. Расправа с вексиллариями была быстрой и
беспощадной. Но Лин Эст до сих пор не расстался с головой, и этого я не мог
понять. Оставалось предположить, что у Императора есть свои планы, и в них
не входит немедленное устранение Лин Эста. Может быть, Тайная Канцелярия
вполне в курсе заговора и ждет лишь удобного момента, чтобы покончить со
всеми разом? Но кто ей известен и вхожу ли я в это число, я не знал, а
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг