горячей кашей, от которой шел вкусный пар, - и Петрушку с Сашей отпустили.
Но назавтра они сами пришли в гости к Наталке и скоро стали у нее
своими людьми.
А однажды, когда в отсутствие мамы Ирины Петрушка отчаянно плясал в
Сашиных руках, за открытым окном послышался громкий смех.
Саша и Петрушка разом обернулись к окну. И кого там только не было!
Там стояли почти все ребята из соседних домов, там вилял хвостом,
поднявшись на задние лапы, соседский пес, а позади всех виднелся гордый за
друга Крикун.
Это были зрители.
- Еще! - кричали они. - Еще!
- Ну, Петрушка, давай! - шепнула Саша.
Но Петрушку не надо было об этом просить. Он подпрыгнул в Сашиных
руках, раскланялся - и заплясал еще веселей, еще быстрей. Зрители смеялись,
хлопали в ладоши, а когда танец кончился, одна маленькая девочка сказала:
- А что он еще умеет, ваш Петрушка? Только плясать, да?
И Саша услышала в ее голосе легкое разочарование.
- Приходите сюда завтра, в это же время, - решительно сказала она
ребятам. - Будет настоящее представление.
В этот день не узнать было прежнюю молчаливую, тихую Сашу. Энергичная,
деловитая, она быстро закончила все хозяйственные дела и, как только
Клавдия Григорьевна ушла, принялась репетировать с Петрушкой представление.
Оно было совсем незатейливое. Ведь не было ни декораций, ни других
актеров. Но Саша придумала!
И, когда мама Ирина ушла, как всегда, в магазин, а Наталка, уже не
плакавшая теперь при этом, весело кинулась навстречу Петрушке и Саше, она
вдруг испугалась и отпрянула назад.
На Саше были надеты очки и длинное теткино платье, а в руке она
держала толстую книгу.
Но Саша сняла на минутку очки, улыбнулась Наталке, и та сразу
успокоилась.
А под окошком уже собирались зрители.
И начался спектакль. Саша была учительницей, Петрушка - учеником. Саша
учила его читать, а он никак не мог научиться.
Саша ему показывала большую букву "О", нарисованную на картонке, а
Петрушка думал, что это бублик, и хотел его съесть.
Саша учила его писать и давала ему в руку перо, а он тыкался носом в
чернильницу!
Зрители хохотали, хлопали в ладоши, Петрушка раскланивался, а в
заключение опять сплясал им. Да как! Наверно, и в театре у Розы он так
никогда не плясал. Ему, так же как и Саше, ужасно хотелось сыграть как
можно лучше для этих ребят, у которых в поселке еще не было настоящего
театра. Саша раскраснелась, сняла очки; глаза ее блестели.
- Приходите опять, ребята, - говорила она возбужденно. - Через два дня
приходите! Мы покажем вам новое представление.
Но через два дня новое Сашино представление не состоялось. Потому что
через два дня...
Глава одиннадцатая
В ПОСЕЛКЕ ПОЯВИЛИСЬ ОЛЕГ И МУСЯ
Первой заметила их Саша. Она стояла у калитки, когда они появились в
самом конце улицы: она - высокая, он - немного поменьше, с большим мешком
за плечами и каким-то странным, треугольным ящиком в руках
Он немного прихрамывал, а лицо у него было круглое, загорелое и очень
оживленное: он, видно, был рад, что добрался наконец до места.
А она была худенькая и чем-то недовольная и несла свой маленький
заплечный мешок как будто нехотя. Идя по улице, она не смотрела вперед, как
ее спутник, а все оглядывалась по сторонам, как будто оберегая себя и его
от каких-то возможных опасностей. А любопытный и остренький ее носик,
немного похожий на Петрушкин, так и принюхивался к окружающему
И сразу же, как только Саша увидела этот нос и круглые, любопытные
глаза худенькой женщины и веселую физиономию ее коренастого спутника, она
почувствовала, что очень рада этим людям, что они ей почему-то очень
нравятся и что они сразу же напомнили ей кого-то. Но кого?
Спутники приближались к Саше. Они были одеты довольно пестро и как-то
необычно для здешних мест: на мужчине была мягкая зеленая шляпа, коричневый
бархатный костюм, и ярко-красный галстук, и ярко-желтые ботинки на толстых
зубчатых подошвах.
А на женщине - шляпка с лихо закрученным голубым перышком, и красная
жакетка, и синие брюки вместо юбки, и башмаки чуть поменьше, чем у ее
спутника, но на таких же толстых подметках.
- Девочка, вы не знаете, где тут новый клуб? - весело и еще издали
закричал мужчина в зеленой шляпе.
- Не кричи, Олег! - строго остановила его спутница. - Ну что за
манера!
- Ах, Мусенька, какая там манера, когда я так смертельно устал и так
жажду отдыха!..
Но на жизнерадостном лице Олега было такое выражение, как будто он не
отдыхать собирался после своей "смертельной усталости", а, сняв с плеч свой
тяжелый мешок, пуститься в пляс.
- Вот новый клуб, он уже готов, но только там еще нет никого, - робко
сказала Саша, показывая на новый белый дом по другую сторону улицы.
- Ура! - закричал Олег, подбрасывая вверх свою шляпу. - Ура, Мусенька,
мы на месте!
- И давно были бы на месте, если бы ты не вздумал зачем-то идти
пешком, - ворчливо ответила Муся, останавливаясь и быстро, как птица,
оглядываясь вокруг.
- Как это - зачем? Мусенька! Для жизненных впечатлений! - И Олег так
весело и громко захохотал, что Саша засмеялась вместе с ним и нехотя
улыбнулась Муся, заботливо глядевшая на своего спутника.
И, услышав со своего подоконника этот смех, Петрушка понял, что
начинается какая-то новая, удивительная жизнь.
Глава двенадцатая
ГРАЖДАНИН МОСГОСЭСТРАДА И ЕГО РАБОТНИКИ
Петрушка уверяет, что он сразу догадался бы, кто такие Олег и Муся,
если бы Саша взяла его с собой в клуб. Но Саша и не вспомнила о нем, когда
приезжие позвали ее с собой "помочь распаковаться, устроиться".
- Нам всегда и везде помогают дети! - радостно сообщил Олег временному
коменданту клуба тете Паше, которая с некоторым опозданием прибыла к месту
действия.
И действительно, Саша с радостью помогала этим интересным людям
распаковываться и устраиваться на новом месте. А как ей завидовали другие
поселковые ребята!
Их носы, прижатые к стеклам клубных окон, буквально расплющивались, а
уши горели от любопытства и предвкушения чего-то необычного.
Незнакомцы вынимали из своих мешков какие-то пестрые ширмы, какие-то
пищащие (честное слово, пищащие!) свертки... Но разворачивать их они не
стали.
- Все равно клуб еще закрыт и сцена не готова, - сказал Олег, который
быстро обошел все помещение.
- Придется отложить спектакли, - поддержала Муся. - Кстати, отдохнем и
хорошенько подготовимся.
- Что ты, Мусенька!! - закричал Олег. - Как можно? Ты только
посмотри! - И он показал Мусе на прижавшиеся к стеклам носы.
- Подождут! - отрезала Муся.
- Мусенька, не притворяйся такой жестокой! - завопил Олег, обнимая
Мусю и подмигивая Саше. - Ты ведь горишь нетерпением начать спектакли!
И он закружил Мусю среди разбросанных вещей.
- Инвентарь! Олег, ты с ума сошел! - кричала Муся. - Отпусти меня
сейчас же!.. Неужели ты не понимаешь... - ворчливо начала она, когда Олег
отпустил ее и уселся на какой-то узел. - Олег, встань сейчас же с
реквизита!.. Неужели ты не понимаешь, что играть в таком ответственном
спектакле, у здешних строителей, надо хорошенько подготовившись!.. Ведь
смотреть нас придут не только дети...
- А хотя бы и дети! - весело откликнулся Олег. - Вот в этом ты
абсолютно права, Мусенька. Я складываю оружие! Нам, работникам
Мосгосэстрады, осрамиться в таком спектакле? Ну нет! Клянусь своей
бородой!..
И Олег опять захохотал и подмигнул Саше, потирая свой бритый
подбородок. И вдруг вытащил из мешка густую черную бороду, приложил ее к
подбородку, и - раз! - борода будто приросла к нему.
Саша сначала растерялась, а потом захлопала в ладоши, как в настоящем
театре. Но Олег тут же отцепил бороду, а Муся сказала:
- Девочка, будь добра, проводи нас в столовую. А послезавтра приходи
на первый спектакль нашего театра.
- А какой у вас театр? - живо спросила Саша. (Хоть она и была вежливая
и неназойливая девочка, но такая же любопытная, как и все девочки ее
возраста.)
- Театр Кукол Мосгосэстрады! - провозгласил Олег. - Запомни, девочка
Саша, и передай всем: театр гражданина Мосгосэстрады! А мы его покорные
слуги и верные работники. С двадцатилетним стажем, - учти это, Саша!
Чему так радовался Олег, объявляя это, Саша не поняла, но ушла из не
открытого еще клуба очень заинтересованная: гражданин Мосгосэстрада - кто
бы это мог быть такой?
Саша читала уже исторические повести и подумала, что у человека с
такой фамилией была, вероятно, бородка клинышком, по-старому эспаньолка, и
был он, конечно, иностранцем - вероятно, испанцем.
Но человек он был, видно, неплохой, если такие замечательные
работники, как Олег и Муся. прослужили у него целых двадцать лет.
Глава тринадцатая
ПЕТРУШКА ПОПАДАЕТ В НАСТОЯЩИЙ ТЕАТР
Первое представление кукольного театра должно было состояться в среду,
17 июля.
Театр обещал показать "любимый спектакль нашей детворы - забытую и
возобновленную после длительного перерыва пьесу "Петрушка-иностранец".
Так было написано на пестрой большой афише, висевшей на дверях клуба.
Эту афишу Олег сам разрисовывал и расписывал красками накануне, и все
поселковые ребята толпились у окна, а сбоку безуспешно старался
протиснуться Крикун, но его все время отгоняли.
В самом низу афиши было приписано, что первое представление состоится
в обеденный перерыв на строительной площадке.
Вот это было здорово! На строительной площадке! Значит, для всех и
совершенно бесплатно. Потому что трудно было себе представить, как молено
огородить абсолютно открытую и вольную стройплощадку.
Эта маленькая приписка в конце мигом облетела весь поселок.
Для всех! Без билетов!
Даже Крикун собирался на первое представление.
А Петрушка?
Представьте себе, Петрушка еще ничего не знал.
Крикун болтал ему что-то такое невразумительное о новых соседях, что
Петрушка его и слушать не стал, а Саша молчала. Почему - это был ее секрет,
и мы не можем его выдать. Может быть, она просто забыла о Петрушке? Может
быть, хотела сделать ему сюрприз?
Во всяком случае, когда она в горячий полуденный час уселась с ним в
самом первом ряду расставленных на стройплощадке скамеек - в большой шляпе
из лопуха, чтобы защитить от солнца себя и Петрушку (это посоветовала всем
зрителям задолго до начала представления Муся), - словом, когда она уселась
с ним в первом ряду перед какой-то серой холстинной стенкой, Петрушка еще
ничего не подозревал.
И вдруг ударили медные тарелки, зазвенела музыка. И какая знакомая
музыка!
Петрушка так и рванулся вперед, но Саша крепко держала его.
А серая холстинная стенка неожиданно раздвинулась, и за нею оказалась
цветастая, как Сашин сарафан, ширма.
Нет, она была еще веселей, чем Сашин сарафан. Она была как трава,
заросшая одуванчиками во дворе нового Петрушкиного дома, но только еще
ярче!
И сразу же за ширмой зазвучал до невозможности знакомый голос. Чей? Да
его же, его собственный - пронзительный, верещащий, стрекочущий голос - и
Петрушка, настоящий Петрушка, но не он, а его двойник, ослепительно
прекрасный, выскочил на ширму.
Ах, как он играл! Как он играл, этот превосходно обученный Петрушка!
Сколько замечательных стихов он знал на память!
Как искусно и ловко двигался по сцене! Сразу видно было, что он прошел
настоящую театральную школу, получил, без сомнения, не только среднее, но и
самое высшее театрально-кукольное образование.
Да, это был отлично обученный актер.
Но к середине спектакля он почему-то перестал нравиться Петрушке.
Только, пожалуйста, не думайте, что наш Петрушка завидовал. Просто в
середине спектакля ему стало казаться, что он сыграл бы по-другому.
Веселее! Лучше!
"Эх, ну что он тянет? - с досадой думал Петрушка, подпрыгивая на своем
месте. - И чего он задается?" - сердито думал он, когда театральный
Петрушка важно раскланивался после первого действия, снисходительными
кивками отвечая на оглушительные восторги зрителей.
Нет, он, Петрушка, вел бы себя иначе. Он искоса поглядел на Сашу: ей
нравилось!
Петрушка очень огорчился и попытался даже повернуть ее голову: не
смотри!
Но Саша его совершенно не поняла.
- Что ты, Петрушка! - сказала она удивленно. И потом прибавила с
огорчением: - Нехорошо так завидовать!
И Петрушке стало еще обидней.
Глава четырнадцатая
КЛАВДИЯ ГРИГОРЬЕВНА СОСТАВЛЯЕТ РАСПИСАНИЕ
- Мне не нравится твое поведение, Александра, - сухо сказала Клавдия
Григорьевна. - Пора бы уже тебе начать заниматься, готовиться к учебному
году. Для прогулок и всяких развлечений надо отвести определенное время.
Надо распланировать свой день и расписание повесить над столом. Дай-ка лист
бумаги.
Саша поспешно подала тетке лист бумаги и сейчас же закусила губу. Ох,
что же это она сделала!
А Клавдия Григорьевна, высоко подняв брови, рассматривала то, что было
нарисовано на листе.
- Догадываюсь, кажется, - сказала она, откладывая лист и пристально
глядя на Сашу. - Это приезжий театр тебе вскружил голову... Однако ты
недурно рисуешь. В особенности сцена начерчена довольно верно. Но я прошу
тебя, Саша, помнить, что всякие увлечения подобного рода могут помешать
твоим занятиям. И давай договоримся: с сегодняшнего дня ты будешь
заниматься и гулять по моему расписанию. И больше никаких театров! Дай-ка,
пожалуйста, другой лист бумаги. Значит, так: в семь часов ты встаешь...
И тетка углубилась в планирование Сашиного дня.
А Саша с отчаянием смотрела в окно. Сегодня Олег и Муся ждали ее к
одиннадцати часам: надо было, как всегда, помочь им собрать кукол, немножко
помочь и за сценой.
Спектакль будет в поле, для трактористов. Олег и Муся приготовили
новую сценку: "Петрушка-тракторист", - такую смешную! Саша была на
репетиции - они теперь ее всегда пускали, потому что Саша не мешала и даже
помогала немного.
В этой пьесе Петрушка сначала ничего не умел, а притворялся, что
умеет. Что было! Над ним даже суслики смеялись. Сидят у своих норок,
закрываются лапками и смеются... А потом Петрушка научился. И его все
хвалили. А когда у него не хватило горючего, он подрался с
кладовщиком-медведем! А как этот колос в конце пьески вырастал из-за
ширмы - огромный, весь золотой! И Олег выходил в костюме комбайнера и пел
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг