нельзя! Они, наоборот, необходимы, чтобы бодрить коренное население и
вносить свежую струю.
И сразу было отмечено чуткими приборами, что угол наклона оси меняться
перестал. А потом и пополз в обратную сторону. Медленно, однако - пополз.
Кроме того, евреи наконец-то обрели территорию, на которую никаких
исторических притязаний ни у кого не могло быть. В Антарктиде. Там, правда,
ничего пока не росло, но зато был очень теплый климат и практически
нетронутые недра, так что в скором времени получился истинный Эдем. А
палестинцев разместили на другом конце планеты. И еще некоторые народы,
давно требовавшие суверенитета, получили по куску нового континента.
И, в конце концов, благодарное человечество воздало дань заслуженного
уважения в первую очередь Иванушке, потому что его имя попало в Интернет, а
во вторую - и деду, воспитавшему юного гения. Они на всех памятниках так
вдвоем и были. Дед - сидячий, а Иванушка - подле него. Стоя и одну руку на
плечо возложив, а другую - воздев. В общем, как Минин и Пожарский. Да еще
Иванушку сделали своим почетным членом почти все научные академии мира. И
мантии прислали. Да еще одна конфессия причислила к лику святых. А другие не
успели. Могли бы и - позже? Да нет, знать, не могли. Знать, не положено.
Однако свой привычный образ жизни нашим героям и после всего этого
удалось сохранить. Как и все прочее. Потому что им, находящимся на своей
исторической и какой угодно Родине, даже менять местожительство не пришлось.
11. ПУЩЕННАЯ В БЕЛЫЙ СВЕТ
Жили-были в одном довольно скучном, но зато почти что самом безопасном,
в смысле природных катаклизмов, месте нашей планеты Иванушка и дед, горя, в
общем и целом, не зная. Точнее, благополучно и с честью преодолевая любые
напасти, поскольку оба были только с виду простоваты и даже, возможно,
малость придурковаты, а на самом-то деле - пацаны реальные и порой страшно
башковитые. Особенно Иванушка, который обещал с годами вырасти в самого
настоящего Царевича. Ну, а дед уж в силу возраста ничего такого, понятно, не
обещал, мечтая лишь увидеть внука взрослым и счастливым.
И вот однажды пристал Иванушка - сделай да сделай, дед, настоящий лук,
какой у всех порядочных Иванов Царевичей имеется. И, само собой, - колчан со
стрелами.
А у деда к тому моменту уже был печальный опыт. Он увидел как-то у
больших пацанов рогатки, и до того эти рогатки несерьезные да просто
неправильные были, что деду стало жаль явно умирающей вековой традиции, и он
сам, не дожидаясь, когда Иванушка попросит, сделал классную рогатку. Из
которой не просто - в белый свет пулять, а вполне серьезно охотничать. На
воробьев, на кошек, а если жалко тех и других - по бутылкам можно. Вроде
как - стендовая стрельба.
К счастью, Иванушка тогда глаз никому не вышиб, а только - одно
маленькое стекло у соседей в кухне. Зато уж настыдили деда... Все кому не
лень. И в основном сомнения относительно здоровья дедовой головы
высказывали. Мол, конечно, что старый - то малый. И ведь не возразишь ничего
по сути. И не объяснишь, что возраст тут ни при чем, что мы всегда такими
были. А объяснишь - так тем хуже.
И стал дед всяко изворачиваться. Мол, луками теперь только полные
дикари на островах Полинезии да затерявшиеся в джунглях африканские пигмеи
пользуются. А так лук безнадежно и навсегда устарел.
А Иванушка - свое. Знает, что все равно по его, в конце концов, выйдет.
А дед ему, чуть не плача:
- Слушай, внук, у тебя и дома, и здесь оружия всякого - арсенал! И
автоматического стрелкового с лазерными прицелами, и гранаты всех систем.
Средних размеров пехотное подразделение вооружить можно. Стыдно же будет - с
луком-то. Засмеют же!
А Иванушка:
- Сделай, говорю, мне лук! И колчан со стрелами.
- Может, лучше - воздушного змея?
- Давай - змея. Но потом все равно - лук.
- Да на фига он тебе?!
- А - вот...
И дед наконец начал догадываться. Парень-то - в пору входит. Семь лет
уж через пару месяцев стукнет... Как, однако, время летит... Видать, надумал
внук личную жизнь начать устраивать. Да не как-нибудь примитивно и обыденно,
а так, чтоб... Подобающе, в общем. Как Иваны Царевичи да Иванушки Дурачки,
которые многих царевичей умней, обычно поступают. Сам же давеча ему -
очередную сказку про такое-эдакое впаривал. Вот и...
А не рановато ли? Да, пожалуй, нет. Девки-то нынче чуть не с пеленок
порочные... Куда-то придем... К тому ж "начинать устраивать" - это ведь не
жениться еще!.. Нет, впрямь - пора...
- Ладно, внучек, будь по-твоему. Но если опять начнешь стекла бить, то
лучше я сразу - опять в маленькую серую птичку...
- Стекла бить не буду.
- Что ж... Однако если выйдет не так - не обессудь. Мы в "полинезиях"
не обучались. Сделаю, как умею. А вот колчан... Колчан вообще не умею. Мы
без колчанов замечательно обходились.
- Колчан, так уж и быть, не делай, - неожиданно легко согласился внук
на компромисс.
- Но придется тебе терпением запастись...
И работа закипела. И дед уж постарался, ни в чем не схалтурив. Полдня в
лесу разыскивал можжевеловую палку нужной длины и толщины да чтоб еще
прямая. Насилу нашел. Сушил эту палку несколько дней, хотя видно было, что
запас терпения внуку удалось скопить не очень большой. Да и у самого-то деда
с терпением всю жизнь не ахти.
Великолепная тетива получилась из капронового, что ли, шнурка. В
дедовом детстве таких веревочек еще не существовало. И когда загибал - не
сломал, хотя такая опасность всегда более чем реальна. Ведь хочется как
следует загнуть, а не то что...
А вот со стрелами намучился дед. Он их в детстве выстругивал ножиком из
расколотой предварительно доски. Из такой доски, которая ровно
раскалывалась. Конечно, теперь у него в хозяйстве был инструмент и более
прогрессивный, чем ножик, но дед решил ничего в отработанной технологии не
менять. Во избежание дополнительных проблем. Мол, пусть не быстро, но -
наверняка. И нечего тут мудрить.
Он, выстругав кое-как только одну стрелу, уже завалил стружкой весь
двор. А надо ж было - хоть несколько.
Впрочем, и одну-то еще предстояло до конца довести. Для чего требовался
наконечник, который изготавливался из консервной банки. Но тоже дед
несколько банок перепортил, прежде чем у него получилось более-менее. Да и
то... Между тем когда-то - запросто. А теперь - не загибается жестянка, как
надо, и все тут! Видать, какой-то был технологический прием, но забылся
напрочь. И руки, которые якобы могут что-то такое помнить помимо головы -
нет.
Видать, слишком много времени прошло. Вот если бы дед сыну своему луки
мастерил, то, может, теперь было легче. Но у деда сыновья вообще никогда не
получались.
Наконец была готова и стрела. И внук незамедлительно приступил к
баллистическим испытаниям. Сперва - на втыкаемость и на целкость. Стрела
легко вонзилась в нужную доску забора, и даже ее кончик вибрировал
по-настоящему. Тогда Иванушка вышел на улицу и запулил вертикально. На -
взлетаемость. Стрела взлетела высоко и упала на лужайку возле дома, довольно
глубоко уйдя в грунт. Потом был выстрел на улетаемость. И стрела улетела
далеко. Так что ее не удалось найти.
Однако за это время была готова - вторая. Мастерство росло не по дням,
а по часам, и руки, кажись, все-таки что-то помнили.
Вторая стрела упала к соседям в огород, Иванушка и дед очень вежливо
попросили соседей поискать, соседи нашли, но предупредили, укоризненно глядя
деду в глаза, что - первый и последний раз. Поэтому когда стрела упала к ним
на крышу, дед кротко вручил внуку - третью.
- Иди-ка ты, Иванушка, уже в чистое поле. Ты ведь туда собирался. А я
сделаю тебе еще пару штук, и все. Видишь, мозоль какая. Кровавая. Щ-щас
прорвется, дак...
И пошел Иванушка в чистое поле. В смысле, на пустырь, где раньше стояла
какая-то воинская часть, которую потом расформировали и военные, побросав
весь хлам, разъехались кто куда, но оставшееся пространство, наверное, так и
числилось за их ведомством. А дед, доделав стрелы и прорвав-таки мозоль,
пошел отдыхать, потому что устал, как собака.
Но только он задремал, слышит - Иванушка. Да и не один. С девушкой
годов пяти. Принцесса не принцесса, но - ничего. Во всяком случае, одета
чистенько, и сопли под носом не блестят. И, кажется, некурящая. Хотя что из
нее вырастет, с определенностью, конечно, не скажешь, однако - не
лягушка-квакушка, точно.
- С кем это ты, Иванушка?
- Дед! - А у самого глаза - "по семь копеек". - Дед, это - Лиза!
И дед аж вскочил на диване. Но тут же охнул, за поясницу схватился, в
глазах потемнело.
- Лиза - это! - повторил внук, думая, что дед все позабыл.
Но дед ничего не позабыл. Бедную Лизу из Антарктик-Сити, которая им
обоим очень нравилась, но с которой ни у деда, ни у внука ничего серьезного
в силу возрастных причин быть не могло, никогда ни на миг не забывал.
- Вижу, - молвил наконец дед, когда боль слегка отпустила. - Проходи,
Лиза. Сейчас мы будем пить какао. Ты любишь какао, Лиза?
- Не знаю. Мы дома его почему-то не пьем, - ответила смущенно девочка,
но прошла в комнату.
И деду все в ней понравилось. И голос, и смущение, и
непосредственность, с которой она в чужой дом вошла. К мужчинам. Хотя на ту
Лизу она нисколько не походила. Ну, нисколечко. Потому что имела типично
азиатский тип внешности и фамилию "Судзуки". Лизавета Судзуки. В чем после
всемирного Потопа ничего странного нет. Как и во многом другом.
Сели пить какао. Стали разговаривать. Дети - просто так, а дед - чтобы
все разузнать и выведать. А потом выводы сделать. И обобщения, если
получится.
- Дед, я две стрелы потерял. Но последняя - вот! Лиза подобрала. Я,
представляешь, чуть ее не подстрелил!
- Это большое счастье, что - чуть. А то нам бы... Мог бы и
международный скандал выйти... Лиза, а у тебя наше гражданство есть?
- Откуда? - девочка тяжко вздохнула. Как маленькая, уставшая от жизни
старушка.
- А что - так?
- Да мама с папой пробовали, но это очень-очень сложно. И если даже -
то нескоро.
- Хм-м... Точно. У нас, как говорится, имеет место быть... А кто твои
мама с папой, девочка, в смысле, чем занимаются?
- Папа - инженер. А мама - учительница. В школе японский преподает.
Только, говорит, часов мало, поэтому и денег...
- Но папа-то хорошо зарабатывает?
- Папа - хорошо! Но тоже мало.
- Ясно. Все ясно... А что поделаешь - трудные времена. Может, скоро
полегче станет... Извини за бестактность, но многие ваши назад уехали, когда
мы земную ось правили...
- Нам тогда не хотелось. Но теперь, наверное, уедем скоро. Правда, пока
окончательно не решили, но...
- Уедете? - вздрогнул Иванушка.
- Еще не точно...
- Да, от вашей прекрасной страны мало осталось. Мы, правда, чисто
по-русски поделились с вами как с погорельцами, чем могли, хребет
Сихотэ-Алинь - чуть не весь, что поболе несчастных Курил, а про нас все
равно... Хотя - замнем...
- От нашей прекрасной страны, которая была и так небольшая, остался
один архипелаг. Вроде Курил бывших. А Сихотэ-Алинь... Нет, спасибо, конечно,
только там все чужое... Так, во всяком случае, папа с мамой говорят. А они
мне добра желают... - Пожалуй, это была и впрямь маленькая, но изрядно
пережившая старушка. Каких немало и в иные, более стабильные времена.
- Но зачем же вы - тогда?
- Как, разве вы не слышали?!
- Что? - это Иванушка и дед спросили хором.
- Как что? Ну, вы даете! У нас же там теперь - микадо опять!
- Это что? - ляпнул Иванушка, столь явно выказав свое невежество, что
дед аж болезненно поморщился.
- Ваня, так шутить глупо! - почти что прикрикнул он на внука и, чтобы
внук его правильно понял, быстро добавил: - Про микадо, про то, что у вас
восстановлена монархия, мы, разумеется, знаем и сердечно рады. Но просто нам
показалось, что ты про другое сказать хотела, ведь про микадо сейчас весь
мир только и говорит.
- Я лишь хотела добавить - но об этом вы тоже, значит, слышали - что
микадо приказывает всем японцам... Потому что Родина...
- Ясно, Лиза, все ясно. Святое дело. Конечно. Раз сам микадо...
- Ой, мне домой пора, меня родители потеряют!
- Да-да, конечно, Иван, проводи Лизавету. Приятно было познакомиться,
заходи к нам еще, девочка.
- Можно?
- Нужно.
- Хорошо. Если только родители мне сейчас не запретят.
- Так уж постарайся, чтоб не запретили!
- Обязательно. До свидания, дедушка.
- До свидания, внучка...
И молодежь ушла, но у деда весь сон пропал, мысли всякие тревожные да
не особо веселые одолевать начали...
"Конечно, это, должно быть, очень тяжело, когда все вокруг чужое и все
чужие. Сам, правда, на собственной шкуре не испытал, но чувствую. А
глобалисты хотели - через колено. Какое счастье, что не вышло..."
А Иванушка между тем довел новую подружку до ее дома, оказалось, что
они в пятиэтажке снимают однокомнатную, где, кроме Лизы, мамы и папы, еще
два братика-близнеца годовалых. И все - японцы!
Иванушка мужественно довел Лизу до двери квартиры, потому что именно в
подъездах любят шалить ужасные злые маньяки, открыл Лизин отец - щуплый
невысокий очкарик, а за его спиной маячила миниатюрная мама, будто сошедшая
со старинных японских акварелей времен Хокусая, что ли. Тоже в очках. Оба,
однако, обрадовались с чисто местной непосредственностью. Стало быть, она,
непосредственность, не такая уж местная. Оба, значит, уже начинали
беспокоиться.
- Это - Иванушка, - сказала Лиза родителям, - мы с ним сегодня случайно
познакомились и уже подружились.
- Здравствуй, Иванушка! - сказал Лизин папа. - Меня зовут дядя Игорь. -
И пожал Иванушке руку. Его рука показалась Иванушке очень сильной. Хотя и
маленькой.
- А меня - Мария Ивановна, - сказала мама и улыбнулась.
Улыбнулся и дедов внук, но ничего не сказал, только молча удивился, что
всех по-русски зовут.
Он, вообще-то, имел твердое намерение только проводить новую подружку и
немедленно уйти. Однако когда его пригласили на чай, он вспомнил, что
Лиза-то какао у них пила, и, чуть поколебавшись, решительно шагнул внутрь.
Сразу разулся, конечно, понятия не имея, что у японцев тоже есть обычай
разуваться, чем доставил хозяевам явное удовольствие. Но неужто они, живя
здесь уже довольно долго, до сих пор не замечали, что русские им хотя бы в
этом ничуть не уступают? Наверняка замечали. Но, должно быть, это их
продолжало умилять...
Чай оказался таким, какой Иванушка и дома пил, но в то же время -
совсем не таким. Гораздо, гораздо вкуснее. И подумалось: а ведь будь у них
под рукой своя японская вода да все остальное, то каким бы получился чай? И
еще подумалось, что и наши бы люди, имея возможность пить такой напиток,
тоже, может, сделались трезвыми, как японцы. Но тут же встали перед глазами
противные дядьки да тетки, день и ночь неприкаянно слоняющиеся по поселку,
которых после Потопа совсем не стало, но со временем откуда-то опять
появились - они б тогда наверняка так же ханыжили насчет чая и все равно на
работу не ходили.
А вот печенье, которое к чаю подали, Иванушка не любил. Они с дедом
такое никогда не покупали. А покупали дорогое и рассыпчатое...
Таким образом, побывав в гостях, Иванушка, по обыкновению, и десятка
слов не сказал вслух, но подумать успел о многом. Хозяева же решили, что
мальчик этот очень хорошо воспитан - заметил, что за ширмой годовалые
близнецы спят, и моментально сообразил, как следует себя вести. И не стали
запрещать своей дочке с ним дружить. Потому что должен же у нее быть
какой-то круг общения.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг