Скандинавские страны и Япония. Потом кривая лучевых поражений поползла
вверх в Англии и в Испании. В январе, ровно год спустя после колорадского
взрыва, резкое учащение случаев лейкемии было зарегистрировано в Бельгии и
Голландии. Смятение и тревога царили во всей Западной Европе. Тысячи
ученых в сотнях научно-исследовательских институтов, лабораторий и кафедр
медицинских институтов лихорадочно изучали природу лучевого поражения и
причины опухолевого перерождения тканей после лучевой травмы. Испытывались
сотни средств лечения лучевой болезни и лейкемии. Но все испытываемые
средства оказывались бессильными. Лучевая смерть медленно брела по Земле.
Юрий вынул газету из ящика еще в половине восьмого, хотел отложить ее, как
всегда, на дорогу в лабораторию, чтобы прочитать в метро. Но крупные буквы
заголовка бросились ему в глаза.
И он залпом прочитал газету.
Снова начиналось волшебство. Из скупых строчек текста проступала сжимающая
сердце радостной гордостью картина какого-то фантастического "вселенского
братства", организуемого путем планомерной связи между обитаемыми
планетами. И главное заключалось в том, что ничего фантастического в ней
не было. Картина отражала совершенно реальный план подготовки и
осуществления первых межпланетных и межзвездных связей. В сообщении
говорилось об организации Международного института межпланетных и
межзвездных связей.
Дальше шло совершенно невообразимое.
Тем же спокойным, даже скучноватым, сухим тоном сообщалось, что для
строительства стартовой площадки на Луну, в цирк Колумба, доставлены все
необходимые материалы. Комитет по межпланетным связям разработал полную
программу запуска флотилии космических кораблей, которая переправит на
Луну группу селенавтов-строителей для осуществления сборки и запуска
космических снарядов за пределы солнечной системы. Комитет располагает
теоретическими и экспериментальными данными, гарантирующими возможность
достижения шестьдесят первой Лебедя автоматически управляемыми
космическими кораблями-снарядами. По завершении строительных работ и
запуска снаряда стартовая площадка будет использоваться как стационарный
космодром для дальнейших межпланетных связей.
Приводились данные о подготовке информации, которая будет вложена в
снаряд, отправляемый на шестьдесят первую Лебедя. Организаторы института
договорились, что информация должна включать текст, записанный на особых
синтетических материалах неразрушающимися красками, в виде книг, а также
магнитофонные, телевизионные и кинематографические записи на специальных,
особо устойчивых пленках и аппаратуру для воспроизведения текстов и
изображении. Первый снаряд, направляемый на планету Ао, будет содержать,
кроме текстов, написанных на русском языке, перевод некоторых русских слов
на язык аоитов в виде последовательно записанных звучаний.
Подробно сообщалось о содержании информации. Ее задача - дать
представление об уровне науки, техники и культуры на планете Земля в
великую эпоху перехода от классового к бесклассовому устройству общества.
Информация должна включать сведения о методах и средствах познания во всех
областях науки, приняв в качестве основы классификации знаний систему
аоитов. Подробно будут представлены данные о строении Земли, ее животном и
растительном мире, о составе населения.
Организационный комитет поставил перед институтом задачу выполнить
указанную работу в течение шести месяцев. Запуск первого межзвездного
космического снаряда назначался на сентябрь текущего года.
Юрий с трудом оторвался от газеты. День предстоял трудный. На десять часов
было назначено заседание Комитета по космической медицине с докладом
Панфилова об иммунобиологическом методе лечения лейкемии. Необходимо было
подготовить все материалы, относящиеся к разработке и испытаниям метода,
подумать о возможных вопросах и подготовить на них ответы. Словом,
размышлять о прочитанном в газете не оставалось времени.
Но возбужденное ошеломляющим известием воображение беспрестанно уносило
Юрия куда-то на трассы межпланетных связей, о которых он только что
прочитал, и перед ним мелькали видения звездного неба, фигура Лебедя,
раскинувшего крылья на ослепительной полосе Млечного Пути, крохотная точка
шестьдесят первой под его правым крылом, земной космический снаряд,
режущий межзвездное пространство подобно лучу света на невообразимых
скоростях... Нет, сидеть на месте было трудно. И даже .предстоящий доклад
Панфилова и его обсуждение в Институте космической медицины перестали
волновать Юрия, хотя всю ночь он провел в тревожном ожидании этого события.
По-видимому, в том же настроении находился и Панфилов.
- Читали? - спросил он, стремительно входя в лабораторию.
- Читал,- ответил Юрий.- Не могу прийти в себя, Павел Александрович.
Невозможно поверить. И между тем это факт.
- В том-то и дело. Невозможно поверить, а факт. И знаете ли вы, что это
означает? Человечество поднимается на новую ступень познания и управления
материей. А мы еще во власти представлений и понятий, сложившихся на
предшествующей ступени.
Панфилов был в прекрасном настроении, которое передавалось и Юрию.
- Вы, молодые, очевидно, доживете до получения ответа с планеты Ао и даже,
может быть, увидите живых аоитов,- сказал он, мечтательно улыбаясь.-
Тридцать лет туда, тридцать обратно - это же сущие пустяки при теперешних
темпах жизни. Вы и не заметите, как промелькнут эти шестьдесят лет. А вот
мне...- Он на мгновение замолчал, точно что-то прикидывая в уме, и
закончил с комическим сожалением: - Нет, сто десять я не проживу... При
всем желании. А какое это будет чудесное время, друзья! У нас принято
говорить, что наше время, время смены общественных отношений, время
перехода от классового к бесклассовому обществу - это самое прекрасное
время, ради которого только и стоило родиться. Это абсолютно неправильное
и вредное суждение. Если бы смысл жизни действительно заключался только в
борьбе за прекрасное будущее, а реальная перспектива его достижения была
бы чем-то второстепенным, то грош цена была бы этой борьбе. Вся беда в
том, что мы не даем себе труда по-настоящему и на почве научного
предвидения подумать об этом будущем, представить его себе в виде реальной
картины жизни. И когда черты будущего возникают в нас самих и вокруг нас,
мы приходим в смятение, не можем подняться до их правильного восприятия.
Да что говорить. Вот это будущее - власть мыслящего духа над межзвездным
пространством. И мы вступаем в эру этой власти. А вы говорите, невозможно
поверить. Нет, голубчик, возможно и должно верить. Через каких-нибудь
шестьдесят лет вы будете приветствовать первых посланцев из космоса на
нашей планете.
Юрий подумал об этих шестидесяти годах, за которые вести с Земли достигнут
планеты Ао и Земля успеет получить ответ, и увидел себя в образе
восьмидесятилетнего старца. Нет, в такой ситуации это событие казалось
совершенно неинтересным.
- А может быть, вы еще сами полетите в космос, Павел Александрович,-
шутливо заметил Юрий.- Тридцать-то лет вы проживете.
- Нет, пожалуй, для меня это уже исключено,- в том же тоне ответил
Панфилов.- На освоение межзвездных трасс для полетов космических кораблей
потребуется много времени. Значительно больше, чем для овладения
околосолнечным пространством.
- Из-за расстояния?
- Конечно. Как-никак солнечная система - наш родной дом. И после первого
исторического полета в космос нашего первого космонавта дверь в этот дом
открылась. Практически Луна уже в наших руках. Мы начинаем штурм
космических трасс к Венере и Марсу. Я глубоко уверен, что вы, а может
быть, вместе с вами и я доживем до первых полетов человека на планеты
солнечной системы. Вы только представьте себе, о каких расстояниях идет
при таких полетах речь. О пяти-шести десятках миллионов километров для
полетов на Марс и Венеру и малые планеты и о шести-двенадцати сотнях
миллионов километров - для полетов на Сатурн и Юпитер. А что такое сотня
миллионов километров?
- Не так уж мало,- заметил Постников.
- Немало для земных средств передвижения,- возразил Панфилов.- И совсем
немного для кораблей с космическими скоростями полета. Если мы уже
располагаем возможностями для разгона наших космических кораблей до
субсветовых скоростей, то ведь даже самая отдаленная планета солнечной
системы - Плутон - может быть достигнута за несколько недель. Но выход в
межзвездное пространство означает, даже при максимальных скоростях,
приближающихся к скорости света, годы полета.
- Да, одиннадцать с лишним световых лет до шестьдесят первой Лебедя,-
сказал Постников.
- И четыре с лишним световых года до ближайшей к нам звезды - альфы
Центавра,- добавил Панфилов.- Вот почему освоение межзвездных трасс
потребует иных приемов подготовки человека для полета.
- Каких же? - спросил Юрий. Лицо Панфилова осветилось улыбкой.
- Вы же видели, как обитатели планеты Ао решают эту проблему. И я убежден,
что это единственный путь ее решения. Выключай жизненные процессы
полностью, без остатка и в виде витрифицированной белковой материи лети
куда угодно. Хоть миллион лет. Автоматические устройства решат за тебя все
проблемы управления движением корабля в космическом пространстве.
Панфилов опять мечтательно улыбнулся.
- Вы представляете себе - очнуться через миллион лет на планете из
туманности в созвездии Гончих Псов! Что ни говори, это заманчиво.
Он помолчал. На лице его все еще светилась улыбка.
- А знаете ли вы, мой друг,- сказал он с новым подъемом в голосе,- что
идея витрификации будущих космонавтов начинает привлекать внимание? Вчера
вечером мне позвонили по телефону из очень авторитетных инстанций.
"Продолжаете ли вы ваши опыты с нитрификацией?" - "Да, хотя и не в большом
масштабе. Есть более срочные дела".- "Считаете ли вы возможной
витрификацию... ээ... высших животных на длительный срок, с
восстановлением последующей нормальной жизнедеятельности?" -
"Принципиально да".- "Так вот, вас просят подготовить по этому вопросу
доклад. В Комитете по межпланетным связям".
- И что же вы? - спросил Постников.
- Что же я. Ответил, что подготовлю. Однако уже половина десятого. Еще не
хватало опоздать на собственный доклад. Вы готовы? - спросил он на ходу,
схватив брошенный на стол портфель, и выскочил из лаборатории. Постников и
Юрий бросились за ним.
Глава седьмая
Разгром
Они поднялись по мраморной лестнице, ведущей в огромный холл. Красная
ковровая дорожка устилала весь путь от первой ступени лестницы через
паркетное зеркало холла до гигантских, отделанных орехом дверей. "К чему
эта купеческая роскошь?" - подумал Юрий с досадой.
Панфилов решительно толкнул дверь. Огромная комната со стенами под мрамор.
Гигантский письменный стол - прямо против входа. От него к дверям идет
длинный стол, покрытый зеленым сукном, с двумя рядами массивных стульев.
В комнате пусто. Круглые часы над дверью показывают без пяти десять.
- Ничего не скажешь, люди ценят свое время,- проговорил с усмешкой
Панфилов.
Они сели на широкий кожаный диван у стены против боковой двери с табличкой
"Председатель ученого совета профессор Дорохов И. А.". Юрия неприятно
поразила эта надпись - не "И. А. Дорохов, а Дорохов И. А." ("Как в
анкете",- подумал он с раздражением).
Сейчас же дверь открылась, из нее выглянуло приятное лицо молодого
человека с аккуратным пробо- ром на черноволосой голове. Молодой человек
заметил Панфилова, быстро прошел к нему через зал, обогнув огромный стол,
и, вежливо склонившись к его уху ("Привык, видно, с глухими",- подумал
Юрий), тихо сказал:
- Вас просят в кабинет к Ивану Андреевичу.
Панфилов поднялся.
Стрелки часов показали десять, и минутная, дрогнув, перескочила на одно
деление. В зал заседаний неторопливо, неслышно ступая по мягкому ковру,
стали входить по одному и по двое члены ученого совета. Негромко
переговариваясь, усаживались за зеленым столом.
В десять минут одиннадцатого двери с табличкой открылись, и седой,
благообразный человек, пропустив перед собой Панфилова, вошел в зал. За
ним двигалась целая свита, человек шесть, все седые и благообразные люди,
с неторопливыми, уверенными движениями.
У Панфилова было напряженное, помрачневшее лицо. ("В чем дело?" -
мелькнуло в голове у Юрия.) Он сел с краю стола, не дожидаясь, когда
председатель займет свое место. Вытащил из портфеля бумаги и положил их
перед собой на зеленое сукно. Но как только председатель предоставил ему
слово, поднялся и стал говорить, не обращаясь к печатному тексту своего
доклада.
Для Юрия в докладе Панфилова все было предельно ясно. Излагая суть дела,
Павел Александрович говорил короткими, отрывистыми фразами. Лейкоз -
страшное бедствие, которое обрушилось на человечество в результате
катастрофы в Колорадо год тому назад. Средств лечения лейкозов, как
известно присутствующим, не существует. Медицина тщетно ищет лекарства от
этой болезни. Между тем лейкоз явление биологическое, это тяжелое
поражение кроветворной ткани, проявляющееся в ее злокачественном росте.
Известно, что злокачественный рост тканей происходит в результате утраты
контроля со стороны организма за ростом и развитием его тканей. Наша
рабочая гипотеза заключается в том, что организм обладает силой,
удерживающей ткани от опухолевого превращения и противодействующей
опухолевому росту. Источником вещества, наделенного этой силой, являются
сами ткани, находящиеся в регенерационном состоянии. Мы научились получать
сыворотки, содержащие это вещество - мы называем его противолейкемический
фактор,- в достаточных для лечения лейкемии количествах.- Разрешите
огласить некоторые данные, относящиеся к результатам разработки метода и
его применения к лечению экспериментальных лейкозов, у животных,-
продолжал Панфилов.
Цифры и факты - ну что может быть убедительнее? Двести мышей. Лейкоз
вызван специфическим вирусом. На пятнадцатый день заболевания сотне
животных вводится препарат ПЛФ - обогащенная сыворотка крови коровы. Через
три дня начинается уменьшение числа лейкоцитов. Через неделю совершенно
нормальная кровь. Через двадцать дней все подопытные животные здоровы,
контрольные все погибли. (В этом месте стоило бы аплодировать. Неужели не
понятно, что это лечение лейкоза, лечение болезни, против которой нет
никаких средств?) Юрий смотрит на членов совета с удивлением. Они слушают
так, как будто речь идет о смете на . научное оборудование на текущий год
или о программе очередной научной конференции.
Панфилов кончил и сел на свое место. Бросил взгляд на открывающуюся дверь
и уткнулся в свои бумаги. Юрий посмотрел в направлении его взгляда. В
дверях показался профессор Брандт, как всегда элегантный, с любезной
улыбкой на губах. Скромно сел на последнем стуле.
Начали сыпаться вопросы. Юрий понимал, что Панфилов проигрывает свою игру.
Его сообщение вызывало недоверие и какое-то смутное, неуловимое
недоброжелательство. В каждом вопросе звучала какая-то скрытая насмешка.
"Скажите, а ваши крысы...", "Не скажете ли вы, сколько мышей...", "А
естественная смертность мышей...", "А если мышам вводить просто сыворотку
крови..."
Начались выступления. Юрий не вслушивался в их содержание. Уже по тону
выступлений он понимал, что в этой аудитории, очень не верящей
экспериментаторам, рвущимся от опытов на лабораторных животных к
испытаниям всевозможных средств лечения на больном человеке и далеких от
клиники, метод Панфилова поддержки не получит. Только отдельные слова и
фразы ораторов доходили до его сознания.
Ораторы поднимались один за другим со своих мест, неторопливые,
авторитетные, непогрешимые, светясь ослепительной сединой волос, реющих
вокруг их голов подобно нимбам на иконах. Да, им доверено самое дорогое на
земле - жизнь человека. Да, они отвечают за каждую меру, применяемую в
качестве средства лечения... Да, они обязаны сто раз взвесить, прежде чем
рекомендовать недостаточно проверенный метод... Лучше отвергнуть сто
пригодных средств лечения, нежели принять одно непригодное, одно вредное,
ибо... (Юрий уже возненавидел эти "ибо" и "нежели", которыми
подчеркивалась значительность произносимых слов.) И кроме того, нет
необходимости спешить с испытаниями этого метода непосредственно в
клинике, ибо... (Далось им это "ибо",- с тоской думал Юрий)... ибо, к
счастью, в нашей стране не отмечено нарастания заболеваемости лейкозом.
- Больше нет желающих? - спросил председатель.- Ваше слово, Павел
Александрович.
- Я все сказал,- хмуро, не вставая с места, ответил Панфилов.- Ваше право
решать, как вы найдете нужным.
- Но вы не возражаете против проекта решения?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг