тху-кау. А я выжил. А они мертвы, ха-ха...
Принц покосился на проводника. Кто поймет загадочную неистовую душу
касмассцев?
Солнце почти закатилось за горизонт, когда перед путниками открылась
ровная каменистая площадка, будто специально созданная для привала.
- Привал, - скомандовал принц.
- Я бы не стал здесь делать привал, - сказал проводник.
- Почему?
- Потому что, - проводник поднялся на камни, подобрал булыжник побольше и
бросил его в центр площадки.
Земля начала ходить ходуном. Заструился песок, камни, и вскоре в центре
площадки кипела земля, закручиваясь все быстрее в воронку.
- Внизу - пустоты. Здесь опасно. Это место неустойчиво. Здесь множество
ловушек. Мы всегда обходили его стороной.
- Обойдем и мы.
Еще три часа отряд двигался в поисках подходящего места для ночлега. По
обе стороны лощины вздымались каменистые горы.
- Осторожно, - сказал Аргон. - У скал есть глаза. У гор есть уши. У гор
есть когти.
- Уши, глаза и когти - твои соплеменники?
- Да. Им нужны жертвы для Хрустального змея. Им нужны рабы. Им нужно
утолить злобу.
Действительно, было весьма вероятно, что лагерь подвергнется нападению
ночью. Поэтому принц выставил усиленный караул и приказал разбудить через три
часа, чтобы проверить посты.
Ночь прошла нормально. Но перед рассветом пущенный сильной рукой булыжник
попал солдату в руку. Принц, заметив движение среди камней, навскидку выпустил
две стрелы из арбалета. И предрассветную тишь прорезал дикий вопль, в котором
было немного человеческого.
Когда солнце встало, принц в сопровождении солдат прошел к камням. Там
чернели пятна запекшейся крови, валялся дротик. Скорее всего раненого унесли
его товарищи.
- Будет пища Хрустальному змею, - произнес обрадованно проводник.
- Почему? - поинтересовался Видящий маг.
- Промахнувшийся во врага касмассец, да еще раненный им, не имеет права
жить в роду. А род никого не отпускает. Значит, промахнувшийся во врага не
имеет права жить.
- Сурово.
- Счастье - в силе и в удаче. Нет удачи - нет силы. Не можешь жить.
- Справедливо, - покачал головой принц. Отряд продвигался все дальше и
дальше в Страну Красных Гор. Он шел мимо долины гейзеров, через разросшиеся
травы, мимо разлапистых чащ, которые на самом деле представляли собой одно
дерево с десятками стволов. Из зарослей смотрели желтые глаза камышовых собак,
в траве шуршали стальные ядовитые трехметровые змеи. Здесь от всего исходил
терпкий запах опасности. Принц невольно начинал проникаться уважением к
касмассцам, живущим и выживающим здесь.
Вечером темное небо озарили всполохи. Земля тряслась, и доносился
отдаленный рокот как раз в той стороне, куда направлялся отряд.
- Что это? - воскликнул принц.
- Пылающий холм гремит, - сказал проводник. - Он часто гремит. Гора
плюется огнем. Огонь убивает людей. Гора плюется камнями. Жутко.
К ночи стало понятно, что опять встает проблема ночлега.
- Вон, мне нравится, - сказал принц, показывая на ровный кусок, проросший
низкой жесткой травой и заваленный валунами. Валуны были большие, исчерченные
какими-то знаками.
- Опасное место, - отметил проводник.
- Почему? Подходов нет. Опять твои пустоты под землей? - пожал плечами
принц.
- Нет пустот. Духи. Касмассцы боятся. Все боятся. Сильные духи. Очень
сильные.
- Ты боишься? - усмехнулся принц.
- Боюсь. Не за себя - я сильный, я поборол духов и остался жив. Боюсь за
вас.
- Не бойся.
Ночь принц провел беспокойно. Он знал, что враги сюда не сунутся, но
вместе с тем явственно ощущал чье-то злое присутствие. Когда он засыпал,
призрачные пальцы сдавливали шею, шарили по груди. Будто когти проникали все
глубже. Судя по тому, что солдаты тоже кричали во сне, кошмары мучили не
одного принца. Один только Видящий маг спал чутко, но спокойно.
Проснулся принц с тяжелой головой. Он совершенно не выспался, будто ночью
не отдыхал, а таскал тяжелые каменные глыбы. Когда покидали проклятое место,
принц еще долго ощущал затылком буравящий, полный ненависти взор невидимых
глаз.
- Дурное место, - сказал принц.
- Есть места, где грань между мирами тоньше, - сказал Видящий маг. - Порой
пелена, отделяющая миры, просто рвется.
- Я ощущал присутствие.
- Оно было. Но они не причинили нам зла.
- Почему?
- Тот, у кого "Бриллиант Таримана", может не бояться дурного взгляда из
иных миров...
Аргон будто наполнялся силами по мере того, как отряд изматывался от
тяжелых переходов. Принц не слишком доверял ему. Но выбора все равно не было.
- Он не приведет нас прямиком в царство мертвых? - спросил принц у
Видящего мага.
- Я верю ему. Кроме того, судя по моей карте, он ведет нас верно. Прямиком
к цели. Хотя "блюдо огня" в какой-то мере и есть царство мертвых.
- Аргон для меня загадка.
- Напрасно. Он чист душой. И искренен в своей ненависти.
Отряд перевалил еще через один перевал. С верхней его точки открывалось
далекое море. У принца не было уверенности, что он когда-нибудь еще услышит
плеск его волн. Хотя пока все складывалось более-менее хорошо, но почему-то
казалось, что долго так продолжаться не может.
- "Блюдо огня" - безопасность, - сообщил проводник. - До него осталось
немного.
- Почему безопасность? - осведомился принц.
- Нет касмассца, согласного пересечь границу обители Хрустального змея.
Как можно осквернить его покой своим присутствием?
- Ты не веришь больше в Хрустального змея? - Еще как верю! Он существует!
- уверенно воскликнул Аргон.
- Тогда ты не пойдешь туда?
- Еще как пойду!
- Так как же?
- Я мечтаю об одном - плюнуть на алтарь Хрустального змея, - Аргон
засмеялся, поправил мешок на плече и бодро зашагал вперед.
К полудню они вышли в расщелину, где возвышалось шесть мегалитов -
огромных, неизвестно кем поставленных друг на друга, необработанных камней.
Проводник подошел к валуну, окруженному мегалитами, и смачно плюнул на него.
На его лице была написана искренняя радость. Он начал реализовывать свои
мечты.
- Это алтарь Хрустального змея, - пояснил он. - Здесь убили мою сестру и
отца...
Он еще раз плюнул на алтарь и начал осыпать бога страшными проклятиями и
ругательствами.
- Далеко еще? - спросил принц, когда Аргон закончил разбираться со своим
божественным и безмолвным оппонентом.
- За той грядой открывается "блюдо огня". Отряд перевалил через гряду и
очутился в узкой расщелине. Его там ждали. Касмассцы расположились на склонах.
Одетые в шкуры, желтокожие, косматые, они больше походили на волосатых обезьян
с островов Крика.
- Наконец-то, - кивнул проводник. - Алепи шку-у.
- Чего им надо? - спросил принц.
- Они пришли за нами! - Проводник выдернул меч, казавшийся слишком тяжелым
для него с его хилым сложением, и, без труда размахивая им, издал боевой клич.
Касмассцы с истошным визгом посыпались со склона. Камни застучали по щитам
солдат-атлантов, вставших в боевом строю. Запели луки и арбалеты. Началась
битва...
РУСЬ. ВОЕВОДИН СУД
Воевода недовольно взирал на двух пузатых, похожих друг на друга купцов,
затеявших долгую и злую тяжбу. Один, белобородый, утверждал, что продал
другому сукно за полтора рубля, но тот заплатил только рубль. Второй же,
кривоногий и сутулый, говорил, что уговор был именно на рубль, эти деньги он и
отдал.
- Да как же за рубль, когда за полтора, глаза твои бесстыжие! - орал
белобородый истец, сдерживаясь, чтобы не вцепиться в волосы ответчику.
- Да как же за полтора, когда за рубль! - кричал кривоногий, бросая
наполненные ненавистью взоры на белобородого.
- А кто ваши слова подтвердить может? - осведомился воевода зевая.
Это ж надо, с какими глупостями лезут. Толку-то с них, как с лысых овец -
ни один не догадался поднести воеводе. А все туда же - с челобитной лезут,
скупердяи. Как тут судить-то? Поди разбери, кто из них врет. Скорее всего оба
и врут. Таково уж их племя купеческое. Ох, надоели. И без них есть над чем
голову ломать.
- Так кто ж подтвердит это, кроме глаз его бесстыжих? - крикнул
белобородый.
- Ох-хо-хо, можно Подумать, что его очи чисты, как вода родниковая! Ух,
воровская твоя душонка! - погрозил пальцем кривоногий.
- А можешь перед образом крест поцеловать? - спросил воевода кривоногого
ответчика.
- Поцелую!
- Ах ты!.. Как же ты перед образом Христовым врать собрался, анафема? -
заорал белобородый и потянулся скрюченными пальцами к своему врагу.
- Тихо! - стукнул по столу воевода. - Не кипятись, купец. А ты сам готов
крест целовать?
- А то нет? Готов!
- Во прохвосты! - возмутился воевода. Целование креста - дело святое,
редко кто осмелится врать перед образами. В народе судиться через целование
креста считалось неприличным и зазорным. Но купцы вошли в такой раж, что им на
это наплевать стало, и одна мысль их обуяла страстная - как бы друг друга с
носом оставить.
- Ну-кась, Алексашка, запиши в книгу, что назначено мной целование креста,
- сказал воевода своему дьяку, и тот, склонившись над столом, ожесточенно
заскрипел пером. - Ну что, пошли, купцы добрые. Немедля целование произведем.
Воевода, купцы и дьяк направились к собору, и за ними тут же увязались
зеваки, рассчитывавшие увидеть что-то интересное. Толпа разрасталась.
До собора было всего несколько шагов. Батюшка Никодим тут же начал
приготовления. Перед образом Иисуса повесили деньги, служащие предметом спора.
Воевода тоже заинтересовался - хватит ли духу у кого-нибудь из купцов
поцеловать крест.
- Ну чего, давайте, - махнул рукой воевода.. Без раздумий и колебаний
белобородый бухнулся на колени и, поцеловав поднесенный батюшкой крест,
произнес страшную клятву. Поднявшись с колен и отряхнувшись, он прошептал
кривоногому:
- Съел?
Ответчик тут же бухнулся на колени и заорал:
- Дайте крест! Тоже хочу.
Поцеловав крест, произнеся клятву, он встал и прошептал белобородому:
- А ты съел?
Воевода был озадачен.
- Жребий, - махнул он рукой, немного подумав. Услышав это, толпа,
набившаяся в храм и обрадованная давно не виданным развлечением, повалила на
площадь. Воевода тоже собрался туда идти, но его задержал батюшка Никодим.
- Тяжко тебе, Семен Иванович, приходится.
- Тяжко, - вздохнул воевода. - Но такова служба государева.
- Да. Но оно и нам нелегко. Вон, крыша облезла, купола бы обновить.
Подсобил бы.
- Да где же я тебе денег возьму? У нас нет.
- Может, у купцов найдется? Ты бы постыдил их, прижал немного. Что за
купец, если ему денег на Божье дело жаль? Подрастряси их мошну, а, Семен
Иванович?
- Растрясти их мошну. Да ты посмотри, они из-за копейки в ад души свои
готовы послать. Дрянь людишки, неча сказать... Ну ладно, подсобим. Дело-то
Божье.
- Спасибо, Семен Иванович.
Когда воевода появился на площади перед собором, там уже все было готово к
жребию. Толпа любопытных окружила спорщиков, те же, налившись как вареные раки
кровью, сверкали друг на друга очами, из которых, казалось, вот-вот вылетят
молнии. Дьяк Алексашка держал в руках два восковых шарика, за которыми успел
сбегать в приказную избу. Он выцарапал на них имена обоих купцов и протянул
воеводе.
- Подь сюда, - воевода поманил пальцем здоровенного стрельца, поскольку
для жребия по правилам выбирались самые высокие люди. - Сымай шапку.
Стрелец снял шапку, и воевода кинул в нее шарики. Потом вытащил из толпы
высоченного, с придурковатым лицом крестьянина и протянул ему шапку.
- Тяни шарик.
Засучив рукава, крестьянин запустил руку в шапку. Все замерли. Утихли
крики, смех. Сейчас должно было состояться самое главное.
- На, - крестьянин протянул восковой шарик воеводе.
- Парамон! - торжественно выкликнул тот нацарапанное на шарике имя.
Кривоногий радостно хлопнул в ладоши, а белобородый открыл рот и начал
хватать им воздух, как выброшенный на берег карась.
- Это как же? - наконец просипел он.
- Ну чего, съел? - хихикнул Кривоногий.
- Съел! - заорал белобородый и врезал со стуком своему недругу кулаком по
голове, а потом вцепился ему в бороду. Толпа бросилась их разнимать, началась
куча мала, но все же вскоре драчунов удалось растащить в стороны.
- Слышь, никому не скажу, - прошептал дьяк Алексашка утиравшему кровь из
разбитого носа белобородому. - Но кто ж все-таки прав был?
- А черт его поймет, - вздохнул белобородый. - Оба в усмерть пьяные были,
когда договор заключали...
Вернувшись в приказную избу, воевода глотнул чарку кваса и недовольно
глянул в окно. Около ворот ждала толпа челобитников, с которыми предстояло еще
разобраться. А на воеводу как раз нашла лень, что бывало с ним нечасто. Но
никуда не денешься - надо работать.
- Эх, прав батюшка Никодим, тяжела доля человека государева. Правильно,
Алексашка?
- Сущая правда, - с готовностью кивнул Алексашка. Уж кому, как ни ему,
была знакома эта истина. Ох, как туго приходилось порой ему. Воеводе-то что -
он из знатных, из дворян, а вот хуже всего работящему люду, подьячим
приходится. Алексашка подьячим был в одном из московских приказов, помнит,
однажды дьяк пораньше ушел, а братия загуляла и ничего не сделала. Увидев это,
он приказал утром всех к столам привязать, чтоб до заката работали без отдыха
и никуда уйти не могли бы. А уж секли постоянно. В народе даже поговаривали,
что дьяков специально с детства к розгам приучают, чтобы потом на службе
государевой легче было. А то непривычный человек долго не проживет так. Да,
туговато Алексашке в первопрестольной приходилось. Хоть и подворовывал, и мзду
брал за мелкие делишки, за то, что словечко замолвит иль бумагу какую справит,
но с радостью принял, когда его сюда с воеводой перевели. Намного легче стало,
и сытнее, и уважения больше. Нет, ему лучше подальше от Москвы держаться.
- Пущай следующего челобитчика зовут, - вздохнув, махнул рукой воевода,
готовый приступить к работе.
За выслушиванием жалоб, причитаний, обвинений, порой совсем несусветных,
подошло время обеда. Обычно день у воеводы начинался с восходом солнца.
Позавтракав и отстояв заутреню, он шел в приказную избу и занимался там
хозяйственными вопросами, судебными делами, приемом земских и посадских
старост, а дело это нелегкое, выдержки и сил требующее. Обед на Руси обычно
затевался в полдень, после чего сон - дело святое для каждого православного.
Потом опять дела, которые не успел доделать, ужин, вечеря в церкви, и как
солнышко сядет - на боковую. От распорядка этого воевода почти не отходил и
любил все делать со вкусом - поесть сытно, поспать сладко, а дела
государственные провести с выгодой для себя.
- Ну пока хватит, - сказал воевода, выпроводив за порог очередного
челобитчика.
Сегодня он намеревался отобедать не дома, а в гостях. В сопровождении двух
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг