все пошло прахом...
Сасер смотрел в щели. Мимо него проплывала страна, изменившаяся до
неузнаваемости. Тут была деревня, и Генеральный инспектор помнил её название,
а, может, и когда-то был в ней, - вот этого он уже не помнил. Не было
постоялого двора, не было деревенского трактира, не было кузницы, ничего уже
не было. Одно пепелище - черные, рухнувшие балки и гнилые следы былой каменной
кладки. Тысяча две деревенских - где вы? Может, вас угнали на имперские
работы? Может, вы сгинули в Южной пустыне? Может, вас вырезали ещё в ту ночь -
и теперь ваши кости лежат под этими сгнившими балками и битым камнем?..
Сасер вглядывался, словно пытался узнать страшную тайну своей страны,
причину её поражения. Но ничего не видел, кроме развалин и стылого молчания.
Его потухший взгляд скользнул каких-то черных ветвей. Он сначала не понял, что
это за странный черный лес. Но ветки его поднялись, отделились от стволов - и
вороны, громко жалуясь зимнему небу на экипаж Генерального инспектора,
испуганно поднялись вверх, и закружились, как крупные хлопья черного снега.
Тут, вместо озимых, стоят сотни кольев, на которых торчали отрубленные головы.
Сотни отрубленных голов - с исклеванными глазами и языками, потемневшие, в
кровавой засохшей корке, окаменевшие на морозе. Сасер машинально стал считать
эти головы, сбился и закашлялся. Вороны вторили ему...
Потом он задремал. Тихо скрипели колеса. Копыта выстукивали неровную
дробь. Рядом шумно вздыхал Нарен. Сасер уютно дремал, облокотившись на стенку,
обитую мягким харраменским сукном, полулежа в подушках, услужливо подложенных
Лае.
В Ютиссаггар они прибыли вечером. Солнце уже зашло, и вокруг бегали люди с
факелами. Генерального испектора встречали все: Досле, главный инспектор
Нижне-западного района, хмурый и нервный, вероятно, от неожиданного визита
Сасера; тучный Гасени, начальник местной гражданской канцелярии, почему-то
улыбающийся; Керен, начальник Ютиссаггарской стражи; тощий и угловатый
Раневар, комендант Пятого Ютиссаггарского дома наказания. А также рядовые
инспектора, офицеры Вспомогательной Стражи, какие-то клерки из гражданской
администрации...
Их было много. Они толпились, они выражали большую радость, но Сасер
хорошо видел, что каждый из них испытывал - страх перед Генеральным
инспектором. И ещё мысль, что тревожила сейчас каждого: кого Их
Превосходительство накажет, а кого похвалит. Кого накажет, а кого похвалит...
Встречающие, после низких поклонов и льстивых слов приветствия, пригласили
Сасера и его людей отобедать в здании гражданской администрации, - там раньше
находилась городская ратуша, но Сасер отказался. Он устал от поездки, устал от
лести и показухи. Его раздражали эти услужливые люди, раздражали коптящие
факелы, шум, беготня. Он чувствовал себя неуютно среди множества людей, и
поспешил покинуть городскую площадь.
Сасер приказал показать ему Пятый Ютиссаггарский дом наказания.
"Немедленно!" - повторил он Раневару, сдерживая кашель, рвущийся из груди. Он
опять залез в свой экипаж, застучали копыта, послышались крики военных - и уже
через полчаса вышел из экипажа. Раневар был тут как тут. Сасер осмотрелся. При
обилии факелов и варварских фонарей, видно было плохо. Сасер отметил про себя,
что нарушает свой обычай проверять все днем - при ярком свете, чтобы любая
мелочь, припрятанная подчиненными, была видна как на ладони. Но он устал,
хотел есть, хотел спать, хотел уехать из этого проклятого городка назад,
попасть в свои покои... "Что-то я стал сильно уставать в последнее время, -
думал про себя Генеральный инспектор, следуя за возбужденным комендантом. -
Старость это, вот что..." Раневар, неловко оборачиваясь на ходу, объяснял, что
к чему. Вот это будут казармы для стражи, вот это бараки для наказуемых, вот
это дыба, как полагается во всех "домах наказания"... Раневар стал подробно
объяснять какая у него хорошая дыба, из крепкого дерева сделана, хорошие
мастера...
Какого он беса мне эту дыбу тычет?! - с раздражением думал Сасер, пряча
лицо от вечернего холода. Он потребовал сметы, полное описание проделанных
работ, на какой объем людей Ютиссаггарский "дом наказания" рассчитан. Раневар
суетливо сунул Генеральному инспектору бумаги, но Сасер отстранился, и Лае
выхватил бумаги из рук коменданта и начал громко читать вслух. Генеральный
инспектор слушал, мерно кивал головой, ходил и заглядывал по углам. Казарма
для стражи ему не нравилась, слишком большая. Бараки для наказуемых ему не
нравились - слишком тесные. Ничего ему тут не нравилось. Все было сделано на
скорую руку, и качество работ было никудышным. "Опять приписки, опять
разворовали средства, отпущенные на дом наказания..." - с неудовольствием
думал Сасер. А потом вспомнил, что средств, отпущенных им на Пятый
Ютиссаггарский дом наказания, было немного. И получалось, что все к одному...
Раневар совсем разнервничался, стал заикаться, и было видно, что он
перепугался не на шутку. Досле, главный инспектор района, мрачно смотрел
исподлобья: понимал, что за все огрехи будет отвечать он. Его нехитрый план
напоить Генерального инспектора - а то, что Сасер пристрастился к букнеркской
"сухой воде", знал уже каждый инспектор, - а потом уже показывать и
объяснятся, провалился. Чем больше мрачнел Досле, тем шире улыбался Гасени - и
Сасер отметил для себя, что пора менять здешнего начальника гражданской
канцелярии. Гасени уже не скрывает своих связей с начальником Вспомогательной
Стражи, и даже саботирует. А вот это уже опасно, и может закончиться плохо для
самого Генерального инспектора...
Сасер совсем устал. Ему надоел перепуганный Раневар. Ему надоел мрачный
Досле, которому не стоит доверять. Ему надоел толстяк Гасени, открыто
радующийся промашкам других. Ему надоел Керен, молодой начальник местной
стражи, который так и не подошел к нему. Видимо, боялся Долсе и Гасени...
Сасер приказал ехать обедать: он изрядно замерз, и чувствовал, вот-вот
начнется предательский кашель.
Обед удивил Генерального инспектора. На серебряных блюдах подавали мясо,
тушенное в сладком южном вине. На столе лежал свежий сыр, а яйца,
фаршированные печенью, поразили Сасера - он давно забыл о таких продуктах.
Откуда здесь мясо? Откуда сыр, яйца?.. Они, что, хотят спровоцировать
Оотобакаменов? - с неудовольствием думал Сасер, прожевывая мягкое мясо и
влажный сыр. Это явный подкуп, лесть, не знающая границ...
Его желудок, его язык, его нос и глаза не соглашались с ним.
Еда была отменно вкусной, и даже по физиономии Досле было видно, что он
угодил Генеральному инспектору. Инспектор Нижне-западного района встал и
громко провозгласил тост в честь Императора. Все встали из-за стола,
вытянулись, с подчеркнутой сосредоточенностью подняли бокалы, а Сасер все так
же сидел, хитро прищурив глаза. Он знал, что ему позволено сидеть в таких
случаях. Ему было лень вставать - ныли ноги. "Сухая вода" обожгла гортань,
сразу же стало тепло и уютно. Слуги подали рыбу в грибном соусе -
Нижне-западный район всегда славился своими грибами, которые не переводились
здесь даже зимой. Кет-терре - "снежные грибы" - росли только здесь. Сасер
начал есть рыбу, хоть она ему и опротивела ещё в столице. Но грибной соус был
на славу, и оттого было удивительно есть рыбу, не узнавая её вкус. Не успел он
прожевать второй кусок, как Раневар, заметно успокоившийся и размякший,
подскочил и резким, мальчишеским голосом предложил выпить за Его
Превосходительство Генерального инспектора. Все зашумели. Предлагали выпить за
долгие лета, за железное здоровье, за успех во всех делах... Сасер милостиво
кивнул головой и проглотил обжигающую жидкость. Был ещё третий тост. Его
произнес сам Сасер, не поднимаясь из-за стола - за Его
Высокопревосходительство Оолаатани, военного губернатора Приречья. Сасер выпил
за губернатора - завтра же губернатору будет известно, что Генеральный
инспектор с удовольствием выпил за Его Высокопревосходительство. Пришлось пить
и за Его Превосходительство Ооделатани, военного коменданта. Единственное, что
с удовольствием отметил Сасер, что последнего на обеде не было. Сасеру успели
донести, что Его Превосходительство так набрался вчера, что сегодня просто не
в состоянии принять Генерального инспектора. Чему Генеральный инспектор был
искренне рад...
Пятый тост был за Нашу Славную Бескрайнюю Империю - Сасер только пригубил
бокал. Он чувствовал, что уже основательно пьян. Еще он осознал, что ему
совсем не хочется пить за чужую Империю. "Сволочи, - зло подумал Сасер, - все
они пьют за этих проклятых варваров, за этих вонючих варваров, и никто не пьет
за наши родные Долины, никто не пьет на нашего Хозяина!.." В ушах звенело,
раскрасневшиеся лица всех этих Раневаров и Гасени так и вились вокруг,
столовые приборы скакали по столу, и было трудно отведать сладкого желе - оно
никак не давалось Сасеру в руки. А голос Досле почему-то стал громким и
назойливым. Все говорил и говорил о хищениях хитрого Гасени, о нерасторопности
молодых командиров Вспомогательной Стражи, о постоянной нехватке средств...
Сасер уклонился от докучливого голоса, и начал ковырять ложкой сладкое
желе. Тут с грохотом поднялся задыхающийся Гасени - бокалы, тарелки так и
посыпались на пол. Заплетающимся языком он предложил выпить за Нижне-западный
район, который всегда старается выполнить все мудрые распоряжения Их
Высокопревосходительства военного губернатора и Их Превосходительства
Генерального инспектора. В наилучшем виде...
Сасер взял бокал в руки, расплескал половину на стол и поставил его назад.
Его мутило. Пить за Нижне-западный район ему категорически не хотелось.
Наверно, потому что распоряжения Генерального инспектора в районе выполнялись
плохо. Он стал жевать желе. Оно оказалось излишне сладким, приторным, оно
липло к гортани, язык в нем вяз, и Сасер потребовал воды. Воду тут же подали -
мокрый, захмелевший Генеральный инспектор увидел перед собой совершенно чужих
ему людей, совсем пьяных, потных, что-то кричащих, громко смеющихся, с
расстегнутыми воротниками и подвернутыми рукавами. "Что я делаю среди них?
Зачем мне это?!.." - с отчаяньем подумал Сасер. За Ютиссаггарский гарнизон он
уже не пил.
Сасер проснулся рано. Голова отчаянно болела, все кости ныли, ныло все
тело и не хотелось куда-то идти, кого-то проверять, что-то решать... Он не
помнил, что ему приснилось. И приснилось ли? Это было странно, это было
удивительно: не помнить собственных снов. В последнее время снились одни
кошмары. Почти каждую ночь. А сегодня... Старость, подумал Сасер, старость
тому причиной. Я стар. Вот уже мне ничего не снится... Он тоскливо осмотрелся
вокруг. Вместо привычных покоев он увидел незнакомую комнату, какие-то
огромные древние шкафы из потемневшего дерева, пыльные варварские ковры...
Маленькое окно почти не давало света, и он с запозданием вспомнил, что это
личные покои Досле, в которые его услужливо привели далеко за полночь. О
главном инспекторе Нижне-западного района думать не хотелось. Вообще, думать
ни о чем не хотелось.
Сасер не спешил вставать. Он смотрел в потолок - потолок был низкий,
пыльный, с паутиной по углам. Мыслей никаких не было - в голове царила боль,
тугая, тяжелая. Кашель, привычный режущий кашель, не беспокоил сегодня
Генерального инспектора. Это было удивительно. "Сухая вода", отметил Сасер. Я
много выпил этой гадости. Может, я основательно прогрелся и потому сегодня
меня не мучает кашель?..
Он позвал Лае. Из-за двери послышались какие-то шорохи, шум, звон. Сасер
позвал во второй раз, бессмысленно рассматривая потолок. Возник Лае - весь
опухший, мокрый. На его смуглой физиономии блудливо моргали заплывшие глаза.
Сволочь, устало подумал Сасер, конечно же, этот жирный Гасени. То Олсе этого
ублюдка лапал, а теперь, значит, этот... Гасени ещё на обеде хватал пухлой
рукой адъютанта на колено.
Сасер вспомнил, как однажды Лае пришел весь в слезах и синяках. Оказалось,
что Олсе зажал его в углу в одной из комнат личной канцелярии Генерального
инспектора и попытался изнасиловать. Помнится, Сасер сильно разозлился. Уже
следующим утром городской патруль нашел на улице Святого Слова, бывшая
Зеленщиков, тело некоего Толеми. Его зарезали и кинули в сточную канаву. Олсе
тогда здорово напился и не показывался на глаза Сасеру несколько дней:
двадцати двухлетний Сууситет Толеми был командиром одной из частей столичной
Стражи и, по совместительству, любовником Олсе. Вообще-то, Оотобакаам
гомосексуалистов сажают на кол. Перед этим подвергая извращенцев кастрации...
Что Олсе, что его люди. Животные...
Лае принес чан с холодной водой - его шатало, немного воды вылилось на
пол. Сасер с трудом сел. В голове шумело. Комната плыла, все было не четким, а
каким-то смутным. Он попытался представить, как сейчас начнет умываться этой
ледяной водой - зачерпывать ладонями, с силой растирать лицо, зубы будут
сводить, в кожу вопьются тысячи маленьких иголок... Его затрясло - он вздохнул
и окунул голову в чан. С шумом отфыркался и стал вытираться полотенцем. Потом
Лае одевал его в чистые одежды - Генеральный инспектор всегда брал с собой
смену белья. На этот раз косички адъютант ему не делал - Сасер заснул с
варварской прической. Лае не попадал, путался в одеждах, хватался за стул -
толи перебрал он, толи не выспался... Сасер встал, подумал, приказал подать
"сухой воды". Потом посмотрел на бокал - и передумал. Выпил простой воды, с
трудом сглатывая. И пошел на улицу...
Было ранее утро. Солнце только вот-вот показалось из-за горизонта. Оно не
грело, толком не освещало, это зимнее сууварское солнце, оно было совсем ни к
чему. Генерального инспектора ждали: бледный Досле, ещё не проснувшийся Керен
и Гасени, почему-то с опухшими губами. Раневара не было - Досле доложил, что
коменданту Пятого Ютиссаггарского дома наказания не здоровится. Врет, подумал
он. Убрал его с моих глаз подальше, боится... Завтракать Сасер отказался. Есть
ему совершенно не хотелось - даже поташнивало. Вероятно, главный инспектор
района хотел опять его напоить. Хватит, поем уже в столице, подумал Сасер и
приказал показывать новобранцев.
Они шли по глубокому снегу - ночью был обильный снегопад. Ноги вязли в
сугробах, было холодно, и Сасер язвительно отметил про себя, что это не
столица, тут понятия не имеют убирать снег... Его опять все раздражало. Он
хотел поскорее закончить с Ютиссаггаром...
На плацу стояли новобранцы Вспомогательной Стражи. Генеральный инспектор
профессионально отметил, что их меньше сотни - меньше того количества, что
указал Досле в своем донесении. Новобранцы производили жалкое впечатление -
все какие-то тощие, небритые, в мешковатых коричневых одеждах не по росту.
Молодой Керен бегал, отдавал короткие приказы, его помощники-офицеры
суетились. Новобранцы подобрались, подтянулись, но кто-то с краю ещё стоял в
развалку, сплевывал на истоптанный снег, и Сасер остановил жестом бурную
деятельность командира гарнизона.
Он оглядел новобранцев и понял, что дело неважное. Каждый новый набор
людей все хуже и хуже. Крестьяне прячутся в лесах, в подвалах, в соседних
деревнях. Горожане стремятся попасть в гражданскую администрацию - там служить
выгодно, там не опасно, и кормят лучше, а самое главное, платят какое никакое
жалованье. Вот и приходится набирать, кого попало. Вглядываясь в застывшие
лица новобранцев, Сасер отчетливо видел, чем это все закончится. Через год-два
набирать будет некого. Люди мрут как мухи, люди бегут в глухие Харраменские
леса, все больше становится партизан - работать будет не с кем. А у тебя,
Генеральный инспектор, глядишь, и подчиненных не останется, - неожиданно
весело подумал Сасер. Хуже всего, что все больше становится ублюдков,
рожденных от варваров. Как знать, сколько их тут?..
Керен попросил Генерального инспектора выступить перед новобранцами. Сасер
согласился и вышел вперед - в варварских одеждах, с варварскими косицами, под
вялый шум варварских знамен.
- Братья, как ваш соотечественник и как ваш начальник, поздравляю вас с
достойным вступлением в славные ряды Вспомогательной Стражи Его Императорского
Величества, да будет ему тысяча лет жизни! Сегодня вы, как никогда, нужны
нашей Славной и Бескрайней Империи, где наш край обрел долгожданные мир,
единство и процветание!.. Заллибарские еретики, в своем стремлении
распространять чудовищную ложь безбожного учения и желании поработить наш
единый народ, рвутся в границы нашей счастливой страны!.. Мы должны помочь
нашим Братьям-Воинам Оотобакаменам и нашему защитнику и покровителю - Его
Императорскому Величеству сохранить и упрочить наш Новый Сияющий Порядок!..
Есть среди наших соотечественников такие, что встали на путь подлого
предательства и измены! Они служат заллибарским еретикам, они продали свою
черную душу безбожникам, они хотят помочь поработить наш народ, посеять в нем
преступный раздор, смуту и смерть!.. Вот с каким коварным и трусливым врагом
вам предстоит бороться! И вы покажете, что не зря Их Императорское Величество,
да прославится Имя Его в веках, облагодетельствовал наш край, поднял его из
разрухи и братоубийства!.. Мы покажем, что достойны Нового Порядка! И клянусь
Мечом и Посохом, клянусь Святым Ютисом, Отцом Истории, что враг будет
повержен, и Бескрайняя Империя объединит весь мир под лучшим управлением,
которое только было в мире! Клянусь Святой Горой Мира, что вы как один
поможете нашей Славной Империи! Вы, достойные Братья Помощники!..
Сасер выбрасывал привычные трескучие фразы в морозный воздух. Он наблюдал,
как каменеют лица новобранцев, как в их, полусонных, глазах рождается детская
сказка, что не дает задумываться о недоедании, о плохой одежде, о грубости
Оотобакаменов. Не все они проникались этой сказкой, не все они понимали что
такое "Новый Сияющий Порядок", но чувство единения и подчинения, знакомое
каждому сууварцу, разрасталось в их груди, захватывало их сердца, проникало им
в мозг. И когда Сасер, уж было, сам проникся своими словами - до чего же они
напоминали те слова, что царили во времена Хозяина! - он случайно увидел глаза
одного новобранца. Крестьянский парень тупо смотрел на него своими прозрачными
глазами, неумело улыбался, и по всему было видно, что он ничегошеньки не
понимал. Ему холодно в плохой одежде, он хотел есть и спать. Сасер
поперхнулся, фраза оборвалась на середине. Он попытался закончить её,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг