расправляется с нежеланными эмоциями. В общем, это был тот же физический
принцип, какой применяли Глейстон с Мугоро на БКС. Но там это делалось для
совершенствования умений организма, а здесь для беспощадной расправы с
организмами.
Планета казалось чудовищно, невообразимо усиленной глейстоновской
лабораторией, но запрограммированной на зло: ради сохранения внешнего
благолепия она жестоко истребляла все, что не совпадало с благолепием хоть
малость.
- Выводи Бафамета, Гюнтер, - предложил Петр. - Попытаемся с его
помощью защитить следующего зверька.
На лужайке обрисовалось чудовище. Что оно собой представляло? Не знаю,
как и описать! И на БКС таких страшилищ не придумывали. Многоногое,
многорогое, ушастое, клыкастое, гривастое, сверкающее, пылающее, пылящее,
дымящее, к тому же исполинское, в общем, ужасающее. Древние жутковатые
химеры показались бы рядом с ним невинными куколками. Выпущенный на лужайку
зверек - он был из числа "взрывных", а не "постепенных" - взвился,
завизжал, пытался удрать, его тут же поразила судорога, он упал. Над ним
наклонился гигантской пастью Бафамет, теперь эта стереобестия стала
защитницей, а не губителем - резонансные излучения нейтрализовались, этого
не было видно, зато мы видели, как зверек продолжает, визжа, ползти по
земле: губительная судорога уже не терзала его. На планете, автоматически
пресекавшей все сильные чувства, теперь вольно бушевали две неподавленные
эмоции - устрашение и страх.
- Отлично, Гюнтер! - радостно крикнул Петр. - Планете с Бафаметом не
расправиться.
Все остальное совершилось в считанные секунды. С холмов стали валиться
камни. Один ударил Петра. Не знаю, как такой опытный астроразведчик мог
выйти в незакрепленном на все застежки скафандре. Единственное объяснение -
дурманящее благоденствие Кремоны-4, непроизвольно приучившее, что ничего
опасного здесь не совершится. И мы увидели, что с Петра слетел шлем, и что
сам Петр валится на землю, и что его бьет судорога. Из камеры криком
выскочила Анна, упала на Петра, и ее тоже мигом скрутило. Но все вдруг
разом успокоилось, и страшное наше ошеломление разорвал резкий крик
Гюнтера:
- Минуту я их прикрою! Скорей тащите в укрытие!
Мы все бросились из камеры к товарищам. Мы с Иваном подняли бледную, с
закрытыми глазами, едва дышащую Анну. Хаяси и Алексей понесли
бесчувственного Петра. Елена помогла уложить в камере обоих. Иван приставил
к груди Петра активатор. Петр стал дышать, но слабо. Иван перенес активатор
на грудь Анны, быстро сказал:
- Арн, надо немедленно перенести обоих на "Икар"!
Я выскочил наружу. Гюнтер в бешенстве крутил какие-то рычаги. Я
подбежал к нему.
- Что ты делаешь? Надо нести пострадавших на корабль.
Он взглянул на меня с такой яростью, словно я был виноват в несчастье.
Я схватил его за руку. Он с силой вырвался. Он хрипел, с губ срывалась
пена:
- Хватит, Арн! Простить чертовке Анну и Петра? Сейчас я ей покажу!
В тот момент вряд ли я полностью понимал, что он делает, но
чувствовал, что надо немедленно его остановить. Я вновь ухватил его со всей
силой, на какую был способен. Гюнтер так толкнул меня, что я отлетел метра
на три и упал. И, лежа на земле, я разглядел, что Гюнтер лихорадочно
набирает какую-то комбинацию цифр, затем рвет рычаги, нажимает на кнопки.
Теперь я понимаю, что в неистовстве он возбудил противополе всем
зафиксированным Анной излучениям планеты и сфокусировал его в Бафамете.
Вероятно, ему вообразилось, что таким кинжальным противополем он пронзит
всю Кремону-4 или оглушит ее, как дубиной. Боюсь, он и вправду уверовал,
что перед ним не гигантский автомат, а что-то вроде злого, очень властного,
очень опасного, очень неумного самодура, которого надо проучить. Теперь мы
знаем, что его атака для планеты значила не больше, чем укус комара для
носорога. В ту минуту было не до отвлеченных рассуждений. Я вскочил и... на
меня обрушился мир.
С миром, естественно, ничего не случилось, просто судорога свела всю
долину, почва заходила ходуном, холмы зашатались. И холм, у подножия
которого мы приткнули защитную камеру, массой земли и камней рухнул вниз. Я
снова упал, пытался подняться и не сумел - рухнувшая глыба раздробила мне
ноги. Я успел еще увидеть как заваливает землей камеру, сквозь грохот
землетрясения услышал отчаянный крик Ивана и потерял сознание.
Не думаю, чтобы мой обморок продолжался больше минуты. Очнувшись, я
увидел, что Гюнтер яростно тащит свой аппарат к завалу. То, что недавно
было проектором и генератором полей, превратилось не то в исполинского
крота, бешено разбрасывающего грунт, не то в огнемет - из аппарата било
пламя, пыль плавилась, превращалась в газ, дымом, раскаленным прахом
рассеивалась по долинке. Я попытался на руках доползти до Гюнтера. Он
услышал мой стон, на миг повернулся. Никогда не забуду его лица -
мертвенно-бледного, отрешенного, ожесточенного. О людях, впавших в
неистовство, говорят, что они вне себя, - он впал в неистовство, полностью
впав в себя. Вторая моя попытка подтянуть искалеченные ноги на секунду
опять обратила его ко мне. Он крикнул:
- Ты жив? Попытайся услышать, что в камере. Слабеют аккумуляторы!
Лежа я отрегулировал свой передатчик на максимальную громкость. Груда
земли экранировала друзей, но я услышал тихий голос Хаяси:
- Кто-нибудь нас слышит? Петр плох, Анна тоже, у остальных повреждения
не опасные. Не хватает воздуха. Конденсатор завален. Слышите нас? Слышите
нас?
Я крикнул Гюнтеру, что конденсатор воздуха - мы всегда берем его,
выходя из корабля, - потерян, Анна и Петр в тяжелом состоянии, остальные
живы. Он заработал еще яростней. Хаяси услышал меня, я передал, что Гюнтер
пробивается к ним, а я не могу двигаться. Он ответил, что с полчаса
продержатся, но вряд ли больше. Голос, спокойный, но слабый, прерывался.
Рядом со мной опустилась авиетка, из нее выскочил Фома. Он кинулся ко
мне, я оттолкнул его. Гюнтер крикнул, чтобы Фома немедленно доставил
ядерные аккумуляторы. Фома секунду колебался. Я махнул рукой:
- Скорей назад! Они задыхаются.
- Вряд ли смогу раньше получаса, - крикнул он, взмывая. Теперь мне
оставалось только лежать и вслушиваться. Изредка слабеющий, но такой же
спокойный голос Хаяси сообщал, что они еще живы. Облако пыли и дыма,
выбрасываемое аппаратом Гюнтера, оседало. Он в отчаянии крикнул:
- Где Фома? Неужели не понимает?..
- Раньше получаса он не управится...
Гюнтер оставил аппарат и обернулся. Он словно с усилием пытался
проникнуть в смысл моих слов. И медленно сказал:
- Через полчаса мы будем вытаскивать их трупы. Арн, придется на себе
испытать, на что годится мое изобретение.
Аппарат снова заработал, сперва медленно, потом все сильней. Друзья
молчали, я лежал, стараясь не шевелиться, любое движение причиняло боль.
Минута бежала за минутой, облако пыли и дыма снова заволокло всю долинку.
Внезапно донесся - ликующим всхлипом - шепот Хаяси:
- Воздух! Воздух!
Приподнявшись на руках, я крикнул Гюнтеру, что дыра пробита, воздух
поступает. Он убрал пламя, теперь аппарат только выбивал, а не выплавлял
землю. Прошло еще несколько минут, и аппарат замолк. Я окликнул Гюнтера, он
молчал. Я вызвал Хаяси, теперь его голос доносился явственно, слышались и
другие голоса. Елена плакала, Анна тихо стонала. Я спросил, что с Петром.
Петр лежал без сознания. Иван крикнул:
- Арн, почему перестали раскапывать?
Узнав, что Фома на "Икаре", а Гюнтер не отвечает на оклики, они
замолчали. Молчание тянулось минут десять, все эти минуты я приподнимал
голову и окликал Гюнтера. Теперь, когда пыль улеглась, я хорошо видел его.
Он скрючился на сиденье, не шевелился. На площадку опустилась авиетка, Фома
вытащил компактные ядерные аккумуляторы и пневмобуры.
- Посмотри, что с Гюнтером, - сказал я. - Аккумуляторы уже не
понадобятся, а с бурами тебе работать одному.
Фома подошел к аппарату и возвратился подавленный.
- Мертв? - спросил я.
Фома кивнул. Я вновь потерял сознание.
Когда я очнулся, вокруг были все друзья - спасенные и погибшие. Петр и
Гюнтер лежали рядышком, они единственные выглядели как в жизни. На
остальных было страшно смотреть. Хаяси говорил, что повреждения неопасные,
но, когда я увидел лицо Ивана, превращенное в сплошной синяк, покрытого
ранами Хаяси, хромающую, исцарапанную Елену, Алексея, выплевывающего кровь
растерзанными губами, мне чуть снова не стало дурно.
Фома хотел меня первым переносить на "Икар", я напомнил, что капитан
при опасности последним покидает корабль, а если тот становится убежищем,
последним возвращается на него. В авиетку погрузили Петра и Гюнтера. Анну,
поддерживая с двух сторон, подвели к Гюнтеру, она со слезами поцеловала
его. Ее и меня увезли на другой авиетке.
На "Икаре" Иван осмотрел меня и пообещал, что через месяц я встану на
ноги, а через полгода буду ходить. Я спросил об Анне, он заплакал.
- Не спасу! Она перестала цепляться за жизнь. Это ослабляет лечение.
Проклятая планета подорвала наши духовные силы!
Вечером в мою каюту пришел Хаяси. Я смотрел на него, он на меня. Вид у
обоих был ужасный.
- Ты знаешь, Арн, что сделал Гюнтер?
- Догадываюсь. Переключил на себя аппарат, когда исчерпались
аккумуляторы?
- Да, Арн. Какое зловещее изобретение - превратить глаза в генераторы
энергии! Спасая нас, Гюнтер беспощадно расправился с собой. За пятнадцать
минут он похудел на восемнадцать килограммов - такой был отток энергии из
тела!..
Что еще сказать вам, юноша? На Кремоне-4 мы больше не могли оставаться
и часа. Говорят, на ней теперь работают с десяток специализированных
экспедиций и открывают массу интересного. Что до расследования наших
действий, то результаты их вы знаете. Много важных выводов, несколько
существенных поправок в кодексе астронавигаторов и астроразведчиков. Все
это теперь проходит мимо меня. Месяц назад сообщили, что умер Хаяси, я
единственный из экипажа "Икара" еще живу. И не думаю о прошлом: лишь
стереопсы Гюнтера Менотти напоминают о дальних звездных краях...
- Я слышал, аппарат Менотти сдан в Музей Космоса.
- Я попросил сделать его копию без узла, творящего Бафамета. Слишком
уж страшен... Ну что же, я вам не надоел длинным рассказом? Ночь
закончилась, повесть моя тоже.
- Сейчас уйду. Но... Простите, Арн. Может, все-таки посмотрите наш
проект? Ваша оценка столь важна...
Он долго глядел куда-то в угол, чему-то грустно улыбался, потом резко
взмахнул длинными волосами, ставшими из седых желтыми.
- Нет, юноша. Не расстраивайтесь, есть и без меня толковые эксперты. У
меня был совершенный корабль поверьте, лучшего я не желал. Но не все
исчерпывается чудесами техники. Боюсь, до вас это не доходит. Единственное
скажу на прощание - от души желаю успеха.
СОДЕРЖАНИЕ
ЭКСПЕДИЦИЯ В ИНОМИР
Научно-фантастическая повесть 5
ГАЛАКТИЧЕСКАЯ ОДИССЕЯ
Научно-фантастическая повесть 143
ДЛЯ СРЕДНЕГО И СТАРШЕГО
ВОЗРАСТА
Сергей Александрович Снегов
ЭКСПЕДИЦИЯ В ИНОМИР
Научно-фантастические повести
ИБ © 5520
Ответственный редактор
В.А.Анкудинов
Художественный редактор
Н.И.Комарова
Технический редактор
Е.М.Захарова
Корректоры
Э.Н.Сизова и М.Ю.Сиротников
Сдано в набор 24.05.82. Подписано к печати 11.01.83. Формат
84(1081/32. А02909. Бум. типогр. © 1. Шрифт литер. Печать высокая. Усл.
печ. л. 14,28. Усл. кр.-отт 14,49. Уч.-изд. л. 13,37. Тираж 100000 экз.
Заказ © 1053. Цена 60 коп. Ордена Трудового Красного Знамени издательство
"Детская литература" Государственного комитета РСФСР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли. Москва, Центр, М.Черкасский пер., 1. Ордена
Трудового Красного Знамени фабрика "Детская книга" © 1 Росглавполиграфпрома
Государственного комитета РСФСР по делам издательств, полиграфии и книжной
торговли.
Москва, Сущевский вал, 49.
Отпечатано с фотополимерных форм "Целлофот"
Снегов С. А.
С53 Экспедиция в иномир: Научно-фантастические повести/ Рис.
М.Неверова. М.: Дет. лит., 1983. - 270 с., ил. - (Библиотека приключений и
научной фантастики).
В пер.: 60 к.
Две научно-фантастические повести, в которых рассказывается о встречах
землян с необычными для них явлениями и обитателями иных миров, о морали и
взаимоотношениях людей коммунистического общества, утверждающих в других
галактиках справедливость и добро.
С510-83 Р2
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 05.01.2004 19:25
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг