Первой говорила Елена Витковская. Оба они, Елена и Петр, астробиологи,
знатоки форм галактической жизни. Она как аналитик дотошней Кренстона -
немаловажное преимущество при изучении загадочных явлений жизнетворчества,
зато он шире в оценках и лучше экспериментирует - тоже доброе качество для
поисковика. Но если надо докладывать совместные результаты их работ, он
тушуется, она же расцветает. Елена отличный оратор, а начальство - не
только на Латоне, но и на далекой Земле - ее прямо-таки обожает, это
древнее выражение точно описывает настроение, с каким принимаются ее
доклады. Причина достаточно прозаическая: всех, и меня в свое время тоже,
поражало, что такая очень хрупкая, очень красивая, очень женственная особа
так по-мужски жестко развивает неопровергаемые аргументы. То, что именуется
мужской логикой, ей свойственно больше всех нас, вместе взятых. Еще в
студенческие годы я узнал в курсе древней истории, что некогда компанию
осужденных вели на эшафот и единственная в той компании женщина, с
презрением поглядев на своих партнеров, громко сказала: "Палач, начни с
меня, я одна мужчина среди этих баб". Уверен, что в аналогичной ситуации
наша Елена Прекрасная звучно, четко, ясно попросила бы гильотинировать ее
первой, ибо остальные недостойны такой чести. Нет, я не ругаю Елену, я ею
восхищаюсь.
Она информировала Латону, что восьмирукие астронавты - существа живые
(были, конечно), углеродно-кремниевой природы, практически безбелковые,
жизненные реакции у них почти нацело исчерпываются созданием в организме
биологического электричества - каждая особь могла бы функционировать в
качестве аккумулятора и генератора. В физиологическом цикле отсутствует
пищеварение, кровообращение, дыхание и тому подобное - вероятно, этим и
объясняется долголетие, почти в сто раз превосходящее наше. Уникален их
мозг - при весе взрослой особи в 150-170 килограммов мозг весит 15-16
килограммов, то есть 10 процентов всей массы тела; практически астронавты -
только мозг, заключенный в жесткую оболочку, питающийся электричеством и
передвигающийся при помощи восьми руконог. Совершенство мозга порождает
высокую интеллектуальность, чему доказательство технический уровень корабля
и найденные в нем предметы искусства. Что же до излучений погибшего
корабля, то они генерировались находившимся на нем и почти начисто
распыленным грузом. Характер груза по сохранившемуся пеплу надо исследовать
в стационарных условиях большой лаборатории, но нет сомнений, что он очень
опасен для углеродно-кремниевых организмов и, безусловно, губителен для
белковых, то есть для человека, земных животных и растений.
"Отлично, Витковская, прекрасный анализ!" - прислала база
ротонограмму. Можно было заранее не сомневаться, что даже скептик и ироник
Кнут Марек не поскупится на похвалы.
Наши астроинженеры Гюнтер Менотти и Алексей Кастор докладывали
вторыми. В конструкции обоих кораблей существенно нового они не нашли ни в
принципе, ни в оформлении. Лет двести назад одно земное конструкторское
бюро разработало примерно такой же корабль, но в серию его не взяли:
тихоходен, в обычном пространстве не выше одной десятой скорости света при
длительном разгоне, а о выходе в сверхсветовую область тогда и не мечтали,
хотя уже была установлена возможность аннигилирования пространства с
превращением его в "пепел сгоревшей пустоты". Монолитные ящики оказались
аппаратами - командными и исполнительными. Движение шло за счет тяги на
жестких фотонах: каждый корабль - генератор гамма- и рентгеноизлучений.
Электричество, создаваемое организмами самих астронавтов, служило им для
управления аппаратами фотонной тяги. В этом месте голос Гюнтера сделался
торжественным: он подходил к главному своему открытию. Астронавты вели
управление не руками, хотя их у каждого хватало, а глазами: не так
приемники света, как излучатели накопленной в теле энергии, глаза
передавали команды аппаратам. За два столетия знакомства людей с иными
звездными народами человечество еще не встречалось со столь удивительным
органом, как эти глаза. Биологам и физикам предстоит специально
исследовать, как возможна такая оптико-электрическая структура. Нашу
пассивную систему, именуемую зрением, пора бы уже улучшить - и хорошо бы
воспользоваться для этого новыми открытиями "Икара".
- Что до гибели первого корабля, то она тривиальна, - закончил
Гюнтер. - Залп произведен автоматами из гамма-лазера средней мощности.
Аналогичные орудия в арсенале человечества куда могучей. Учиться
уничтожению материальных тел у восьмируких астронавтов бесполезно. Команда
на выстрел срабатывала, когда передовой корабль попадал в зону
досягаемости, что в данном случае равно отдалению в сотню километров.
Короче, и прицельность и эффективность удара невелики, хоть цель
достигнута - правда, после двух миллионов лет бесперспективной погони и
нашей непредвиденной помощи.
Хаяси, завершая доклад, сжато и точно излагал то, что считал твердо
установленным. Если Елена Витковская непробиваемо логична, то у Хаяси
пренебрежение к логическим построениям. Его божество - факт. Его манера
разговора: "Наблюдалось еще такое явление...". Как-то во время трудного
ночного дежурства на Латоне, измученный, я воскликнул: "Да наступит ли
когда-нибудь день?". Он совершенно серьезно отозвался: "Было бы рискованно
отрицать такую возможность!" - и удивился, что я захохотал, - сам он не
увидел в своем ответе ничего смешного. Сколько раз я добивался от него: "А
что из этого факта следует, Мишель?". Он холодно прищуривал немного
раскосые глаза: "Из этого факта следует, что такой факт существует". Вместе
с тем у него дьявольская интуиция. Он наблюдает внешность, а видит
сущность. В анализе загадок он опережает саму Елену. Если бы не эта
способность, он был бы средненьким социологом, а гениальный Крон Квама
объявил его своим лучшим учеником - такая рекомендация кое-чего стоит! Я
вписал его вторым после себя, когда укомплектовывал экипаж "Икара", и
никогда не раскаивался.
Он информировал Латону, что один корабль преследовал другой, чтобы
уничтожить. На первый корабль в свое время погрузили вещества, опасные для
любой формы жизни, - возможно, чтобы отвезти подальше и там ликвидировать.
Допустимо, что автоматика взрыва не сработала и корабль, лишенный пилотов,
умчался в глубины космоса. За ним снарядили погоню. Понимая, что в течение
одного поколения нагнать беглеца, вероятно, не удастся, запланировали
преследование в течение ряда поколений. Тридцать девять генераций
астронавтов, то есть около 400 000 земных лет - они все живут Мафусаилов
век, - тянулся этот космический марафон. Последние три астронавта, умирая,
настроили автоматы на огонь, когда беглец попадет в зону досягаемости.
Остальное время - полтора миллиона лет - полет продолжался по инерции с
одинаковой скоростью. А когда передовой корабль затормозил, автоматы
сработали. Вот и все, что можно более или менее достоверно доложить о
происшествии.
- Мне кажется, ты нового не сказал, Мишель, по сравнению с тем, что мы
знаем, - заметил Иван, когда передача закончилась.
- Я докладывал не тебе, а Кнуту Мареку, а он не знает того, что знаешь
ты, - спокойно возразил Хаяси.
В эту ночь дежурил Иван Комнин. Я пришел к нему в рубку. Я часто
посещал Ивана на дежурстве. Мне нравились его рассказы. По штату он судовой
медик, но знает все, что необходимо каждому астроразведчику, и еще многое
сверх того. В часы отдыха он играет на скрипке, декламирует стихи - и
всегда находит слушателей. Я сел на диван. Он не повернулся ко мне.
- Ты чем-то расстроен, Иван? Расскажи, не утаивая.
В отличие от невозмутимого Хаяси, на лице Ивана отпечатывается любая
смена настроений. В больших темных, с поволокой, с почти синими белками
глазах светилась печаль - чувство, недопустимое для астроразведчика на
вахте.
- Не расстроен, нет. Но как бы сказать, Арн? Я восхищаюсь и грущу. Эти
восьмирукие астронавты!.. Какая судьба!
Я попросил объяснений.
- Понимаешь, думаю: смог бы поступить, как они? Родиться на корабле и
знать, что на корабле умрешь, и дети твои умрут, и праправнуки... Ибо
впереди мчится опасный груз, не для тебя опасный, не для твоих
соплеменников на отдаляющейся родине, а для кого-то, кого ты не знаешь,
кого, возможно, и вообще-то нет. И ты свою жизнь и жизнь своих потомков
отдаешь, чтобы уберечь этих неведомых тебе существ от гипотетической
опасности. "Жизнь свою за други своя", - говорили в старину.
- Судьба как судьба. Сложились бы у нас такие обстоятельства, и мы
действовали бы похоже. Не вижу причин для грусти, Иван.
- Не знаю, Арн. Ты, возможно, действовал бы, как они, ты такой. Но о
себе не скажу...
- Зато я скажу о тебе: выполнил бы свой долг, какие бы сомнения ни
одолевали. И добавлю: оставь эти мысли для отдыха, сейчас они неуместны. И
грусть по случаю их горестного конца, и восхищение их благородством -
чувства не служебные, поверь мне.
Иван сердито отвернулся к пульту. Я засмеялся. Мне часто казались
забавными смены его настроений. И меньше всего я собирался им угождать.
Меня в тот момент интересовали загадки, связанные с конструкцией незнакомых
кораблей, особенностями жизни восьмируких космонавтов, системы их боевых
орудий и навигационных аппаратов - в общем, механика, физика и биология, а
не философия. Наше задание на галактический поиск состояло из двух десятков
пунктов, и все они требовали освещения природы дальних уголков космоса, а
не решения моральных проблем. Лишь спустя изрядное время я начал понимать,
что такой пробел в задании происходит оттого, что у каждого всегда
предполагается естественный интерес к тому, что можно назвать моралью у
инозвездных цивилизаций. Между прочим, как раз наши странствования в
Галактике привели к тому, что проблемы, называвшиеся философскими, стали
вписываться в навигационное задание, - и я сам торжественно внес в кодекс
астронавигатора некоторое их число. Может быть, вас позабавит, что именно
Иван Комнин сказал мне потом с удивлением: "Арн, в древности философия
считалась служанкой богословия, а ты ныне превращаешь ее в технический
раздел астронавигации". Я на это хладнокровно ответствовал: "Наоборот,
техническую астронавигацию довожу до высоты общегалактической философии!"
Но повторяю, до такого понимания оставалось совершить много рейсов, а
в те дни все душевные переживания, выходившие за рамки вписанных в рейсовый
паспорт, казались мне психологическим излишеством, чуть ли не нарушением
служебной дисциплины. Я бы соврал, если бы сказал, что размышления Ивана
сколько-нибудь поколебали эту мою позицию. Но я совершил бы и просчет,
отрицая, что разговор с Иваном одновременно вызвал во мне какие-то смутные
сомнения, усилившиеся вскоре настолько, что я попытался рассеять их
строгими предписаниями новых рейсовых назначений.
Дело в том, что Иван нашел слушателей гораздо благодарней меня. Анна
Мейснер сочувствовала Ивану, даже когда остальные от него отмахивались. И
она, по мере того как убийственный груз первого корабля становился все
доказательней, все чаще с восторгом говорила о благородстве
преследователей. В салоне горячо толковали о высоком навигационном задании,
воодушевлявшем миллионы лет назад погибших астронавтов. У меня создалось
впечатление, что разговоры такие как бы специально предназначались для
меня, - достаточно мне было появиться в салоне, чтобы они разгорелись.
Однажды я потерял терпение и поинтересовался, чего, собственно, Иван и Анна
от меня добиваются. Иван промолчал. Анна воскликнула:
- Арн, неужели тебя не тянет познакомиться с благородными
восьмирукими?
- Я познакомился с их трупами, Анна, и не вижу возможности продолжить
дальше наше знакомство.
Хаяси высоко поднял брови над слегка раскосыми глазами. Он,
естественно, не мог упустить случая поиронизировать.
- Не ожидал, чтобы капитан сверхмогущественного галактического
крейсера "Икар" видел так мало возможностей в предписанном нам свободном
поиске.
Я повернулся к молчаливому Михайловскому - в дискуссиях он почти
всегда предпочитает отделываться сочувствием и улыбками, обращенными
поочередно ко всем спорящим.
- Фома! Не сомневаюсь, ты уже проделал нужные вычисления. Сообщи,
откуда и с какого отдаления стартовали оба корабля.
Михайловский объявил, что, принимая продолжительность полета в два
миллиона лет, а скорость и направление считая неизменными, он рассчитал,
что корабли стартовали с отдаления в три тысячи световых лет по оси от
созвездия Стрельца на нас.
- Сейчас я покажу вам, какие вижу огромные возможности в свободном
поиске и как эти блестящие возможности безжалостно пресекаются нашим
начальством, - сказал я сердито. - Иван, ты сам передашь мою ротонограмму
Мареку.
В ротонограмме я извещал Латону, что нас очень заинтересовала
цивилизация восьмируких астронавтов и мы просим "добро" на поиски звездных
гнездовий этой цивилизации. Как я и предполагал, Марек откликнулся
категорическим отказом. Он не ограничился простым запретом, а потребовал,
чтобы мы срочно демонтировали что можно с оставшегося корабля, если нельзя
его целиком переместить в наш трюм, собрали остатки уничтоженного и
возвращались на Латону. Это было больше того, что я ожидал. Видимо, что-то
на базе случилось. Марек любил наваливать трудные задания, бесцеремонно - с
улыбкой и шуточками - подстегивать нас, но, когда поиск шел, не запрещал
уже начатого дела: обследование сохранившегося корабля он не прервал бы без
важных причин.
Глава третья
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОПАСНИК ПЛАНЕТЫ ХАРЕНА-2
Остатки взорванного корабля легко уместились в трюме, а с целым
пришлось повозиться. Марек советовал демонтировать самое важное, а остов
корабля бросить в космосе. Но нам представлялось важным все, все члены
экипажа понимали уникальность нашей космической находки. Гюнтер с Алексеем
предложили разрезать мертвый корабль на три части. И если вы теперь, юноша,
можете любоваться в Музее Космоса на Земле целехоньким внушительным
сооружением со всеми его аппаратами и некрополем почти сорока генераций
восьмируких звездоплавателей, то надо благодарить наших астроинженеров,
сумевших расчленить огромное сооружение, практически ничего в нем не
повредив.
Мы запустили рейсовые аннигиляторы пространства, когда ни одной
несобранной чужой пылинки вокруг "Икара" уже не было. И Фома Михайловский
перекрыл опоздание с отходом на Латону рекордом сверхсветового бега.
На Латоне Марек встретил меня так, словно мое появление снимало с его
плеч невидимый тяжкий груз.
- Признавайся, Кнут Марек, ты ведь готовишь нам что-то внеплановое и
довольно пакостное? - сказал я. - Сужу по твоей улыбке. Сегодня она
прямо-таки обворожительна. Это меня тревожит.
- Ты угадал, Арн, - сказал Марек, и ослепительная его улыбка, столь
известная по миллиардам изображений, погасла.
- У нас происшествие. Но прежде, пожалуйста, разъясни, ты не устал?
Четыре года странствий... В отпуск не хочется? Зеленая земная травка,
пляжи, приемы...
- Танцы, увлечения, интрижки... Перестань кривляться, Кнут Марек! Еще
одно слово в этом роде, и я от восторга начну плясать на твоем столе. И не
ручаюсь, что расставленные на нем роскошные безделушки уцелеют.
Он вздохнул - кажется, непритворно - и на всякий случай положил обе
руки на стол: я приучил его к тому, что далеко не все мои угрозы
высказываются в шутку. На огромном его столе и вправду лежало много
редкостей с разведанных планет, в том числе и наши, из прежних рейсов
"Икара", дары.
Поначалу рассказ Марека меня не заинтриговал. На Харене-2, населенной
муравьеподобными полуразумными существами, разорвали в клочья двух землян,
не только не дававших повода для зверской расправы, но, скорей,
заслуживавших благодарности, инженеры Комиссии Межзвездной Помощи, они вели
строительство ирригационных объектов, крайне нужных харенам. Причины
трагического события непонятны. Не согласился бы я пробежать на Харену и
оказать помощь бригаде растерявшихся землян? Я посоветовал Мареку послать
опытного детектива: расследование убийств не входит в служебные обязанности
косморазведчиков. Если "Икар" на Латону вызвали ради этого, то можно было
бы не расходовать активное вещество, которое он, Марек, выдает крайне
скупо.
- Ты прав, - уныло подтвердил Марек. - Нет, не об активном веществе, у
нас его запасы пополнились. Но, пожалуйста, не сердись, пока я не кончу.
Расследование убийства произведено. И очень опытными людьми. Но ничего не
дало! Харены твердят, что убитые - "государственные опасники" - придумали
же такой дикий термин! - но в чем опасность, объяснить не смогли. Боюсь, мы
столкнулись с каким-то новым явлением, а кому же изучать новые явления, как
не разведчикам космоса?
Я заколебался:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг