- Э-э... прошу извинить, эрт Рэст, мою, так сказать, горячность. Вы,
по-видимому, были... э-э-э... правы. М-да. Мне сейчас жена такое сказала!
Впрочем, послушайте ее сами.
В середине экрана появилась эрси Дара Рос, женщина с усталым лицом,
которое еще хранило следы прежней красоты. Она безразлично взглянула на
Рэста и, приложив платок к покрасневшим глазам, тихо начала:
- Однажды...
- Простите: когда именно?
- Восьмого июля. Я вернулась домой раньше обычного. Дверь оказалась
открытой. Меня это обеспокоило, хотя внучка, убегая гулять, иногда забывает
запирать двери. Дело в том, что шестого и седьмого числа кто-то проникал в
нашу квартиру. И в этот раз я обнаружила некоторый беспорядок. Я сразу
прошла в дальнюю комнату и увидела спрятавшегося за портьерой Грена. Он
сказал что-то бессвязное о каком-то документе, но я сразу поняла: лжет.
Грен лгал! Это было так несовместимо с моим представлением о нем, что я
готова была закричать!... Мужу ничего не сказала, боясь расстроить: ведь
они были друзья. Тогда я не знала, что нужно было Грену в нашей квартире,
но теперь мы оба уверены; искал он кассеты. Одну он взял.
- Взял! - вскрикнул Рэст. - А другая? Другая кассета?
- Вторую нашли. У внучки в игрушках.
- А!... Эрт Рос! Эрт Рос! - Капитан нетерпеливо замахал рукой, как бы
вызывая ученого из-за экрана. - Вы проявили кассету?
- Э-э... не успел. Все как-то, знаете ли...
- Прошу пока ничего не предпринимать! Я сейчас же заеду к вам за нею.
Я сам проявлю ее!
- Хорошо, э-эрт Рэст.
- У меня еще вопрос. Не было ли у вас с профессором Греном разговора о
кассетах?
- Был. Был, голубчик, как же. На другой день после нашего возвращения.
Грен зашел ко мне на работу и спросил, где кассета и проявил ли я ее.
М-да... Он был уверен, что кассета одна - я ему ничего не говорил о второй.
Он выразил желание иметь ее, и я уже согласился, но мы немного повздорили,
он рассердился и заявил, что больше никогда не переступит порог моего
дома...
Я еще тогда почувствовал неясную беду и понимал, что обе пленки
представляют определенную ценность, и поэтому считал необходимым через
неделю передать их в Совет. Грен был против этого. Вообще он сильно
изменился в последнее время, голубчик. М-да... Приходил я к нему мириться
седьмого июля и в порядке дружественного шага попросил подарить мне его
робота Стима. Он же вдруг спросил меня: "Что бы ты сказал, Рос, если бы я
на самом деле был не человеком, а просто роботом, как Стим?" Я ответил, что
гордился бы таким роботом.
- Так, так... Любопытно. - Сентвер выжидающе посмотрел на свидетеля. -
В пещере вы взяли только многокольцевой аппарат?
Рос смущенно потупился:
- Собственно... Видимо, по рассеянности я положил в карман - уверяю
вас, совершенно... э-э... не умышленно! - черный стекловидный ромбоэдр.
Вряд ли он представляет какую-либо ценность для науки.
- Как он выглядит?
- Э-э-э... обычный шестигранник. Небольшой - с куриное яйцо. Легкий, С
одной матовой гранью... Внучке он ужасно нравится! - Ученый тепло
улыбнулся. - Повозилась с ним день-другой и заявила, будто "черная игрушка"
показала ей страшное кино. Какова фантазерка, эрт!
- Дети часто фантазируют, - кивнул Рэст. - Он склонил голову, чтобы
скрыть внезапно возникшую догадку.
7
Рэст стоял у окна и беспрестанно курил. Он смотрел на город и не видел
его. Он думал. Будто откуда-то издалека донесся до него голос робота:
- Следствие закончено, эрт.
Капитан зябко поежился и, немного помедлив, повернулся к Туму:
- Закончено?... А что же мы имеем?
- Фактов достаточно, эрт, особенно после того, как вам удалось оживить
молчаливый ромбоэдр. Хотите посмотреть давнюю хронику еще раз?
Не дожидаясь согласия капитана, робот поставил ромбоэдр так, чтобы
яркий свет лампы падал на матовую грань. В кабинете тотчас возникла сизая
мгла, и Рэст снова увидел то, что видел уже много раз. Инопланетный
передатчик показывал трагическую историю пришельцев с того часа, как они
подлетели к этой планете. Первые кадры знакомили с космолетом, похожим на
гигантское колесо, и с его экипажем. Потом - неудачная посадка, приведшая к
гибели большинства космонавтов. Оставшиеся прекрасно понимали, что теперь
никогда не увидят родины, что до конца своих дней вынуждены пребывать
пленниками незнакомого, неустроенного мира, где разум пока еще не шагнул
дальше стрелы и копья...
Да, он, Рэст, безусловно, допустил ошибку, предоставив в распоряжение
Тума черный ромбоэдр. Но разве тогда можно было предвидеть, какую тайну он
хранил? А Тум проанализировал эти материалы и сделал вполне логичные
выводы, соединив недостающие звенья общей цепи далекого прошлого. Теперь
ничего не исправишь...
Перед глазами Рэста продолжали мелькать сменяющие друг друга сцены
тысячелетней давности.
...Через полгода после рокового приземления в живых остался лишь
один - остальные умерли от непонятных болезней и от ядовитых стрел дикарей.
Пришельцы не интересовали аборигенов, они видели в чужаках не создателей и
не духов, а врагов.
Выживший долго тосковал в одиночестве, пытался учить первобытные
племена знанию, но с трудом избежал расправы ревностных колдунов, и
продолжительное время он прятался а космолете, который уже наполовину был
погребен дюнами. Бедняга сделал все возможное, чтобы внешне стать похожим
на туземцев, однако попытки эти ни к чему не привели. Много дней он
потратил на то, чтобы, создать двойника, способного скоротать тягостное
одиночество. И надо же было случиться так, что именно в момент рождения
того на свет в космолет проникли разведчики соседнего племени. Увидев
необычное появление другого человека, они тотчас сообщили об этом вождю,
вождь по совету хитрого колдуна приказал доставить обоих к себе.
Они долго не понимали друг друга...
Глава племени обещал не трогать жилище пришельца и сохранить ему
жизнь, если он согласится взамен убитых в битвах воинов подарить ему новых
храбрецов. Пришелец в конце концов вынужден был уступить... И вот в
присутствии всего племени созданный пришельцем робот начал менять облик -
постепенно становился похожим на рослых аборигенов, только более угловатым,
с более развитой мускулатурой и бессмысленным выражением глаз, а затем,
словно амеба, начал делиться на двух, на четырех подобных себе...
Дикари смотрели на явное чудо, но в них не было любопытства. Они
просто радовались, что в племени будет много сильных и ловких воинов,
которые наконец осилят свирепых соседей и прогонят их за пределы долины.
Вождь племени лишь наполовину сдержал слово: жилище пришельца не
тронул, а самого ни на шаг не отпускал от себя и время от времени повелевал
выдавать ему новых и новых воинов. Вскоре это безжалостное войско двинулось
с победным кличем, круша на пути более слабые племена и народы...
Рэст заставил себя отвернуться от необычного сизого экрана и прервал
пояснения помощника:
- Что же из всего этого ты понял, Тум?
- Я давно все понял, эрт.
- Так... ну, и... можешь теперь сказать, кто такой человек в голубом
костюме?
- Могу. Не Берт-Ху-Нер, как мы полагали вначале. Странствующий маг
погиб под обвалом в горах Нурмези неделю назад, а его облик принял другой -
тот, кто был заинтересован в сокрытии секрета пещеры-звездолета и в
уничтожении всех доказательств, проливающих свет на тайну тысячелетий.
Этого другого и встретил солдат Ритор, когда вернулся к мысу с товарищами.
Незнакомец тогда уже был в голубом костюме, стал выше ростом, и лишь лицо
немного выдавало его; видимо, трудно сразу привыкать к владению чужим
телом...
Этот другой - назовем его для простоты Лже-Берт-Ху-Нером - имел
способность не только принимать чужой облик: он мог проходить сквозь стены,
о чем свидетельствует факт появления его в кабинете профессора Грена.
Рэст медленно расхаживал по кабинету и о чем-то сосредоточенно
размышлял, лишь изредка рассеянно поддакивал и задавал малозначащие
вопросы.
Лже-Берт-Ху-Нер явился к профессору сразу после того, как тот принял
серенций, - продолжал Тум уверенно. - И вот тут, видимо, между ними
произошел разговор, о сути которого можно лишь догадываться. Незнакомец -
вернее, пришелец, а еще точнее - далекий потомок тех, кто посетил наш мир
тысячи лет назад, - был достаточно осведомлен о взрыве пещеры-звездолета и
о причастности к нему Грена. Он знал и о материалах, которые находились у
профессора и которые были единственными во всей Вселенной уликами против
давних деяний оставшегося тогда в живых инопланетянина.
Умирающий профессор понял, кто явился к нему, и, побуждаемый
бессильной местью или иным чувством, заявил, что у него уже нет ни
многокольцевого аппарата, ни кассеты, что он их якобы только что отправил с
нарочным академику Эрис-Дорану. Не понимаю одного, эрт: какие причины
побудили профессора выпустить по пришельцу пять пуль? Бессильная злоба?
Месть за прошлое? Страх за будущее, которое представлялось ему в жутких
тонах? А может быть, просто невменяемое состояние, вызванное действием
яда?...
Ну, а Лже-Берт-Ху-Нер, легко раненный в руку, вышел из института тем
же путем, то есть через стену, сел в первую стоявшую без присмотра
автомашину и направился в город Рузину в надежде догнать мнимого
нарочного - именно так, иначе зачем ему было, рискуя жизнью, мчаться по
автостраде Бурита - Ассон?
А в общем-то, стоит ли притворяться, эрт Рэст? Вы сделали точно такие
же выводы и, слушая мою болтовню, просто выигрываете время для
осуществления вашего плана: вы думаете, как надежнее избавиться от меня, а
я уже придумал, как сохранить себе жизнь.
- Не мели чепуху, Тум! - взяв себя в руки, сказал Рэст. С чем,
по-твоему, связано самоубийство профессора?
Послышалось что-то вроде смешка. Этот автомат, кажется, в самом деле
чувствует себя уверенно, говорит смело, ничего не скрывая. Что же он
задумал?
- Поясню, эрт Рэст. Многомесячная трудоемкая работа в институте,
взбалмошная, сумасбродная жена, с которой они ежедневно ссорились, и,
наконец, эта тайна пещеры, эхо тысячелетий, дошедшее до него, -
кульминационная точка, кризис, предел того, что мог вынести человек в его
положении. Последние месяцы сделали эрта Грена слабым и безвольным, все ему
надоело, во всем он был разочарован. Он ни во что не верил! Весь мир для
него стал опасным чудовищем, которое так жестоко растоптало все, что еще
совсем недавно было святым, чистым и непоколебимым, как сама истина. Эрт
Грен принял серенций именно потому, что иначе не мог, не видел другого
выхода. Тайна чужого звездолета показалась ему ужасной, страшной; тайна эта
не могла найти места в устоявшихся канонах его мировоззрения. И кроме того,
он боялся выдать свой секрет. Однажды это он уже сделал - когда спросил у
эрта Роса: "Что бы ты сказал, если бы я на самом деле был не человеком, а
роботом, как Стим?" Вы, эрт, сами же воскликнули потом: "Вот где отправная
точка для решения задачи!"
Рэст перестал ходить и, взглянув на Тума, хрипло сказал:
- Да-а. Грен не хотел, чтобы планета узнала правду. Он, вероятно,
лучше других понимал последствия своего открытия... Но что может быть в нем
ужасного? Впрочем, достаточно и того, что психика людей...
После продолжительного молчания он с трудом выдавил из себя;
- Мы были неплохими друзьями, Тум... Мне искренне жаль тебя, но иначе
я не могу: неясная ответственность за судьбу всего разумного населения
планеты вынуждает меня на крайние меры...
Рэст шагнул к железному помощнику, чтобы извлечь из его приемника
пленку и магнитофонные ленты.
- Вы ничего не предпримете, эрт, - твердо сказал Тум. Фиолетовый глаз
засветился чуть ярче обычного. - Как только будет произнесен индекс моей
смерти, в тот же момент автоматически сработает распылитель метана. Вам не
выйти из кабинета, когда закроются двери и окна по известному лишь мне
коду!
- Вот оно что... Ты предусмотрителен. - Рэст почувствовал, как пальцы
его задрожали и лоб покрылся испариной. Предусмотрителен... Я не учел, что
ты можешь применять свой код...
Он подошел к окну и долго смотрел на город. Отсюда, с холма, ясно
видно, как белые дома, утопающие в зеленых волнах садов и скверов,
подступают к самому морю. И воздух чист и прозрачен, и нежный запах медянок
и буйное благоухание цветущей цирии врывались в прокуренный кабинет смело и
дерзко, неуклонно отстаивая свое право на прекрасное... Может быть,
выпрыгнуть через окно в палисадник - вот сейчас же, пока не поздно?
Рамы медленно сдвинулись. Рэст оглянулся. Тум стоял возле стола у
кнопочной панели и спокойно смотрел на капитана.
- Вы не хотите умирать, эрт, я знаю, - сказал он. - Да и зачем? Ведь
мы не дошли до главного. Я прошу вас внимательно просмотреть те кадры
ромбоэдра, которые почему-то меньше всего интересовали вас.
- Какие кадры? - неуверенно спросил Рэст.
Вместо ответа Тум перевернул черный передатчик обратной стороной к
лампе и терпеливо ждал, когда снова появятся начальные сцены далекого
прошлого планеты. В них было много жуткого: массовая безропотная смерть,
обезумевшие от страха и горя люди...
- К чему это? - сказал сентвер, поежившись. - Или тебе доставляет
удовольствие смотреть на мучения несчастных?
- Я давно заметил, эрт, что подобные ужасы не для вашей чуткой души, и
все-таки убедительно прошу повнимательнее сравнить пращуров человека вот с
этими кадрами.
Реет сначала всматривался рассеянно, медленно переводя взгляд с одного
изображения на другое, и, хотя неосознанно уже чувствовал неясную разницу
между теми и другими, но никак не мог понять, в чем же состояла эта
разница. И вдруг словно осенило его;
- Глаза?!
- Не только глаза, эрт, - у людей более осмысленное выражение, более
стройное положение тела, более утонченные черты.
- Ты хочешь сказать...
- Да, эрт. Все тысячное войско искусственно созданных
саморазвивающихся киберсистем погибло, а люди, настоящие люди, переживали
это как смерть близких, поскольку они не знали и знать тогда не могли, что
такое биороботы. Пришелец уничтожил свои создания намеренно, за что,
видимо, и был умерщвлен. Всмотритесь: на этом снимке он не совершенствует
схему, как вы подумали вначале, а наоборот - вносит поправки на быструю
потерю энергии; он не хотел давать вождю неограниченную силу и, кроме того,
опасался неуправляемого размножения биороботов, которое могло бы привести к
весьма трагическим последствиям...
Рэст чувствовал, как голова его заполняется тягучим теплым туманом, и
он не находил в себе мужества освободиться от этого тумана. Он плохо
соображал. Слова Тума доносились будто сквозь сон, хотя он и пытался понять
их подлинный смысл. Недоставало воздуха. Стало душно, и время от времени
сентвер с удивительным равнодушием думал о том, что может потерять сознание
от недостатка кислорода, что хозяином положения сейчас является не он,
человек, а его железный помощник, который уже успел надежно защитить
себя... Предусмотрителен!
- Значит, умерли... Все до последнего, - сказал он слабым голосом,
сдавливая пальцами виски и безучастно глядя на экран. - Все до
последнего...
- Да, эрт.
- Душно. - Рэст начал расстегивать воротник. - Почему так душно,
Тум?... А, да... - Пошатываясь, он подошел к окну и прислонился лбом к
холодному стеклу. - Мышеловка. Склеп.
- Простите, эрт. Не понял.
- Открыл бы окно - дышать нечем!
Тум словно не слышал сентвера. Мигнув большим фиолетовым глазом, он
все тем же ровным тоном сказал:
- Эрт, мне кажется, вы до сих пор не осознали главного: вы - человек,
все вы - настоящие люди, а не потомки саморазвивающихся киберсистем. Те все
погибли, все до единого!... Имей профессор Грен вторую кассету, а еще
лучше - черный ромбоэдр, он не пришел бы к трагическому концу от ошибочной
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг