руки разводились все шире. В середине ночи мне вдруг стукнуло залезть на
островок, я потащил с собою кого-то - Боева или Баева, я уже не помню. Там
мы долго ползали на четвереньках, а я ворошил камни и тыкал собеседнику в
лицо пустые половинки раковин.
- Одни перловицы! - кричал я. - Ни одной беззубки! Разве так бывает?
- Ну и чего? Может быть, они вообще тут не водятся, беззумки эти...
- Как не водятся! Как это не водятся! - Я нырял по пояс в воду,
ощупью нашаривал на дне какие-то ракушки, раскрывал их и показывал. -
Смотри: беззубка! А эта... О! Опять беззубка! Беззубка ведь?
- Беззубка, - пьяно соглашался Баев (или Боев).
- А где тогда ракушки? Ракушки где? А?
Вдоль по поверхности воды туда-сюда шныряли стерляди, козыряли белым
брюхом и харчили насекомых. Нижним ртом. Впрочем, в этом я уже не очень
был уверен. Мы прокутили в дым всю ночь и половину утра, а с восходом
солнца завалились спать, причем Баев и Боев - к нам в палатку, а я и Кабан
почему-то - в "уазик" к Степанычу. В "уазике" у них был газовый баллон и
плита, которую зажигали на ночь для тепла. Помню, мы забрались туда и
долго хлопали себя по карманам в поисках спичек. Вчера весь день царила
такая жара, что у Кабанчика взорвалась его одноразовая зажигалка, по
недосмотру оставленная в палатке; красные кусочки плексигласа разлетелись
в ней по всем углам. Он прикуривал теперь от кировских спичек с желтой
этикеткой, купленных в ларьке. Спички были странные, с огромными
головками, они секунд пять шипели и искрили, перед тем как загореться, а
потом взрывались, как пиропатрон.
- Не спички, а какое-то КЦ! - всякий раз возмущался Кабанчик.
Но к середине ночи кончились и они. Сереге это надоело, он выудил из
кармана никелированную бензиновую "Зиппо", некоторое время с удивлением на
нее смотрел, потом пожал плечами, с характерным звуком щелкнул крышечкой,
поджег газ и повалился на матрацы. Я последовал его примеру.
Наутро мой многострадальный организм, прочищенный казанским
алкоголем, отказался просыпаться наотрез. Болело все. Я кое-как пришел в
себя, продрал глаза, на четвереньках выбрался из недр "уазика" и поплелся
к реке. День обещал быть солнечным и ясным, а пока серело утро, было
холодно и сыро, по кустам и отмелям скользил туман. Часы показывали шесть
- почему-то я всегда после пьяного загула просыпаюсь рано.
Кабанчик, как ни странно, был уже на ногах, сидел на берегу,
задумчиво смотрел перед собой в одну точку, черпал кружкой из реки и
мелкими глотками пил сырую воду.
- Отравишься, - хрипло напророчил я. - В этой воде какой только дряни
не плавает. Подхватишь дизентерию, а мне отвечать.
Кабанчик только отмахнулся:
- Бактерии в спирту не живут...
- Не бактерии, а амебы. За пивом бы снырял, если совсем невмоготу.
- Ну ты оптимист, - усмехнулся он. - Думаешь, пиво еще осталось?
- А разве нет?
Кабан посмотрел на меня как-то странно.
- Ты что, правда ничего не помнишь?
- Нет, а что?
- Ну ты даешь! Вчера же сам последнюю бутылку выловил. Еще ругался,
что, мол, мало взяли.
Ответить мне на это было нечего; Я почесал в затылке и поплелся
раздувать костер.
Где-то в глубине палатки затрезвонил сотовый. Под трель мобильника
наружу выполз Баев, облаченный в красный пиджак и синие семейные трусы,
достал трубку, нажал на отзыв, раздраженно крикнул: "Да!" - сосредоточенно
прослушал все, что ему сказали, буркнул: "Понял", растолкал своего
компаньона, вытащил из палатки брюки и, прыгая на одной ноге, принялся
одеваться.
- Утро доброе, - поздоровался я.
- А, это вы. - Он наконец-то нас заметил. - Ладно, ребята, посидели и
будет. Спасибо за компанию. Хорошего понемножку. Сами понимаете - дела,
дела... Водку будете?
- С утра? - опешил Кабан и покосился на распечатанный картонный ящик.
- Да нет. Мы уезжаем сейчас, не везти же ее обратно... Да вставай же,
эй! - Он раздраженно пнул ногой палатку. Внутри заворочались, полог
откинулся и наружу выглянула щучья морда Боева. - Буди Степаныча.
Давай-давай, поехали; Митяй звонил, там сделка обрывается, через три часа
нас ждут.
В пятнадцать минут все трое собрались, покидали вещи в багажник,
опустошили и загрузили обратно мангал, сдернули в тарелку с шампуров
холодные остатки шашлыков, пожали нам протянутые руки и уехали так же
неожиданно и быстро, как вчера появились. А мы, оторопелые, остались на
поляне. Вчерашняя ночь казалась сном, приятным, но с плохим концом.
Кабанчик посмотрел на меня, я - на Кабанчика.
- Что будем делать? - спросил меня Серега. Вопрос на самом деле был
чисто риторическим. Что делать двоим мужикам со вторника до пятницы, когда
у них пол-ящика водки, котелок вчерашних шашлыков, буханка хлеба, прорва
времени и ноль копеек денег?
- Ты не одинок, Кабан, в своем стремлении нажраться, - торжественно
признался я. - Только давай чуть попозже, ладно? Хоть лагерь приведем в
порядок... сети соберем...
- Ну давай хоть по маленькой! Трубы же горят... Разлили. Выпили.
Заели шашлыками. Кабанчик крякнул одобрительно, залез в боковой карман
куртки, достал расческу и стал причесываться, очевидно, рассудив, что
приведение в порядок лагеря надо начинать с себя. Затем извлек на свет
пачку "Примы", измятую как портянка, отыскал не сломанную сигарету и долго
чиркал спичками, громко чертыхаясь всякий раз, когда творение кировчан
шипело и плевалось, прежде чем зажечься и погаснуть.
- Возьми зажигалку, - посоветовал я.
- Издеваешься?
- И не думал. Ты забыл? Вчера же сам плиту в машине "Зиппой"
поджигал.
- Плиту? В машине? Я? - Кабанчик недоверчиво уставился на меня, потом
на злосчастный коробок. - Ты чего плетешь! Откуда у меня "Зиппо"? Она две
моих месячных зарплаты стоит.
Теперь рассердился уже я.
- Не знаю, сколько месячных она стоит, - процедил я сквозь зубы, - но
я сам вчера видел. Посмотри в кармане.
Тут очередная спичка вдруг зажглась, чем Кабанчик поспешил
воспользоваться, а в голове у меня родилась и теперь тыкалась носом в
поисках выхода одна странная мысль.
Куртка на Кабанчике была, как я уже упоминал, коротенькой "косухой"
рокера, карманы у нее были - только-только чтоб ладоням поместиться. Между
тем вчера (я видел сам) Кабанчик запихал в один из них булыжник с
островка, а после доставал оттуда - раз за разом - то складной стакан, то
нож, то зажигалку, а сейчас вот выволок расческу. Расческа была большая,
массажная, с ручкой. После прошлогодней истории с бабушками я уже ничему
не удивлялся, но сейчас спина у меня начала холодеть.
- Кабан, - позвал я с интонациями озадаченного Горлума.
- А? - встрепенулся тот.
- Что у тебя в карманах?!
- В карманах? Я не знаю. Что там может быть? Бечевка или пусто. А
чего?
- Ты камень подобрал вчера. Куда положил?
- Вот сюда... - Серега сунул руку в тот карман, куда чуть раньше
положил расческу, нашарил что-то там внутри, переменился в лице и вытащил
наружу... зажигалку. Ту самую. "Зиппо".
Вытащил и обалдело на нее уставился.
- Она? - спросил он.
Я сглотнул. В горле у меня все пересохло, и причиной тому был не
только сушняк.
- Она-то она, - признал я. - Только это не того... не зажигалка.
- Почему? - Кабан откинул крышечку и крутанул колесико; вспыхнул
язычок бензинового пламени. - Вон, работает...
- Ты только что расческу доставал. Зеленую такую. Помнишь?
- Ну, доставал.
- Куда положил?
Теперь и до Сереги стала помаленьку доходить вся необычность
ситуации. Он вывернул карман, но не нашел там ни вчерашнего булыжника, ни
сегодняшней расчески. И вообще ничего не нашел, даже дырки, только крошки
хлеба вперемешку с табаком.
В других карманах тоже оказалось пусто.
- Бред какой-то, - признал он. - А я ее точно доставал?
- Посмотрись в зеркало.
- А точно оттуда?
- Да точно, точно.
- Ну, тогда я не знаю... - Серега снова щелкнул зажигалкой и
уставился на огонек.
- Знаешь, что? - Я встал. - Давай проведем эксперимент. Положи ее
обратно и попробуй вытащить что-нибудь другое.
- Что?
- Не знаю что, - меня уже несло. - Что хочешь! Расческу, ножик... что
угодно. Давай.
Кабан послушно опустил зажигалку обратно в карман, с минуту посидел,
сосредотачиваясь, и полез туда опять.
Признаться, я не ожидал, что у него получится, но когда и впрямь
ничего особенного не произошло, упал духом - к моему великому
разочарованию зажигалка осталась зажигалкой.
- Вот видишь, - наставительно сказал Кабан. - Ты что-то перепутал.
Наверное, ее мне Баев подарил. Или Боев...
Однако было поздно - мною уже владел демон испытания. Мысли теснились
в голове.
- Попробуем еще раз, - скомандовал я. - Сосредоточься. На счет "три".
Вытаскивай. Раз... Два... Три!
Кабанчик вздохнул с видом "что взять с дурака", полез в карман и
вынул... зажигалку.
Я зажмурился и с силой потер виски. Во рту был привкус медной
пуговицы. Голова кружилась.
- Что-то тут не так, - признал я.
- Брось дурачиться. Пошли лучше дров наберем - холодно.
- Нет, погоди. Ты просто не можешь расслабиться. Наверное, это
потому, что ты вчера был пьяный, а сегодня... Сидеть! - рявкнул я,
заметив, что Кабанчик сунул зажигалку в карман и вознамерился отправиться
по своим делам. - Ну-ка передай мне бутылку...
Я набулькал полстакана, для чистоты эксперимента причастился сам из
горлышка и протянул Кабанчику.
- Пей.
Тот было заартачился, но я оказался настойчивей. Первый стакан пошел
тяжело, дальше было легче. После каждой новой порции мы выжидали минут
пять, после чего повторяли эксперимент. Серега лез в карман и с тупым
упорством раз за разом доставал оттуда зажигалку. Это я теперь понимаю,
что он подсознательно просто не желал с ней расставаться - кому охота,
скажите на милость, променять элитную бензиновую "Зиппо" на какую-то
дурацкую расческу, пускай даже массажную? После четвертого или пятого
"дринка" я уже и сам не верил в успех. Мы разговорились. И вдруг Кабан, о
чем-то заболтавшись, совершенно машинально влез в карман и вытащил - о,
нет, не зажигалку - вытащил он авторучку. Но это дела не меняло -
результат был достигнут. Он повертел ее в руках, нажал на кнопку и только
потом сообразил, что произошло.
Мы оба замерли, не веря своим глазам, и с минуту сидели неподвижно.
- Сработало! - завопил я и вскочил, опрокинув бутылку. - Давай еще
раз!
Дальше все пошло как по маслу. Серега прятал получившийся предмет в
карман и после, по моему велению, по своему хотению доставал оттуда
что-нибудь другое. Мы даже не пытались подыскать какого-либо объяснения
происходящему. Воодушевленные удачей, мы просто пропускали стакан за
стаканом, и странный камень, подобранный вчера на острове Кабанчиком,
свободно превращался у него в кармане во что угодно, приблизительно
подходящее по массе и объему. Я тоже попробовал, но у меня ничего не
получилось, сколько я ни пытался. А Серега без усилий доставал какие-то
стаканы, ложки, зажигалку, перочинные ножи и, разумеется, расчески.
Я всегда подозревал, что Кабан по пьяни становится как бы немножко
экстрасенсом. Сейчас эти предположения подтверждались. Впрочем, были и
неудачи. Например, наручные часы, которые он "сотворил" подобным образом,
наотрез отказались идти.
- Это потому, что я не знаю, как устроены часы, - сказал Серега,
пряча их в карман. - Про ложку знаю, как устроена, про ножик тоже. И про
зажигалку знаю. Про часы - не знаю...
- Стоп, - наконец сказал я, поймав себя на том, что откупориваю уже
третью бутылку. Выпили мы с Кабаном уже порядочно, первый восторг от
открытия прошел, пора было остановиться и подумать. - Стоп-стоп... А чего
это он так во все превращается? Откуда он вообще тут взялся? Он один
такой? Или...
Я не договорил. Мы с Серегой ошалело поглядели друг на друга, бросили
стаканы и бутылку и прямо так, не разуваясь, сбежали вниз с откоса и по
мелководью кинулись на островок.
Конечно, камень оказался такой не один. Не сказать, чтобы их было
много, но, наверное, каждый третий или четвертый обладал способностью к
трансформации.
- Слушай, сколько их тут, этих!.. - восторгался Кабан, ползая по
островку и набивая карманы, как самоубийца, который собирается прыгнуть с
моста. - Это ж их во что угодно можно превратить! Сколько вещей наделать
можно... А? Ты как считаешь?
- Не знаю, не знаю... - Я скептически покачал головой. Сердце
колотилось как бешеное, в голове шумело, все происходящее опять казалось
сном, и просыпаться не хотелось. - Ты же сам сказал, что у тебя получается
только то, в чем ты понимаешь толк. А ты во многом понимаешь толк?
- Ну... - замялся Серега.
- Вот тебе и "ну". Давай хоть соберем, что ли, что нашли, пока другие
не пронюхали. Это же великое открытие! Нам за него Нобелевскую премию
должны дать. Это, наверное, какой-то особый такой минерал, который во что
угодно превращаться может.
- Ага. "Кабанит". Только в Башкирии водится...
- Почему бы нет? Должно же быть этому хоть какое-то объяснение!
- Постой, - остановил меня Серега. Глаза его загорелись. - Я понимаю!
- Что ты понимаешь?
- Толк понимаю! В мотоциклах.
- А... - кивнул я. - Ну, так они, то есть он в карман не влезет.
- Ничего, я так... - Кабанчик торопливо вытряхивал булыжники обратно
из карманов, из-за пазухи и даже, кажется, из рукавов. - Я глаза закрою...
Только ты смотри, чтобы я раньше времени их не открыл, потом скомандуешь,
хорошо?
Мне сделалось не по себе.
- Серега!..
- Ничего, ничего... - Кабан уже насыпал и сгреб со стороны
внушительную горку щебня и теперь вставал перед камнями на колени, словно
Тамерлан из рекламного ролика. - Попытка - не пытка... Значит, так. - Он
закрыл глаза руками. - Я хочу... байк! - (Тут его голос дрогнул и охрип.)
- Да, байк! "Харлей"! Настоящий! Как у того парня, который меня возил...
Нет, лучше!
Он умолк, закусил губу и хрипло задышал. Я приготовился внимать и
наблюдать.
Сначала ничего не произошло.
Потом в куче камней возникло некоторое шевеление. Я невольно
попятился - картина и впрямь была жутковатой, будто кто-то огромный, живой
и преисполненный скрытой силы вдруг очнулся там и заворочался, пытаясь
вылезти наружу. Я не верил своим глазам.
Фильм "Терминатор II" смотрели? Помните, как Роберт Патрик отливался
в человека, будто в форму? То же самое происходило на моих глазах, только
"отливался" не человек, а мотоцикл. Земля под ногами шевелилась, горб
посредине островка рос и набухал, лишние камушки с тихим шорохом осыпались
обратно. Постепенно проступали очертания. Оформились колеса. Выгнулся
двумя рогами руль. Раздулся бензобак. Заблестели хромом фары, спицы и
амортизаторы. Черной кожей залоснились сиденья. Прошло меньше минуты, а
передо мной уже стоял внушительный тяжелый мотоцикл, настоящий
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг