Лавочка нашлась поблизости, в парке возле оперного театра. Мы
доцедили все четыре бутылки, полюбовались на солнышко сквозь стремительно
редеющие кроны деревьев, после чего прошедшая мимо бабушка опять перевела
наш разговор на прежние рельсы.
- Послушай, - начал Серега, - ты же умный человек, университет
кончал. Как ты вообще можешь верить во всю эту чушь? В этих инопланетян, в
такие вот бредовые придумки, как эта, со старухами... А?
- А я и не верю, - беззаботно отозвался я, глядя на памятник Ленину.
Две бутылки пива как-то незаметно вывели невзгоды и заботы дня за скобки.
- Я просто упражняю мозги. Интересно бывает порой поразмыслить о чем-то
таком... необычном. А знаешь, что я сейчас подумал?
- Что?
- Что мы, наверное, не первые до этого додумались. Хармс, помнится,
старух тоже недолюбливал. То они из окна у него выпадают, то он описывает
целый дом, где тридцать шесть старух...
- Сорок четыре, - поправил меня Серега.
- Это чижей было сорок четыре, а старух - тридцать шесть! - сердито
рявкнул я. - Не знаешь - не перебивай. Чокнутый такой рассказик, "Рыцари"
называется. Чего еще... А! Есть у Хармса рассказ, так и называется -
"Старуха". Там эта старуха все время к нему в комнату пролезть пыталась,
потом пролезла и загнулась. Только как-то странно загнулась, будто
отключилась. А он все время боялся, что она опять включится, и все хотел
добить ее крокетным молотком...
- И что он с ней сделал? - Кабан с интересом подался вперед.
- Положил в чемодан и увез на вокзал, - ответил я, подумал и добавил:
- А чемодан там у него украли.
- Хармс был психом, - безапелляционно заявил на это Серега.
- Хармс был гением, - поправил его я. Потом подумал и подытожил:
- Хармс был гениальным психом.
Серега сделал жест: "Не спорю", и мы обменялись рукопожатием.
- Нет, ну все равно. - Мысли Кабанчика, похоже, тоже поменяли
направление. - Допустим, что ты прав: все так и есть, и по улицам под
видом старушек бродят эти... роботы пришельские. Бродят, ездят в
транспорте и это... собирают материал. Как бы ты их от людей отличил?
- Да леший знает, - отмахнулся я. - Никак. Не знаю как. Если
инопланетяне не дураки, они должны были предусмотреть, чтоб их нельзя было
отличить от людей. Не будешь же ты, в самом деле, их булавкой колоть! Да
и, если уколешь и они закричат, как ты поймешь, на самом деле им больно
или они только притворяются для виду?
- Ну ты и садист... А если не булавкой?
- А чем?
- Магнитом...
- Гм, - сказал я и проводил взглядом очередную старушку. - Магнитом -
можно. Но и тогда, наверное, ничего не получится. Магнит так глубоко
железо не почует, разве что большой, которым в порту металлолом
разгружают. Вот им - да, наверное, получилось бы.
Бабулька в бежевом плаще, крутившаяся все это время неподалеку, вдруг
переменила курс и решительно пошла на сближение с нашей скамейкой. Не
знаю, как Сереге, а мне почему-то сделалось не по себе. Мы как-то оба враз
умолкли и теперь в гробовой тишине наблюдали за ее приближением.
Старушка подошла вплотную, некоторое время глядела на нас со строгой
лаской в выцветших глазах, потом заговорила:
- Бутылочки вам не нужны?
- А?! - Я аж подпрыгнул от неожиданности. Старушка отшатнулась.
- Бутылки, говорю, сдавать не будете? - уже гораздо более сварливым
тоном осведомилась она.
Тут Серега не выдержал и самым неприличным образом заржал. Старушка
смотрела на нас как на сумасшедших.
- Не будем, бабушка, не будем! - наконец сказал миролюбиво он, в два
глотка допил остатки пива и протянул бабке пустую бутылку. - Держи.
Я, в свою очередь, проделал то же самое. Бабка сложила четыре трофея
в сумку и потащилась дальше по дорожкам, заглядывая в урны и под лавки и
время от времени тревожно оглядываясь на нас. Серега смотрел ей вслед,
потом хлопнул себя по лбу.
- Слу-ушай! - оживился он. - А ведь они, наверное, радиоволны
излучают.
- Пожалуй, - согласился я. - Должны же они как-нибудь общаться.
- А у тебя же приемник в плейере. Давай проверим!
- Ну, это вряд ли, - засомневался я. - Даже если я их и услышу, как я
отличу их передачу от...
- Какая передача? При чем тут передача! Должен же он хоть какие-то
помехи поймать! Доставай.
То ли пиво подействовало, то ли усталость, но спорить сил у меня уже
не было. Я полез в карман, достал свой старый "Сони Вокмэн", перевел
переключатель в положение "радио", сунул в уши поролоновые пуговки
наушников и некоторое время вслушивался в шорохи и трески. Изредка что-то
прорывалось, но это были голоса или музыка на соседних станциях.
- Ничего не слышно, - констатировал я.
- Это FM. Попробуй на средних волнах.
- А, точно. Ага. Так, так... - Я подкрутил колесико настройки. - Где
тут у нас средние волны?
Шум помех я зацепил случайно и совершенно неожиданно. Я вытаращился
на проходящую мимо бабушку, и, по мере того как она удалялась и стихали
помехи в моей "Соньке", я чувствовал, как растут в моей душе тревога и
слепое беспокойство. Вероятно, у меня так резко изменилось выражение лица,
что Серега все понял без слов. Я поспешно сорвал наушники.
- Что? - Серега встрепенулся и потянулся забрать у меня плейер. -
Поймал? Поймал?
- Да погоди ты...
- Дай послушать!
- Нечего там слушать, - сварливо отозвался я, отдергивая плейер и
путаясь в проводах. - Одна старушка еще ничего не значит. Надо
проверить...
И мы начали проверять. Мы сунули по наушнику в ухо, как делают
влюбленные, и теперь, завидев очередную бредущую бабушку, пристраивались
ей в хвост и с мрачным видом шли за нею по дорожке, вырывая плейер друг у
дружки и лихорадочно крутя настройку приемника. Из-за коротких проводов
шагать нам приходилось в ногу, мы все время сбивались и вообще со стороны,
наверное, выглядели очень странно. Большинство старушек нас упорно не
хотели замечать, но две-три таки заметили и сразу после этого тревожно
ускоряли шаг. Что интересно, стариков нам так и не попалось, кроме одного
седого опрятного дедка с тросточкой. Одетый в синюю болоньевую куртку,
шляпу и с противогазной сумкой на плече, он ничего не излучал, и мы
оставили его в покое. Тем не менее следующие полчаса преподнесли нам новый
сюрприз - "фонила" каждая четвертая старушка. Если не каждая третья.
- Дела... - Серега озадаченно поскреб в затылке. - Это что же,
получается, что каждая третья бабушка вовсе даже не бабушка, а
инопланетный агент?
- Ну, так уж сразу и инопланетный, - засомневался я. - Не надо
торопиться с выводами. Могут быть и другие объяснения.
- Какие, интересно знать?
- Э-э-э... Ну, я не знаю... Такое, скажем: с возрастом в костях
откладывается кальций. Может быть, он экранирует прием... Потом, ведь
здесь у нас вся экология ни к черту. Тяжелые металлы, там, и этот... как
его...
- Стронций, - подсказал Серега.
- Ага, он самый.
Некоторое время мы сидели молча.
- Может, счетчик Гейгера достать? - неуверенно предложил Кабанчик.
- А у тебя и Гейгер есть?!
Серега с тоской посмотрел на свою сумку и покачал головой:
- Нет, только дозиметр. Но я могу раздобыть.
- Не надо.
Я сидел и крутил колесико настройки, пока мне в уши не ворвался чуть
срывающийся, но от того еще более милый сердцу голос Ринго Старра:
In the Town, where I was born
Live the man, who sail to sea...[1]
Дальше я не рискнул испытывать судьбу, оставил приемник в покое и
лишь сидел и наслаждался солнцем, музыкой и ускользающим осенним теплом.
"We all live in a Yellow Submarine, - пели "Битлы", - Yellow
Submarine, Yellow Submarine. We..."
Внезапно накативший свист помех был так силен, что заглушил даже
музыку. Чертыхнувшись, я сорвал наушники, потом поспешно сунул их обратно
в уши, убавил громкость и заоглядывался. Сергей с тревогой посмотрел на
меня: "Что, опять?" - потом перевел взгляд на аллею и замер.
По выщербленным плитам узенькой дорожки в нашу сторону неторопливо
двигалась старушка.
Одна.
И больше никого поблизости.
Мы молча проследили, как она, постукивая тросточкой, продефилировала
мимо, потом переглянулись. Шум в наушниках был слышен, даже если просто я
держал их в руках. Я сделал Сереге знак молчать, мы разом поднялись и
также не сговариваясь двинулись за ней.
- Что там? - шепотом спросил меня Серега.
- Кажется, и в самом деле что-то странное, - почему-то тоже шепотом
ответил я, не сводя глаз со старушки. - На, сам послушай.
Радиостанцию глушило. Шла стена помех. К тому же упорядоченная:
каскад и - тишина, потом опять серия помех и снова тишина...
- Как будто кто-то сообщения передает кодированными пакетами, -
понимающе кивнул Серега. - Мы в армии, случалось, такое же перехватывали.
Ночью делать нечего, сидишь у ящика, верньеры крутишь. Бывает, самолет
какой нащупаешь... Да, это занятно. Глушит, как хорошая радиостанция. А на
вид не скажешь - бабка как бабка...
- Может, у нее и впрямь рация в сумке?
- Скажешь тоже! - Серега презрительно оттопырил губу. - Такую рацию
нам и вдвоем не поднять!
Сравнивать ему было с чем - служил Серега в ПВО.
Бабка между тем пересекла весь парк и потихоньку двинулась к
Коммунистической.
Коммунистическая улица в Перми довольно длинная, но на своем пути
претерпевает странные метаморфозы, очень похожие на те, что претерпел сам
коммунизм в России, а точнее - в бывшем СССР. Свое начало она берет едва
ли не от самого вокзала на Перми-второй, от всех этих железнодорожных
дамб, трамвайных путей, лужайки с садом камней, полосы отчуждения и прочих
примет разрушения. А начинается сразу - высотными домами общежитий с одной
стороны и хмурыми пятиэтажками - с другой. Потом она становится все выше,
лезет в гору и примерно у драмтеатра разворачивается в гигантскую площадь
с памятником в центре, наполненную грохотом трамваев и спешащими людьми.
По другой стороне этой площади параллельно проходит улица Ленина. Это, как
я понимаю, должно символизировать расцвет эпохи. Далее квартала два
тянутся полуразрушенные здания эпохи классицизма, старые купеческие и
мещанские дома, покрашенные ныне "Тиккурилой" и увешанные вывесками и
рекламными щитами. Однако где-то на участке "Сквер Уральских Добровольцев
- ЦУМ" весь косметический ремонт куда-то пропадает, и дальше тянется
унылая череда не "полу-", а уже вполне разрушенных старинных двухэтажек.
Посредством их Коммунистическая улица едва находит силы доползти до парка
возле Оперного театра, и там, у здания Пушкинской библиотеки, исчезает
окончательно. Финал, вполне предсказуемый, но все равно несколько
неожиданный.
Так вот. Как раз к библиотеке Пушкина та бабка и направлялась.
Преследование не осталось ею незамеченным. Отнюдь. Сперва она просто
оглядывалась и перекладывала сумку из одной руки в другую, потом прибавила
ходу. Тросточка стучала, словно пулемет, мы с Кабанчиком с трудом за нею
поспевали. Только теперь я почувствовал страх в глубине души - мерзкий,
сосущий. Происходящее не укладывалось ни в какие рамки. Да, пусть мы
выпили до кучи всякого разного, но это все равно не могло быть пьяным
бредом! Нас, может, и шатало, но только самую малость. Соображали мы и
вовсе на удивление трезво.
Здесь старый район. Жилые дома, переходы, какие-то арки. Народу на
этих улочках всегда мало. Весной здесь цветут яблони и закрывают
неприглядный вид, но осенью обшарпанные стены и разбитые окна сразу же
бросаются в глаза. Мы пробежали мимо библиотеки, и теперь справа
потянулись обвалившиеся стены и какие-то замусоренные палисадники, неумело
сляпанные местными жильцами из обломков кирпича и старых арматурин. А
старушка все ускоряла и ускоряла шаг, потом перешла на бег и наконец
помчалась диким дерганым галопом, высоко подбрасывая ноги. Голова у нее
смотрела назад.
- Слушай, уйдет! - ахнул Серега и прибавил ходу. - Стой! - крикнул
он. - Эй, бабка, погоди!
- Это не бабка! - крикнул я. - Бабки так не бегают! Бабки вообще не
бегают!
Все усилия старушки были тщетными: мы ее догоняли.
Честно говоря, я не представлял, что мы будем делать, когда ее
догоним. Хмель гулял в голове. Если бы старушка отреагировала, как
положено, навряд ли мы чего-нибудь добились. Вся погоня не заняла и пяти
минут. Прибавив ходу, я забежал вперед, развернулся и растопырил руки,
словно бы надеялся таким образом перекрыть ей дорогу. "Старушка" на
мгновение притормозила, стоптанные каблуки громко шаркнули по асфальту.
Пожевала губами, пусто глядя сквозь меня, и вдруг ударила тростью.
Промазала. Ударила опять. Не было ни слов, ни криков - сразу драка. Серега
подбежал сзади и закричал: "Бабка, стой! Контакт! Дружба!", - попытался
ухватить "старуху" за руки, и я на мгновение отвлекся. Что-то лязгнуло,
затем бабка вполне профессионально провела апперкот, и у меня потемнело в
глазах. Удар у нее был не хуже, чем у Майка Тайсона.
Когда я снова смог стоять и видеть, то застал следующую картину.
Кабан каким-то образом сумел загнать "старушку" в угол между двух домов и
теперь охаживал ее дюралевой трубой, как оказалось - дугой от спинки
кровати. Где он успел подобрать ее, не знаю. "Старушка" механически
отбивалась тростью. На драку андроид явно не был рассчитан. Выражение лица
у "бабки" при этом было безразличное, губы что-то шамкали. Все
происходящее вызвало во мне какой-то безотчетный ужас, я заорал, метнулся
к ближайшему палисаднику, вырвал из оградки железный прут и с ним
наперевес бросился в атаку.
- Что же вы делаете, ироды, хулиганье проклятое! Я сейчас милицию
позову!
Шумела какая-то тетка, проходившая, как оказалось, по другой стороне
улицы. Однако достойно ей ответить мы не успели - Серега как раз в этот
момент особенно удачно ткнул своей дубиной, рука старухи выпала из рукава
плаща, с лязгом грохнулась на мостовую и поползла по направлению к
тетечке-заступнице. Та осеклась, как будто подавилась, затравленно
взвизгнула и, отступив к стене, сползла по ней на мостовую. Глаза ее
закрылись.
Клюка у "бабушки" была простая, камышовая и легкая, как тросточка
слепого, но управляла ею поистине железная рука. Дюжина ударов, попавших в
цель, оказались весьма ощутимыми, но это ей не помогло. За две минуты
тишины мы разнесли "старушку" вдребезги и пополам. На сей раз - без
свидетелей. Мы выбили из нее все гайки, болтики и шестеренки. Внутри у
андроида все искрило и дымилось, разнообразные железки так и сыпались на
мостовую. Наконец мы, видно, перебили какой-то шланг - внутри у робота
что-то лопнуло и на мостовую хлынула густая белая жидкость, похожая по
виду на сгущенное молоко. Мутные глаза в последний раз посмотрели на нас,
как будто бы запоминая, потом угасли навсегда.
- Все, капец. - Серега устало опустил трубу и сплюнул. Прислонился к
стене. - Если масло вытекло - хана гидравлике... Ай!
Рука "старухи", оказавшаяся в опасной близости от Серегиной ноги,
вдруг поднялась и цапнула его за щиколотку. Серега закричал, стряхнул ее и
несколькими быстрыми ударами размолотил в металлолом.
- Что ж такое... - бормотал я, осторожно склоняясь над останками.
Пальто "старухи" лопнуло, резиновая кожа - тоже, и сквозь прорехи там и
тут проглядывали провода, опоры каркаса и тяги, отсвечивающие нержавейкой.
- Что ж это было, а?
- А то сам не видишь, - криво усмехнулся Кабан. - Накаркали. Блин, я
такое раньше только в кино видел... Слушай, - он посмотрел на меня, - а мы
с тобой не спим, часом?
- Вроде нет...
- Тогда давай уматывать. Не ровен час увидит кто... Он отбросил прочь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг