Сергей Николаевич Синякин
Меч для Кащея или три дороги к Поклон-горе
Фанто-фольклорная повесть
I. ЗАЩИТНИКИ
От опавшего яблоневого цвета казалось, что земля в саду покрыта снегом.
У белокаменной стены прогуливался уныло напевающий стражник. Стражник
маялся от жары, вольно распустил кафтан и все пытался найти какую-либо тень.
В резной беседке кидали кости богатыри. Могучий чернобородый богатырь
зажал кости для броска в широкой ладони. Другой полулежал на скамье,
оглаживая окладистую русую бороду. Светлые волосы его были перевязаны
кожаным ремешком. Глаза третьего - юного и стройного, одетого в роскошный
кафтан и щегольские штаны, заправленные в красные сафьяновые сапоги, -
горели нетерпеливым азартом.
- Однако опять у меня семерка выпала!-сказал могучий богатырь,
разглядывая выпавшие кости. - Плакала твоя гривна, Алешка!
- А мы другую поставим! - тряхнул волосами юный богатырь и полез в
сумку с серебряными расшитиями по коже.
На стене залязгали чем-то железным. Русый богатырь глянул из-под руки и
сказал:
- Стража на смену пошла! Кончать надо игру!
- Ты, Добрыня, не торопи! - возразил юный богатырь. - Еще не сумрачно и
кости отлично видать!
- Зато казна твоя изрядно опустела, - насмешливо и вместе с тем добро
сказал русый богатырь.
- А ты казну мою не считай! - запальчиво отрезал юный богатырь. -
Кидай, Илья!
Илья сгреб кости, но бросить не успел. У белокаменных княжеских палат
заголосили и помчались от княжеского дома дворовые девки, а на резное
крыльцо выскочила красноносая заплаканная княгиня и заревела в голос.
Добрыня приподнялся, глянул в кулак:
- Что за суматоха?
На крыльце появилась дородная.старшая кормилица в красном сарафане и
кокошнике расшитом бисером. На руках у нее был розовощекий голосящий
ребенок.
- Никак князь Владимир опять молодильных яблок объелся? - уверенно
определил Илья и бросил кости. Он добродушно захохотал, запуская руку в
бороду.
- Опять у меня семерка! - сообщил он. - Плакала, Алешка, твоя гривна!
- А мы другую поставим, - упрямо отозвался Алеша Попович и потянулся к
сумке.
- Хватит забавами забавляться, - сказал Добрыня. - Воевода идет, службу
загадывать будет!
А над городом сгущались сумерки, застучали сторожа в деревянные
колотушки, и рыжий тать с перебитым носом крался вдоль крепостной стены с
мешком, в котором что-то или кто-то сдавленно хрюкало. Над городом вставал
молочный двурогий месяц, мычала вдали недоенная корова, а в воздухе пахло
парным молоком, сохнущим сеном, яблоневым цветом, да горячим саманом.
А еще пахло славой ратной, пылью дорожной да богатырской кровью; а
воевода сел рядом с богатырями и вздохнул горестно:
- Беда пришла, братцы, беда!
- Не о князе ль горюешь? - усмехнулся Илья. - Так то дело привычное -
оглянуться не успеешь, как подрастет. Не в первый раз.
- Не о том я кручинюсь, - снова вздохнул воевода. То не беда, настоящая
беда приближается. Опять рраждуры повсюду набеги делают, лазутчиков своих
засылают. Идет Кащей походом на Русь!
Замолчал воевода и услышали богатыри как далеко в полях воют волки,
предвещая холода, голод, мор и войну.
И не знали еще богатыри, что уже собираются в гигантские стаи и навеки
покидают леса птицы, что мчатся ночами по проезжим трактам испуганные олени
и поселяются в опустелых лесах мохнатые пауки, оплетающие деревья липкой
своей паутиной. Не знали богатыри, что колокола опустевших церквей
вызванивают по ночам набат и встает уже по утрам на горизонте призрачное
черное марево.
Если бы богатыри вслушались в зыбкую вечернюю тишину, то услышали бы
они, как скрипят на дорогах возы беженцев, кричат грудные дети и заплаканные
женщины торопят мрачных мужей.
2. ВОЛХВ
Сквозь клубящийся туман проглядывала свинцово-спокойная поверхность
реки. Где-то неподалеку угрюмо гукал филин. Тишина заполнялась звуками
просыпающегося дня: залаяла собака, заскрипел колодезный журавель, замычала
в далеком хлеву проснувшаяся корова.
Женщина подняла руку и богатыри покорно остановились.
Женщина поднесла руки ко рту и эхо долго перекатывало над водой ее
певучий крик.
Добрыня кашлянул в кулак. Женщина негодующе повернулась к богатырям и
Муромец жестко ткнул товарища в бок.
Крик повторился.
Туман заколебался, расступился, пропуская человеческую фигуру в белой
рубахе, словно сотканной из этого же тумана.
Появившийся был стар и сед. Он молча смотрел на богатырей.
Порывистый Попович шагнул было вперед, но Муромец рассудительно удержал
его.
- Здравия тебе, Волхв! - сказал Муромец. - Пришли мы к тебе за советом
да помощью.
- Знаю, - сказал старец из тумана. - Знаю какого совета вы ждете от
меня, о какой беде печалитесь. Черные всадники Кащеевы снова сеют смерть на
Руси. Пауки поселяются в лесах и змеи селятся в оставленных людьми избах...
- Скажи ты нам, как гада поганого в землю втоптать навеки, чтобы не
поганил он Русь? - нетерпеливо выкрикнул Попович.
Где-то совсем рядом страшно завыл бродячий пес. Старый Волхв
заколебался, готовый раствориться в тумане.
- Ответь же, старец! - визгливо крикнула проводница.
Фигура Волхва вновь стала ясной.
- Слушайте, - прозвучал над рекой мощный голос и эхо не повторяло
его. - Слушайте и запоминайте. Чтобы победить Кащея и воинство его, должен
найтись мужественный и сильный, что доберется до далекой Поклон-горы.
Охраняют ту гору огненный беспощадный змей и три великана, у которых на
троих один глаз. Кто победит огненного змея и великанов, найдет под
Поклон-горой чудный меч-кладенец, лезвие которого выковано из слепящего
пламени. Владеющий этим мечом непобедим. Разгонит он рати вражеские, одолеет
и самого Кащея, а на Русь принесет спокойствие вечное и мир. Трудна дорога к
Поклон-горе. Много врагов ожидает путников по дороге к заветному кладу, но
кто преодолеет все препятстви- тот станет спасителем своего народа.
С этими словами фигура Волхва заколебалась и медлени растаяла в тумане.
Муромец оглядел товарищей. Попович был бледен и задумчи Добрыня
встретил взгляд товарища ответным прямым взглядом и замысловато выругался.
- Что делать будем, други верные? - спросил Илья.
- А чего тут думать? - отозвался Добрыня. - В путь собираться надо.
Только вот где ее искать, эту Поклон-гору?
Все трое и женщина глянули туда, где стоял Волхв. Берег был пуст. Туман
рассеялся и стали видны круги играющей на заре рыбы и коричневые шишечки
камыша.
- Найдем!-тряхнув волосами, уверенно пообещал Попович. - Обязательно
найдем, коли надо!
Богатыри попрощались со своей проводницей и пошли к ожидавшим их на
крутом берегу коням. В глубине леса снова гулко и зловеще захохотал филин.
Если бы богатыри обернулись, они бы увидели, что на том месте, где стоял
Волхв, гримасничает, скалится, показывая язык, жуткая маска. Но богатыри не
обернулись и маску снова затянул сгустившийся странно туман.
3. КАМЕНЬ
Казалось, что степи не будет конца.
Легкий ветер волновал серебристый ковыль и оттого казалось, что земля
дышит. В воздухе стоял горьковатый запах полыни, а над степью в бездонной
синеве плыли облака.
У плоской гранитной глыбы дорога расходилась на три пыльш рукава. По
глыбе шла надпись, сделанная кривыми неровными буквами. На камне сидел
громадный черный ворон и саркастически смотрел на богатырей.
- Ну-ка, Алеша, - сказал Муромец, вглядываясь в на пись, - у тебя глаз
молодой, острый. Погляди, что там написано?
Лукавил Илья. Не в остром взгляде было дело - и сам Иль неплохо видел.
А дело было в том, что читать он не умел. За ратньми подвигами недосуг было
грамоты в руки взять. А многолетнее карачаровское сидение хоть к учению и
располагало, да к образованию не привело.
Попович свесился с седла и прочитал вслух надпись на камне:
- Путник, - гласила надпись. - Перед тобою три дороги. Направо
поедешь - коня потеряешь, налево поедешь - назад не вернешься. Прямо
поедешь - самому живому не быть.
- Да, - протянул задумчиво Муромец. - Куда не кинь, везде клин. Назад
не вернуться - зачем тогда в путь отправляться? Коней терять - тоже не
резон. Что за богатырь без коня?
- Прямо надо, Илья! - решительно сказал Добрыня.
- Так же жизни лишишься! - нервно возразил Попович.
- А это мы поглядим, кто жизни лишится! - отозвался Добрыня и
многозначительно поиграл кистенем.
Ворон, сидевший на камне, хрипло каркнул и растопырил крылья.
-Видали мы таких за триста лет! - сказал ворон. - Были до вас. Вон их в
чистом поле сколько побито!
- Кыш! - суеверно сказал Добрыня. - Кыш, тварь пернатая, пока голову
набок не свернул!
- Видали мы таких! - вступил в перепалку с Добрыней ворон.
- Голову он мне, видите ли, свернет! А кто тогда за живой и мертвой
водой полетит? Ты что ли, толстый?
- Не годится прямо ехать, - покачал головой Муромец.
- Струсил, Илья Иваныч? - Добрыня сплюнул. - Вот не ожидал от тебя!
- Мы что - в игрушки играем? - Илья нахмурился. - Мы что - шутки шутим?
Понапрасну рисковать - что с чертом спорить, Добрыня, зря рисковать нельзя.
Кто тогда меч-кладенец добудет? Кто родимую землю от супостата оборонит?
- Правильно говоришь, Илья! - горячо поддержал Муромца Алеша Попович. -
Направо надо. Коня потерять - не голову.
- Ишь ты! - снова оживился ворон. - Коня ему не жалко. А ты коня
спросил? Может конь по-другому думает?
- Голову сверну! - цыкнул на ворона вспыльчивый молодой богатырь.
Ворон втянул голову в туловище, прикрыл глаза и замолчал.
- Коня терять тоже не резон, - рассуждал вслух Муромец. - Богатырь без
коня, что князь без государства. Направо нам тоже ехать негоже.
- Эх! - воскликнул Добрыня. - Вы, как хотите, а я прямо поеду.
Посмотрим чей меч, а чья голова с плеч!
-Давай, давай! - снова ожил ворон. - В чистом поле только твоей дурьей
башки и не хватает!
Добрыня метко швырнул в ворона гривной. Ворон свалился с камня,
негодующе закаркал и не полетел, а побежал в поле, покуриному перебирая
ногами.
- Мудрец! - презрительно сказал Добрыня.- Триста лет он, видите ли,
живет, триста лет на мир смотрит! Как хотите, а я прямо поеду. Есть у меня
кистень верный, меч острый, да стрелы каленые. Мне ли бояться неведомо чего?
- А я поеду направо, - сказал Попович. - Коня потеряю, зато себя
уберегу. Тем и послужу родимой земле. А коня я себе раздобуду!
- А ты чего решил? - обернулся Добрыня к товарищу.
Илья грузно навалился на холку жеребца и, трудно шевеля губами,
вглядывался в надпись на камне.
- Налево поедешь - назад не вернешься, - задумчиво повторил он. - А
почему это не вернусь? Раз живой буду, то назад обязательно вернусь. Кто мне
помешает? Налево надо, налево!
- Налево, - вздохнул Попович. - Тебе, Илья, хорошо. Ты на белом свете
Один, как перст. А меня жена с детишками ждет. Когда назад не вернусь,
детишки при живом отце сиротами будут. Нет, Илья, мне налево нельзя. Поздно
мне налево, о детях думать надо!
Некоторое время богатыри рядились, да так и разъехались: Илья поехал
налево, Попович тронул недовольного коня вправо, а Добрыня Никитич с
кистенем наготове прямо подался, неведомую опасность презирая.
А над степью жужжали трудолюбивые пчелы да шмели, и у горизонта дрались
коршуны над грудой белых человеческих черепов.
Старый ворон, убедившись, что богатыри отъехали, надменно взгромоздился
на камень, поискал у себя в перьях длинным клювом, встряхнулся и замер,
вслушиваясь в удаляющийся стук подков и звяканье богатырских кольчуг.
4. АЛЕША ПОПОВИЧ
Пошел снег.
Снежная пыль, взвихренная неумолкающим ветром, неслась к горизонту, над
которцм повисло красным яблоком заходящее солнце.
Попович с досадой огрел коня плетью: давай, пошевеливайся, не ночевать
же в дороге. Конь встал, укоризненно косясь на всадника. Алеша прикрикнул на
него было, но привстал ня стременах и увидел большой черный камень.
Опять! Алеша Попович сплюнул.
На камне было выбито четыре коротких строчки. "Жаждешь битвы-езжай
прямо!" - гласила первая.
"Какая к черту битва! - зло подумал молодой богатырь.- Промерз до
костей, живот от голода поднянуло, конь едва на ногах держится!", "Налево
поедешь - себя познаешь!" - гласила вторая надпись.
Попович сморщился.
"Не поеду,- решил он вслух.- Знаем мы эти самопознания! На железах
спать, камни жевать и духом сосредотачиваться. Лет через тридцать вернешься
домой лысым и будешь в нирвану впадать, когда все добрые люди оброк
собирают!" -"Направо поедешь - что будет узнаешь" - гласила третья надпись.
"А надо ли? - хмыкнул про себя Попович.- Что будет, той и будет. От судьбы
разве уйдешь?" Холод не располагал к философским раздумьям и Попович
обратился к последней надписи.
"Хочешь покоя - возвращайся назад!" - гласила она.
"Ну нет! - возмутился богатырь.- Не для того из дома уезжал, чтобы
бесславно назад возвращаться. Куда же ехать? Ежели по-доброму, то прямо
ехать надо. Битва не страшна, а русское "авось" никогда еще не подводило. Но
вот задача: конь устал, не выдержит конь дороги. А может направо поехать.
Ну, узнаю судьбу. Что в том плохого?" Морозец поторапливал с решением и
Попович решительно поворотил коня направо. Жеребец поворотил морду, оскалил
в усмешке крепкие белые зубы:
- Не пожалеешь?
- Ну, ты, волчья сыть, травяной мешок! - привычно крикнул Попович на
коня. Тот пошел резвой иноходью и вскоре выбрался к черному зеву пещеры.
Смеркалось.
- Вот и ночлег,- сказал себе Попович, спешиваясь у пещеры и заглядывая
во тьму ее зева. В пещере было пусто и тихо. Богатырь завел в пещеру коня,
навесил ему торбу с овсом, зажег факел и огляделся. Сучьев у входа в пещеру
валялось достаточг и вскоре замерцал во тьме теплый живительный огонек. По
кaменным стенам пещеры заметались причудливые тени. Богатыр присел,
протягивая руки к огню.
- Не дворец,- тоскливо сказал он.- Но жить можно.
В переметных сумах нашлась заветная фляжечка, да завалялся вялки кусок
с парою ржаных сухарей. Настроение Поповичa улучшилось. Подкладывая в огонь
сучья, задумался о товарищах. Где они, други верные? В каких они краях
маются, задыхаются ли от жары? Дорого бы дал Алеша, чтобы были они нынче
рядом. Не близок путь до Поклон-горы, всякое в пути может случиться.
Доведется ли им встретиться?
Думал Попович и о доме родимом. Как там жена с близнятами управляется?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг