собственное бессилие; я чувствовал, что не в состоянии передать своеобразие
его и необычность. Вы видели мой цикл о Кассиде? Полотна выставлены в
нью-йоркском "Метрополитене", и критики считают их удачными.
Да и мне они, признаться, нравятся больше других работ.
Прекрасный мир, изумительный мир... И самое в нем поразительное -
Лебеди. Тот, кто хоть раз видел их в полете, никогда не забудет это
великолепное зрелище. Изумрудное, постепенно чернеющее небо, огромные яркие
звезды, складывающиеся в фантастические созвездия, у самой земли висит
бледной маской, напоминающей безносое человеческое лицо, далекое шаровое
скопление, и среди этого невероятного мира в стратосфере мчатся огромные
стремительные птицы... Впервые увидев Лебедя, я был поражен. Мне захотелось
написать картину, в которой бы воплотился этот стремительный полет. Но
снимки, полученные СКАНами, не давали представления об этих загадочных
существах, и я захотел познакомиться с ними ближе.
Правдами и неправдами я получил в свое полное распоряжение орбитальный
лидер и принялся искать Лебедей на свой страх и риск. Поначалу мне не
везло, я находил только старые гнездовья, о которых сообщал Натуралистам.
Совершенно неожиданно меня вызвал инспектор Миронов, отвечающий за
индивидуальную безопасность поселенцев, и потребовал, чтобы я прекратил
поиски. Миронов потребовал также, чтобы я немедленно вернул лидер.
Разумеется, я пообещал ему это, но в тот же вечер улизнул из города на
поиски птиц.
И этот вечер улыбнулся мне удачей: я оказался в нужном месте и в
нужное время. Пролети я чуть раньше или чуть позже, и я бы разминулся со
Стаей. Но я оказался в урочище именно тогда, когда Лебеди плавно заходили
на посадку и исчезали в пещере. Они походили скорее не на живых существ, а
на необычные летательные аппараты.
Я уже не мог повернуть. Во мне проснулось любопытство. Я бы себе
никогда не простил, если бы после встречи со Стаей спокойно вернулся к себе
домой, в Дмитровград.
Разумеется, я мог бы остаться снаружи и утром сделать массу снимков и
зарисовок. Но мне захотелось увидеть их ночную жизнь.
Я посадил лидер у ручья и зарулил в рощу. Нетерпение подстегивало
меня. Я быстро собрался, захватил генератор-вспышку, цветной "минокс" и, на
всякий случай, рейтер, который на сварочном режиме без наконечника можно
использовать как оружие.
Я изрезал себе руки и порвал комбинезон, пока лез к пещере. Никогда не
думал, что камни могут быть такими острыми. Уже почти добравшись, я попал
на осыпь и загремел метров на двенадцать вниз. Грохот стоял такой, что я
подумал - все, теперь не только Лебедей вспугну, вся живность из Урочища
разбежится! Но из пещеры не раздалось ни звука.
Я стал осторожнее, а потому удачливее.
Вход в пещеру был огромным. Каменный свод пещеры голубовато светился.
Местами это свечение становилось нежно-розовым. Я потрогал камни. Они были
холодными и слегка влажными. Надев "ночники", я пошел увереннее. То и дело
я озирался. Я боялся наткнуться на Лебедей. С ними еще никто не
сталкивался, а потому и я должен был проявлять осторожность.
Пещера постепенно расширялась. Пройдя еще немного, я оказался в
огромном гроте: свода пещеры не было видно и в "ночниках". Где-то далеко и
оттого невидимо, но звонко падали тяжелые капли воды: блюмм... блюмм...
В глубине грота что-то светилось, и я пошел на это свечение,
прижимаясь к шероховатой, в глубоких трещинах стене. В высоте что-то
шуршало, словно гигантские стрекозы носились в воздухе. Честно говоря, я не
решался поднять голову и посмотреть, что там такое. Я едва сдерживал
желание полоснуть по этому шуршанию из рейтера.
Грот оканчивался широкой плоской площадкой, обрывающейся круто над
черной бездной. На площадке группами сидели птицы. Их огромные серебристые
тела были видны издалека. Я уже говорил, что в пещере было светло: площадка
освещалась четырьмя круглыми источниками света диаметром метра по полтора.
Даже на расстоянии от этих источников тепло. Что они собой представляли, я
не понял. Впрочем, тогда это для меня было абсолютно не важно.
В воздухе стоял густой запах. Не могу сказать, что он мне напомнил.
Скорее всего ничего. Потому что я не могу его сравнить с каким-то
земным аналогом.
Я торопливо делал зарисовки "миноксом", не обращая внимания на детали.
Когда торопливость первых мгновений прошла, я заметил: между птицами
мелькает что-то бурое и пушистое. Что это могло быть? Я ломал над этим
голову, пока не вспомнил, что съемным видоискателем "минокса" можно
пользоваться, как приличным десятикратным биноклем!
Суетящиеся бурые комочки оказались существами, похожими на земных
обезьян. Шкура у них была бурая, а голова с вытянутым черепом и вздутыми
ушными раковинами лишена волос. Похоже было, что Прыгуны (название их стало
мне известно позже) и Лебеди друг друга не опасались. Прыгуны даже влазили
в пуховые сумки, расположенные вдоль туловищ птиц, и, ковыляя на задних
лапах, носили странные голубые шарики сантиметров по пятьдесят в диаметре.
Эти шарики они стаскивали к краю площадки, где над пропастью висело нечто
похожее на паутину. Прыгуны укладывали шарики в паутину. Еще одна группа
Прыгунов укладывала туда же неровные куски какого-то вещества,
напоминающего лед.
В пещере было тихо, но у меня болели барабанные перепонки. Машинально
я переключил фон на ультразвуковой диапазон, и звуки, которые внезапно
стали слышны, оглушили меня.
Я почувствовал внезапную слабость. Наблюдать дальше л не мог: голова
раскалывалась от боли, в глазах плыли разноцветные круги, а тело стало
непослушным и тяжелым.
Не помню, как я оказался снаружи. От тишины и прохлады мне стало
легче. Добравшись до лидера, я поднял машину в воздух. И тут меня
окончательно скрутило. Уже включая реактор, я почти терял сознание. Дальше
рассказывать нечего. Меня перехватил патрульный катер, после того как
наблюдатели СКАНа обратили внимание на лидер, барражирующий в стратосфере.
Меня спасло то, что рейсомедин был подключен к креслу пилота и своевременно
начал профилактическое лечение по общему диагнозу.
Стоит ли говорить, что пленка "минокса" была безнадежно засвечена?
Рассказу моему никто не поверил. Бред, единодушно решили врачи,
реакция организма на облучение. Что ж! Мне трудно спорить со специалистами.
Но картину я все-таки написал. Это было нетрудно - стоило закрыть глаза, и
я видел серебристых птиц, мчавшихся в стратосфере планеты, россыпь
разноцветных звезд, серебристую маску далекого звездного скопления и алую
горошину Антареса - левее и чуть ниже скопления.
Можно ли это забыть человеку, которому навсегда запрещено покидать
Землю?
КРЕЙСЕР "САМАТЛОР".
ДАЛЬНИЙ КОСМОС, 2294 ГОД
Корабль вошел в световую зону в пяти миллионах километров от звездной
системы Теллура. После недельной слепоты ожили экраны обзора, и купол над
пультом управления вспыхнул звездным небом. Созвездия были незнакомыми.
Привлекали внимание два звездных скопления: одно напоминало причудливую
двухголовую птицу, второе - ниже которого алой горошиной горела звезда -
напоминало уродливое человеческое лицо.
Командир крейсера Алексей Худов ткнул в звездное скопление и коротко
пояснил:
- Скопление Арка. Ниже - Антарес. Будем на месте через двенадцать
часов.
- На сверхсвете было бы быстрее, - вслух подумал я.
Худов сел, вытягивая длинные ноги и включая проигрыватель.
- Инструкция, - пожал он плечами. - Мы находимся в звездной системе
повышенной активности. Кроме того, мы вошли в систему довольно невыгодно, и
теперь придется прыгать через Теллур.
На Худова было приятно смотреть: высокий, плечистый, с копной вьющихся
светлых волос, он привлекал своей открытостью и прямотой. За неделю полета
мы сдружились и относились друг к другу со взаимной симпатией.
- Ты уже бывал на Кассиде? - спросил я.
- Десять лет назад, - сказал Худов. - Забирал транзитом группу Приста.
- Как тебе планета?
- Планета как планета, - после недолгого раздумья отозвался Худов. -
Некогда нам было присматриваться. Поступила тахиограмма Космоцентра о том,
что потерпела аварию Станция Солнечного Наблюдения у СЦ-73. Мы были ближе
всех и ужасно торопились. Даже оборудование полностью не загрузили. Будешь
сок?
Я отказался. Худов набрал код на блоке доставки, взял из ниши стакан,
пригубил и сморщился.
- Теплый?
- Да нет, - Худов медленно тянул сок. - Яблочный. А я хотел айвовый.
Он поставил стакан в нишу.
- А вообще-то на Кассиде непривычно. Небо изумрудно-сиреневое. Лица у
людей серо-зеленые...
Я поднялся.
- Меня через два часа второй пилот сменит, - сказал Худов. - Заходи. В
шахматы сыграем. Я тебе что-то должен, а?
- Расставляй фигуры, - согласился. - И полистай учебник. Старые книги
- твоя слабость. Только не воображай, что я дам тебе отыграться.
КРИСТАЛЛОЗАПИСЬ.
КАССИДА. АЛЬБЕРТ АШКЕНАЗИ,
НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ ПО КОНТАКТАМ
ПРИ СОВЕТЕ КАССИДЫ, 2294 ГОД
Первые Лебеди были замечены наблюдателем СКАН-19 в южном полушарии
Кассиды два года назад. Восемнадцать серебристых метеоров шли на высоте
сорока двух километров на скорости в два звука. Зрелище было настолько
поразительным, что наблюдатель забыл включить запись и исследователям
пришлось довольствоваться сбивчивым его рассказом и реймер-картиной,
воспроизведенной по памяти бортового компьютера. Реймер-картина была
слишком выразительной. На ней Стаю можно было принять за группу метеорных
тел, которые стремительно смещались за горизонт.
Но уже следом поисковик Малагоста Гомец сообщил о гнездовье странных
птиц на западном побережье острова Самара. Биологи, отправившиеся туда,
птиц не обнаружили, но набрали целую коллекцию необычных перьев, имеющих
невероятные физико-химические параметры. Существование Лебедей стало
реальностью, и вместе с тем птицы оставались мифом. Но миф этот был основан
прежде всего опять-таки на реальных фактах. Время от времени наблюдатели
СКАНов засекали гигантские Стаи Лебедей в стратосфере планеты. Сообщения о
гнездовьях поступали от туристов, влюбленных парочек и геологов,
продолжающих обследовать Кассиду. Прямо деятельности нашего управления эти
сообщения не касались, но я взял за правило регулярно интересоваться ими.
Примерно в это же время появились и сообщения о Прыгунах. Прыгуны были
антропоидами, поэтому к сообщениям о них мы отнеслись с особым вниманием.
Сообщение Службы индивидуальной безопасности о художнике Реснере и его
рассказ были для нас довольно неожиданными. В полной мере рассказу,
конечно, никто не поверил, но и отмахнуться от него было нельзя. Для
контактеров наступали горячие денечки. Вскоре действительно было открыто
симбиотическое содружество Лебедей и Прыгунов. Это в какой-то мере
подтверждало рассказ художника, но не давало возможности сделать вывод о
разумности этих существ.
Нужна была особь для лабораторных исследований. Такие исследования
если не ответили бы на все вопросы, то помогли бы сделать какие-то
конкретные выводы. И тут на планете появился Тарнье: охотник-профессионал,
самолюбивый, настойчивый и не знавший до того неудач. Он просто жаждал
отстрелить Лебедя. Его желания не расходились с нашими. Но мы не хотели,
чтобы Тарнье охотился на контролируемых нами гнездовьях. Существа были на
редкость осторожны, и охота на контролируемых гнездовьях грозила сорвать
нашу работу на неопределенный срок. Пойти на это мы не могли. Мы позволили
Тарнье найти новое гнездовье, он убил Лебедя, и мы получили в свое
распоряжение всю симбиотическую группу. И что же? Ответа на свои вопросы мы
не нашли.
И все-таки я уверен в разумности Симбиотов. Мне трудно объяснить
истоки такой уверенности, как и то чувство собственной вины, которое я
ощущаю. И все-таки мне кажется, что путь к взаимопониманию людей и
Симбиотов, если такое взаимопонимание возможно, немыслим без жертв,
возможно, даже обоюдных. До сих пор Симбиоты были равнодушны к нам, после
произошедшего они вряд ли воспылают к людям любовью. Но даже ненависть
лучше пустого равнодушия - она дает возможность надеяться на столкновения
и, следовательно, оставляет надежду на контакт.
КРЕЙСЕР "САМАТЛОР".
ДАЛЬНИЙ КОСМОС
- Шах! - сказал я, ставя ладью на поле короля соперника. - Сдавайтесь,
сударь, на честное слово! Гарантирую шпагу и честь.
Худов подпер подбородок ладонями, печально просчитал варианты и столь
же печально принялся заново расставлять фигуры. - Еще партию? - скучным
голосом предложил он.
- Уволь. С тобой играть скучно. Азарта нет. Алексей выставил на стол
стаканы с ягодным
коктейлем и убрал шахматы.
- Антон, ты и в самом деле работал в Управлении по контактам?
- Да, - сказал я. - Десять лет назад.
- А почему ушел?
- Другие интересы появились.
Худов хрустнул пальцами, пригубил стакан и сказал:
- Мне кажется, что я тебя понимаю. Я бы не смог там работать.
Однообразная работа. Я бы сказал нудная. За сорок лет работы вне Солнечной
системы человечество наткнулось лишь на одну разумную расу - на Амфитире.
Да и та безнадежно отстала в своем развитии от землян.
- А Нереида? - осторожно подсказал я.
- А вы доказали, что дельфоиды разумны? - нетерпеливо отмахнулся
командир "Саматлора". - Я вот о чем: человечество уже исследовало более
тысячи звездных систем, а контактов все нет. И что делать контактерам?
Поднимать до земных высот амфитерян? Пытаться найти взаимопонимание с
дельфоидами? Вот теперь мы летим на Кассиду. А если и там надежды не
оправдаются? Где же перспективы?
- Не пыли, Алексей. - В общем-то, звездолетчик высказывал все те
соображения, которые владели мной, когда я уходил из Укона. Но что-то мне
мешало согласиться с ними сейчас. - Эта работа нужна, и надо уважать тех,
кто ею продолжает заниматься. Опыт общения никогда не бывает бесполезным.
Звездная экспансия будет продолжаться, и нам обязательно встретятся
цивилизации, превосходящие нас в развитии. И даже дело не в технологическом
уровне. Возможно, что это будет уровень духовный. Или эмоциональный.
Возможно, что мы встретимся с цивилизациями, имеющими совершенно иные
нравственные установки. Трудно представить себе все - ведь космос велик. И
уже сейчас нужны те, кто закладывает камни в фундамент будущего
взаимопонимания. А кроме того, задачи Укона обширнее. Контактеры занимаются
космоэкологическим контролем, ведут радиопоиск, изучают следы
технологически развитых цивилизаций, в том, что такие существуют, сейчас ни
у кого не возникает сомнений. Я сам восемь лет проработал в астроархеологии
и могу твердо сказать, что в Галактике кроме человечества хозяйничает по
меньшей мере одна технологически развитая цивилизация. Я был на Золотой
планете, участвовал в исследовании города на Эноне. Невероятно, но факт -
на Эноне...
Меня перебил сигнал тревоги.
Худов вскочил, едва не опрокинув стакан сока.
- Черт! Куда я задевал таймер?
Опознавательный жетон члена экипажа, позволяющий выйти на связь с
Мозгом корабля, лежал на столике, и я взглядом указал на него Алексею. Мы
выскочили в коридор.
В рубке управления собрался почти весь экипаж.
- Что? - выдохнул Худов, и ему уступили место у пульта.
- Помехи на трассе, мастер, - доложил второй пилот. - Десять минут
назад локационная станция крейсера засекла группу точечных объектов, идущих
перпендикулярно плоскости эклиптики в сфере притяжения Теллура. Мы
столкнемся через двадцать минут. Маневрировать поздно, а СВР для
уничтожения объектов, угрожающих кораблю, может быть применена только
командиром корабля или по прямому его указанию.
- Правильно, - одобрил Худов. - Происхождение объектов установили?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг