эти доски немчуре, так веришь, Митроха, мы на эти бабки два года гудели,
батончикам сиськи тискали.
- Дурной пример заразителен, - сказал Званцев. - Надо его от этого
старичка отвадить, собьет он нашего Митроху с честной научной дорожки. Он же
слепой, не понимает, что с роботом разговаривает.
- Ну, воровать Митрошка не начнет, - рассудительно отозвался Дом.
- Зато изъясняться начнет так, что мы его понимать перестанем, -
возразил Званцев.
- Я словари найду, - пообещал Дом. - Есть ведь словари, чтобы перевести
с жульнического языка на обыкновенный?
- Может, и есть, - сказал Званцев. - Но меры надо принимать
радикальные. Уж больно прилипчива эта зараза, пристанет и не отпускает. По
детству своему помню.
Перевоспитание Митрошки продвигалось туго. По взаимному согласию
Званцев и Дом делали вид, что не понимают Митрошку, когда тот начинал
изъясняться по фене. И сколько бы это продолжалось, Званцев не знал, но
выручила командировка за Урал.
Узнав о предстоящей поездке, робот довольно музыкально пропел:
А мать моя опять рыдать,
И снова думать и гадать,
Куда, куда меня пошлют...
- У тебя не было матери, - жестко сказал Дом. - Разве только учесть
материнскую плату заводского компьютера...
- Детдомовские мы с Витьком, - вздохнул Митрошка. - "Коридоры детдома
были школою нам, тюрьмы стали для нас академией".
- Очнись, - Дом легонько стеганул робота слабым разрядом.
Блатная романтика очаровала Митрошку, воровской язык его завораживал.
Однако Званцев и Дом по-прежнему делали вид, что они не понимают, когда
робот обращался к ним по фене.
- Понимаешь, Званцев, - сказал Дом, - я тут выяснил. Феня - это
искаженно. Правильно надо говорить офени. Было такое племя
торговцев-коробейников, они и выдумали собственный язык, чтобы люди их
секреты не понимали. А от них уже и пошло. Но наш-то, наш-то! Прямо хоть
бери его и память стирай!
- Это не метод, - заявил Званцев. - Надо, чтобы он сам от дурной
привычки отказался.
- Гапоны, - сказал Митрошка. - Мусора. Красноперые.
Дом и Званцев промолчали, словно эти слова, произнесенные с несомненной
ругательской интонацией, относились не к ним.
К концу командировки стало очевидно, что робот воровской фразеологией
переболел. Он все реже употреблял феню в разговорах, постепенно перестал
качать из интернета воровские романы конца двадцатого века, не упоминал о
своем знакомстве с блатарем и самостоятельно пришел к выводу, что любой
преступник - обуза на шее общества, следовательно, использование воровского
жаргона есть не что иное, как вызов этому обществу.
- Давно бы так, - сказал Званцев одобрительно. - Выкинь мусор из
головы, Митрошка, и помни, что русский язык велик и могуч.
- А английский? - жадно спросил Митрошка.
- И английский, - согласился Званцев. - Он тоже велик и могуч.
- А французский? - продолжал интересоваться робот.
- Отстань, - утомленно отмахнулся Званцев. - Любой язык велик и могуч.
Кроме жаргона, которым пользуются малые группы людей. Заметь, не народности,
а именно общественные группы.
- Вроде программистов? - не унимался Митрошка.
- Видишь, - вздохнул человек. - Когда захочешь, ты все правильно
понимаешь.
- Космонавты тоже пользуются жаргоном, - через некоторое время объявил
Митрошка. - И врачи. Значит ли это, что они находятся на одной социальной
ступени с преступниками?
- Митрошка, - сказал Званцев. - Лучше бы ты занялся русским языком. Или
английским.
- Лучше русским, - сказал робот. - Боюсь, что на английском ты снова
перестанешь меня понимать.
Неделю или две Митрошка изъяснялся на старославянском языке.
Еще через неделю он вовсю использовал молодежный сленг.
К концу командировки он пытался объяснить Званцеву, в каких случаях до
реформы письменности использовались буквы "ять", "ер" и "i".
- Между прочим, получалось очень красиво, - заметил робот. - Реформа
обеднила русский язык.
- Слушай, Званцев, - озабоченно заметил Дом, - что-то не так идет. Мы
кого, филолога растим?
- Ничего, перемелется, - махнул рукой человек. - Главное, что феней не
пользуется. И идиотские мысли выбросил из своей металлической башки.
- Не всегда коту творог, бывает и головой об порог, - согласился Дом.
- Дом, ты что? - удивился Званцев.
- Дурак дом построил, а умница купил, - признался Дом. Званцев тихо
вздохнул.
Болезнь и в самом деле оказалась заразной и обещала стать затяжной.
Дом неосознанно брал пример с робота Митрошки, он уже самостоятельно
добрался до толкового словаря русского языка Владимира Ивановича Даля.
КТО, КТО...
- Где Дом? - поинтересовался Званцев.
Робот Митрошка отводил в сторону глаза, на металлическом лице его
невозможно было что-либо прочитать. Непроницаемой была физиономия робота и
потому казалась загадочной.
- В лесу, - коротко объяснил Митрошка. - Званцев, говорит, без меня
обойдется, а есть существа беззащитные, им помощь нужна.
- Что еще за существа? - нахмурился Званцев. - Опять какие-то игры,
Митроха?
- А что я? - сказал робот. - Ты о Доме спрашивал? Я и говорю, в лес наш
Дом отправился. Тут недалеко, полусотни километров не будет.
- Ну и зачем он туда отправился? - продолжал расспросы человек.
- Слушай, Званцев, ну я-то тут при чем? - взмолился Митрошка. - Я его
отговаривал. Я ему втолковывал, что глупость он затеял.
- Та-ак, - с расстановкой подытожил Званцев. - Что за глупость?
- Я не при делах, - ретировался Митрошка. - Это его личное решение.
Мне-то что? Можем слетать посмотреть.
Лес и в самом деле оказался не слишком далеко. Десять минут лету.
- Где он? - спросил Званцев Митрошку.
- Где, где, - с особой интонацией сказал Митрошка. - А то ты сам не
видишь!
И в самом деле - не увидеть лежащую на опушке огромную голубую варежку
было трудно.
- Это еще что за ерунда? - удивился человек.
- Здорово, Званцев, - глухо сказала варежка. - Ты не волнуйся, я уже
заканчиваю. Все-таки странные вы существа, люди, и сказки у вас, мягко
говоря, странные.
- Дом, ты о чем? - удивился Званцев.
- Про сказки, - сказал Дом. - Понимаешь, Званцев, для того, чтобы
лягушку поймать, пришлось лед на озере вскрывать. Весь в иле перемазался,
пока хороший экземпляр добыл. И что же? Дрыхнет и просыпаться не желает.
Может, мне ее током ударить?
- Садист, - прошипел Званцев. - Механический садист. Не смей измываться
над бедным животным. И кто у тебя там еще кроме лягушки?
- Заяц и волк, - вздохнул Дом. - Заяц все скачет да морковкой хрустит,
а волк скулит и в двери скребется. Прикинь, я ему бифштексы синтезировал,
так не жрет, гаденыш серый. Зайца ему подавай!
- А медведя у тебя там нет? - поинтересовался Званцев. Дом
подозрительно молчал.
- Ну? - настаивал Званцев.
- Званцев, ты не волнуйся только, - отозвался Дом. - Он спокойный, даже
не проснулся, когда я его из берлоги вынимал. Я ему логово оборудовал, так
веришь, он даже лапу из пасти не вытащил. И слюни пускает, словно у бочки
меда сидит. Меня мышка-норушка куда больше достает. Гонял ее, гонял, а все
без толку. Даже определить, где она находится, не могу. Весь пластик
внутренней облицовки изгрызла, наверное, ход пытается прорыть. Слушай, ну
почему у мышей такие острые зубы?
Званцев промолчал. Он зримо представлял волка, изнемогающего при виде
зайца, спящего на его любимом диване медведя и неторопливую мышь,
прогрызающую ход в недрах Дома.
Вернуть медведя в берлогу, закопать лягушку в ил, выпустить в лес
шалого волка, который тут же погнался за одуревшим со страха зайцем, было
делом недолгим. Вскоре они уже направлялись в город. В Доме стоял запах
псины и свежей земли. Митрошка бродил по Дому и что-то бормотал себе под
нос. Видимо, слова эти были не слишком лестными для Дома, тот неумело
отругивался.
- Слушай, Дом, - поинтересовался Званцев. - А с чего тебя на сказки
потянуло?
- Жалко зверей стало, - признался Дом. - Вон какие морозы стоят. Что по
Цельсию, что по Фаренгейту. А жилья своего у них нет. Ну и решил дать им
морозы переждать. Ты, Званцев, не волнуйся, я бы обязательно вернулся.
- Сказочник, - съязвил Митрошка. - Доброхот!
- Я все понимаю, - сказал человек. - Одного понять не могу - почему
именно теремок?
- Общежитие, - пояснил Дом. - Сожительство разных видов. Хотелось
понаблюдать вблизи. Интересно же, Званцев. А в "Теремке" конкретно сказано,
кто должен в нем жить.
- Исследователь! - с неопределенной интонацией сказал Митрошка.
- Ты радуйся, - коротко хохотнул Званцев. - Это он сказки по второму
тому Афанасьева изучал, там хоть чертей и ведьм нет. Представляешь, он ведь
мог и собственным домовым обзавестись. Мог ведь, Дом?
Дом подозрительно молчал.
Они летели над землей, и за прозрачной стеной мелькали ровные квадраты
снежных полей, разделенные дорогами и темными лесополосами. Слышно было, как
в недрах Дома скребется мышка-норушка, пытаясь найти свои запасы.
- В конце концов, - сказал Дом задумчиво, - что есть домовой? Хранитель
жилища. Полезнейшее существо.
- Дом, не смей! - тревожно сказал робот Митрошка. - Званцев, ты ведь
разумное существо! По крайней мере относишь себя к таковым. Ну разве можно
такими глупыми идеями бросаться?
НАСТОЯЩИЕ ДРУЗЬЯ
Званцев в приметы верил.
Скажем, встанешь не с той ноги - целый день все из рук валиться будет.
Сорока в распадке застрекотала до полудня - жди неприятностей. Новый спутник
над вулканом прошел - гости незваные пожалуют. Хорошо, если рыбаки нагрянут,
у них хоть рыбкой разжиться можно, но ведь может и начальство прикатить, а
от начальства, как известно, всегда одни неприятности, на то оно и
начальство, чтобы подчиненным настроение портить.
Сегодня все складывалось на редкость удачно: сороки молчали, медведь
малинника не ломал, ночь вообще беззвездная выпала, и встал Званцев, как
полагается, с левой ноги.
Робот Митрошка сидел на валуне и что-то ладил, работая всеми четырьмя
щупальцами.
Он развернул на спине гелиоприемник и подзаряжался прямо от солнца.
Избыток энергии играл в его титановых мышцах.
- Все возишься, - проворчал Званцев. - Нам ведь сегодня на сопку идти.
А у тебя, как всегда, наверное, ничего не готово.
Митрошка посмотрел на него большими фасеточными глазами, раздраженно
схлопнул гелиоприемник и пробормотал вроде бы про себя, но так, чтобы хозяин
обязательно услышал, что пока роботы ишачат, не покладая конечностей,
некоторые отлеживаются в Эсдэвэ и за временем не следят.
Эсдэвэ, как в просторечии называли Специализированный дом вулканолога,
медленно приходил в себя после сна - системы задействовал, вчерашним мусором
отплевывался. Видно было: вчерашняя гулянка с рыбаками, заглянувшими на
огонек, пришлась ему совсем не по вкусу, что и говорить, по-хамски они вчера
себя вели, а Эсдэвэ к культурным людям привык. Теперь Дом, как его именовал
Званцев, обижался и ворчал, обещая некоторых, кто порядка не признает и
чистоту не соблюдает, на порог не пускать. Дезодоранты использовал даже с
излишком - запах стоял, как в салоне красоты. Митрошка закончил работу,
поднялся, и его повело. Заметно повело, даже щупальцами за валун ухватился,
чтобы равновесие сохранить.
- Опять электролит ночью пил? - с упреком спросил Званцев. - Ох,
отправлю я тебя на перепрограммирование! Свежий электролит тебя до добра не
доведет. Тебе сегодня в кратер лезть, а ты щупальцем пошевелить не можешь!
Митрошка промолчал, а когда вулканолог повернулся к нему спиной,
обиженно забубнил в свои динамики, что некоторые себя слишком разумными
считают. Права робота ни в грош не ставят, а понять не могут, что робот -
живое существо, пусть и искусственное, ему тоже разрядка требуется, а чем
еще возникающее в цепях излишнее напряжение снять? Конечно, электролитом!
- Раскудахтался! - громко сказал Званцев и пошел умываться в реке.
Когда он вернулся, робот Митрошка стоял у Эсдэвэ, горбясь от контейнера
с аппаратурой, а Дом, закончив наводить чистоту, заземлился, вошел в
интернет в поисках хороших мелодий. Это сам Званцев ему такое задание дал,
только вулканолог подозревал: Дом шныряет в интернете не потому, что ему
приказано, а ради собственного удовольствия. Бывали дни, когда, возвращаясь
после трудного рабочего дня, Званцев слышал, как Дом песенки современной
попсы исполнял, одновременно ядовито комментируя убогость слов и способности
тех, кто эти слова писал. Наверное, от скуки. Трудно ведь в одиночестве
стоять, когда и словом перекинуться не с кем. А когда они возвращались, Дом
затевал ехидную перепалку с Митрошкой. Похоже, он просто завидовал, что у
Митрошки конечности есть и что Званцев берет его с собой, отправляясь в
сопки.
- Мы сегодня пойдем куда-нибудь? - поинтересовался робот. - Или я зря
на себя все это барахло навьючил?
- А я еще не завтракал, - сказал Званцев. - Это тебе легко, ночь у
блока питания простоял - и готов к путешествиям. А человек, брат, по утрам
поесть должен и желательно чего-нибудь вкусненького. Сейчас посмотрю, что
там Дом приготовил, позавтракаю, а тогда уже и тронемся в путь.
Митрошка ничего не сказал, но когда Званцев повернулся к нему спиной, с
грохотом свалил контейнер на землю. Слышно было, как он нарочито бодро
топает за спиной, насвистывая "Марш энтузиастов".
Словно показывал, что готов к маршруту, как бы о том другие ни
говорили.
Дом Званцева порадовал - в столовой на столе шипел аппетитный бифштекс
с гарниром в виде хрустящего картофеля-фри, дымился кофе и желтели
поджаренные в тостере гренки. Играла музыка. Хорошая музыка.
- Ночью опять грунт дрожал, - сообщил Дом. - Сваи его уходили в почву
на десяток метров, следовательно, он знал, о чем говорил. - Тебе не кажется,
что близится извержение?
Званцеву так не казалось. Никаких внешних признаков грядущего
извержения не наблюдалось: вулкан не курил, даже пар сквозь расщелины не
пробивался, и оба гейзера у подножия сопки были спокойны, без признаков
кипения, которое свидетельствовало бы о том, что магма поднимается выше. А
Дом всегда был паникером, волновался даже без веских причин.
- Ты особо не задерживайся, - предупредил Дом. - Детектор вчера
симпатичный малинник нашел. Я компот сварю. Рыбу как приготовить?
- Можно бы ухи сварить, - бездумно сказал Званцев.
- Я лучше нафарширую, - не согласился Дом. - Ты этих рыбаков больше не
приводи. Вчера они рыбу прямо в раковине чистили, все фильтры засорились, я
их с утра очищал, так до конца и не закончил. На фига мне гниющая органика в
канализационных трубах?
- Ты лучше скажи, где Митрошка электролит берет? - поинтересовался
Званцев, торопливо допивая кофе.
Дом не откликался.
- Вот-вот, - сказал Званцев. - В этом вы, машины, всегда заодно. Зря
вас свободой воли наделили.
- У каждого отдушина должна быть, - вздохнул Дом. - Вы-то вчера
этиловый спирт для чего хлестали? Для удовольствия? Хочешь, покажу, как вы
вчера выглядели, - ты и эти самые рыбачки?
- Не надо, - отказался Званцев, прекрасно представляя картину.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг