слегка ошалелые. Он прошел пару шагов, все еще продолжая повторять:
"Простите, извините, не могли бы вы чуть подвинуться", и только потом
заметил меня.
- Валя, - выдавил он. - А ты чего тут делаешь?
Я ткнул пальцем в сторону начальственных спин.
- На происшествие приехал.
Колька дико оглянулся в указанном мной направлении и произвел нижней
челюстью какое-то странный маневр, которое я, за неимением лучшего, решил
назвать термином "хохотнул".
- П-происшествие, - повторил он, придерживая челюсть рукой. - Не хрена
ж себе происшествие. Ты хоть знаешь, кого грохнули?
- Ну?
- Баранки гну. Сумракова. Слышал о таком?
Ха. Показали бы мне, кто о нем не слышал. Я бы такого уникума в
Академию Наук отвел.
- Круто. И кто его так?
На этот раз Колька икнул.
- Ты, Валя, как скажешь, так хоть стой, хоть падай. По-твоему, киллер
на трупе визитку оставил? С вызовом к зеркалу и домашним адресом?
- Чем убили-то?
- Пулей. Во-он из того дома.
Я послушно посмотрел в указанном направлении.
- Так до него ж локтей восемьсот!
- Вся тысяча, - поправил Колька. - Уже измерили.
- И ты хочешь сказать, - медленно произнес я, - что кто-то за
полверсты сумел из ружья разнести голову черному колдуну?!
- Задача трудная, - согласился Васильев. - Но для хорошего снайпера с
классной пушкой вполне осуществимая.
- А пуля?
- О! - усмехнулся Колька. - Это и есть как раз самое интересное.
Он подтащил меня к ковру экспертов с Петровки.
- Гляди!
Я пригляделся. Указанный предмет больше всего напоминал бесформенный
слиток серебра. Коим, собственно, и был.
- И что это?
- Это, - почему-то шепотом сообщил Васильев. - Оболочка пули. Серебро,
скорее всего заговоренное. Сообщает дополнительную скорость и так далее. А
вот когда пуля подлетает к магической защите, в дело вступает сердечник.
Угадай, из чего он был сделан?
- Сдаюсь, - немедленно сказал я.
- Сталь, - торжествующе заявил Колька. - По первым тестам на подобие
оказавшееся похожим на...
- Подкову, - закончил я за него.
Васильев кивнул.
- И, скорее всего, фаворита скачек.
- Неоднократного фаворита, - подтвердил Васильев. - И я даже могу
сказать, какого именно.
И только сейчас я начал что-то понимать.
- Блестящий?
- Угу.
- Так, ты думаешь, это тот самый...
Колька снова кивнул.
- Произнести вслух это еще никто не осмелился, - сказал он. - При
высоком начальстве. Сам понимаешь. Громы и молнии падут на голову
принесшего дурную весть. Но большинство тех, у кого извилины еще не совсем
атрофировались, похоже, уже сообразили. Больно рожи у всех унылые.
- Тот самый киллер, который убрал Пятновского, - задумчиво произнес я.
- А также еще семерых с высокой вероятностью, - дополнил Васильев. -
Тот же почерк, а главное - такое же отсутствие всех и всяческих следов.
- Капитально?
- Напрочь. Чердак слегка припорошен индийской пылью, но это он
перестраховался. А так - не единого следа. Блин, половина ребят в отделе на
полном серьезе предполагает, что это какое-то поту-, нет, третьесторонее
существо.
- Жаль, покойника допросить нельзя, - вздохнул я.
- Допросишь тут. - Колька кивнул вбок, где, в стороне от общей кучки,
сгруппировались: тип в сером пальто - похоже, адвокат покойного - и
"безутешные близкие друзья" - типичные преуспевающие волшебники в зеленых
бархатных кафтанах и непременным атрибутом до пупа. "У Лукоморья дуб
зеленый, златая цепь на дубе том."
- Право души на спокойное посмертие, Декларация прав усопших и так
далее, - злобно проворчал Васильев. - Тот, небось, уже в аду новоселье
справляет - по нему уже давно персональный котел смолой обливался, а эти
тут - бдят. А то как бы покойник чего лишнего не сболтнул, мозги-то у него
вон - на полковра. Нет, честное слово, в глубине души я этому киллеру
сочувствую. Он ведь за нас нашу работу делает, причем намного радикальнее и
эффективнее.
В общем я был с Колькой вполне солидарен, хотя в данном конкретном
случае допрос усопшего ничего не дал бы. Что он мог заметить - под каким
углом ему пуля в череп вошла?
- А может, это апсихик? - предположил я.
- Чушь, - решительно сказал Колька. - У апсихика нет души, но
отпечаточки он как раз из-за этого оставляет совершенно неповторимые. Нет,
родной. Правда, боюсь, куда проще и куда ужаснее. Это теневик.
Я открыл было рот, чтобы возразить - и закрыл его, так и не сказав
ничего.
Кто может с полверсты влепить заговоренную пулю в голову черного
колдуна и раствориться, не оставив никаких следов? И, заметим - абсолютно
не опасаясь посмертного возмездия покойничка? Только человек с теневыми
способностями в магии, проходивший службу в спецчастях. Егеря, десант,
погран... Господи, да мало ли у нас было (и осталось) спецчастей, где
позарез нужны теневики?
А архив пятого управления после Августа растворился в небытии еще
покруче, чем наш киллер с места преступления. Не будешь же перетряхивать
всех, кто служил в спецчастях за последние... Даже если отбросить всех
полуэльфов, оборотней, и прочих... а ведь на нелюдь и на нечисть списки
были все в том же пятом архиве, вот и гадай кто из них кто... Да и к тем
спискам, что есть, военные в жизни никого не допустят, удавятся, но не
допустят, а скорее - сам кого хошь удавят.
А наугад ловить - до Страшного Суда не поймаем.
Картина, представшая перед моим внутренним взором, была настолько
уныла и безрадостна, что я не выдержал и застонал.
- Да ладно тебе.
- Так ведь труп-то на моей земле! - провыл я. - Значит, "глухаря"
этого на меня повесят. А до конца квартала две недели осталось, и фиг я за
эти две недели успею раскрываемость исправить. Хорошо еще если одна только
премия мимо пролетит, а ведь можно и выговор схлопотать.
- Да ладно тебе, - повторил Колька. - Как будто на тебя одного
повесят. Все мы на этом деле висеть будем, одна наша следственная бригада
чего стоит - Никодимов и Колесник во главе, чуешь, какие зубры в дело
пошли. А еще РУБОН, а еще Петровка, а еще хранители параллельное
расследование вести будут. Кто уж тут какой-то райоделовский опер по особо
грешным - так, ноль без палочки. Все на одном глаголе повиснем. Ну когда
тебе еще случай представится в такой компании концы отдать?
- А не пошли б вы все? - уныло предложил я.
Колька внезапно расхохотался.
- Чего это ты? - насторожился я.
- Да так, - все еще продолжая смеяться, выдавил он. - Вспомнил. Иду я
третьего дня по 14-ому отделению, дело одно на доследование волоку, а
навстречу мне Серега Ухин, ну, помнишь, черный такой... да знаешь ты его,
мы еще зачет по метанию вместе с ним сдавали!.. так вот, идет он мне
навстречу, а рожа у него ну точь-в-точь как у тебя - аллегория на тему
вселенской печали.
- И?
- Ну я и спрашиваю, чего, мол, Серый, ходишь смурной, словно упырь
пережаренный, посетителей распугиваешь?
- А он?
- Да вот, говорит, понимаешь, такое дело. Маньяк у меня на участке
завелся. Да не простой, а оборотень.
- И?
- Ну вот я спрашиваю, много, мол, народу загрыз? А он мнется чего-то.
Да как, говорит, сказать, не так чтобы.
Мне стало интересно. Слухами земля полнится, но о маньяке-оборотне на
соседнем участке я еще не слыхал. Хотя, по идее, уже должен был бы.
- Ну я его дальше пытаю, - продолжал Колька, - как он нападает, что с
жертвами делает: на части разрывает, кровь пьет или какие-то органы
пожирает? Что экспертиза говорит - волк или кто? А Серый вдруг из
трупно-зеленого красным делается и тихо так бормочет - да нет, не волк.
Бобер он. Деревья он грызет, и ножки у скамеек. Уже одиннадцать скамеек
обрушил.
И тут я расхохотался. Так, словно угодил в облако "щекотала". Слезы
брызнули из глаз, в горле запершило, я согнулся и едва не упал.
На меня начали оглядываться. Кто-то из больших начальников,
полуобернувшись, возмущенно цыкнул - как, мол, можно смеяться в такой
момент, когда... А я все никак не мог остановиться.
Наконец я все-таки разогнулся и увидел, что Васильев, хотя и из
последних сил, сдерживается, очевидно, заготовив кое-что напоследок.
- Вот, - заметил он. - И я тогда заржал точно так же. А Серега
печально посмотрел на меня и изрек: "Да, тебе смешно, а мне его ловить".
Глава 1, или О воздействии тяжелых металлов на организм
Валентин Зорин, воскресенье, 13 июня
Когда я открыл глаза, за окном мелькали какие-то тени. Я спросонок не
сразу понял, что это. Потом до меня дошло, и я витиевато выругался. Соседи
сверху опять вышвыривали на улицу мусор.
Не повезло мне с соседями. Со всех сторон не повезло. А со всех
сторон - это значит сверху, снизу и справа, потому что слева у моей
однокомнатки соседей нет. И не было. И не будет, потому что стоит наш дом
впритык к заповедному парку, на который единственное в комнате окно, к
сожалению, не выходит.
Снизу у меня живут тихие алкоголики. Проблем от них только две.
Во-первых, у них пережидают потраву и экзорцизм тараканы и мелкие бесы,
чтобы потом расползтись обратно по облюбованным квартирам. А во-вторых, раз
в месяц, получив пособие, кажется, по инвалидности, эта парочка надирается
до обмороков, и следующие сутки оглашает дом протяжными похмельными
стонами, которые сделают честь любому привидению.
Справа у меня живут... не знаю, кто, но живут. Если следователь по
особо грешным делам ангельского благочиния не знает, кто живет у него за
стеной - это о чем-то говорит, да? А чтобы вам стало понятнее - у меня
кровать к внешней стене приставлена из-за таких вот соседей.
А сверху у меня живут простые раешные склочники. Вечно они что-нибудь
утворят. То уйдут в гости, оставив на плите кастрюлю картошки (вызов
пожарных и невыветриваемый запах гари). То зальют всех соседей вниз,
начиная с меня и до первого этажа включительно (долго и матерно
выпровождали прибудного водяника). То еще что. Пару дней назад вот купили
своему отпрыску набор юного колдуна. Отпрыск доигрался. Теперь предметы из
набора один за другим пролетали мимо моего окна, и полет их я мог наблюдать
совершенно отчетливо - на модные супротивсолнечные чары денег нет, а
занавесочки-шторочки меня еще в школе приучили считать мещанским
пережитком.
Прижать бы эту семейку к ногтю... а как? Козырять удостоверением -
глупо; тоже мне, особо грешное дело - под окнами мусорить. А на простое
увещевание им... как троллю до поэзии.
Пока я, тихо шипя, поднимался с постели, поток колдовского инвентаря
прервался, и соседи принялись орать. Не хуже павлинов, доложу я вам, только
менее мелодично. Под эти вопли я и взялся варить себе кофе.
Соорудить чашку настоящего кофею в условиях мелкогабаритной жилплощади
со спорадической водоподачей - искусство, до сих пор не воспетое по причине
своей редкости и малоприменимости. Поэтому я ограничился суррогатом -
молотым жареным ячменем, которому хитрые литовские маги придали аромат
бразильского кофе. "Хитрые" в данном случае - не комплимент, а оскорбление,
потому что вызванный по закону подобия запах оставался... простите за
каламбур, плохим подобием. Зато в чашке разогретой минералки порошок
растворился мгновенно, издав на прощанье тихое шипение.
Допивая кофе, я включил эфирник. Выпуклая хрусталина поморгала мне с
минуту, потом решила, что глазки ответственному работнику строить не след,
и заработала в полную силу.
Чудеса современной магии, чудеса магии... Ну что нормальному человеку
в этих чудесах? С тех пор, как Иконников обнаружил, что хрустальная линза с
успехом заменяет хрустальный шар, эфирники появились чуть ли не в каждом
доме. Несмотря на вечные во времена Стройки проблемы - то с хрусталем
перебои, то с полировкой... И что - стали люди от этого счастливее? Ничуть.
Все жаловались, дескать, смотреть нечего, одни молебны. Теперь у меня
восемь программ в эфирнике, не считая попадающих ко мне по ошибке,
наводками от соседей с восьмого этажа, поставивших себе тарелку. Я бы и сам
польстился, но вы знаете, сколько сейчас стоят золотые яблочки?
А смотреть все равно нечего.
Остановился я, как всегда, на новостях. Премиленькая девушка (судя по
ушам, в ней была изрядная доля дивьей крови) щебетала что-то в микрофон, а
за ее спиной горели развалины, и команда деловитых карл под басовитое
уханье разгоняла слетевшихся саламандр. Что-то где-то опять взорвали.
Страсть как любят у нас это дело. Куда ни глянь - что-нибудь да
взорвано. Традиция такая. Еще с тех пор, когда немытые монахи с горящими
глазами метали глиняные кувшины с джиннами под кареты случайно проезжающих
мимо царей. Ну и нынешние... гордо несут эстафетную палочку. То кавказские
орки, то эльфы-отделенцы, то оставшиеся без работы гномы-шахтеры, то
бандиты всех видов и мастей. А разбираться - правильно, благочинию. Кому же
еще. Я, правда, в последнее время окончательно перестал понимать, на кой
бес это нам-то занадобилось.
Миленькая девушка пропала из линзы, ее место занял комментатор - в
кафтане от Георгия Урманова. Интересно, за что ему платят такие деньги? Или
кафтанчик казенный, и сдается бабушке-гардеробщице под противомольные чары
после каждой передачи? Не верится что-то.
- Только что к нам в студию поступила эфирограмма с пометкой "срочно".
Решительным успехом увенчалась очередная антитеррористическая операция
российских войск на Северном Кавказе. Внезапным ударом уничтожена орочья
банда, длительное время наводившая ужас на окрестности селения Назг-Аул...
Я не сдержался, хихикнул. Как меня радует эфирная болтовня - передать
не могу. Антитеррористическая операция войск - надо же! Это же какая должна
быть банда, что на нее... ага, 28-й отборно-десантный полк послали? Эх, мне
бы в подчинение десантный полк - я бы живо Москву вычистил ото всякой
швали, не взирая на пятую графу и красивые глаза. Правда, городской голова
был бы недоволен. А без головы у нас ничего не делается... городского, я
имею в виду!
Однако пора и на работу. Так, все взял? Кафтан форменный напялил,
папку якобы с бумагами (на самом деле все документы я оставляю на работе,
еще не хватало дома себе голову забивать, но папку ношу для солидности)...
ага, корочку-то!
Я бережно опустил берестяной свиток в нагрудный карман. Ладно, что
службу мне без него нести трудновато, но платить за портал мне вовсе не
улыбалось. Сотрудникам благочиния проход в общественные порталы бесплатный,
однако без корочки меня не пропустят ни защитные чары, ни охранник.
Собственно, охранники меня могли бы и запомнить - шляюсь я из Подольска в
Москву и обратно каждый божий день - но они же тролли, и мозгов у них на
это не хватает.
Как на работу не хочется - сил нет. Наверное, неспроста.
Я пошарил по карманам, достал колоду карт. Не игральных, а гадальных.
Известно же - хоть раз сыграл колодой, и все, нагадать на ней только свою
смерть можно: как все карты в крови, тут тебе и смерть пришла.
- На взгляд, на слух, на нюх, на трех волхвов и семь волков, -
пробормотал я простенький наговор и, не глядя, снял.
Верхней картой вышел туз пик. Нет, положительно, неудачный у меня
сегодня будет день! А что вы хотите - рабочее воскресенье, тринадцатое
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг