- Вот до какого мы времени дожили! - роптал Топтыгин 3-й. - Чин на
тебя большой накладывают, а какими злодействами его подтвердить - не
указывают!
И опять мелькнуло у него в голове: полно, ехать ли? и если б не
вспомнилось, какая уйма подъемных и прогонных денег для него в казначействе
припасена, право, кажется, не поехал бы!
Прибыл он в трущобу на своих на двоих - очень скромно. Ни официальных
приемов не назначил, ни докладных дней, а прямо юркнул в берлогу, засунул
лапу в хайло и залег. Лежит и думает: "Даже с зайца шкуру содрать нельзя -
и то, пожалуй, за злодейство сочтут! И кто сочтет? добро бы Лев или Осел -
это бы куда ни шло! - а то мужики какие-то. Да Историю еще какую-то нашли -
вот уж подлинно ис-то-ри-я!!" Хохочет Топтыгин в берлоге, про Историю
вспоминаю-чи, а на сердце у него жутко: чует он, что сам Лев Истории
боится... Как тут будешь лесную сволочь подтягивать - и ума приложить не
может. Спрашивают с него много, а разбойничать не велят! В какую бы сторону
он ни устремился, только что разбежится - стой, погоди! не в свое место
заехал! Везде "права" завелись. Даже у белки, и у той нынче права! Дробину
тебе в нос - вот какие твои права! У них - права, а у него, вишь,
обязанности! Да и обязанностей-то настоящих нет - про.сто пустое место! Они
друг друга поедом едят, а он задрать никого не смеет! На что похоже! А все
Осел! Он, именно он мудрит, он эту канитель разводит! "Кто осладивия быстра
соделал? узы ему кто разрешил?" - вот об чем нужно бы ему всечасно помнить,
а он об "правах" мычит! "Действуйте по пристойности!" - ах!
Долго он таким образом лапу сосал и даже настоящим образом в
управление вверенной ему трущобой не вступал. Пробовал он однажды об себе
"по пристойности" заявить, влез на самую высокую сосну и оттуда не своим
голосом рявкнул, но и от этого пользы не вышло. Лесная сволочь, давно не
видя злодейств, до того обнаглела, что, услышавши его рев, только молвила:
"Чу, Мишка ревет! гляди, что лапу во сне прокусил!" С тем и отъехал
Топтыгин 3-й опять в берлогу...
Но повторяю: он был медведь умный и не затем в берлогу залег, чтобы в
бесплодных сетованиях изнывать, а затем, чтоб до чего-нибудь настоящего
додуматься.
И додумался.
Дело в том, что, покуда он лежал, в лесу все само собой установленным
порядком шло. Порядок этот, конечно, нельзя было назвать вполне
"благополучным", но ведь задача воеводства совсем не в том состоит, чтобы
достигать какого-то мечтательного благополучия, а в том, чтобы исстари
заведенный порядок (хотя бы и неблагополучный) от повреждений оберегать и
ограждать. И не в том, чтобы какие-то большие, средние или малые злодейства
устраивать, а довольствоваться злодействами "натуральными". Ежели исстари
повелось, что волки с зайцев шкуру дерут, а коршуны и совы ворон ощипывают,
то, хотя в таком "порядке" ничего благополучного нет, но так как это
все-таки "порядок", - стало быть, и следует признать его за таковой. А
ежели при этом ни зайцы, ни вороны не только не ропщут, но продолжают
плодиться и населять землю, то это значит, что "порядок" не выходит из
определенных ему искони границ. Неужели и этих "натуральных" злодейств
недостаточно?
В данном случае все именно так происходило. Ни разу лес не изменил той
физиономии, которая ему приличествовала. И днем и ночью он гремел
миллионами голосов, из которых одни представляли агонизирующий вопль,
другие - победный клик. И наружные формы, и звуки, и светотени, и состав
населения - все представлялось неизменным, как бы застывшим. Словом
сказать, это был порядок, до такой степени установившийся и прочный, что
при виде его даже самому лютому, рьяному воеводе не могла прийти в голову
мысль о каких-либо увенчательных злодействах, да еще "под личною вашего
степенства ответственностью".
Таким образом, перед умственным взором Топтыгина 3-го вдруг выросла
целая теория неблагополучного благополучия. Выросла со всеми подробностями
и даже с готовой проверкой на практике. И вспомнилось ему, как однажды в
дружеской беседе Осел говорил:
- Об каких это вы всё злодействах допрашиваете? Главное в нашем
ремесле - это: laissez passer, laissez faire! [Предоставить свободу
действий! (франц.)] Или, по-русски выражаясь: дурак на дураке сидит и
дураком погоняет! Вот вам. Если вы, мой друг, станете этого правила
держаться, то и злодейство само собой сделается, и все у вас будет обстоять
благополучно!
Так оно именно по его и выходит. Надо только сидеть и радоваться, что
дурак дурака дураком погоняет, а все остальное приложится.
- Я даже не понимаю, зачем воевод посылают! ведь и без них... -
слиберальничал было майор, но, вспомнив о присвоенном ему содержании, замял
нескромную мысль: ничего, ничего, молчание...
С этими словами он перевернулся на другой бок и решился выходить из
берлоги только для получения присвоенного содержания. И затем все пошло в
лесу как по маслу. Майор спал, а мужики приносили поросят, кур, меду и даже
сивухи и складывали свои дани у входа в берлогу. В указанные часы майор
просыпался, выходил из берлоги и жрал.
Таким образом пролежал Топтыгин 3-й в берлоге многие годы. И так как
неблагополучные, но вожделенные лесные порядки ни разу в это время нарушены
не были и так как никаких при этом злодейств, кроме "натуральных", не
производилось, то и Лев не оставил его милостью. Сначала произвел в
подполковники, потом в полковники и наконец...
Но тут явились в трущобу мужики-лукаши, и вышел Топтыгин 3-й из
берлоги в поле. И постигла его участь всех пушных зверей.
Примечания
Скрижали Истории - по библейским преданиям, каменные плиты, где были
записаны десять божьих заповедей. Выражение употребляется в смысле
увековечивания того или иного события или лица.
Как кузькину тещу зовут - переиначенная поговорка: "Кузькину мать
зовут", угроза расправиться с виноватым.
Сколько прогонов и порционов извел - денег на проезд и пропитание.
Корни и нити разыскивать да кстати целый лес основ выворотил. - Намек
на реакционную прессу, требовавшую отыскания "корней крамолы" и защиты
"основ" существующего социального строя.
Инфантерии (итал.) - пехоте; в данном случае - отчислить в запас.
Лесные куранты тискал - печатал газету "Время".
При Магницком. - Магницкий М. Л. (1778 - 1855) - известный мракобес,
гонитель просвещения, друг Аракчеева.
Для средней школы
Салтыков-Щедрин М. Е.
С16 Сказки/ Сост., предисл. и примеч. М. С. Горячкиной; Рис. М.
Скобелева и А. Елисеева. - М.:Дет. лит., 1979. - 143 с. - (Школьная б-ка).
В пер.: 40 к.
Сказки Салтыкова-Щедрина - острая сатира на самодержавный царский
строй и его порядки. В иносказательной форме писатель изобличает произвол и
взяточничество царских сановников ("Медведь на воеводстве"), самодурство и
лицемерие помещиков ("Дикий помещик". "Деревенский пожар"), ревнителей
полицейского режима ("Недреманное око"), глупость обывателя ("Премудрый
пискарь"). С глубоким сочувствием выведен голодный, измученный народ
("Коняга") и др.
Текст печатается по изданию: Н. Щедрин
(М. Е. Салтыков). Полное собрание сочинений.
ГИХЛ. Москва, 1937. Т. 16.
Составление, вступительная статья и примечания М. С. ГОРЯЧКИНОИ
Рисунки М. СКОБЕЛЕВА и А. ЕЛИСЕЕВА
ПЕРЕИЗДАНИЕ
70803 - 250
С-----------Без объяв л.
М101 (03)79
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
СКАЗКИ
ИБ © 4139
Ответственный редактор Н. В. Белякова. Художественный редактор С. И.
Нижняя. Технический редактор И. П. Савенкова. Корректоры Л. А. Рогова и Е.
И. Щербакова. Подписано к печати с готовых матриц 28 03.79. Формат
60x84/16. Бум. типогр. © 1. Шрифт литературный. Печать высокая. Усл. печ.
л. 8,37. Уч.-изд. л. 8,38. Тираж 1 700 000 (1 - 500 000) экз. Заказ N 856.
Цена 40 коп. Ордена Трудового Красного Знамени издательство "Детская
литература". Москва, Центр, М. Черкасский пер., 1. Калининский ордена
Трудового Красного Знамени поли-графкомбинат детской литературы им.
50-летия СССР Росглавполиграфпрома Госкомиздата РСФСР. Калинин, проспект
50-летня Октября, 46.
OCR Pirat
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 17.08.2004 22:05
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг