Борис Руденко
Заместитель
В камере нестерпимо воняло экскрементами, кровью и страхом.
Единственный ее обитатель - заросший бородой человек в заскорузлых от крови
лохмотьях - дико смотрел на Феникса, истово осеняя себя крестным знамением.
Едва Феникс сделал к нему шаг, узник отпрыгнул, вжался в стену и, не
прекращая креститься, с надрывными завываниями принялся читать молитву. Это
Фениксу не понравилось: привлекать воплями внимание тюремщиков не следовало,
он нахмурился и прижал палец к губам. Узник смолк. Теперь в камере было
слышно только его частое хриплое дыхание. Феникс внимательно вгляделся в
черты бледного, изможденного пытками лица узника и начал трансформацию.
Смотреть на то, как лицо незнакомца, неведомыми путями появившегося в
каменном мешке, оплывает и формируется вновь, превращаясь в точную копию его
собственного, несчастный не смог. Глаза узника закатились; теряя сознание,
он медленно сполз по стене на подстилку из гнилой соломы.
Обморок объекта оказался весьма кстати: времени заниматься
разъяснениями у Феникса почти не было, портал должен был открыться с минуты
на минуту. И когда это произошло, Фениксу оставалось только положить
обмякшее тело в бледно-серебристый круг и послать сигнал об успешном
завершении замены. Круг слабо мигнул и исчез вместе с телом узника. Феникс
остался в камере один.
Хотя вся операция была рассчитана достаточно точно, прошло несколько
часов, пока он услышал в коридоре топот подкованных железом сапог и бряцанье
оружия. Заскрежетал замок, дверь открылась, в камеру вошли два стражника и
кузнец с охапкой кандалов. Один из стражников что-то сказал Фениксу и
почему-то засмеялся. Этого языка Феникс не знал: ввиду срочности и
локальности операции настолько глубокая подготовка не требовалась. Однако
догадаться, чего от него хотят, было нетрудно, и Феникс шагнул вперед,
покорно протянув руки. Несколькими точными ударами молотка кузнец заклепал
на его запястьях и лодыжках тяжелые, шершавые браслеты, стражники взялись за
цепи и вытащили Феникса из камеры в коридор. Тот же стражник снова обратился
к нему с каким-то вопросом. Не получив ответа, грубо дернул цепь, потом
сплюнул и, уже не оглядываясь, поволок Феникса к выходу.
В тюремном дворе ждала запряженная парой быков телега, на которую его
усадили. Охраны у него здесь прибавилось - полтора десятка вооруженных
алебардами солдат во главе с офицером взяли телегу в кольцо. Возничий
щелкнул кнутом, и телега медленно тронулась, грохоча по булыжной мостовой
окованными железом ободьями колес. На узких городских улочках прохожих почти
не попадалось. Лишь несколько раз проскользнули мимо торопливые тени, да на
углу возле часовни две женщины с корзинами, ненадолго прервав оживленную
беседу, проводили телегу и вооруженный эскорт равнодушными взглядами.
Видимо, предстоящее событие не входило в число исключительных.
На центральной площади кое-какой народ все же собрался. Десятка четыре
горожан толпились вокруг помоста со столбом и поленницей дров. Феникса свели
с телеги и передали в руки подручным палача, которые сноровисто закрепили на
столбе цепи и принялись обгладывать приговоренного дровами. На помосте
появился монах, скороговоркой прочитал молитву и сильно прижал к губам
Феникса серебряный крест. Он о чем-то спросил Феникса, потом повторил вопрос
громче. Не дождавшись ответа, вздохнул, укоризненно покачал головой и сошел
на мостовую. Дрова доходили Фениксу до колен, один из подручных обильно
полил их вонючим жиром и уступил место палачу со смоляным факелом.
Тут произошла небольшая заминка: подручный раз за разом чиркал
кресалом, но приготовленный трут никак не желал загораться. В толпе со
смешками комментировали неловкость подручного. Наконец потерявший терпение
палач отобрал у помощника кресало и с одного удара подпалил трут, а от него
и факел. Монах снова затянул молитву; сухие, пролитые жиром дрова занялись
дружно и дымно. Феникс подумал, что надо бы немного покричать, однако решил
этого не делать - все происходящее ему уже изрядно надоело. Огонь разгорался
все ярче, вскоре языки пламени, скрывшие Феникса от зрителей, охватили его
плоть. А потом наступила темнота и долгая пауза...
***
Восстановление, как обычно, происходило медленно. Повинуясь
пробудившейся воле, из окружающего пространства начали стягиваться атомы
необходимых элементов. Они образовывали сложные органические молекулы, из
которых выстраивались цепочки, формируя вокруг растущего скелета живую
плоть. Процесс еще был далек от завершения, когда Феникс обнаружил, что
снова способен думать.
"Интересно, сколько лет прошло на этот раз?" - была первая мысль.
Естественное восстановление тела Феникса занимало от двух до пяти лет, если
не вмешивались какие-либо внешние обстоятельства, вроде внезапных извержений
вулкана, опустошительных наводнений или иных катаклизмов. Однако Феникс
никогда не был склонен к спешке, предпочитая отдохнуть подольше. Чаще всего
причиной пробуждения становилось новое задание.
Феникс вспомнил того, кого заменил на аутодафе - несчастный монах,
приговоренный к смерти лишь за то, что предложил считать центром Вселенной
не планету, а светило, вокруг которой она вращается. По сути же - сменить
одно заблуждение на другое. Феникс очень надеялся, что Координаторы знали,
зачем спасать это жалкое и довольно ограниченное существо.
Он попытался определить свое местонахождение и понял, что лежит под
землей, а от поверхности его отделяет около двух метров грунта. Значит, это
кладбище. Теперь под его мысленным контролем восстановление продвигалось
значительно быстрее. Наступил момент, и он ощутил, как вначале дрогнуло, а
затем ровно забилось сердце. Зрачки задвигались под закрытыми ресницами, рот
наполнился слюной. Пора было выбираться наружу.
Грунт за прошедшие годы изрядно уплотнился, но Фениксу это помешать не
могло. Напрягая мышцы, он легко сел, а потом и поднялся на ноги, выталкивая
вверх пласт земли. Феникс выбрался из ямы, сделал первый глубокий вдох и
огляделся. Как обычно, восстановление завершилось глубокой ночью, всякий раз
это уберегало местное население от ненужных волнений, хотя порой случались и
неожиданности. Однако теперь он был действительно один. Яркая полная луна
освещала территорию кладбища, явно давно заброшенного. Да, с той последней
замены времени утекло достаточно. Тем не менее малейшие следы воскрешения
следовало тщательно замаскировать. Феникс забросал образовавшееся в почве
углубление охапками прелой листвы и привел в порядок нарушенный травяной
покров.
Широким неслышным шагом он направился к поселку, огоньки которого
светились сквозь листву окружающей кладбище рощицы. До утра нужно было
отыскать подходящую позицию для начала адаптации. Такое место он нашел на
сеновале крайнего дома этой маленькой деревеньки. Забравшись глубоко в толщу
пряно пахнущих стеблей, он прополз к щели меж досок сарая и приготовился
наблюдать.
Тут в полной неподвижности Феникс провел два дня. Оставаться дольше не
имело смысла. Крестьянская семья - хозяева двора - жила обычной сельской
жизнью, наполненной тяжким монотонным трудом от рассвета до заката. За это
время они обменялись едва ли десятком фраз, что было Фениксу отнюдь не
достаточно, для того чтобы овладеть языком. Но у него вполне хватило
времени, чтобы вырастить на себе тщательно скопированную одежду главы семьи.
Это потребовало немалых стараний и затрат сил, зато теперь он не отличался
от местных жителей по крайней мере внешне. Дальнейшая адаптация должна была
проходить в совершенно иных условиях. Поразмыслив немного, Феникс решил,
что, как и много раз прежде, такие условия он найдет в тюрьме, отсидев
несколько месяцев за какое-нибудь мелкое преступление под личиной
слабоумного. Зато после освобождения, полностью овладев языком и поменяв
внешний облик, Феникс сможет жить в этой стране и в этом времени,
наслаждаясь спокойствием до следующего вызова. В отличие от своих коллег
Феникс возвращался домой нечасто, и Координаторы это даже поощряли,
обеспечивая лучшего сотрудника на время служебного отпуска всем необходимым.
Поэтому проблемы с деньгами или их эквивалентом в любых эпохах для Феникса
не существовало.
Во исполнение своего плана Феникс решил отправиться в ближайший город,
чтобы украсть там что-нибудь и тут же попасться. Он очень надеялся, что
действующее законодательство не предусматривает в качестве наказания для
мелких жуликов немедленную смертную казнь или членовредительство. Ни то, ни
другое Феникса, конечно, напугать не могло, однако существенно осложнило бы
его планы на длительный отдых.
К сожалению, сбыться его надеждам суждено не было. Вызов пришел в тот
момент, когда Феникс вступил на территорию городского предместья.
Очередной объект замены дожидался своей участи в ином времени и на
другом континенте планеты в жалкой тюрьме жалкого государства, власть в
котором захватили какие-то мерзкие ублюдки, решившие, что удержат ее тем
дольше, чем больше собственного населения истребят. Тот, кого накануне казни
должен был заменить Феникс, не относился ни к научной, ни к политической
элите. Просто рядовой и довольно немолодой уже преподаватель заштатного
университета. Удивленный Феникс запросил подтверждения. Ошибки в работе
Координаторов случались крайне редко, но такое все же бывало. Ответ пришел
быстро и не оставлял места сомнениям. Задание было подтверждено в полном
объеме. Феникс обреченно вздохнул, уточнил координаты и переместился. Его
утешила лишь информация о том, что свои жертвы узурпаторы просто
расстреливают, после чего бросают тела без погребения в реку. А потому
восстановление в данном случае не займет и часа.
Так оно и случилось. Но раньше, чем он успел осмотреться на новом
месте, пришел очередной вызов, куда более серьезный: теперь Фениксу
надлежало немедленно отправиться в Египет времен строительства великих
пирамид. А потом у него было еще много разных заданий...
***
Ничто не говорило о том, что этот великолепный лайнер должен всего
через несколько часов рухнуть с десятикилометровой высоты в океан. С
комфортом устроившись в мягких креслах, пассажиры вели неторопливые беседы,
потягивали напитки, смотрели кинофильмы на индивидуальных экранах или просто
сладко дремали. Трое детишек ясельного возраста копошились в куче мягких
игрушек в специальном манежике, позабыв о родителях. Предупредительные
красавицы стюардессы в коротких форменных юбках грациозно скользили по
ковровой дорожке, готовые исполнить малейшую прихоть клиентов компании.
Феникс сидел на крайнем сиденье своего ряда, отхлебывая из бокала
маленькими глотками хороший коньяк и наслаждаясь последними минутами
безмятежного спокойствия. Его объект расположился четырьмя рядами дальше.
Худенький молодой человек, почти мальчишка, юный гений астрофизики, стал
лауреатом престижнейшей научной премии, за которой и отправился в Европу из
провинциального австралийского университета.
Скорее всего, этот дальний перелет был первым в его недолгой жизни. Он
пытался скрыть возбуждение, но удавалось ему плохо. Астрофизик вертелся на
своем кресле, о чем-то азартно спорил, энергично жестикулировал и громко
смеялся, не давая ни минуты покоя соседям, которые, впрочем, реагировали
вполне благосклонно.
Лайнер слегка тряхнуло. Через несколько секунд толчок повторился с
удвоенной силой. Сосед Феникса негромко выругался: напиток выплеснулся из
его бокала на белоснежную сорочку. Толчки теперь следовали один за другим.
Вспыхнуло табло, предлагающее пристегнуться. Стюардессы с
профессионально-спокойными улыбками побежали по салонам, помогая пассажирам
справиться с застежками ремней безопасности. Одна из них ловко вытащила
малышей из манежа и раздала сидевшим рядом мамашам.
- Господа пассажиры, - прозвучал в динамиках спокойный голос командира
корабля, - наш самолет проходит зону турбулентности. Для беспокойства нет
никаких причин. Прошу вас занять свои места и пристегнуться.
Кроме экипажа только Феникс знал, что дело вовсе не в турбулентности.
Выходила из строя система подачи топлива. Двигатели начали захлебываться.
Вначале один, за ним другой, а потом и два оставшихся натужно закашливались,
требуя пищи. Экипаж стойко боролся, подробно сообщая о происходящем на
землю, однако противостоять неизбежности не было ни возможности, ни сил.
Когда Феникс понял, что до перехода лайнера в свободное падение осталось не
более минуты, он поднялся с места и шагнул к астрофизику. Стюардесса
попыталась его остановить, потянув за плечо обратно, но Феникс не обратил на
нее никакого внимания. Астрофизик сидел на среднем кресле. Толчки его ничуть
не обеспокоили. На лице царило все то же выражение восторга, которое
сменилось некоторой озадаченностью, когда Феникс, не утруждая себя возней с
застежкой, одним движением разорвал ремень и выдернул астрофизика в проход.
На Фениксе скрестились десятки изумленных, но отнюдь не испуганных
взглядов. Никто не успел понять, что происходит. Серебристый круг раскрылся,
поглотил гения и тут же исчез. А через секунду самолет начал падать, и
осознание этого обстоятельства в единый страшный миг настигло каждого.
Все должно было закончиться очень быстро. И хотя Феникс легко мог уйти
вместе со спасенным астрофизиком, он не находил в себе сил оставить этих
несчастных людей в последние минуты их жизни. Он не мог сделать для них
ничего - только лишь разделить с ними общую судьбу. Феникс не стал
возвращаться на свое место, теперь это уже не имело никакого смысла. Он
просто сел на ковер, удерживаясь за ближайший подлокотник. Молодая женщина с
ребенком в руках вскочила со своего кресла. Очередной рывок швырнул ее на
пол, тогда она поползла к Фениксу, протягивая ему ребенка.
- Умоляю! Спасите его! Только его! - шептали ее губы.
В эти краткие предсмертные минуты сверхъестественного озарения она
первой поняла смысл происходящего. Спустя секунду то же самое поняли и
остальные. Салон наполнился криками и стонами. Люди тянули руки к Фениксу,
хватали его за рукава, на него смотрели десятки глаз, исполненных смертной
тоски пополам с немыслимой, сумасшедшей надеждой, его умоляли о спасении и
тут же начинали проклинать, осознав с той же сверхъестественной
проницательностью, что любые мольбы, обращенные к этому высокому человеку с
печальным лицом, бессмысленны. И лишь та женщина, что поняла первой, все
продолжала просить, поднося ребенка к самому лицу Феникса. Безмерная скорбь
охватила Феникса, она владела им все долгие двенадцать с половиной минут
падения и покинула лишь вместе с жизнью в момент страшного удара о
поверхность океана...
***
Курбатов оторвался от компьютера и с недоумением посмотрел на
вошедшего.
- Вам, собственно, что? - недовольно спросил он.
- Я ваш новый водитель, - напомнил Илья. - Машина стоит у подъезда.
- Ах, да! Вы...
- Меня зовут Илья.
- Да-да, Илья! У меня к вам просьба... Сейчас придет моя жена, ее нужно
отвезти на дачу. Сам я не поеду, у меня очень много работы. Пожалуйста,
дождитесь ее в приемной!
Он повернулся к экрану, показывая, что разговор окончен, но дверь вновь
отворилась, и в кабинет вошла миловидная женщина лет тридцати с небольшой
дорожной сумкой в руках.
- Леша, я готова.
- Да-да, - в голосе Курбатова Илья снова услышал нотки раздражения, что
его немного удивило. - Оля, я не еду. Мне нужно срочно подготовить тезисы к
совещанию в министерстве.
- Но как же так? - растерялась она. - К нам приедут Савельевы... ты же
сам просил, чтобы я их пригласила.
- Я не еду! - раздражение в голосе Курбатова усилилось. - Тебя отвезет
водитель... Как вас?.. Илья! А Савельевым ты все объяснишь. Может быть, я
приеду завтра. Может быть, хотя точно сказать не могу. В любом случае, я
пришлю за тобой машину. Все, Оля! Иди, иди!
Он развернул ее и не слишком вежливо подтолкнул в направлении двери.
Илья увидел, что губы женщины задрожали. Ему было неудобно присутствовать
при этой семейной сцене, он повернулся и поспешил к выходу.
- Э... Илья! - окликнул его Курбатов. - Когда вернетесь, на сегодня
можете быть свободны. Но завтра ровно в десять машина должна стоять у
подъезда.
Подойдя к машине, Илья предупредительно распахнул заднюю дверцу, но
Ольга обошла автомобиль и села на сиденье рядом с водительским.
- Я буду показывать дорогу, - сказала она. - Ведь вы туда ни разу не
ездили.
В голосе ее все еще трепетали нотки не угасшей обиды. Некоторое время
ехали молча.
- Он не всегда был такой, - вдруг сказала Ольга. - Это все
ответственность... эта дурацкая фирма, которую он организовал. У него не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг