БОРИС РУДЕНКО
Убежище
...Беспорядочные толчки следовали один за другим, полностью лишая
ориентации. Будто невидимые великаны дрались из-за его корабля, вырывали
друг у друга из могучих лап.
Грохот незакрепленных предметов и надсадное пение аварийной сирены
надрывали слух. Он отделил от гибнущего корабля посадочный модуль и успел
выбросить орбитальный маяк. Теперь его обязательно найдут.
Толчки сразу прекратились, сменившись сладким до тошноты ощущением
потери веса: двигатели модуля включались через тридцать секунд после
отделения. А через двадцать корабль-матка взорвался. Беззвучно вспыхнул
ослепительным белым сиянием и исчез.
Он не допустил никакой ошибки. Все сделал совершенно правильно. От неге
ничего не зависело. Оставалось только ждать спасателей.
Ошибка была совершена позже, когда он собрал флаер и, оставив место
посадки модуля, полетел на север, туда, где заметил огни, показавшиеся ему
следами Разума. Что это было? Солнечные блики на зеркальных крышах города,
сохранившихся каким-то чудом? Отсвет артиллерийских залпов или языки
огнеметных установок? Разве мог он знать тогда!
Планета тут же заставила заплатить за легкомыслие. Мощный грозовой
разряд поразил машину над лесом. Его парализовало на секунду - от
неожиданности и инстинктивного страха: флаер был надежно защищен от подобных
и многих других случайностей, - только на секунду, но ее оказалось
достаточно. Флаер рыскнул вниз, а потом последовал сильный удар о вершину
огромного дерева, еще удары и рывки, когда машина валилась вниз, подминая
соседние хилые вершины, и острая боль в руке...
Алик вздрогнул и проснулся. Рука и в самом деле слегка побаливала.
Перелом срастался хорошо, хотя боли иногда беспокоили.
В убежище стоял ночной полумрак. Слабо колебалось пламя дежурного
светильника, пахло людскими телами и порохом.
Порохом здесь пахло везде и всегда...
После утреннего огневого налета Алик опять задремал и не заметил, как
обитатели убежища ушли в город. Его окончательно разбудил пронзительный
скрип двери и грохот подбитых железом сапог по каменным ступеням. Вернулся
Фог.
Фог ввалился в убежище с полным мешком банок. Дышал хрипло и тяжело,
бросил в угол мешок, автомат и уселся рядом на матрасе, опершись о серую, с
разводами сырости стену. Всегда он напоминал Алику взведенную пружину. Даже
сейчас, в позе отдыха. Не очень высокий, плотный, но гибкий на изумление.
Черты лица аккуратно вылеплены, а взгляд серых глаз такой стремительный,
быстрый, что не всегда поймаешь их цвет.
- Веда, помоги-ка, - сказал Фог, неуклюже шевельнув плечом, и Алик
понял, что на этот раз не все прошло гладко.
С готовностью подбежала Веда, принялась разматывать заскорузлую тряпку
на руке Фога. Тот сидел спокойно, терпел и дернулся только раз, когда
присохший конец повязки оторвался от раны.
- Ничего, ничего, - успокаивающе бормотала Веда с выражением
хлопотливой заботы на маленьком, сморщенном личике. Осторожно отерла
сукровицу, потрясла над раной банкой с присыпкой и ловко перебинтовала руку
наново. - И где тебя угораздило?
Она не спрашивала, просто приговаривала, не женское это дело, Фог все
равно не станет отвечать. Да если и ответит, что с того? Места этого Веда
все равно не знает, никогда там не была и не будет. Доставать пищу - забота
мужчин.
Опираясь на палку, прихромал Увиц, раскрыл шелестящую, потертую на
сгибах карту, вытащил аккуратно очиненный карандаш.
- Фог, ты что, новую точку обнаружил?
- Она меня обнаружила, - мрачно сказал Фор.
- Давай-ка мы ее на карте нарисуем, пока не забыл.
Фог криво усмехнулся, покосился на раненое плечо:
- Теперь не скоро забуду. И как я ее проворонил, не пойму!
Вытянув негнущуюся левую ногу, Увиц устроился рядом с ним:
- Ну рассказывай, где точка.
- У портовых складов, - показал Фог. - Так резво палит, словно только
вчера установили.
- У портовых складов? - Увиц разыскал нужный участок карты. - А где, до
газгольдеров или уже после?
- После, после, - сказал Фог, - с той стороны я все точки как свои пять
пальцев знаю.
Они сосредоточенно склонились над картой. Веда сразу отошла в другой
угол, чтоб не мешать мужчинам.
Кроме Увица с Ведой да Алика обычно в этот час в убежище никого не
было. Мужчины промышляли в городе, женщины с детьми уходили к реке - узкому
мутноватому потоку, зажатому в каменных боках набережных. Тут вылавливали
мелкими сетками всякую речную мелюзгу - тощих, почти прозрачных рыбешек и
рачков-октоподов. В это время года от жары уровень воды в речушке сильно
падал, рыбу и рачков с известными допущениями можно было употреблять в пищу,
не опасаясь отравиться какой-нибудь химической дрянью, смываемой с
территории разрушенных заводов дождевой влагой.
Увиц наконец закончил разбираться с Фогом и поплелся наверх, на свое
привычное место у окна третьего этажа с хорошим обзором до самой площади
реформатора Лотта. Веда принялась разбирать мешок Фога.
- Ого! Солонина в банках! - восхищенно сказала Веда. - Ну и молодец ты,
Фог.
Солонины в банках в убежище было полно. Просто Веда всегда старалась
сказать или сделать что-нибудь приятное для окружающих. Она добрая, Веда, за
это к ней хорошо относились все обитатели убежища, хотя из-за врожденного
уродства и слабости от нее было мало толку. Алик тоже очень скоро привык к
постоянному мельканию ее скрюченной, сухой фигурки, участливым звукам голоса
и ласковым, осторожным касаниям маленьких рук. В первые дни Веда буквально
не отходила от матраса Алика, меняя ему повязки и тряпки с примочками. Если
бы не она, Алик так скоро не поднялся бы.
Снаружи донеслась далекая пулеметная очередь, потом еще и еще.
- Пустое, - хмыкнул Фог, не раскрывая смеженных век, - это пулеметное
гнездо у вокзала, я его по голосу узнаю. Уже все гнилое насквозь, палит в
белый свет без причины каждое утро. Алик, расскажи что-нибудь. Ну про то,
как там за городом.
Алик понимал, что Фог просит просто так, от скуки, но отказываться не
стал. "Пусть слушает, - думал Алик, - когда-нибудь они привыкнут к этому и,
может быть, поверят когда-нибудь. Даже если просто заинтересуются - уже
хорошо".
- Ну расскажи, Алик, - попросил еще раз Фог, - чего без толку сидеть.
- Хорошо, - согласился Алик - Если идти все время в одну сторону, то
город рано или поздно кончится. Не будет больше домов и улиц, пулеметных
точек и артиллерийских позиций. Город кончится, и перед тобой откроется
огромное ровное пространство, а вдали будут видны белые вершины гор, Там,
перед горами, начинается лес.
- Это что, я забыл? - спросил Фог. Ему было так же скучно, но он
продолжал соблюдать правила игры.
- Лес - это когда вместе растет много деревьев.
- Тогда это парк, - возразил Фог. - Увиц, когда был молодой, пару раз
побывал в парке. Правда, деревьев там вроде уже не было, пни одни.
- Лес гораздо больше парка. В сотни и тысячи раз.
Фог не выдержал и усмехнулся. Он-то прекрасно знал, что никакого леса
на свете нет, что сразу за городом начинаются обширные минные поля,
замаскированные в сухой земле пулеметные дзоты и бункеры с огнеметами. И все
это тянется невесть сколько, а если и существует предел, то все равно толку
от того никакого, потому что наверняка вместо мин и пулеметов есть еще
какие-нибудь радости. От открытых пространств Фог добра не ждал.
- А там в лесу никто не стреляет? - спросила Веда. Она пристроилась
рядом и внимательно слушала. Единственная из всех обитателей убежища, она
любила слушать Алика и, кажется, немного верила ему.
- Никто. Некому там стрелять. Да и не для чего. В лесу от ветра шумят
листья, кричат птицы, и все-таки там всегда настоящая тишина.
Старушечье лицо Веды сделалось мечтательным.
- Как хорошо! - вздохнув, сказала она.
Тут Фог не удержался.
- Ну, предположим, - иронически произнес он, - этот твой лее
существует. Но что там делать людям? Чем питаться? Может, там есть заводы
биомассы? Или продовольственные склады?
- Нет, - согласился Алик, - заводов в лесу нет и складов, вероятно,
тоже. Но насчет еды все не так сложно. Ведь когда-то и в городе заводов не
было.
- Вот тут ты не прав, - торжествующе рассмеялся Фог. - Раньше заводов
было раз в пять больше, это и Веда тебе подтвердит. Странный ты, Алик. Лес
какой-то... А ведь когда я тебя в убежище притащил чуть живого, ты и
разговаривать по-нашему не умел, бормотал что-то непонятное, бредил. В бреду
все и придумал.
Кто и как притащил его в убежище, Алик не помнил. Память обрывалась
вместе с тем взрывом на разбитом шоссе, у самой границы города. Конечно,
улетать на флаере от посадочного модуля было ошибкой. Нужно было ждать
помощи там, в лесу, вдалеке от этого сумасшедшего полуразрушенного,
агонизирующего города с его автоматическими пулеметными гнездами, неизвестно
кем поставленными, никому не нужными, но исправно действующими десятки лет,
роботами-снайперами, минными ловушками и прочими гадостями вечной войны ни с
кем, войны ни за кого и ни за что, причины и смысл которой давно утеряны,
давно забыты даже самыми старыми обитателями города.
Вопреки здравому смыслу город еще жил. Громадное каменное кладбище
населяли малочисленные группки людей, не расстающихся ни на минуту с
оружием, враждующих друг с другом из-за скудных источников воды и пищи,
обшаривающих руины в поисках заброшенных складов с продовольствием и
боеприпасами, не знающих иного способа существования, кроме постоянной
борьбы за жизнь.
"Собственно, и я остался жив вопреки здравому смыслу", - вяло подумал
Алик.
Стуча палкой, сверху пришел Увиц.
- Фог, Алик, - крикнул он, - тележка с биомассой едет, идем меняться.
Захватив оружие и ящик с меняльными вещами, они поднялись на улицу. Фог
быстро перебежал к дому напротив и с автоматом наготове занял позицию в
дверном проеме. По разносчикам биомассы стрелять не полагалось, но на всякий
случай следовало быть настороже.
Тележка показалась минуты через две. Она отчаянно тарахтела, выпускала
клубы сизого дыма, но двигалась едва ли быстрее обычного пешехода. Возле
убежища тележка перестала тарахтеть и остановилась.
Из маленькой кабинки водителя, обитой броневыми листами с прорезями
обзора, вылез человек в ярко-желтой куртке - видно издалека и всем сразу
ясно, что это торговец с пищевого завода, стрелять нельзя. Увиц и Алик вышли
ему навстречу.
- Приветствую выживших, - сладко сказал человек в куртке, - всегда
приятно встретить людей деловых и умных. Чувствую, сегодня будет хорошая
торговля.
- Ты один? - спросил У виц.
- Как всегда, - ответил торговец, - я доверяю постоянным клиентам.
Увиц повесил винтовку за плечо дулом вниз и стукнул палкой по ящику.
- У нас есть солонина в банках, патроны для крупнокалиберного и еще
кое-какая мелочь.
- Прекрасно! - воскликнул торговец. - Хороший товар! За каждую банку по
полмеры отличного коллоида. За пятнадцать патронов целую меру.
- Почему пятнадцать? - подозрительно сказал Увиц. - На прошлой неделе
было десять.
Торговец вздохнул и покачал круглой обритой головой, блестевшей на
солнце, как отполированный приклад.
- Тяжелые времена. Биомасса растет плохо. Нет свежей воды, совсем мало
питательных грибов. Завод работает почти в убыток.
- Вижу я по твоей толстой роже, какой у тебя убыток, - пробормотал себе
под нос Увиц и махнул рукой: - Согласен! Алик, неси ведро.
Минут через десять мена состоялась. Торговец забрался в тележку, она
зачихала, тронулась с места и скрылась за поворотом. Из дверного проема
медленно вышел Фог.
- Крыса, - процедил он и сплюнул, - попадешься мне где-нибудь, подонок.
- Ты чего, Фог? - удивился Увиц.
- Я его видел, - объявил Фог и еще раз плюнул. - Когда на убежище
Оршада напали и всех перебили, этот тоже был. Я его хорошо запомнил.
Промазал я тогда. В следующий раз не промажу.
Про торговцев биомассой ходили слухи, будто они нападают на убежища, но
точно никто этого не знал - свидетелей не оставалось.
- Может, ты ошибся, Фог? - неуверенно сказал Увиц.
- Как же, ошибся! Что я, контуженный? Подошел к убежищу Оршада, когда
там уже все было кончено. Только этот последним убегал с мешком. Врезал я
ему вслед, да от злости прицел сбил. Он и сейчас тебе соврал. Там в кабине
еще один сидел, держал вас на мушке. А я его.
За домами в направлении бульвара Президентов громыхнуло.
"Базука, - привычно отметил Алик, - а теперь автоматические винтовки".
Выстрелы зачастили, затакали автоматные очереди.
- Кажется, на наших напали! - с тревогой сказал Увиц. - Наши
отбиваются, больше некому. Фог, давай туда, а я к пулемету. Идем, Алик.
- Я с Фогом, - крикнул Алик, устремляясь на выстрелы.
Фог оглянулся на бегу, бросил через плечо то ли одобрительно, то ли с
сожалением: "Ухлопают тебя", но гнать Алика не стал.
Это была засада. Продуманная и хорошо организованная. Когда
возвращавшиеся мужчины убежища переходили бульвар, им в тыл ударили ручные
пулеметы. Первыми выстрелами никого не задело, мужчины мгновенно залегли,
укрывшись за брусчаткой, и начали охватывать пулеметчиков полукольцом, но в
следующий момент начал бить еще один пулемет из окна часовой башенки в конце
бульвара, отсекая пути к отходу или наступлению. Перекрестный огонь трех
пулеметов не оставлял надежды, тем более что стреляли не роботы, а живые
стрелки, отлично реагирующие на любые незапрограммированные изменения
ситуации. Людей, населяющих город, трудно было застать врасплох, но
положение, в котором оказались мужчины, было сложным. Фог прекрасно оценил
это положение, высунувшись из-за угла дома и окинув быстрым взглядом улицу.
- Алик, видишь то окно? - показал Фог. - Когда я там появлюсь и махну
тебе, бросишь дымовую гранату. Понял?
Он сунул гранату в руку Алика и мгновенно исчез. Установилась тишина.
Пулеметчики, понимая безвыходное положение атакованных, не тратили патроны.
Очевидно было, что нападение осуществляется строго по плану и следующий ход
не заставит себя ждать. Так оно и случилось.
Со стороны убежища донеслись звуки стрельбы. Гулко застучал
крупнокалиберный пулемет Увица.
"Вот оно что, - догадался Алик, - малыми силами отрезали мужчин, а
основными штурмуют убежище".
Это поняли и остальные, попытались проскочить открытое пространство до
домов, но тут же снова залегли под прицельным пулеметным огнем.
В том самом окне, наконец, появился Фог - прямо напротив башенки с
пулеметчиком, и, когда он поднял руку, Алик швырнул дымовую гранату. Клубы
дыма тут же застлали улицу, Алик ничего не видел, вовсю тарахтели пулеметы,
что-то несколько раз взор лось, а когда дым рассеялся, все было кончено.
***
Перед началом вечернего артобстрела все обитатели убежища за
исключением часовых собрались в подвале. Мужчины, женщины и дети - около
семидесяти человек, сидели на пластиковых матрасах у сырых стен,
прислушиваясь к далеким разрывам. Сегодня гаубицы и тяжелые минометы
портовой крепости, тупо следуя заложенной программе, молотили центральные
районы города.
Фог вслух считал разрывы и загибал на руке пальцы.
- В каждой серии по восемнадцать, - сообщил он Алику, - а в последней
всего семнадцать. Два года назад было по двадцать три. Все-таки ломается
понемногу, проклятая.
- Пока до конца сломается, еще сто лет пройдет, - хмуро ответил Алик. -
Что же, так и будем ждать?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг