"До встречи, дружище!" - отворачиваясь, прошептал пилот, начиная путь
вниз.
Сначала ход был довольно узким, но постепенно расширился. Хоус шел по
огромной подземной пещере с высоким потолком, красные и черные отсветы
угрожающе гуляли по стенам.
Кто-то кричал, все громче и громче. Так знакомо... Световая дорожка
больше не сбрасывала его, только иногда по ней пробегали спазмы боли.
Человек двигался вперед. Зал, огромный подземный зал впереди. И вдруг у
путника не осталось сил, чтобы сделать еще один шаг. Он хотел поднять
ногу, но не мог. Человек так бессилен и слаб. Так бессилен... Так слаб...
слаб... нет никакого смысла...
Спать... Всегда...
"Проснись! Это обман!" Сконцентрировав волю на правой ноге, добавив
упрямства, он все же оторвал стопу от пола. Медленно, но бесповоротно. Он
уже знал, что его цель - в этом зале. Пилот опустил ногу. Еще шаг!
Он снова был прикован к стене. Дикий хохот веселящегося Харонта,
отражаясь от стен пещеры, сливался с довольным урчанием Минотавра. Мирца,
бессильно прижавшаяся к ногам молодого воина, уже не кричала, покорившись
своей участи.
Все мышцы Хоуса взбугрились, лопаясь от сверхусилия, он застонал от
напряжения и тут же подавил рвущийся наружу крик. Это было больше чем
усилие мышц - любовь, помноженная на боль и смерть, - стальные клинья,
которыми его руки были прикованы к гранитной плите, медленно выходили из
камня. Воин молчал, закусив губу, только резвая струйка крови стекала по
подбородку на живот.
Еще шаг.
Минотавр уже рядом с девушкой... Стальные гвозди огромной длины со
скрипом выходили из плиты. Медленно и упрямо. Так же медленно и упрямо,
как переставлял свои непослушные, налитые свинцом ноги пилот крейсера.
Когда Хоус-воин все же выдернул клинья из стены, Хоус-пилот на миг
остановился, глядя на свои запястья.
На них были видны глубокие, кровоточащие шрамы от колец. Но это не
удивило его, как и капающая с подбородка кровь.
Еще шаг.
Минотавр яростно завыл, увидев воина между собой и такой желанной,
близкой жертвой. Хоус не был безоружен, выдернутые из стены острые клинья,
способные дробить гранит, стальными жалами блестели в умелых руках.
Двухметровый красноглазый гигант устрашающе наклонил рогатую голову и
бросился на Хоуса.
Молодой воин, напружинив ноги, прыгнул ему навстречу.
Еще шаг...
Трехглавое чудовище налетело на Хоуса, опаляя его огнем. Рыцарь
скрипнул зубами от боли, вмиг раскалившаяся сталь доспехов прожигала тело
насквозь. Он сбросил латы на землю, перехватывая в правую руку верный меч.
Другой рукой поднял щит, оберегая глаза от страшного жара.
Вперед!
Одна из голов дракона с хрустом упала на землю, в сторону, разбрызгивая
кровь.
Огромные круглые глаза закатились. Нечисть взревела и бросилась на
рыцаря.
Еще.
Кожа шипела и обугливалась под палящим огнем. Но Хоус молчал, пережидая
вспышку, терпел из последних сил. Он знал, что если закричит от боли один
раз, то уже не сможет остановиться. Вся его сила уйдет в крик. Терпеть...
Еще шаг!
- Возьми меня, возьми меня, - шептала, словно молилась, испуганная
женщина, подходя все ближе и пытаясь закрыть телом маленького сына от
огромного крокодила, который выполз из прибрежного камыша и сонно
разглядывал свою жертву.
Детский совок выпал из рук мальчишки. Медленно осыпались песчинки с
игрушечного замка. Вода ручейками стекала со спины чудовища. Крокодил
повернул голову...
"Он сожрет обоих, - подумал пастух. - И женщину, и ребенка. Спина
матери не спасет малыша от страшных зубов хищника".
У Хоуса в руках был только деревянный посох, но, забыв про все на
свете, он бросился наперерез коричневому убийце.
Шаг!
Мозаика... Паззлы... Деталь к детали... Глазами этого не увидишь, но
теперь ему было ясно: нет трехмерного мира, нет линейного времени. Дело
лишь в вековой привычке видеть все именно так. Нет прошлого и будущего,
как нет множества миров. Это - лишь отражения одной реальности. И по
световому лучу, пронзившему кривые зеркала, он приближается к неизвестному
пока Центру, а все, что внутри, - происходит с ним самим: сейчас, везде и
всегда. И еще он понял: все отражения многомерного Зла - хищные щупальца,
ленивыми спиралями стекающие по сторонам, - в этот миг, во многих мирах,
выступили против него. Он один, совсем один, но должен победить их!
Обрубить. Все!
Еще шаг!
Вторая голова дракона, харкая черной кровью, захрипела у ног рыцаря.
Бесчисленные вереницы жизней разворачивались внутри Хоуса: столько зла
и боли, столько боли и зла, столько отражений!
Не останавливаться!
Сердце расплавилось и покинуло пилота, облачком пара, не выдержав
пытки. Один человек не может брать на себя так много...
Но - шаг!
Крокодил извивался на земле, судорожно вертел головой, стараясь мощными
челюстями переломить посох, что Хоус забил ему поперек глотки. Левая рука
человека свисала вниз безжизненной плетью. Страшилище било хвостом,
извивалось, но ничего не могло сделать. "Теперь я не игрок", - отрешенно
подумал Хоус. Кость торчала из руки, но он не чувствовал боли.
Новый шаг...
Визжал, израненный десятками страшных ударов Минотавр, истекая кровью.
Стальные клинья были слишком коротки, чтобы нанести последний, решающий
удар в сердце. А когти монстра могли в любой момент порвать тело воина еще
раз.
- Эта женщина принадлежит мне! - крикнул распаленный боем Хоус черному
от гнева Харонту. "Эта женщина принадлежит мне. До самой смерти", -
прошептал он, перехватывая поудобнее стальной клин. Одна рука человека уже
не способна была держать оружие, но воин все же извернулся, нанося
смертельный удар в глаз чудовищу. И в тот же миг Харонт завыл от боли.
Почему Харонт? Нет, не Харонт.
Отражения перепутались с реальностью. Обожженные спирали-щупальца
свернулись в тугой ядовитый клубок. Зеркала осыпались миллионами
осколков...
Это выл не Харонт. Это выл тот, в кого упиралась световая дорожка.
Теперь Хоус-пилот увидел его. Планета привела воина к мучителю,
истязавшему ее.
И - шаг!
Но последняя голова дракона дыхнула пламенем в глаза рыцарю, который
уже не мог закрыть лицо от страшного жара. Щит лежал на земле, вместе с
перебитой рукой. Хоус ослеп. Мир вокруг стал темным, как ночь на этой
планете. Но черная ночь Хоуса имела оттенок всепожирающего дикого пламени.
Он бросил меч на землю, отступая назад. Схватился за выжженные глаза и
упал на колени под ударом перепончатого крыла.
Дракон торжествующе ревел. Вместе с ним оживали огромный крокодил и
Минотавр, Харонт и еще сотни других отражений зла во всех мирах, что
перешагнул внутри себя Хоус-пилот. Он ничего не видел. Глазами.
Там Восток становится ветром,
А Солнце превращается в кровь...
Там вода реки - острая лента боли,
А жизнь - смеющийся пепел будущего.
И мы пьем новый день, как яд,
Медленно пожирающий нас, -
прошептал он спекшимися, неживыми губами древние строки. В памяти
скользнул далекий образ: высокая гора и странствующий монах на вершине.
Черная пропасть.
Спокойная уверенность в том, что все правильно. Шаг в бездну...
Рука коснулась стали. Хоус поднялся с колен, его щит наотмашь, вслепую,
раздробил последнюю голову дракона.
И новый мир родился внутри... Все встало на свои места. В этой
реальности она была планетой, а в другой - Мирцей, а там, где Зло приняло
обличье крокодила - она была молодой матерью, закрывшей телом своего
ребенка. Хоус понял - не было победы. Только сейчас он дошел до Истинного
Зла, отражениями-реализациями которого являлись и Минотавр, и Харонт, и
трехглавый дракон. Только теперь его ждет бой - против того, в кого была
нацелена путеводная световая нить.
Поэтому - шаг!
Тяжелое черное зло, и такое множество оттенков мути сразу. Для того
чтобы видеть это, не нужны глаза. Видеть можно сердцем. Вот, здесь...
Сожженные глаза Хоуса-воина уже не могли разглядеть того, к кому
привела его планета, но внутри, где-то в глубине, Зло представлялось
человеку покрытым слизью червем, свернувшимся в кольцо в углу огромного
подземного зала. Червем, пожирающим планету-женщину. Червем, источающим
Зло во все отражения мира. Хоус поднял ногу в тяжелом кованом ботинке.
Что-то взорвалось в его голове, и вслед за сердцем из тела вытек мозг,
унося с собой его "Я". Пилот все же опустил стопу на то, что
представлялось ему головой чудовища, прямо на глаза, и сумел перенести вес
тела на правую ногу. Шаг! Последний.
Он не упал. Нога прочно прижимала к плите склизкое тело, и вонючее
нутро текло во все стороны нескончаемыми потоками. Но пилот уже не видел
этого - жизнь и энергия, тепло и душа человека затерялись во множестве
коридоров-щупалец. Во всех отражениях темной реальности, которыми являлся
червь-паразит. Человек так слаб. Так одинок...
Замерзшая, ослепительно белая, искрящаяся чистотой фигура украсила зал,
под правым ботинком прозрачной статуи шипело и испарялось грязное
клубящееся Нечто.
* * *
Грустная, волшебная мелодия звучала в ушах. Такой Хоус никогда не
слышал...
Точно. Но он знал эту музыку, знал в прошлых и будущих жизнях. Она
звучит на планетах, где есть Мужчина и Женщина. Везде, где есть любовь.
Плач тоскующей женщины, одна молитва на всех. Так молится - о возвращении
мужа - в разлуке жена. Так горюет по своему погибшему в бою возлюбленному
девушка. Эту песню поют на планетах, где есть счастье, где рядом неизбежно
стоит смерть.
Планета-женщина пела. Нежно и тоскливо. Да так, что у слушавшего Хоуса
защемило сердце. Он приподнял голову, и плач тут же прервался. Сначала
пилот не понял, что случилось и где он находится, - вокруг покачивали
бутонами цветы.
Хоус лежал на зеленом лугу, на мягкой шелковистой траве, ласкавшей
нежными прикосновениями его лицо. В десяти шагах от него громоздилась
махина звездолета.
Корабль казался невероятно высоким. Хоус недоуменно огляделся. Как он
очутился здесь?
Потом он понял - это та же самая планета, только освобожденная от
черного зла, что мучило ее. Планета-женщина во всей своей красе.
Прекрасная, как Мирца. Как та девушка у реки... Хоус встал и огляделся.
Как красиво! Человек полной грудью вдохнул воздух, насыщенный
тончайшими ароматами, и сразу же узнал их. Они поразили Хоуса еще тогда,
когда он в первый раз коснулся поверхности планеты.
- Как твое имя? - спросил пилот.
- Алголь, - ответила она, словно бы краснея от удовольствия. Хоус
почувствовал это.
- Ты прекрасна, Алголь, - сказал человек. - Ты самая красивая из всех
планет.
Нежная, пушистая, как облако, волна удовольствия прокатилась по
поверхности, скользнула мягко к его ногам. Небо переливалось всеми цветами
радуги.
- Как же так, - изумленно прошептал Хоус, - здесь же нет звезды. Откуда
такие краски в небе?
- Я сама звезда, - смущенно ответила Алголь.
- Да? - удивился Хоус. - И я нахожусь на твоей поверхности?
- Я - необычная звезда, - прошелестела она.
Женщина-звезда. Да-да, конечно. Конечно!
Он, прихрамывая, пошел на корабль. Болела правая, немеющая, нога.
Пальцы левой руки почти не шевелились. Странно покалывало внутри, как
будто тело пронизывали сотни нитей-измерений. Хоус, прислушиваясь к себе,
прошел в машинное отделение, быстро настроил джамп-двигатель. Ловко, без
всякого напряжения сил. И без магнитостатического фиксатора. К чему теперь
фиксаторы?
Нетерпеливо прогнал цепь тестов и получил ответ, в котором был уверен.
Легкая улыбка скользнула по губам. Человек вернулся на трап и спустился
вниз.
- Прости, Алголь, мне пора, - мягко сказал он. - Я улетаю. Будь
счастлива.
Теперь тебе никто не помешает...
Она ничего не ответила. Только легкая, едва заметная рябь пробежала по
поверхности небольшого озерца, раскинувшегося у самых дюз корабля. Да еще
вздрогнули и поникли бутоны прекрасных цветов, опуская к земле нежные
прозрачные лепестки.
Пилот вернулся к подъемнику, поднялся на корабль, с трудом, одной
рукой, затаскивая за собой внутрь трап. Сел в кресло командира. Осторожно
запустил двигатель. "Не попортить красоту..." Крейсер легко оторвался от
поверхности.
Когда звездолет вышел за пределы атмосферы и лег на траекторию отхода,
Хоус развернул мониторы, чтобы еще раз взглянуть назад. Над планетой шел
дождь. Нет!
Звезда-женщина плакала.
Он долго смотрел на обзорный экран, пока корабль не достиг безопасного
удаления. Можно было совершать обратный переход, домой, к Земле. Человек
сидел и в задумчивости барабанил пальцами по пульту, не обращая внимания
на тревожные запросы бортового компьютера. Звезда пела ему песню
расставания. Эта песня очень часто звучит и в мире людей - вы обязательно
ее слышали. Ее, конечно же, пели и для вас, хотя бы однажды.
Хоус принял решение. Следующие несколько часов Счастливчик потратил на
то, чтобы изложить бортовому эл-мозгу принципы доработки джамп-двигателя.
Теперь, когда пилот видел многослойную картину реальности, он точно знал,
что необходимо сделать, чтобы пространство не "растрескивалось" в момент
прыжка. Потом Хоус ввел в бортовую машину координаты родной планеты,
включил механизм контроля траектории и обратный отсчет. Маршевый двигатель
на мгновение окутал корабль вибрацией, набирая обороты на холостом ходу.
Пилот окинул рубку взглядом еще раз, вышел в коридор.
Шлюзовая камера плавно открыла створки. Хоус, облаченный в средний
скафандр, вошел внутрь, закрыл за собой дверь и хотел по привычке рвануть
маховик выходного шлюза, но передумал. Постоял несколько минут, ожидая,
пока створка откроется сама. Зеленый огонек мигнул на панели. Пилот нежно
провел рукой по толстой бронированной переборке. Вышел в открытый космос.
Маленький газовый пистолет увлек его в сторону от корабля. Хоус
развернулся, глядя на крейсер. Еще несколько мгновений звездолет висел на
том же месте, а потом просто исчез. Без всяких последствий. Хоус
прислушался к измерениям...
Тяжелая машина вынырнула в родной системе, отражая горячие лучи Солнца.
Запел радиомаяк, сообщая всем: "Я вернулся".
Вернулся. Там корабль подберут. Счастливчик вновь запустил миниатюрный
двигатель и устремился к планете. Она жадно раскрыла ему нетерпеливые
страстные объятия. Огненный поющий росчерк украсил атмосферу - от верхних
слоев до самого дна. Меркнущий след Хоуса-человека.
* * *
Если бы вы обладали способностью проникать сквозь пространство или
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг