Спальня Ганбаля была загромождена целым рядом шкафов, поэтому ни
уйти, ни сбежать Азриэль не мог, а в силе он алхимику проигрывал: старик
обладал крепкими мускулами. Ганбаль взялся за ствол, чтобы разбить приклад
о голову Азриэля, сделал первый осторожный шаг, опасаясь подвоха со
стороны подмастерья.
В эту секунду нож блеснул в руках Змейки, и она в немыслимом полете
точно вонзила его в шею Ганбаля. Азриэль, не медля, головой, как тараном,
вышиб Ганбаля из комнаты. Проломив перильца, старик упал вниз. Нож торчал
у него из горла.
Азриэль бросился вниз, подобрал ружье, схватил новую головешку из
камина. Ганбаль медленно поднимался на ноги. Выдернул нож, зажав рану
рукой. Кровь вскоре перестала хлестать, и рана затянулась, словно ничего и
не было.
- У тебя духу не хватит выстрелить в меня, щенок!.. - прорычал
Ганбаль. - Ведь это будет настоящее убийство!.. А ты не способен убивать,
щенок!..
- Я выстрелю! - твердо сказал Азриэль.
Руки у него дрожали, и все внутри содрогалось от одной мысли, что
сейчас он убьет человека. Он действительно был не способен убивать.
- Ладно, давай мир!.. - Ганбаль протянул руку и сделал шаг навстречу
Азриэлю.
- Не подходи, я запалю фитиль! - предупредил Креукс.
- Мы будем вместе работать!.. Мне все равно нужен помощник, а ты
парень головастый, все схватываешь на лету!.. Мы оба будем владеть миром,
сделаемся самыми богатыми людьми на свете!..
- Не верь ему!.. - послышался голос Змейки.
- Ах ты мразь! - услышав ее шепот, ощерился Ганбаль. - Я на десять
лет затормозил для нее бег времени!.. Подумаешь, днем она ползает
змейкой?! Зато вся ночь ее!.. А что главное для беспутной девки?! - он
заржал. - Другие бы умерли от счастья!..
- Ты сделал это, не спросив меня!.. - крикнула она.
- А что я должен был спрашивать?! Хочешь ли ты продлить свою
молодость, сучка?! Это я должен был у тебя спросить?! Говорю при ней, -
обратился Ганбаль к Азриэлю. - Она твоя с сегодняшнего вечера!.. Я дарю ее
тебе!.. А себе найду с десяток девок покрупнее! Мы их превратим в овец,
сарай у меня есть!.. Ну, мир?!
Ганбаль протянул руку и снова сделал шаг к Азриэлю.
- Не верь ему!.. - прошептала Змейка.
- Ах ты слизь болотная!.. - прорычал он. - Паршивая гадюка!.. Я тебе
покажу сейчас, как надо разговаривать с хозяином!..
Ганбаль бросился к лестнице.
- Стой!.. - крикнул Азриэль, но Гаибаль, не слыша его, уже взбирался
по лестнице.
- Стреляй! - послышался отчаянный шепот Змейки, и Азриэль запалил
фитиль. Через несколько секунд, когда Ганбаль был уже наверху, мушкет
выстрелил, сразив его точно в сердце.
По совету Змейки Азриэль перетащил Ганбаля в подвал, выкопал там яму,
сбросил тело старика туда, насыпал холмик земли, положив сверху два
тяжелых камня.
Наверху, в комнате, уже было все прибрано. Змейка легко управилась с
беспорядком, отмыла пятна крови на полу, подмела его, навела порядок у
огня, покормила мясом Джульбу. Они долго сидели молча за столом.
- Ты хочешь есть?.. - спросила Змейка, но Азриэль отрицательно
покачал головой.
Он почувствовал, как что-то изменилось в нем, и то, чего он боялся,
свершилось. Азриэль еще не знал, что это такое. Изменение было связано с
душой, а ее тайны не подвластны и Ганбалю. Наверное, это происходит с
каждым убийцей, кто пересекает невидимую грань добра и зла. Азриэль
вслушивался в себя, стараясь понять, что же произошло, какая ниточка
прервалась в нем, но сколько бы ни вслушивался, ничего не услышал.
Так же ровно двигались меха, поддерживая огонь, кипела вода в
ретортах, превращаясь в пар, выходила смола из камней и росли кристаллы
новых веществ. Еще две минуты назад он хотел без оглядки бежать отсюда, но
куда теперь убежишь, да и как разрушишь одним махом хорошо налаженное
хозяйство?
В другом месте все надо будет начинать заново, со сбора трав,
минералов, органических соединений, заново ждать новообразований, которые
получаются путем сложнейшей перегонки, и на получение одного грамма
концентрированного белка Ганбаля требуется полгода...
Он выпил вина и снова почувствовал, что терпкий глоток мгновенно
снимает усталость и вливает в кровь свежие силы.
- Это необычное вино, - подсказала Змейка, молчавшая до сих пор. -
Оно настоено на крови молодых ягнят с добавлением тех ускорителей, которые
применял Ганбаль для эликсира... Поэтому он и пил его каждый день, пытаясь
таким способом преодолеть наступающее одряхление тканей...
Азриэль с интересом взглянул на Змейку, и она вспыхнула, расцвела от
этого неожиданного внимания к ней.
- Раньше, чтобы добиться моего расположения, он мне все объяснял, -
сказала она, - видимо, думая, что я ничего не запомню, но я все запомнила
и помогу тебе!.. - с нежностью в голосе сказала она.
Азриэль привлек ее к себе и поцеловал.
- Скоро уже рассвет, - с грустью сказала она, - мне пора
возвращаться.
Он кивнул.
- Но день пройдет быстро, и мы опять встретимся, хорошо?..
Азриэль снова кивнул, и Змейка легко взбежала наверх, оглянулась,
одарив его влюбленным взглядом, и скрылась в комнате.
Вино придало ему бодрости. Завтра же с утра он займется делом. Земля,
налог за которую платил старик, принадлежит барону, а его нет, он на
войне, и единственно кому может прийти в голову вопрос об исчезновении
Ганбаля, так это Эльжбете... А она поверит всему, что ей наговорит
Азриэль, если к тому же он окажет ей некоторые знаки внимания...
- Нет! - послышался настойчивый голос Змейки.
Азриэль вспомнил, что она способна читать его мысли, и помрачнел.
Несколько секунд он молчал, потом громко сказал:
- Да!..
- Я бы не хотела, - умоляюще прошептала Змейка.
- Другого выхода у нас нет, - вздохнул Азриэль. - Пойми, у н а с, -
повторил он.
- У нас... - эхом донесся до него ее покоряющийся голос.
Глава 10
В которой мы снова возвратимся к Петухову-отцу и его
необычному состоянию души и тела
Получив бюллетень, Петухов немного успокоился. Он позвонил жене и
сообщил ей, что заболел. "Слава богу, - сказала она, - ты наконец-то
выкрасишь окна и пол в кухне". - "Ты с ума сошла, - возмутился Петухов, -
я за-бо-лел!.. Это очень серьезно. Это такая болезнь, что может быть,
может быть..." - он даже не смог договорить, ибо спазмы сжали его горло,
когда он представил себе, как его помещают в психушку. - "Что за болезнь,
диагноз?!" - испугавшись, закричала Наталья Петровна. - "ОРЗ," - почти
рыдая, доложил Петухов...
В трубке засмеялись. Наталья Петровна смеялась громко и от души.
Потом, успокоившись, она сказала уже усталым голосом: "Петухов, если ты не
покрасишь окна и пол, отдыхать я тебя с собой не возьму! Понял?.."
Это была постоянная ее угроза. А все потому, что местком кинофикации
лучше относился к своим подчиненным, нежели НИИ социологии Петухова.
Вообще-то они не шиковали, а ездили всегда отдыхать на Телецкое озеро, на
Алтай и проводили отпуск чудесно. Петухов ловил рыбу, а Наталья Петровна
совершала пятидневный поход вдоль Телецкого. Она любила сидеть у костра,
спать в палатке, а если случался легкий флирт с каким-нибудь теплофизиком
из Новосибирского Академгородка, робкий поцелуй, объятия, жар крепкого
мужского тела - до большего почему-то не доходило, - Наталья Петровна
считала, что отпуск прошел чудно и год можно томиться в предчувствии новых
походов и объятий, поцелуев... Дальше мечтать она просто не могла, у нее
голова кружилась.
Она даже не считала, что изменяет Петухову. Она женщина и должна
нравиться мужчинам, а у мужиков любовь только таким способом и выражается.
Это она так объяснялась в своем бабьем кругу, когда надоедал разговор о
производстве. Впрочем, годы шли, она потихоньку старела, а Петухов все
глубже погружался в свою диссертацию. "А вдруг гений?.." - иной раз
спохватывалась она, стараясь оправдать свою жутко бесцветную жизнь, но в
глубине души уже знала: нет, не гений. Просто безобидный Петухов,
незлобивый, неглупый, не урод, не алкоголик. Бывают и хуже. Но бывают и
лучше, это она тоже знала. Лучшего ей не досталось. Что теперь,
вешаться?.. Или бегать искать по земному шару?.. Но второго ребенка она не
захотела. Петухов даже обиделся. "Иди, зарабатывай рублей триста в месяц,
рожу! - сказала Наталья Петровна. - А так из кожи лезть я не хочу!.. И без
того от зарплаты до зарплаты еле концы сводим!.."
Она была права, и Петухов, пообижавшись, смирился, потому, что
получал 160 рублей в месяц. Премий не было, прогрессивок тоже. Мясо на
рынке стоило десять рублей килограмм, а в магазинах даже цвет его
позабыли. За варенки на черном рынке просили как минимум двести рублей, за
сапоги двести пятьдесят-триста, а за шубу... Лучше эту тему не поднимать.
Диссертация Петухова называлась "Информационные и коммуникативные системы
современного производства. Эволюция и революция". Когда-то эта тема ему
очень нравилась, и он с интересом ее копал, но чем больше он копал, тем
отчетливей понимал, что его исследования никому не нужны. И не будут. А
сменить тему не хватало духу. Все-таки два года на нее угрохал. Да и жена
ждала уже диссертацию. Степень. "Мой-то вчера защитился!.." - "Ну,
наконец-то!.." Вот и все. Ради этих двух реплик он и должен был
защититься. Теперь эти окна красить. "Ты же мужчина, черт тебя подери?! -
кричала всегда она. - Ты же должен уметь молоток в руках держать?!" Почему
должен?.. Почему он всегда что-то всем должен?! Общество должников - вот
наша государственная система. Она построена на вечном Долге!..
Он так тихо бурчал сам с собой, потому что те молчали. Петухов снял
туфли и забрался с ногами на скамейку. У старушки, которая сидела рядом,
вытянулась челюсть. Она тотчас поднялась и пошла. "Иди-иди, бабуся, береги
свою нервную систему!" - улыбнувшись, сказал он про себя.
Теперь все, кто проходил мимо, смотрели на него. Интересно, сколько
он выдержит в такой раскованности. Ага, милиционер идет. Медленно так
идет, не спеша и смотрит только на Петухова. Может быть, убрать ноги, пока
не поздно!.. Сержант идет с оттопыренными ушами. Смешной такой в своей
невозмутимой серьезности. Чайник такой, маленький...
Милиционер подошел, остановился напротив Петухова. Взгляд его
затяжелел. Он взялся рукой за рацию, как бы очень предупреждая.
- Гражданин, снимите ноги со скамейки! - вежливо сказал он.
- Я же в косках, они чистые!.. Ноги устали!.. - признался Петухов.
- Снимите ноги, так не положено!.. Есть правила распорядка в
общественных местах!.. - повторил он, не снимая руки с рации.
Петухов помедлил. Милиционер начал заводиться. Петухов снял ноги со
скамейки, сунул их в туфли.
Милиционер еще постоял минуты две, не зная, то ли брать штраф, то ли
не брать. Решил пока не брать. Пошел дальше. Сейчас оглянется. Не может
быть, чтобы не оглянулся! Ну вот, оглянулся!..
Так не положено!.. Не-по-ло-же-но!..
Петухов купил мороженое и стал не спеша его облизывать. Ему вдруг
захотелось заплакать, как в детстве. А еще, чтобы его кто-то обнял и
приласкал. Шепнул на ухо: "Я тебя люблю, малыш!" Почему сейчас еще горше,
чем в детстве?.. Нет ответа. Если он начнет петь, просто напевать, идя по
улице, то все будут смотреть на него, как на сумасшедшего. А если увидят
сослуживцы - не избежать объяснений. Весь мир против него. Весь мир не
желает, чтобы он вел себя не так, как другие. Как другие, как другие, как
другие, как другие, на круги, на своя...
- ...Он был забавный человек, - усмехаясь и прорвав зону молчания,
громко заговорила вдруг Ксения Егоровна, да так громко и отчетливо, словно
стояла за спиной; Петухов даже обернулся, но никого не увидел. - Он
умывался, как ребенок: наберет полные ладошки воды, опрокидывает на лицо и
попискивает от удовольствия!.. Визжать он не мог, а в детстве, видимо,
визжал. Или сядут с внучкой играть в какую-нибудь игру и спорят, орут друг
на друга, я даже у дочери спросила: а он нормальный у тебя, муж-то, ты
проверяла?.. Она на меня испуганно так посмотрела. Дура я была, сама
видишь!.. Так стыдно теперь!.. Так хочется его увидеть, обнять, у него
порой бывало такое беспомощное выражение лица, такое жалкое...
- А тебя это возмущало!.. - проговорил тот нежный ласковый голос
Эльжбеты, и Петухов остановился.
- А меня возмущало!.. - подхватила Ксения Егоровна. - Я думала: как
же так?! Мужик, о семье надо заботиться, а тут впору ему самому сопли
утирать!.. Детский сад!..
- У нас испорченный вкус!.. - с нежностью сказала Эльжбета, и сердце
у Петухова вдруг неровно забилось. - Казалось, мы по природе своей должны
любить все нежное, тонкое, слабое, а любим грубое, сильное, отдающее
запахом пота!.. Интересно бы взглянуть на вашего зятя!.. - вздохнула она.
- Они не пара, - с сожалением констатировала Ксения Егоровна. - Моей
Наталье нужен хороший жеребец, она бы молилась на него, а вот вы бы
срослись с ним, пани Эльжбета!..
- Хотела бы, хотела бы я посмотреть на вашего зятя!.. - снова не без
значения в голосе проговорила пани Эльжбета.
- Вы бы подошли друг другу! - уверенно сказала Ксения Егоровна.
Голоса вдруг стали удаляться, исчезли, словно ушли из зоны
радиоприема. Петухов заметался, стараясь найти их, и вдруг увидел снова
того, прежнего милиционера с оттопыренными ушами, который почему-то манил
его пальчиком. Рядом с милиционером собралась уже толпа, которая, нахально
посмеиваясь, разглядывала во все глаза Петухова. Он обернулся и увидел,
что стоит посреди обкомовского газона с тюльпанами, на который он забрел
случайно, примяв уже штук пять тюльпанов. Кто-то из бойких репортеров
фотографировал его посреди газона. Послышался визг тормозов и рядом с
газоном остановилась "ПМГушка", из которой выскочили еще два милиционера.
Молоденький сержант с оттопыренными ушами все еще под хохот толпы
манил его пальчиком, а Петухов не мог сдвинуться с места. Сердце его
остановилось, и душа наполнилась слезами. "Пани Эльжбета! - прошептал
он. - Помоги мне!.."
Слезы хлынули из глаз Петухова, а толпа захохотала еще громче.
Эльжбета вздрогнула, словно услышав этот его зов, зябко поежилась.
- Холодно, шаль принести?! - обеспокоилась Ксения Егоровна.
- Да нет, ничего, спасибо!..
Голоса снова прорезались, и Петухов улыбнулся сквозь слезы.
В 113-м отделении милиции он показал справку от врача, и лейтенант, у
которого только что родилась дочь, отпустил его на все четыре стороны,
даже не взяв денег за сломанные тюльпаны, которые тут же в качестве
вещдоков присутствовали.
- Цветы я жене отнесу, а ты, сержант, акт составишь и деньги на
лаврушника повесишь, ему все равно сколько штраф платить! - подмигнув,
весело проговорил лейтенант. - Влюбился, что ли?.. - по секрету спросил он
у Петухова, и тот кивнул.
- Это, брат, хорошее дело!.. - с завистью сказал он. - А тюльпаны
лучше рвать у завода "Точприбор", они там много высадили, но "Точприбор"
не наш район, и там, насколько я знаю, после одиннадцати никто из охраны
не появляется! Физкульт-привет!..
Он хлопнул его по плечу, и Петухов ушел из милиции, счастливый, как
никогда.
- А какой он внешне, расскажите?! - послышался вдруг голос пани
Эльжбеты, и Петухов, выйдя из милиции, сел на скамейку.
- Какой?.. - повторила задумчиво Ксения Егоровна. - А ты знаешь, он
чем-то на Христа похож! - вдруг сказала она. - Такое же удлиненное лицо,
худое, веснушчатое, рыжеватые усы, глаза чуть навыкате, он только бороды
не носит, а если б носил бороду, то как у Веласкеса!.. Или у кого рыжий
Иисус?..
Пани Эльжбета не ответила.
- Может быть, подвезти?.. - из милиции вышел сержант с оттопыренными
ушами, хлопнул Петухова по плечу.
- Тсс!.. - прошептал, поднимаясь, Петухов, напряженно вслуживаясь в
эфирную тишину.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг