бухались на колени и молили о пощаде. Труднее покорялись церковники,
последние знали кое-какие секреты противодействия, но на то Креукс и
Великий Маг, чтобы никого не бояться. С детьми же иметь дело не
приходилось. И не то чтобы с детьми, а вот с такой созревающей зеленью,
когда вся сила, мощь еще скрыта и поразить, ослабить ее практически
невозможно. А так получается, что все зависит от нее, от этой зеленушки,
вот уж незадача!.. И еще Петухов, который числится ее отцом и ежечасно
настраивает девчонку против него, подсовывая дрянные сказки. Была бы воля
Креукса, он бы их уничтожил, но не имеет права, ибо тогда уже точно все
будут думать, что он это и есть Азриэль, а там правда процентов на
двадцать, не больше.
Маша то и дело спотыкалась о Сидоркина, который, вытянув ноги, сидел
на полу в коридоре. Он боялся, что придет журналист или телеоператор и
застанет его сидящим в комнате или на кухне. Чего доброго, еще заподозрят,
что он потихоньку ото всех ест, хотя так оно и было. Ел Сидоркин, правда,
по ночам, когда входную дверь запирали на два замка. Однажды Маша его
застала на кухне с ложкой в руках, но Сидоркин тотчас заявил, что пьет
воду из ложки, хотя губы у него лоснились от жира (он уплетал вермишель с
мясом). Впрочем, Маше до всей этой чепухи дела не было. Она сидела у окна,
смотрела на дворничиху Венеру Галимзянову, сплетничавшую с Грымзиной, и
размышляла. Ей важно было связать воедино разрозненные факты: полет в
Вечернюю страну с Аликом, разговор с бабушкой, заплыв и угрозы Азриэля.
Все не так уж безобидно, как кажется, у нее родители на руках, об их
судьбе тоже надо думать, потому что шутить с Азриэлем фон Креуксом опасно.
Почему все сошлось на ней? В чем причина?! Должна же быть разгадка!..
Чем больше Маша думала на эту тему, тем больше становилось вопросов,
а ответы так и не находились. Маше не терпелось бросить вызов Великому
Магу, отомстить за все его злодеяния, пусть она даже погибнет после этого
или превратится в гипсовую пионерку, отдающую честь, наподобие той,
которая еще сохранилась с пятидесятых годов у них во дворе, пусть,
главное - безумство храбрых. От этих мыслей у Маши кружилась голова и
хотелось спать. Наталья Петровна, в свою очередь, считала, что у дочери
авитаминоз и переутомление от школы, и ежедневно готовила зеленые салаты.
С тех пор как она ушла с работы и целиком отдалась общественной борьбе, у
нее прибавилось свободного времени и она стала готовить для семьи обеды.
Тем более что и Петухов, схватив простое ОРЗ, целые дни валялся на кушетке
у себя в кабинете, прикидываясь больным, "Семья - мой крест!" - со слезами
на глазах вздыхала Наталья Петровна.
Глава 16
О поединке между Петуховым-отцом и Великим злым Магом и о
перстне с рубином
Надо сразу же сказать, что Петухов не просто валялся на кушетке, он
слушал тещу с Эльжбетой. В эти часы он не только не мог ни с кем
разговаривать, но даже смотреть на кого-либо. Поэтому он ложился на
кушетку, делал зверское лицо, показывая, что до невозможности болит горло,
и закрывал глаза.
На второй день бюллетеня вечером позвонил Сырцов.
- Ну что, вы завтра приходите?.. - спросил он.
- Нет, я должен послезавтра... - промычал Петухов.
- Ничего, приходите завтра! - бодро предложил Сырцов.
- Не обещаю, - вздохнул Петухов.
- А что слышно?.. - спросил, не выдержав, Сырцов.
- Да так, ерунда, - уклонился Петухов.
- Но хорошо слышно?..
Петухов хотел сказать "очень плохо, все хуже и хуже", но не смог
солгать. Он не умел.
- Хорошо, - ответил он.
- Вы бы вели конспектик для истории болезни, это очень важно! -
взволнованно сказал Сырцов. - А иначе я не смогу продлить вам бюллетень!..
- А так смогли бы?! - вырвалось у Петухова.
- Конечно!.. - уверенно сказал Сырцов. - Но мне нужен только полный и
подробный конспект!.. Вы меня поняли?..
- Да-да, понял! - прокричал Петухов, окрыленный этой неожиданной
идеей.
- Особенно, если что-то будет медицинское!.. - подсказал Сырцов. -
Рецепты там, травы, лекарства... Ну вы меня понимаете!.. Ну и вообще!
- Вас понял!.. Иду записывать! - сказал Петухов.
- Началось?! - взволнованно спросил Сырцов.
- Да! - крикнул Петухов.
- У вас портативный диктофон есть?..
- Нет, - ответил Петухов.
- Я послезавтра вам принесу!.. А пока все записывайте!.. До
свидания!..
Петухов положил трубку, задумался. Надо быть полным идиотом, чтобы
переписывать Сырцову эти разговоры, но, с другой стороны, еще неделя
наедине с Эльжбетой и Ксенией Егоровной, а может быть, и месяц. Петухов
знал, что в соседнем отделе сотрудники ежегодно болели по четыре месяца,
столько позволялось. Больше было нельзя, а четыре можно было смело
болеть... Четыре месяца!.. Петухов блаженно вздохнул. Взгляд его упал на
книжный шкаф. "Растения тибетской медицины", называлась книжка. Жена была
просто помешана на тибетской медицине и скупала все, что выходило. Он
подошел к шкафу, раскрыл створки. Вайдурья-Онбо - трактат индо-тибетской
медицины, Петухов взял книжку, раскрыл ее.
"Двенадцатое положение, - прочитал Петухов, раскрыв книгу наугад. -
Если пульс "сосуда жизни" не изменяется в течение 100 ударов и
характеризуется хорошей наполненностью, то человек при нормальном образе
жизни и соблюдении режима питания проживет сто лет..."
Полистав книжку, Петухов решил, что многое из того, о чем писали
несколько веков назад, для Сырцова будет открытием и поможет ему в его
практике. Посему страничек пять он ему к четвергу законспектирует...
Он даже хотел, не теряя времени, тотчас приступить к этому делу, тем
более что в разговорах Эльжбеты и Ксении Егоровны возник перерыв, как
вдруг раздался звонок.
Петухов открыл дверь. На пороге с цветами, бутылкой шампанского и
коробкой конфет стоял Крюков. Сидоркин, сидевший в углу, застонал для
приличия, полагая, что пришли к нему корреспонденты, но, увидев
сослуживца, разочарованно вздохнул. Петухов вздрогнул, вспомнив, что теща
характеризовала Крюкова как злостного преступника, натворившего немало
бед.
- Здравствуйте, Елизар Матвеич!.. - слащаво улыбаясь, пропел Крюков,
стоя в прихожей. - Привет, Пал Андреич!
- Ну вы тут беседуйте, я болен, к сожалению! - сообщил Петухов, уходя
к себе.
- А я к вам! - скова расплылся в улыбке Крюков.
- Ко мне?! - удивился Петхов. - По какому вопросу?! Я на
больничном!..
- А я как раз по поводу вашей болезни! - многозначительно сказал,
посерьезнев, Крюков. - Цветы вашей супруге, конфеты дочери, а шампанское
нам! - весело распорядился он, причесываясь перед зеркалом.
"Может, он в тюрьме сидел?.. - подумал Петухов. - Но раньше, при
Сталине, все приличные люди сидели, а на уголовника он вообще-то не
похож!.. Скорее, на профессора. Да и знает много такого, чего обыкновенный
уголовник попросту знать не может..."
- В тюрьме я сидел один раз, - вдруг проговорил Крюков, входя следом
в комнату. - В самой знаменитой! Бастилии!.. Вы разрешите?.. - Азарий
Федорович кивнул на стул.
- Да-да, конечно! - кивнул Петухов. - Но Бастилию разрушили 14 июля
1789 года?! - не без иронии напомнил хозяин.
- Совершенно верно! - весело воскликнул Крюков. - Мы сравняли ее с
землей и написали: "Иси данз!". Здесь танцуют! И я танцевал вместе со
всеми! Еще бы: на следующий день меня хотели повесить! Забавно, не так
ли?..
- Забавно, - промычал Петухов.
- Шампанского? - Крюков схватился за бутылку.
- Нет-нет! - запротестовал Петухов.
- Оно не отравлено! - усмехнулся Азарий Федорович. - Да и к чему мне
вас убивать?.. Давайте откровенно! - Крюков осекся, потому что вдруг
обнаружил, что никакой подставки нет: душа Петухова, которую он нашел
спрятавшейся за большой берцовой костью, принадлежала именно Петухову
Елизару Матвеичу и никому больше! А это означало, что Петухов был
Петуховым и никем больше. Что-что, а уж такие вещи Азарий Федорович еще
различать мог. Крюкову сразу стало грустно. Направляясь к Петухову, он еще
тешил себя надеждой, что не ошибся, и даже воображал, как он легко и
красиво выведет на чистую воду "чернушника", но теперь понял, что дал
обвести себя вокруг пальца.
- Вы знали пани Эльжбету? - вдруг спросил Петухов.
- Что?! - не понял Крюков.
- Я спросил: вы знали пани Эльжбету?..
Азарий Федорович взглянул на тихое мечтательное лицо Петухова и не
поверил своим глазам: перед ним сидел влюбленный!.. Но если Петухов видел
Эльжбету, то... Нет, ее никто не мог видеть из ныне смертных! Это бред!
Или "чернушник" столь нагло издевается над ним! Значит, он где-то здесь,
неподалеку?.. Азарий Федорович быстро взял себя в руки.
- Вы встречались с нею?.. - скривившись, спросил он.
- Нет, я только слышу ее голос... - Петухов улыбнулся.
Азарий Федорович достал платок, вытер бисеринки пота. Этак можно и
сознание потерять.
- И когда вы стали слышать ее голос? - спросил Крюков.
- Это секрет, - смущенно сказал Петухов.
- Когда вы стали ее слышать? - Крюков рявкнул так, что во дворе упала
скульптура юной пионерки, отдающей честь. Внутри оказалась пустота, в
которой, однако, помещался солидный узелок с золотыми царскими червонцами.
Червонцы рассыпались во дворе, и хмурый лик последнего Романова засиял под
удивленными лучами солнца.
- Недавно, - прочищая уши и обиженно глядя на Крюкова, проговорил
Петухов. - Если вы будете так кричать, я попрошу вас удалиться! -
решительно заявил он.
- Извините! - вытирая пот, пробормотал Крюков. - Но для меня... для
меня это очень важно! Вы понимаете?!
- Не понимаю! - отрезал Петухов. - Я на бюллетене... - Петухов
запнулся. - Извините, а вы откуда ее знаете?! Тоже чаю хлебнули?!
- Ага, - кивнул Крюков, сообразив сразу о листьях вербены, которые
привезла с собой Маша. Как он сразу не дотумкал?! Нет, быть Великим Магом
он не имеет больше права!
- Это случилось два дня назад, - вздохнул Петухов. - Впрочем, какое
это имеет значение? Мне кажется, мы знакомы тысячу лет!..
- Вы что... переговариваетесь?! - побледнев, спросил Крюков. - Вы
переговариваетесь?!
- Это секрет, - улыбнувшись, снова сказал Петухов, и Крюков готов был
испепелить мерзавца, но вместо этого направил страшный пучок энергии через
открытое окно на пустой трехэтажный дом, который стоял уже в таком виде
целых полгода, потому что исполком никак не мог решить - ремонтировать его
или дешевле будет снести и построить новый. Через несколько секунд на
месте этого дома остался небольшой, сантиметров в двадцать, слой пыли -
песка, ибо остальное все сгорело за считанные секунды, никто и не понял,
что произошло. Лишь Грымзина, ходившая в это время в "Ремонт обуви",
видела все. Посчитав в уме силу энергетического удара, она несколько
перепугалась, приняв его на свой счет в качестве предупреждения, ибо взрыв
свершился буквально на ее глазах, и надо быть глухой, чтобы не понять,
кого предупреждают и за что. Значит, он ее вычислил. На то он и Великий
Маг, Патриарх, этот Креукс. Посидев на скамейке в сквере еще секунд
двадцать, она решила, что лично для нее спокойнее будет не представлять
своему Правлению доказательства измены Креукса уставу СТД. В конечном
счете все кончится тем, что ликвидируют ее, как свидетеля, а Великие Маги
мирно договорятся между собой. Сколько раз так бывало. Не знаешь, где
найдешь, а где потеряешь. На такие скандалы - отправить Патриарха в
Гербарий - способны единицы, и при более благоприятных обстоятельствах.
Теперь же вряд ли кто-нибудь выступит против одного из могущественных
Магов. Ее подставят, как девочку, и все!..
Грымзиной даже стало легче, что она не успела сделать эту ошибку. А
если она еще выразит желание быть ученицей Азриэля, то... то...
Она даже разволновалась, как школьница, думая об этой встрече. К тому
же он не такой уж старый и выглядит импозантно. Венера так и норовит
прибрать его к рукам! Чучмечка!
Но вернемся к Петухову. Он вообще не любил смотреть в окно и, конечно
же, не понял, почему из окна пахнет горелой известкой.
- Так вы ответите на мой вопрос или нет?! - угрожающе спросил Крюков.
- Вы-то слышите сами или нет?! - рассердился Петухов. - Что вы меня
тут допрашиваете?! Это мое личное дело! Что вам нужно вообще?! Вы
приходите ко мне в дом, задаете какие-то странные вопросы... Почему я
должен вам отвечать?! Вон Сидоркин, говорите с ним!
Сидоркин, услышав свою фамилию, слабо застонал из коридора. Он
внимательно вслушивался в разговор, чувствуя, что Крюков пришел качать
права и сам хочет ехать в Сиэтл с Машей.
Крюков спокойно выслушал возмущенную отповедь Петухова и даже сумел
улыбнуться.
- Мне, собственно, нужна ваша дочь, точнее, ее благосклонность! -
Крюков вздохнул не без грусти.
Сидоркин снова застонал из коридора.
- А может быть, еще ключ от квартиры, где деньги лежат?! - съязвил
Петухов, не понимая, что нужно Крюкову. - Дочь ему нужна?!
Крюков тоже не понял, о каком ключе и о какой квартире идет речь. Он
перебрал в памяти квартиры всех соседей, но денежных людей, за исключением
Венеры Галимзяновой, в этом доме он больше не знал.
- Вы хотите сказать, чтобы я вам сделал ключ от квартиры
Галимзяновой? - вежливо уточнил Крюков.
- У нее что, есть деньги?! Она же дворник!..
- Двадцать пять тысяч лежат в спальне Венеры, в бельевом шкафу на
третьей полке в старом капроновом чулке, - выложил Крюков. - Ключ у вас
будет завтра.
- Вы хотите взять меня в сообщники? - рассмеялся от души Петухов.
Крюков побледнел. Он понял, что в обмен на информацию о Вечерней
стране Петухов деньги брать не хочет, а намерен использовать возможности
Крюкова для личного обогащения. Он, видимо, хочет, чтобы Крюков сам
воровал для него. Однако воровство также стояло в списке запрещенных
деяний Вечерней страны, и, соверши он хоть кражу конфеты со стола
Петухова, попасть туда будет уже невозможно.
- Я в сообщники не гожусь, стар уже, - стараясь подавить раздражение,
выговорил Крюков.
- А откуда вы про деньги знаете? - поинтересовался Петухов. - Вы
наводчик?
Крюков от этих слов чуть сознания не лишился. Брось Крюкову это
обвинение Петухов при теще, и он не сможет отвертеться, да там и не будут
прислушиваться к его объяснениям.
- Вы пошутили, надеюсь?.. - не скрывая своего волнения, спросил
Крюков.
- Да-да, я пошутил, - улыбнулся Петухов. - А откуда вы про деньги
знаете?..
- Я все знаю, - мрачно ответил Крюков.
- Интересно! - пробормотал Петухов. - А откуда тогда у меня голоса в
голове?
- Вы выпили настой Вербены Незабываемой, и у вас открылся канал для
приема знакомых голосов, - сказал Крюков.
- Я нечаянно выпил, дочь заварила! - вдруг спохватился Петухов. - И
пахло вербеной! Но откуда дочь ее взяла?!
- В Вечерней стране, она летала туда два дня назад!..
- Летала?! - удивился Петухов. - Два дня назад?!
- Что вы вообще знаете о своей дочери?! - усмехнулся Крюков. - Она
превращается в женщину, а это целое приключение одного лица!.. - Крюков
вздохнул, откинулся на спинку стула. - Я уважаю вашу дочь и вот!.. - он
вытащил из кармана старинный перстень с рубином. - Это для вас, ваш камень
рубин, вы хоть это знаете?! Этот перстень мне подарил Людовик XV, мы были
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг