мир одним глазом только потому, что подвернулась Эду под руку в недобрую
минуту. Она бы не поняла. Никто бы не понял. Азарика и сама этого не
понимала.
- Так что же нам делать?
Деделла посмотрела на Авеля, поскольку лучше было бы начать ему, но,
видимо, его мысли не поспевали за ходом разговора.
- Так поскольку я крестьянка, я бы ей и осталась. Лишь бы мне было
позволено жить неподалеку и порой видеть племянника.
- Да! - Авель, наконец, вспомнил, что ему втолковывал Фарисей. -
Деделла могла бы что-нибудь поставлять монастырю... если бы у нее была своя
земля.
- Что ж вы сразу не сказали? Ты просишь земельного пожалования?
- О, совсем небольшого, моя госпожа! - воскликнула Деделла, вспомнив
мытарства матери и брата у принцессы Аделаиды. - Достаточно, чтобы могла
прокормиться я одна.
- Ну, это значит - дом, пастбище, корова - а лучше несколько...
Ригунта! Позови Феликса. Пусть составит жалованную грамоту.
Явился нотарий Феликс со своими свитками и чернильницей, и, узнав, в
чем суть дела, начал доказывать, что ни о каком аллодиальном дарении не
может быть и речи, поскольку все королевские земли вокруг Компендия, если
это, конечно, не лесные чащи или каменистые пустоши, уже имеют своих
держателей, и смена таковых вызовет целый обвал неприятностей.
- Феликс, - сухо произнесла Азарика. - Я взяла тебя на службу, потому
что ты показался мне лучшим из вашей братии. А ты запеваешь вечную вашу
песню от сотворения мора. Я что, веду речь о городе с правом сезонной
ярмарки? Или о горе, пригодной для замка? Или о клочке земли, на котором
бедная женщина могла бы построить себе дом?
- Ну, вообще-то, - замялся Феликс, - клочок земли имеется. Там есть
дом, сильно поврежденный, правда. И даже сыроварня. Но... там никто не хочет
селиться.
- Почему?
- У этих мест дурная слава... собственно, даже не у этих мест, а у
соседних... в общем, это долгая история...
- Нет уж, будь любезен, объясни.
- Милостивая королева! Вам, безусловно, известно селение под названием
Аризенты.
- Знаю, это неподалеку от границ графства Парижского.
- Совершенно верно, а заброшенное владение, именуемое Кюиз, находится
на самой границе названного графства.
- И что же здесь дурного?
- Ничего... источник предполагаемого зла находится как раз в графстве
Парижском. Как раз по ту сторону границы, которая обозначена на картах
общинным колодцем. Там стоит так называемая Вилла Фредегонды. Она и в самом
деле принадлежала раньше этой королеве...
Деделле имя Фредегонды ничего не говорило. В отличие от Азарики.
- Вот как?
- Да. Говорят, что она имела обыкновение уединяться там, выехав из
Парижа, чтобы замыслить и обдумать очередное преступление.
- Все это верно. Только, если мне не изменяет память, после смерти
Фредегонды прошло почти триста лет.
- Однако, говорят, что дух злодеяний Фредегонды пропитал все камни
виллы... что из-за этого проклята вся округа. Вы же знаете, как суеверны
крестьяне.
- Я не верю в проклятия, - твердо произнесла Деделла. Может быть, более
твердо, чем требовалось.
- В таком случае, так тому и быть.
- Это еще не все. При дарении земли во владении женщине желателен
поручитель - муж или ближайший родственник мужского пола.
- Она не замужем. И ближайшему родственнику всего семь лет.
- Ну, какой-то близкий человек должен засвидетельствовать передаточную
запись...
- Авель?
- Я... может быть, Фарисей сойдет за близкого человека?
- А он здесь при чем? - Азарика, разумеется, от мужа и от Авеля знала о
судьбе Фарисея, но сама с ним не встречалась.
- Вообще-то это ему пришло в голову, чтоб мы с Деделлой обратились к
королеве. Он и приехал с нами в повозке, но наверх подниматься не стал - он
же хромой, и вообще...
- Конечно, сходи за ним! Он, безусловно, подходящий человек... и я
просто рада буду его повидать. Мы напишем дарственную... но прежде
пообедаем - все вместе. Ригунта! Надеюсь, дети уже насмотрелись на жеребят.
Скажи Вульфгунде, чтобы умыла их и привела. И чтобы обед накрыли здесь.
- Я хочу рассказать моей госпоже еще кое о чем, - тихо произнесла
Деделла, когда Авель и Ригунта вышли. - О том, что я узнала, когда жила в
Аллемании.
- Хорошо. Мы еще поговорим с тобой.
Она обвела комнату взглядом. Тени прошлого воплощались в живых людей...
словно она, как в той языческой поэме, напитала их живой кровью. Авель,
Фарисей, Деделла... и Винифрид ( пусть и не тот, что тогда). Десяти лет как
не бывало. Почему-то сейчас это ее ничуть не огорчало.
- Прошли те времена, когда какая-нибудь безродная Фредегонда или
Венеранда, сумев привлечь внимание короля, свободно именовалась королевой,
будь она хоть только что из хлева. Теперь понадобилась родословная. Дело не
в истинности ее, а в том, что она понадобилась...
Фульк и Роберт стояли на горбатом каменном мостике над речкой, что
струилась через сад к монастырскому пруду. В прозрачных струях мелькали
плавники карпов. Дул легкий ветерок, осыпая на плечи собеседников лепестки
цветущих яблонь. Все это напоминало аллегорическую картину: "Молодость,
внимающая умудренной старости над быстротекущими водами реки жизни".
Вдовствующая герцогиня, предоставив гостям достойные их звания покои, в
их разговорах не участвовала, справедливо рассудив, что женщине от сугубо
мужских дел лучше держаться подальше.
- ...разумеется, это можно рассматривать, как лишний козырь в борьбе за
императорский титул. Однако в этой игре сейчас столько участников, что
победитель весьма гадателен. Конечно, главный претендент - Гвидо
Сполетский... но, возможно, выиграет и Эд... если Арнульф Каринтийский не
вмешается в борьбу... а такие намерения у него, по моим сведениям, есть... И
все они, заметьте, связаны с Каролингами, хотя по большей части и по боковым
линиям... Весьма сильно рвется к императорской короне также Бозон, граф
Прованса. Но я посоветовал бы ему изыскивать союзников в Нейстрии... с
кем-нибудь из видных франкских сеньеров.
После этого Фульк снова надолго смолк. Следует ли искать во всем
вышесказанном особый смысл, размышлял Роберт, либо все это болтовня,
долженствующая сбить собеседника с толку?
- Но я отвлекся... Я хотел сказать, что вся эта история с
происхождением так называемой Теодерады из императорского рода может быть
политической уловкой. А может служить попыткой защитить эту женщину. Дело в
том, что данный брак, по большинству рассматриваемый государственными людьми
как альянс двух хищников, в сущности, является чем-то совершенно иным... Вы
когда-нибудь могли заподозрить своего брата в такой слабости, как любовь к
женщине?
Роберт не шевельнулся, хотя пальцы его, сжимавшие перила моста,
побелели. Черт побери, неужели он словом или жестом невольно выдал то, что
знает? Нет, он тщательно следил за своими словами и поступками. И не
собирался раньше времени открывать канцлеру все, что ему известно.
- У вас есть тому доказательства, ваше высокопреосвященство, - ровно
спросил он, - либо это ваши домыслы?
- У меня есть некоторые свидетельства, - несколько надменно отвечал
Фульк, - на основании которых я соответственно смог сделать неопровержимые
выводы.
Он тоже не собирался рассказывать Роберту все, что знал. От Гунтрамна
из Лаона ему было известно о гибели Визигарда, и о том, что это, по всей
вероятности, было убийство, инспирированное королем. Item, есть все
основания полагать, что свидетельства, имевшиеся при Визигарде, улики,
убийственные для чести королевы, до Эда дошли. И если уж тот оказался
способен проглотить такое... Что ж, жизнь Визигарда стоит того, чтобы
вызнать уязвимое место Эда.
- У вас есть люди в Компендии? - неожиданно поинтересовался Роберт.
На губах епископа появилась слабая улыбка.
- В самом Компендии нет. Но в Лаоне - есть. Как видите, сын мой, я с
вами достаточно откровенен.
Подобную откровенность он мог себе позволить. Роберт был способен и сам
об этом догадаться.
- Так вот, эта женщина для него дорога... весьма дорога. Настолько, что
он способен скрывать свои истинные чувства.
"Он что, мысли читает?"
- И что с этого? - на сей раз Роберт не смог совладать со своим
голосом. Он прозвучал хрипло и почти визгливо.
- Прежде всего позвольте рассказать вам одну прелюбопытную историю из
времен предыдущего царствования. Вас тогда еще не было в Лаоне... Тогдашняя
императрица Рикарда изволила баловаться с запретными науками... составлением
различных зелий... в том числе и ядов. Эта глупая женщина намеревалась
избавиться от надоевшего мужа и женить на себе Эда. Кстати, ей не приходило
в голову, что, если бы замысел ее удался, Эд взял бы в жены вдову своего
двоюродного брата - ведь Карл III вам обоим приходился кузеном, - а такой
брак святая церковь считает предосудительным. И вот ведь как забавно - когда
события повернулись по-иному, и несчастный толстяк - простите, что я говорю
так о вашем близком родиче - лишился сначала короны, а потом жизни, и
Рикарда стала Эду вовсе не нужна, - Эд, если принять на веру императорскую
версию происхождения его жены, оказался в браке со своей двоюродной сестрой,
что с церковной точки зрения еще хуже. Воистину, порочный круг! Нет, только
приняв обет безбрачия в лоне святой нашей матери церкви, можно уберечься от
греха... Но я опять отвлекся. Итак, ради своих целей императрица пригласила
во дворец всем известную ведьму и чародейку по прозванию Заячья Губа - к
прискорбию моему вынужден напомнить о ней. У нее тогда была молодая
помощница - вы догадываетесь, кто. Так вот, ведьмы держались наособицу -
звание такое... а единственным существом, которому безоговорочно доверяла
императрица, была ее прислужница, некая Берта. Я купил ее услуги...
королевские прислужницы бывают порой очень полезны, запомните это. Она
подсматривала и подслушивала разговоры императрицы с ведьмами о зельях, о
ядах, о разных других интересных вещах... Во времена известных событий Берта
предпочла предать свою госпожу. Вместе со своим любовником Ринальдо,
секретарем императрицы - само собой, он тоже был у меня на жаловании, делал
для меня некоторые записи, не зря же люди учат языки - они ограбили Рикарду
и бежали. Глупцы, они полагали, что сумеют обмануть также и меня. Этого им
не удалось.
Последовала новая пауза, самая продолжительная из всех. Фульк в
задумчивости смотрел на легкие водовороты, на лепестки цветов, увлекаемые
течением. Молчание длилось столь долго, что Роберт рискнул прервать его,
заметив:
- Прекрасная погода сегодня...
- Ах, да... - Фульк снял с шеи чеканный ковчежец, наподобие тех, в
каких хранятся мощи святых. Постучал желтым ногтем по крышке, не открывая
ее. - Порошок, хранящийся внутри - смесь болиголова, aconitum napelles, и
некоторых других, менее известных трав. Применяется как внутрь, что
убыстряет действие, так и наружу, что ведет к ослаблению воздействия. Вкуса
практически не имеет, поэтому может быть растворен в вине или в меду. Не
рекомендуют, однако, добавлять его к пище, так как порой еда может сыграть
роль противоядия...
- Я не безгрешен, - резко бросил Роберт, - но я - рыцарь. С чего вы
взяли, будто я способен прибегнуть к такому средству?
- А кто сказал, что это вы обязаны к нему прибегать? - спокойно ответил
Фульк. - Впрочем, вы можете проверить истинность моих слов. На собаке... или
на рабе...
- А может, мне лучше способна объяснить это ваша Берта? - попытался
съязвить Роберт.
- Берта, - назидательно заметил Фульк, - уже никому и ничего более не в
состоянии объяснить. Так же, как и Ринальдо - прости его Господь, он вел
записи, которые мне впоследствии весьма помогли. - Он снова улыбался.
"Вот так-то, мальчик, - увидел Роберт в его улыбке, - учись, учись у
знатока." И тут ему надоели эти обходные пути, и он решился пойти напрямую.
- Но ведь Нейстрия нужна вам для Карла? С чего вы взяли, что я не
предъявлю свои права?
Углы рта Фулька растянулись, обнажая пожелтевшие зубы.
- А чего стоит Нейстрия, пока ею правит ведьма? А она - ведьма, в этом
не может быть никаких сомнений. Я был убежден в этом с самого начала, и
дальнейшие события лишь укрепили мою веру. Не заключи она договора с
дьяволом, разве находилась бы она там, где пребывает теперь? И даже если ее
императорская родословная не лжива - что это доказывает? Кто она такая в
подобном случае? Внучка Юдифи! А Юдифь была не просто ведьмой, она была
еврейской ведьмой, и это клеймо будут носить все ее потомки до скончания
веков!
"А ведь он сумасшедший, - подумал Роберт, глядя в лицо Фулька. - Все
считают его ловким интриганом, хитроумным политиком, а он просто-напросто
безумец. Он что, забыл, что Карл, интересы которого он так рьяно защищает, в
родстве с той же Юдифью?"
Голос Фулька то понижался до шепота, то поднимался до визга.
- Уже дважды она была в моих руках, дважды я мог ее уничтожить, и
каждый раз ей удавалось непостижимым для человеческого разума способом уйти
от возмездия! Больше этого повторяться не должно! Ради справедливого
возмездия можно поступиться даже Нейстрией. Ведьма обязана быть уничтожена,
и она... и ее отродье!
- Это отродье, - холодно произнес Роберт, - ныне именуется Ги Эвдинг,
законный соправитель короля Нейстрии, и, между прочим, мой сюзерен,
принявший от меня вассальную клятву.
Фульк как-то внезапно успокоился.
- Вот именно. А потому вам, как признанному вассалу оного Ги, открыты
все пути, которые никогда не откроются для меня.
"Он хочет сделать меня своим орудием, - думал Роберт, - и готов ради
этого на великие посулы. Но я сильнее. Ибо он не знает, что у меня есть
собственные побуждения... а посулы - они могут стать истиной. И еще он
прав - для меня, в отличие от него, путь свободен."
Он принял ковчежец из рук Фулька.
- Вы назовете мне имена своих людей в Лаоне, ваше преосвященство? -
спросил он.
- Нет, - Фульк был совершенно спокоен. - Они не принадлежат к тем
кругам, в которых вращается ваша светлость... и, к тому же, я не спрашиваю
вас о ваших людях! Чем меньше мы будет знать лишнего друг о друге, тем
лучше.
Роберту оставалось гадать, кто здесь кого переиграл.
- Во всяком случае, - жестко сказал он, - я должен помнить, что речь
идет о моей невестке и моем племяннике.
- Это то, о чем вы обязаны забыть! - Глаза Фулька снова расширились. -
Ибо сказано - ведьмы в живых не оставляй! А если вас смущают незначащие
земные узы, то помните, что я, волею Всевышнего, обладаю властью освобождать
и разрешать от греха. И я, заметьте, ни к чему вас не принуждаю. Я
предоставляю вас свободу выбора. Я высказал вам свои соображения, а решать
вас придется самому. Но да свершится по слову апостола Павла: "Ибо если даже
ангел с неба стал благовестовать вам не то, что мы благовестовали вам - да
будет анафема!"
- Посмотри, как чудесно исполнена эта книга, - говорил Фортунат. -
Монах, доставивший мне Псалтирь, рассказывал, что список был изготовлен в
Туре и предназначался для Карла Лысого, но по каким-то причинам книга не
дошла до заказчика. Мы не будем гадать, что это за причины, - ибо они всегда
одни и те же - иноплеменные нашествия, народные волнения, отсутствие денег в
казне - но полюбуемся лучше на самое книгу. Раскрой ее, дитя мое. Более трех
десятилетий прошло, а она словно только что доставлена из скриптория. Как
живы и ярки краски, как четок и в то же время легок почерк переписчика... не
пробуждает ли он в тебе некую соревновательную ревность при сравнении с теми
книгами, которые ты переписывала для... я забыл, как звали ту
даму-заказчицу...
- Не имеет значения. Нет, не пробуждает. Эти времена давно прошли... и,
кроме того, и тогда я не претендовала на дар миниатюриста.
- Да... - Фортунат, сидевший в кресле у окна, перелистал плотные
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг